2027. Допотопный портал

Глава 1. Исход.

Вдоль провинциальной автомобильной дороги неспешно двигалась баржа – большой американский седан выцветшего красного цвета. Колеса мерно отбивали стыки бетонных плит подложки асфальтированной дороги, верхний слой которой давно уже не видел ремонтных бригад. В машине двое – парень лет 35-40 за рулем и девушка лет 25-30 на переднем сиденье.

– Бензин скоро кончится…, – произнес водитель.

Проржавевшая и местами со сквозными дырами выхлопная труба всё еще выдавала наружу благородное бульканье старого могучего мотора с восемью котлами.

– На сколько хватит, столько и проедем, – ответила девушка. – Всегда же говорила тебе – ставишь на стоянку, заправь по полной. Никогда не знаешь, что случится через мгновенье.

– Знаю, ты, конечно, права. Но всегда возникают какие-то обстоятельства, которые мешают следовать указаниям разума. На то он и есть – закон подлости.

– Тёма, это не закон подлости, это следствие твоей безалаберности и твоего попустительства. Сколько тебе говорила, что надо недвижимость за городом? Ведь деньги были, в этом не было больших затруднений – мы бы выплачивали долг, но обладали своим собственным углом. Мой дом – моя крепость, разве не так? А теперь посмотри, что происходит – едем неизвестно куда, всё что у нас есть – этот автомобиль и то, что в нем.

Артем остановил машину и перевел кочергу управления коробкой передач в режим паркинга. Двигатель мерно отстреливал в атмосферу сожженную топливную смесь.

– Знаешь, шел как-то домой. Навстречу мне проходил один из мигрантов… Говорит мне «брат, есть зажигалка?». Я отвечаю – «нет, не курю». И иду дальше… а сам думаю – как же ты называешь меня братом, если для тебя я кафир? Если в любой момент ты подойдешь сзади и перережешь мне горло, чувствуя свою правоту.

– Религия смогла убедить людей, что есть невидимый мужик, который живет на небе, и наблюдает за тем, что мы делаем каждый день, каждую минуту… И у невидимого мужика есть список из десяти вещей, которые он не хотел, чтобы вы когда-либо делали! И если вы сделаете хоть одну из десяти вещей, у него есть специальное место… полное огня, дыма, жара, страданий, боли, куда он нас… чтобы мы мучались! Горели! Задыхались! Кричали! И плакали! На веки вечные, до скончания времен! Но при всем при этом он любит нас!

– Нет никого хуже, пожалуй, религиозных фанатиков… сколько было этих инквизиций, крестовых походов и так далее. Конфликты, конфликты, конфликты. Верные, неверные, староверные…

– Вон, смотри туда, видишь? – спутница прервала поток философской мысли молодого человека.

– Что там?

– Дом, заброшенный… мы как-то уже проезжали здесь мимо.

– Ну, вижу, и что?

– Пошли, посмотрим, что в нем?

– Да ну, чего там смотреть – он же брошенный, значит в нем нет ничего. Скорее всего, и окон нет и крыша течет.

– Да, ну и что? Сейчас у нас даже этого нет. Погнали посмотрим?

– Ладно.

Артем включил режим драйва и свернул на едва заметную колею редко используемой грунтовой дороги, которая вела в сторону дома на холме. От дороги до него было недалеко – метров шестьсот, не больше. При этом с дороги он не бросался в глаза – его можно и не заметить, если просто рулишь и осматриваешь при этом окрестности. Сразу на домом начинался смешанный лес.

Заглушив машину в естественной низинке около забора, они вышли из машины. Забор был весьма условным – некоторые пролеты штакетника уже завалились, некоторые отсутствовали полностью. Лишь в некоторых местах его очертания передавали представление о границах участка. Не сказать, что здесь наперебой стрекотали сверчки и пели птицы. Небольшой ветерок колыхал густую траву, заставляя её шуршать, наподобие шума прибоя. При этом, в границах участка, обозначенного в нескольких местах остатками забора, трава выглядела более ухоженной – как будто некоторое время назад её скосили и она не успела с тех пор сильно вырасти.

– Смотри, тебе не кажется странным, что трава здесь не такой же высоты, как трава за забором? – спросила девушка.

– Да не особо… может, кто-то приводит сюда коз на пастбище, вот они и выедают ненужные сорняки.

– Ну да, может где-то есть еще дома и кто-то в них проживает?

– Всё может быть.

– Если это славяне, то хорошо. Можно будет попросить оставить нас на некоторое время, пока не поймем, как жить дальше. Пошли внутрь?

Дом был деревянным, сложенным из бревен. Его некрашеные стены сильно полопались, а дощатые пристройки уже имели сильный крен и готовились развалиться раз и навсегда. Двери дома оказались не заперты, а сквозь сохранившиеся в окнах помутневшие стекла проникал солнечный свет.

– Смотри-ка, а тут весьма уютно. Прибрано, будто до сих пор живет кто-то.

– Странное место. Давай лучше уедем отсюда.

– Да ладно, мальчишка, ты что, струсил что ли?

