Волшебный меч Курыкан

© С. И. Гольдфарб, текст, 2022

© Издательство «РуДа», 2022

© Л. Д. Магонова, иллюстрации, 2022

Курыканы

Сколько в мире народов? Одни говорят – три тысячи, другие – четыре, а третьи утверждают – пять. Кто бы ни был прав, мир наполнен их историями, легендами и преданиями. Бывает, в какой-то момент целое племя или даже народ исчезает вместе со своей неповторимой культурой. И лишь спустя время найденные археологами великолепные артефакты свидетельствуют, как прекрасны были созданные ими предметы искусства, хозяйственного быта, вооружения, одежды…

Вечным спутником ушедших остаются тайны, которые предстоит разгадать…

Хазары и печенеги, скифы и половцы, анты и буртасы, авары, сюнну, тайрона, чавин, мочака, майя… и, конечно, курыканы. Это загадочное племя, которое обитало на землях Алтая, Приангарья, Прибайкалья, Забайкалья, создавшее собственную культуру, которую учёные назвали курумчинской.

…В 552 году нашей эры орхонские племена объявили о погребальном торжестве в честь родоначальника орхонских ханов Бумын-кагана. Путь приглашённых лежал на Орхон. Орхон – правый приток реки Селенги, берущий начало в Хаганских горах. Орхон знаменит ещё и тем, что в долине его располагалась древняя столица уйгурского государства Хара-Балгас и Каракорум – ещё одна древняя столица – монгольской империи Чингисхана.

На торжества прибыли представители главных племён, входивших в тюркский союз.

Конечно же, приехали гулигани – курыканы. Те самые, что были объединены в три рода во главе с сыгинами и Великим сыгином во главе всех.

Бумын-хан был известным тюркским предводителем, по отзывам современников – хитрым и умелым дипломатом. Когда в Северном Китае началась война, правитель Восточной империи Вэй заключил союз с жужаньским ханом и тогонским царём и напал на Западную империю Вэй.

В поисках сторонников правитель Западной империи Вэй отправил посла к Бумын-хану. Его приняли радушно, но тайно, чтобы жужаньский хан не расценил такой шаг как нелояльность тюрков по отношению к нему.

Западные телеские племена восстали против жужаней. Но Бумын-хан, ведя собственную игру, не позволил им напасть на жужаней. А когда телеские племена изъявили покорность Бумын-хану, он принял их в свою орду, чем ещё больше укрепил собственные позиции. Лев Гумилёв высказал такое мнение: «Стремясь вызвать конфликт с жужанями и вместе с тем не желая оказаться в роли обидчика, Бумын пошёл на провокацию. Он обратился к жужаньскому хану Анахуаню с просьбой дать ему в жёны царевну. Это сразу поставило бы его, по степным обычаям, на равную ногу с ханом, на что тот не мог согласиться, не роняя своего авторитета. Разгневанный хан отвечал грубо: «Ты мой плавильщик (тюркюты плавили для жужаней железо), как ты осмелился сделать мне такое предложение». Отказ ставил Бумына в положение обиженного, а он этого и добивался. Чтобы отрезать путь к примирению, он велел казнить жужаньского посла, и теперь союз с Западным домом Вэй ему весьма пригодился. Немедленно он возобновил переговоры с Вень-ди и летом 551 года получил в жёны китайскую царевну Чанле, что закрепило его авторитет среди кочевников. Стремясь использовать внезапность нападения, Бумын выступил в поход зимой 552 года и одержал полную победу над жужанями. Анахуань кончил жизнь самоубийством, а сын его Яньлочен бежал к своим союзникам цисцам. Бумын принял титул Иль-хана, но в конце 552 г. умер».

На погребальную церемонию и отправилась делегация курыкан. Приглашали самых уважаемых.

О курыканах, загадочном и таинственном племени, и по сей день спорят историки, лингвисты, этнографы.

Глава 1

Пришли ниоткуда, изчезли в никуда

Селина влетела в кабинет Вигдора в неурочное время. А ведь все в компании, в том числе и она, знали: первый утренний час рабочего дня – его личное пространство. Да пусть бы он ничего не делал, пусть даже тупо пялился в открытое окно, за которым гремели трамваи и бепрестанно двигались прохожие, – никто не смеет вторгаться в это его личное пространство!

