И стих мой жалобно звенит.
Да, в плен любовь меня взяла,
Но счастье не дала познать.
Серкамон[7 - Серкамон – буквально «Странствующий по свету»; это прозвище говорит о принадлежности поэта к «жонглерам».]
Вика осматривалась в выделенной ей комнате. Ковры на полу и на стенах вместо тканых гобеленов, широкая кровать под балдахином, тончайшие занавески на окнах, добротная, качественно сделанная мебель. Конечно, местное Средневековье не во всем совпадало с тем, что было в свое время на Земле. Здесь имелось больше удобств. Дамы одевались наряднее. Мужчины были галантнее. Больше похоже на эпоху Возрождения. Хотя уровень жизни и строения замков…
– О чем задумались? – поинтересовался стоявший рядом Аурелиус.
– Это не совсем земное Средневековье, тут больше пышности и удобств, – ответила Вика.
Тихий смешок.
– Ничто не повторяется дважды. Это, считайте, самая приближенная версия. Садитесь, – кивок на одно из кресел, стоявших посередине комнаты, – начнем инструктаж.
Вика послушно уселась, откинулась на высокую спинку, положила руки на широкие подлокотники. Что называется, почувствуй себя настоящей аристократкой.
– Первое и самое важное: я для вас здесь дядя. Поэтому обращаться буду к вам на «ты». Вы можете говорить как вам удобно: и «ты», и «вы». Это зависит от степени близости между членами семьи. Второе. Нравы здесь весьма распущенные. Вот, держите, – Аурелиус, усевшийся в другое кресло напротив Вики, нагнулся и протянул ей круглый красный медальон на цепочке. – Повесьте под одежду. Он полый. Внутри пустота. Это действительно магическая вещица. Защитит вас от ненужных поползновений.
Вика, покраснев, приняла подарок, пробормотала смущенно: «Спасибо».
– Дальше, – словно ничего и не случилось, хотя для него действительно не случилось, продолжил Аурелиус. – Со слугами держаться спокойно, отстраненно, вежливо. Как с любым обслуживающим персоналом.
Вика кивнула. Да, это понятно.
– Тут живет бастард. Его лучше избегать. Слишком много дам положило на него свой глаз.
– Бастард? – недоуменно переспросила Вика. – Вы так сказали, словно он чем-то отличается от остальных.
– Отличается, – кивнул Аурелиус. – Своим рождением. Он – незаконнорожденный сын императора. Бастардов у его величества много, в основном мужчины. Все они «дарятся» владельцу того или иного замка за лояльность короне.
– «Дарятся»? – Вика все еще не понимала сути.
Аурелиус тяжело вздохнул.
– Или вы – наивное дитя, несмотря на свой возраст, или я отучился объяснять. Всех бастардов императора с юности учат угождать своим временным хозяевам. Если проще – каждый бастард является шлюхой на довольствии. Так понятно?
Вика покраснела еще раз. Да, для такого опытного человека, как Аурелиус, она действительно наивное дитя.
– То есть он живет здесь, вступает в половую связь с той женщиной, которая его захочет, и за это его кормят? – уточнила она.
– Именно. Не у каждого владельца замка есть такая «игрушка». Поэтому, чтобы переспать с ним, сюда приезжают аристократки со всей округи.
«Жиголо», – вспомнила Вика устаревшее земное слово. Да уж, отличное будет соседство.
Уильям закончил общаться с портнихой и сразу же заперся в своей комнате. Как обычно, после подобных встреч захотелось вымыться. Эти многозначительные взгляды, эти лишние прикосновения, эти намеки в словах – женщина, обшивавшая местную знать, была уверена, что она выше него по положению, только потому, что ей, в отличие от него, повезло родиться в законном браке! Они оба являлись обслугой! Но ее поведение… Ее жесты… Ах, как же его все бесило! Он ненавидел людей вокруг, ненавидел себя, ненавидел отца с этими сволочными законами!
