– Князь Ваджед? Но он не мог предать своего господина! Они друзья уже больше 20 лет! Чем ты мог купить его?
– Он и не предавал царя, почтенный жрец Сутеха, он убежденный сторонник Апопи. Но я убедил его служить нам, ибо он считает, что помогает, прежде всего, самому царю, хоть и против его воли.
– Ты скажешь мне, о чем с ним говорили жрецы Птаха?
– Скажу. Ведь мы союзники? – великий жрец Апопа внимательно посмотрел на великого жреца Сутеха.
– А разве мы оба не стремимся к величию народа гиксов? Культ Сутеха стоит на страже нашей власти, как и культ Апопа. Египтяне считают нас врагами.
– Жрец Птаха уговаривал царя снова избрать столицей Мемфис и обещал ему за это поддержку своего культа. И больше того культов Осириса, Исиды, Анджети.
– И если Апопи согласится, то они станут культом, покровительствующим царской династии? Так? Апопи сменит свое имя на иное, египетское! Ведь имя Апопи египтяне не примут. Хитро придумано! И что ему ответил царь? Не мог он согласиться на такое. Ведь кроме него есть еще и князья шасу! А они не поддержат этого никогда.
– Ты ошибаешься, почтенный служитель Сутеха. Они не поддержат царя пока, но спустя три-четыре года многие примут его новшества и вслед за царем станут менять свои имена и народу гиксов придет конец.
– Но что сказал сам Апопи? – не унимался жрец Сутеха.
– Он не ответил ничего определенного. Но царь и не станет рубить с плеча. Он все делает медленно и осторожно. Ты разве этого не знаешь?
– Знаю. Но сейчас меня интересует то, что он пока не согласился покинуть Авар. И это хорошо.
– Хорошо? Но что ему помешает покинуть его через полгода? Или через год?
– Мы! – ответил великий жрец Сутеха. – Мы постараемся, чтобы такой союз был в будущем невозможен.
– Вот за этим я к тебе и пришел, почтенный служитель Сутеха. Нам стоит объединить свои усилия в борьбе с чуждыми влияниями египтян на наш народ.
– Нам стоит начать с того, что мы объединим всех сторонников войны с египтянами. И они помогут нам вбить надежный клин между царем и теми знатными, что стоят за объединение наших народов в один.
– Это будет не так сложно. Гиксы не желают соединяться с египтянами! И нам стоит вернуть нашему царю исконный титул великого гика. Только так должен называться наш царь. Никаких Горов[13 - Гор – один из пяти титулов египетских царей.] и царей Осы и Тростника[14 - Царь Осы и Тростника – один из пяти титулов египетских царей. Царь Врхнего и Нижнего Египта. Оса и тростинка – символы двух царств.]! И пусть египтяне чтят великого гика, и боятся его. Мы будем господами, а они теми, кто нам служит!
Глава 2
Сын крестьянина.
1558 год до н.э.
Дельта: Ном (провинция) Двух стрел
Крестьяне трудились на полях с утра до позднего вечера. Урожай в этот год был богатый, и все славили великого бога Нила за удачный год и за большое количество плодородного ила, что он принес на поля во время половодья.
Высокий юноша в грязной набедренной повязке таскал снопы, помогая отцу и старшему брату. Он был отлично сложен, обладал развитой мускулатурой.
– Снова смотришь по сторонам, Эбана, – окликнул его отец, худощавый высокий крестьянин по имени Хампи, который ловко орудовал серпом и подрезал колосья.
Обычно эту часть работы выполняли женщины, а мужчины занимались более тяжелым трудом, но в их семье была только мать, и она тяжело больна.
– Не будет нам от него помощи, отец! – поддержал отца старший брат, который ловко вязал снопы. – Он ни на что не годен в крестьянском деле.
– Ты прав, сын мой Ити, нет помощи от твоего братца. А работы в поле еще много. Вон у соседей все три сына отличные помощники. А меня боги наградили только одним.
– Но чем я не угодил? – не понял Эбана, почему ворчит отец. – Мы трудимся от восхода солнца до заката. А как только сбор урожая закончится, нас снова погонят на строительство канала. Почему Якубхер так несправедлив к нам?
– Что ты говоришь, сын мой? – старик стал озираться по сторонам. Не слышал ли кто слов его неразумного младшего сына. – Ты своими словами оскорбил гикса. И если Якубхер узнает об этом, то твоя спина изведает палок. И с чего ты взял, что он несправедлив именно к нам, сын мой? Всем жителям деревни приходится трудиться во имя царя.