А она всё-таки нарушила неписаный закон, она бывает такой несносной порой, и он был готов произнести что-нибудь такое, что сразу осадит эту эгоистичную и наглую юристку, возможно, обидит и заставит исчезнуть на эти 60 минут.

Он исподлобья глянул на весь её «боевой» облик (модная короткая стрижка, волосы цвета блонд, пунцовая помада на губах, длинные вампирские ярко-красные ногти под цвет лакированных лодочек) и понял, что ничего не скажет «такого», не станет намекать, что так ведут себя только взбалмошные и нервные особы. Сегодня отчего-то не хотелось никаких конфликтов и напряжений. Разве что посмотрит с явной укоризной.

Селина склонилась над приставным столиком, опёршись на него руками, и выжидала, когда его внутреннее эго упадёт до уровня «чёрт с тобой, вздорная помощница».

Она всегда безошибочно ловила этот момент, вот и сейчас, решив, что он наступил, как ни в чём не бывало присела на стульчик у стола переговоров.

– Звонил Герман.

Вигдор и правда остыл, но молчал, созерцая, в общем-то, приятную во всех отношениях молодую особу.

– Звонил Михаил – три раза!

Вигдор снова никак не отреагировал на её реплику.

– В конце концов, обязана заметить, неприлично и неинтеллигентно не отвечать на звонки увлечённых людей. Тебе что, было с ними плохо на Байкале?

Тут, по «сценарию», Селина «упала» в огромное кресло и как-то сразу потерялась в нём, став хрупкой, невинной жертвой директора-монстра, не отвечающего на звонки двух известных археологов.

Потом вспыхнул огонёк, тонкая струйка дыма от длинных дамских сигарет «Фемина» заплясала, извиваясь от ударов по золотистому мундштуку тонкого пальчика Селины.

«Всё, – подумал Вигдор, глядя на мигающую огненную точку. – Все приёмы использованы, надо отвечать, а то следом начнутся слёзы».

– Занят был, зол, не в настроении. Вот и не отвечал. Зачем свои эмоции на хороших людей переносить.

– А чего?

– А то ты не знаешь!

– Тю, ну уехала жена с очередной выставкой. Тоже мне, повод для расстройства для интеллигента в первом поколении.

От такой наглости он чуть было не бросился на неё, чтобы силой вытолкать из кабинета.

– Ладно, ладно, босс. Шутка! Ты у нас потомственный интеллигент. Но войди ты в наше бабское положение. Лучшего специалиста лучшего музея отправили в лучшую командировку в лучший Китай в лучший месяц. Опять же. Сколько плюсов – она тебе термос дефицитный привезёт, всегда будет кипяточек наготове, чай будем с тобой пить; соскучишься, осмыслишь своё поведение…

Вигдор снова чуть было не сорвался на Селину. «Вот именно, лучший месяц! У них аврал – партнёры попросили показать вазы династии Юань, которые за каким-то бесом оказались в закромах здешнего музея. Мы, в конце концов, можем хоть в чём-то быть провинцией?! Ну, чтоб дефицит, чтоб не было ваз, коллекций буддийских статуэток, Родена, Репина, Караваджо! Ну почему у нас есть всё?!»

Селина, словно уловив его мысли, улыбнулась.

– Гордись! У нас есть Юань! Кстати, ты не знаешь, какой сейчас курс юаня? Не прикупить ли пару соточек, может быть, я когда-нибудь вырвусь к самому жёлтому морю? Ой, прости, тебе-то откуда знать. Это наш музеевед наверняка знает, но она в отьезде… Так расслабиться хочется, Виг-дор! Набираться сил на природе, поди, не зря археологи телебонькали. А то рванём, как в прошлом году, на Ольхон, прочистим головы. К приезду жены-красавицы станешь молодцом-огурцом, будешь бить «копытом», как боевой конь доблестных рыцарей-тамплиеров, и предстанешь перед ней не заморённым городской жарой и пылью директором, а крутым мачо. Нет, конечно, ты человек с именем, но какой-то такой усталый…

Она говорила и говорила. Он уже не слушал её, а думал, что и впрямь, может быть, Герман и Михаил пригласят в новое путешествие. На Байкале действительно было очень хорошо.