Уильям несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь прийти в себя и успокоиться. Помогло слабо. А ведь надо было собираться – совсем скоро прозвонит колокол, призывая жильцов на обед. Уильям сидел за столом с аристократами. Шут неподалеку от трона правителя. Была б его воля, он приказал бы подавать свою порцию в спальню. Увы. По контракту он обязан был развлекать представителей аристократии чуть ли не постоянно. Не понравилось что-то владельцу замка? Всегда можно отправить жалобу императору. И казначей отца вычтет из жизни Уильяма еще несколько дней. Или лет. А потому Уильям был вежлив, услужлив, внимателен и внешне спокоен. Всегда. Что бы ни происходило глубоко в душе, на лице не проявлялась ни одна не выгодная ему эмоция. Тем более сейчас, когда служить в замке осталось не так долго. Втайне от самого себя Уильям считал дни, прилежно считал, потом матерился и делал вид, что ничего не происходит.
Подойдя к шкафу, Уильям вытащил на свет один из костюмов, не так часто ношеный. Темно-синий камзол, черные штаны, такого же цвета туфли, белоснежная рубашка под камзол. Да, насмешек из-за уже виденного камзола не избежать. Но это Уильям точно вытерпит. Не в первый раз.
С такими мыслями он принялся тщательно готовиться к обеду. Точность – вот что было его сильной чертой. Он спустится вовремя, спокойно отобедает и так же вовремя уйдет. Скорее всего, не один, а с кем-то из дам. Вряд ли придется ложиться с ними в постель. С большей вероятностью – выслушивать их многочисленные жалобы на мужей. Но и за это Уильяму платили, причем очень щедро.
Мысли крутились в голове, а руки выполняли привычную работу. Совсем немного времени, и вот уже Уильям готов к обеду. Осталось дождаться звона колокола.
Глава 6
Любви напрасно сердце ждет,
И грудь мою тоска щемит!
Что более всего влечет,
То менее всего сулит, -
А мы за ним, не помня зла,
Опять стремимся и опять.
Серкамон
Вике, новоявленной аристократке, конечно же, полагалась собственная служанка. Вика только хмыкнула про себя, услышав об этом. Какая служанка? Ей? Это шутка, что ли? Вика по рождению сама должна прислуживать всем в замке. Естественно, отказываться было опасно – могли возникнуть ненужные вопросы. А потому Вика с нетерпением ждала появления в комнате той, кто станет ей прислуживать.
Аурелиус вышел из спальни Вики, точно обозначив время, к которому следует быть готовой. Вика кивнула. Она сама любила точность и предпочитала придерживаться во всем расписания.
В дверь постучали.
– Войдите! – крикнула Вика, тщательно скрывая в голосе любопытство.
На пороге показалась высокая плотная девушка лет семнадцати-восемнадцати. Одетая в серое закрытое платье, белый чепец и передник, она выглядела испуганной.
– Заходи, – позвала Вика и не удержалась, добавила: – Я не кусаюсь. Не надо меня бояться.
Служанка смущенно потупилась, не отрывая взгляда от пола.
«Да уж, – подумала Вика, – запугали здесь народ. Ну, или это лично мне самую пугливую дали».
На переодевание отводилось не так уж и много времени. Вымыться с дороги Вика не успевала. Поэтому приходилось менять одежду, делать прическу и выходить к столу – знакомиться с аристократами, проживавшими в замке.
Вика настолько была возбуждена предстоявшим общением за обедом, что даже не вздрагивала, когда чужие руки непривычно раздевали, а затем одевали ее. Она вообще мало что вокруг замечала, погруженная в свои мысли. Обед в самом настоящем средневековом замке. На Земле Вике перед поездкой обновили медчип как раз для такого случая – чтобы не отравилась и не заболела ни в коем случае. Так что она не боялась есть незнакомую пищу.
Вика с трудом сдерживала нетерпение. Теперь, с ее опытом пребывания в чужом мире, она сможет написать отличную научную работу. И подкреплять все сказанное будет не только фактами, но и личным опытом. Благо последние годы такое допускалось.
– Готово, госпожа, – пискнула служанка, вырывая Вику из раздумий.
Пришлось смотреться в зеркало. Иначе ее просто не поняли бы.