–Но жрец Ра, что проходил здесь месяц, назад говорил нам, что гиксы угнетатели нашей страны и враги Египта. Почему же мы должны гнуть на них спину? Они забирают все, что мы получаем, из выращенного нами…
–А ты больше слушай жрецов Ра, брат мой, – прервал Эбану Ити. – Они тебе наговорят. Разве в то время, когда страной правили не гиксы, а египтяне крестьянам было легче? В имениях жрецов Ра люди также гнут спины с утра до ночи.
–А вот здесь ты не прав, сын мой Ити! – вскричал Хампи. – Разве египтянину все равно, какому богу поклоняться? Ра, наш отец и наш покровитель. Благодаря его милости и милости повелителя божественного Нила, мы сейчас собираем большой урожай. И негоже тебе, египтянину, бесчестить наших жрецов.
– А я все равно скажу, отец, что справедливости нет. Почему мы должны постоянно тяжело трудиться и не иметь иногда куска черствой лепешки? А у Якубхера полон дом различных красивых вещей. А что он делает? Развлекается целыми днями или ходит со своими слугами с палкой и наказывает нас.
– Но он гикс, а не египтянин, сын мой.
– В соседней деревне это делает природный египтянин. А до гиксов разве народ Кемета был счастлив? Нет, отец. Вспомни нашу старинную пословицу: Кто уважает крестьянина кроме него самого? Но это мы кормим страну. Не верю я в справедливость богов, что одним дают все, а другим ничего. Я думаю, что каждый человек может взять все, чего он достоин сам.
– Это как же, брат мой? – спросил Ити Эбана.
– Ладно! – прервал сыновей Хампи. – Хватит болтать. А то еще кто-нибудь вас услышит. Работайте молча. До вечера мы должны убрать это участок поля. А Якубхер получил имение из рук самого царя в награду за службу.
И работа продолжилась в полном молчании. Хампи был встревожен словами Ити. Часто его старший трудолюбивый сын позволял себе высказывания о несправедливости богов и его это пугало. Таких людей не миловали в Египте никогда. Жрецы не прощали тех, кто сомневался в милости богов и, тем более, в их справедливости…
***
На следующее утро Хампи отправился на рынок в город, чтобы продать там папирус, соль и хворост. В этот день они не должны были работать в поле, ибо свой урок он с сыновьями выполнил в три дня и теперь мог заняться проблемами своей семьи.
Они нагрузили осла, и Хампи сказал сыновьям:
– Сегодня я отправлюсь в город один, без вас. Я обменяю все это на медную посуду и приобрету для вас новые ткани и сандалии. Не всегда годится ходить босиком, дети мои.
– Но отец, тебе будет тяжело одному на рынке, – попробовал возразить Ити.
– Я сказал свое слово, Ити! Вы останетесь дома с матерью.
Сыновья более не стали просить, хотя им очень хотелось попасть в город, но с отцом они спорить не посмели. И Хампи ушел один, ведя за собой своего осла.
Ити и Эбана немного помогли матери по хозяйству, а затем отправились прогуляться к зарослям папируса. Там часто охотился их господин Якубхер, военачальник армии великого гика. Слуги имения палками убирали с пути знатного охотника любопытных и приказывали не попадаться на глаза благородному воину под страхом тяжких наказаний. Но крестьяне, несмотря ни на что, нарушали запреты.
У Якубхера был отличный дом, встроенный из белого камня, окруженный высокой стеной. Дом утопал в зелени роскошного сада, где архитекторы выстроили три бассейна и две беседки для отдыха.
– Посмотри, как живет хозяин большого имения, правящий здесь от имени гиксовского царя, – Ити указал на дом. – У него там сплошной праздник.
– Он получил это имение от царя в награду за военную службу, – проговорил Эбана. – Я бы также хотел служить в армии, брат мой. Я научился драться на палках у старого солдата Меритеса, и тот сказа мне, что я мог бы стать солдатом.
Меритес некогда служил в армии гиксов и сам был по отцу наполовину гикс. Затем он долгое время состоял слугой при здешнем имении, пока совсем не состарился. А теперь он был простым пьяницей, дармоедом и постоянно пропадал или в доме, где его кормили при кухне господина, или шатался по деревне. Якубхер помнил о заслугах Меритеса в армии великого гика, и не приказывал слугам его выгонять. Да и рассказчик он был недурной. Но многие крестьяне не любили его за заносчивость и скандальный характер.
– Напрасно ты ходишь к нему, Эбана. Меритес старый пьяница и развратник.