Селина вытянула губки, потом свернула их почти в трубочку и усиленно искала подходящее слово, чтобы добить, в смысле убедить Вигдора немедленно звонить учёным. Но, видимо, не нашла. Губки «встали на место», и единственное, на что у неё хватило сил, выдохнуть – «ты такой неподъёмный»…

К её удивлению, в этот раз много слов-убеждений не понадобилось. Вигдор сдался быстрее, чем она думала.

– Выкладывай, чего там доблестные «землекопы» предлагают на этот раз.

– Нынче мальчики отправляются на большую реку.

– Ехал грека через реку, видит грека – в реке рак, – съязвил Вигдор.

– Вот-вот, и был прав грека. На реку надо обязательно! Мальчики-копальчики нашли там остров, а на острове обнаружена кузница, то ли пятого, то ли восьмого века. По их предположению, это кузница таинственного племени курыкан.

Вигдор с удивлением посмотрел на Селину, словно она произнесла какое-то ужасное словечко.

Селина смутилась.

– Ты чего, босс? Я, может, не очень точно выразилась, связь была плохой.

– Да нет, выразилась ты очень точно. Точнее не бывает. Было такое племя в наших краях – пришло ниоткуда – ушло в никуда.

– Ну, тогда хорошо, они сказали, что, кажется, нашли следы курумчинской культуры. Всё.

Селина замолчала, ожидая реакцию Вигдора.

– Надо звонить.

– Кому? Михаилу или Герману?

– Кто трубку возьмёт. Они в одном кабинете обитают.

– А чего ты так быстро согласился? – Селина с недоверием посмотрела на шефа.

– А я не чё. А ты чё?

– Ну, не дури, правда, так быстро согласился. Эти курыканы тебе, случайно, не родственники?

Вигдор расхохотался.

– Случайно нет, никогда нет. Ну какой из меня тюрок!

– Это да, прости, не подумала.

– Впрочем, говорят, мы все тут на земле родственники – от одной обезьянки пошли. И ты, между прочим, тоже.

Селина явно обиделась.

– Ну, извините, мы ваших историй краеведческих не читаем.

– А зря. Чтобы ты знала: курыканы – хотя и недооцённая, но история мировая. Они не сто, не двести и даже не пятьсот лет тому назад жили…

– И откуда же вы, Вигдор Борисович, всё-то знаете?

– Так книжки читаем, дорогуша.

– Ойц, мы тоже не пальцем деланы.

– Ладно, звони мужикам. Остров так остров. А уж если курыканы!

Селина вальяжно загасила сигаретку и быстро отстучала пальчиками телефонный номер.

Трубку долго не брали. Она несколько раз набирала цифры; наконец, длинный гудок прервал хриплый громкий голос Германа:

– У аппарата!

Пока Селина воевала со связью, Вигдор машинально вспоминал всё, что он слышал о таинственном племени курыкан ещё в студенческую пору от знатока курумчинской культуры, музейщика и археолога Владимира Владимировича Савнина. Да и как не вспомнить, если рассказы эти проходили, как говорится, на месте событий – на Байкале, на острове Ольхон, у каменной стены, много столетий назад сложенной курыканами для обороны. Тогда весь курс бредил желанием разгадать загадку исчезнувшего народа.

«А почему бы и правда не поехать?» – подумал Вигдор. На Байкале прошлым летом было чудесно! И полезно! Он не только купался и загорал, но и закончил рукопись, с которой так долго возился в городе. Не иначе духи Ольхона помогли.

Селина снова ворвалась в его кабинет.

– Всё тик-ток, завтра Герман предлагает заехать к ним на факультет. Пардоньте, на ваш, Вигдор Борисович, факультет. Он завтра читает лекцию студентам о… э-э-э… не ошибиться бы, счас, записала ведь, ага, вот: о курумчинских кузнецах. Знаешь таких?

– Ага, знаком, шапочно, правда. Эдак веков двенадцать прошло, как познакомились. – Вигдор махнул рукой: – Хорошо, поедем, там и поговорим.

Селина ушла. Вигдор снял с книжного стеллажа несколько книжек, посвящённых степи. В студенчестве очень интересовался кочевыми империями. В самом деле: курыканы – это предки якутов или нет? Они ушли из Прибайкалья на север, и как же сложилась их дальнейшая судьба?

Вигдор раскрыл редкое издание «Предания, легенды и мифы Саха (якутов)». Книга начиналась с рассказа о предках Саха. Он стал читать:

«Много-много лет тому назад, когда этот край (нынешнюю Якутию) населяли одни тунгусы, Омогой Баай, ставший первопредком якутской народности, из-за больших распрей и вражды потерпев поражение, примерно с двадцатью домочадцами и рабами с реки Ангары приплыл по реке, говорят, в этот край – в Сайсары, или иначе в Необозримую Туймааду, на место нынешнего города [Якутска].

Он прибыл сюда, говорят, потому что там, на родине, на реке Ангаре, при нём шаман Аан-Эсэр, камлая по случаю болезни проказой дочери одного богача, поведал о своих видениях. Во время камлания перешёл восемь речек и добрался до девятой речки, впадающей в реку Лену, где находится корень болезни прокажённых. Затем, вернувшись назад на одну ступеньку, останавливался в местностях Ойуу Хатынг, Ой Бэс, Необозримая Туймаада, и дух этих краев Хо-тун, женщина ростом с урасу, подойдя к нему, говорит: «Шаман! Отправь мне хотя бы одного человека, который не имеет жилья, не может найти себе пропитания, я могла бы его приютить-накормить и умножить [его род]».

Так Омогой Баай, поверив в видения шамана, говорят, скрываясь, приплыл и поселился в этом краю…»

«Именно курыканы однажды покинули берега Ангары и Байкала и отправились на север осваивать новые земли. А что известно про кузнецов? Они же были признанными мастерами… – Вигдор пролистнул несколько страниц, пробегая глазами текст. – Ага, вот… «Когда Омогой, поселившись в этом краю, состарился, также из-за вражды со своими соплеменниками через юг по реке Лене прибыл сюда с востока вместе с тремя друзьями – своими соплеменниками – Эллэй Боотур, который заикался, произнося: «Эллэй-ЭЛАЭЙ».

Прибыв, он остался у Омогоя в работниках. Был он кузнецом, плотником, обладал даром благословения. Эллэй поставил в юрте якутскую печь с дымовой трубой, пробил в стенах юрты окна, сделал дверь.

Такого Омогой и его домочадцы не видели и не знали, эти новшества им показал только Эллэй. Кроме того, он изготовил верши, самострелы и пасти, стал добывать лучших особей разных зверей и ловить рыбу…»

«Хорошая тема – эта история с таинственным племенем курыкан, – подумал Вигдор. – Надо сходить, давненько не был на родном факультете».

Глава 2

Поговорим о курыканах

Вигдор давно не был на истфаке. В альма-матер, похоже, мало что изменилось. Всё те же стенды с фотографиями знаменитых историков, на этажах несуразные лавки (где их только нашли), «неумытые» доски, толпы подпирающих стены студентов, шумные коридоры…

«Я уже мало кого здесь знаю, – подумал Вигдор. – Преподаватели почти все новые. Да и меня, скорее всего, никто не помнит».

…Они с Селиной пристроились в самом последнем ряду аудитории-амфитеатра, где читал лекцию Герман. Сразу было видно, кто самый популярный лектор на истфаке.

Селина крутила головой, разглядывая слушателей.

– У нашего-то слава! Смотри, сколько желающих послушать Герыча собралось. А ты ещё раздумывал.

– У вашего-то, да, – подмигнул Вигдор.

…Герман вошёл в аудиторию, но показалось, что влетел. Все разговоры, и даже просто шорохи, прекратились в тот же миг. Авторитет и популярность его были непререкаемы. Он всегда «что-то» знал, чего другие знать не могли. Он завораживал студентов своим бархатистым, хрипловатым голосом, своим юмором и знаниями, которые, кажется, буквально лезли из него.

Герман обвёл взглядом аудиторию, благосклонно кивнул одновременно всем, взмахнул руками, приветствуя каждого, как дирижёр машет палочкой, предупреждая оркестр о начале работы, и уже без всяких вводных слов, чуть раскачиваясь, начал свой рассказ. Это не была лекция в прямом смысле слова. Это был именно рассказ, в который он втягивал всех и каждого, кто находился перед ним. Вся аудитория становилась не просто количеством людей, внимающих лектору, а соучастником повествования.

– Что мы знаем об одном из самых культурных и… политизированных племён наших благословенных мест? Красивое, звучное название. Курыканы! Ку-ры-ка-ны! Знаем много и одновременно мало! И всё-таки есть, есть за что зацепиться думающему историку.

Восточная Сибирь – дом для многих племён кочевников и скотоводов. Удивительно, как гостеприимна была эта земля от Алтая до Забайкалья. При этом у всех здесь была своя история, своя судьба и будущее тоже будет своим. Среди всех племён было, пожалуй, одно, которое самым таинственным образом появилось на берегах Байкала и Ангары, а потом так же таинственно исчезло. В древнейших источниках их называли «люди страны Солнечного восхождения». А ещё людей этого племени называли гулигань – курыканы. Они поставили свои городища на берегах Байкала и реки Ангколан, и это, как считают многие, не что иное как река Ангара.

Как, однако, непостоянны и сложны ветры истории. В 552 или 553 годах нашей эры делегация курыкан в числе других участвует в погребальных торжествах важного тюркского предводителя.

А что это значит? – Герман сделал настоящую театральную паузу, обвёл взглядом аудиторию, которая напряжённо соображала, что бы «это значило»… – Дорогие студиози и все присутствующие, прошу вас запомнить на все времена: любая цифра кроме точного смысла несёт в себе массу оценочных суждений. Сделаем, так сказать, отступление и попробуем дешифровать эти цифры – 552 или 553. Какие будут версии?

Почти с самой задней скамьи раздался твёрдый женский голос, который Вигдору и Селине показался знакомым. Ну конечно, это же Оля, та самая первокурсница Оля, с которой они познакомились в экспедиции на Ольхоне. Она тогда поражала познаниями о местах на Байкале, связанных с великим полководцем Чингисханом.

Вигдор подмигнул Селине – «Знай наших!».

– Итак, прошу!

– Пять-пять-два или пять-пять-три дают нам представление с большой точностью о некоторых фактах из истории племени курыкан.

– И что же они нам дают?

– К примеру, можно поискать сведения о климате в эти годы, а от климата зависели качественные характеристики почвы и растительности. Если они высокие, то курыканы, как скотоводческое племя, могли получать хороший приплод скота, люди могли позволить себе разнообразное меню животного происхождения. Поскольку курыканы были ещё и земледельцами, то благоприятный климат и в этом случае позволил бы им получить хороший урожай и снова иметь разнообразие растительных продуктов.

А ещё цифры свидетельствуют, что курыканы реально были участниками поминальной церемонии, а следовательно являлись уважаемым племенем, ну или с ним считались другие сильные племена. Пригласили на важное мероприятие, не забыли… А ещё…

– Стоп, дивчина! – Герман развёл руками и выдохнул: – Встретимся на экзамене и тогда расскажете всё-всё-всё. Ваша фамилия, кажется, Кузовлёва, а имя Оля?

– Да, – смущаясь и краснея, ответила девушка.

– Товарищи, перед вами редкий экземпляр продвинутой студентки нашего факультета. Оля Кузовлёва в прошлом году была на байкальской археологической практике, и она, скажу я вам, ходячий кладезь знаний о легендах и преданиях о Чингисхане. Всем брать пример с этой студиози! Поаплодируем, не стесняемся!

…Продолжим. Курыканы – очень таинственное племя! Неизвестно, откуда и как появились и когда и куда ушли, так сказать, с насиженных, а точнее, с насиженно-нагуленных мест – тоже. Но зато хорошо известно другое. Они активно помогают уйгурским племенам и огузам в сражениях с орхонскими тюрками.

– Ну всё, держись, Герман, – прошептал Вигдор Селине. – Огузы тоже тюрки. Счас девочка Оля начнёт свой поход к истине.

И он не ошибся.

– Можно вопрос товарищу лектору? – Оля подняла руку.

– Глагольте. – Герман тоже ничуть не удивился напористости знатока байкальских легенд о Чингисхане.

– А почему тюрки огузы стали воевать с другими тюрками?

– Да потому, уважаемая Оля Кузовлёва, что каган Ильдес, или Кутлуг, создавший в конце VII века на Орхоне тюркское государство, напал на уйгуров, огузов и курыкан! Ограбил и объявил себя ханом.

– Спасибо…

«Легко отделался», – подумал Вигдор.

Герман продолжил рассказ:

– Курыканы, судя по источникам, храбрецы и умелые воины. Их конница – одна из лучших в раннем сибирском средневековом мире. Кто видел Шишкинские писаницы[1]? М-да… Лес рук – один, два, три… много. Хорошо, поверьте мне на слово. Изображения курыканских воинов впечатляют. Они в защитных одеждах, на огромных конях. С флагами и мечами! Серьёзные ребята! Их лошадки рады приобрести многие племена, а 5000 всадников, которые курыканы могут выставить на битву – грозная сила, своеобразный конный таран, элита!

Курыканы были наследниками уникальной для своего времени курумчинской культуры. Им не было чуждо искусство. Возвращаясь к Шишкинским писаницам, верим мне на слово, – на скалах ленских берегов прекрасные иллюстрации, как бы сегодня сказали, жизни и деятельности таинственного племени. Тот, кто видел эти рисунки, конечно же, обратит внимание не только на всадников со знамёнами, но и на обычных людей, повозки, животных и птиц, сцены охоты… И всё это принадлежит племени, которое пришло неизвестно откуда и ушло неизвестно куда.

При всём при том кое-какие подсказки курыканы нам всё-таки оставили: мы находим их поселения-городища, могильники, стоянки, писаницы… Изучение этих обьектов поможет желающим узнать об удивительном мире людей курумчинской культуры, их занятиях, военных успехах, повседневной жизни.

Оля снова подняла руку:

– Можно вопрос?

– Конечно.

– Это правда, что курыканы вывели какую-то особую породу лошадей?

– Я словно бы снова на Ольхоне, – улыбнулся Герман. – Кто не знает, скажу ещё раз – первокурсница Оля была у нас на археологической практике. И я вам уже говорил, что лучшего знатока чингисхановских памятников на Байкале я не знаю. А теперь начинаю думать, что Оля – специалист по курыканам. На конкретный вопрос отвечаю – правда! Тюркам удалось получить прекрасные табуны. В летописях говорилось, что страна гулиганей, так называли курыкан хронографы, производила «превосходных лошадей, которые с головы похожи на верблюда, сильны, рослы: в день могут пробегать по нескольку сот ли».

Кто-нибудь знает, сколько метров составляет один ли?

– 500, – отозвалась Оля.

– Молодец! Считай, я мысленно дарю тебе волшебный меч курыкан.

– Нам определённо надо ехать на поиски волшебного меча, – шепнул Вигдор Селине.

– А я говорила! Только насчёт ваших волшебных мечей… Они, наверное, уже все найдены.

– Герман так не считает…

А лектор вошёл в раж: он сыпал терминами и фактами, перемежал свой рассказ цитатами из древних сочинений, призывал на помощь записки путешественников, пророков, по памяти воспроизводил целые куски из летописей и рунических надписей. Зал притих, почувствовав, что это уже не просто лекция, а целое путешествие в удивительный и таинственный мир исчезнувшей цивилизации…

Лекция длилась больше положенного времени. Уже прозвенел звонок на перемену, уже новый трезвон известил, что начинается следующая пара, а Герман всё витийствовал, погружал аудиторию вглубь древней истории…

Наконец, он завершил свою лекцию и поднял руки, словно решил сдаться на милость слушателей, и тихо-тихо произнёс:

– На сегодня всё! Встретимся через две недели.

Вигдор и Селина поджидали его в коридоре. Он увидел их, разулыбался, подошёл и обнял, и сразу повеяло воспоминаниями о байкальской ухе с затушенной в ней сосновой головешкой, о путешествии по острову Ольхон, о славных вечерах под звёздным небом.

– Я очень рад вас видеть, дорогие друзья-товариши, «писхатели» и ихние всемогущие помощники! Не сильно скучали? Не очень занудствовал ваш покорный слуга?