– Не говори ерунды, Маруся.

Девушку звали Марьяна, однако Артем ласково, как ему казалось, называл её Марусей.

– Ой, смотри, фотографии старые. Бабушки, дедушки, дети, внуки… большая семья здесь раньше собиралась.

– Поехали дальше. Здесь наверняка есть хозяин и он может не обрадоваться незваным гостям.

– Тебя не поймешь – то ты говоришь, что дом явно брошен, то утверждаешь, что гостям тут будут не рады. Ты уж определись, Тёмочка.

Марьяна подошла к нему вплотную и положила руки на плечи, глядя прямо в глаза. Артем хорошо знал этот взгляд… Марьяна была моложе и гормональный фон явно превышал его собственный.

– Перестань! – мягко, но уверенно произнес Артем.

– Ну ты чего, малыш? – Она слегка отстранилась и сняла блузку. – Расслабься. Ты сильно напряжен. Ну, переночуем в машине одну ночь, потом, может быть, вторую… потом ты откопаешь мне землянку и выдолбишь корыто из бревна, а я буду твоей старухой и буду заставлять ловить золотую рыбку.

Грудь Марьяны волнительно вздымалась, размером была и не большой и не маленькой – она просто была сотворена природой в правильной пропорции относительно стройного тела. Эта грудь влекла. Артем начинал поддаваться ласковым заискиваниям девушки и увлекся любовной игрой, снимая с нее лишние элементы одежды. Стол хоть и мог подойти на роль полигона для любовных утех, но всё же был жестковат, по сравнению с прекрасно сохранившейся кроватью с набивкой из сена.

Повалив её на кровать, он вошел в нее слегка нагло, с нетерпением, свойственным только первым встречам. Она откинула голову и выгнулась от небольшой боли, вызванной столь неуклюжим входом партнера. Артем продолжал движения, калибруя их амплитуду. В какой-то момент он хотел поцеловать её в губы и посмотрел на ее лицо – взгляд Марьяны был чем-то заинтересован, но явно не им и не происходящим процессом. Он остановился.

– Ты чего, Марусь?

– Да так… показалось что-то.

Он посмотрел в ту же точку, куда смотрела она – на стене вокруг зеркала висели старые фотокарточки, которые они уже изучили. Ничего нового там не добавилось.

– Что именно?

– Да говорю же, показалось… в зеркале что-то померещилось. Ну, давай, чего ты? Щас остыну совсем.

Артем тут же переключился и продолжил процесс. Он не смотрел более на нее, решив сначала доделать начатое, а уже затем выяснять, что же ей там померещилось. Дыхание обоих сбивалось и уходило в зону одышки тренирующихся спортсменов, однако её дыхание звучало теперь совсем странно – как будто она задыхается. Пальцы её рук начали скользить по его спине, царапая кожу ухоженными ногтями, а детородный орган Артема начал испытывать затруднения при движении, как будто сопротивление её лона возрастало кратно. Он остановился и вновь посмотрел на нее. Прекрасное женское лицо исказилось от ужаса, а указательный палец показывал куда-то рядом…

Глава 2. Жесть.

Артем стоял на коленях, привязанный к столбу. Сознание замутнено, один глаз заплыл и не открывался, второй без контактной линзы показывал плохо. Связанными над головой руками он не мог даже пошевелить, а согнутые в коленях ноги затекли настолько, что оставалось двигаться лишь мысленно, в мечтах. Он тут же вспомнил шутку о том, что сможет ходить только под себя, а плавать – только если будет много ходить. Бродил такой анекдот среди коллег на работе… только сейчас ему было совершенно не смешно. Неподалеку хрипела Марьяна – ею без устали занимались трое мигрантов. Помимо чисто физической невозможности двигаться, на Артема еще и ступор напал – такое странное заторможенное состояние, когда ты вроде всё понимаешь, но ничего сделать не можешь.

– Э! – прохрипел он, – звери! А ну отошли…

В этот же момент откуда-то слева прямо по щеке прилетел удар подошвой ботинка.

– Путь к Богу – это путь ислама! Слышишь меня, кафир?

Голова Артема трещала и звенела. Он косвенно понимал, что ему талдычит этот чужой…

– Знамения Аллаха уже ясны, признавайте ислам!

– Христиан нельзя считать «неверными» с точки зрения шариата… – прохрипел Артем.

– Заткнись! – злобно процедил чужой и снова ударил ногой в голову. – Руководство для верующего – Закон Всемогущего, Всезнающего Аллаха. А неверующий следует законам, придуманным людьми. Людские законы постоянно меняются и противоречат друг другу, это очень ненадежный ориентир, кафир!

– Почему же, скажи мне, – произнес Артем, – когда мекканские язычники обвинили мусульман в нарушении общепринятых законов, спустя некоторое время Аллах ниспослал пророку Мухаммеду 217 аят суры Аль-Бакара, дозволяющий сражаться в запретный месяц? Это ли не подтверждение того, что ваши законы также написаны человеком?

– Заткнись, кафир! – чужой снова ударил Артема, только теперь рукоятью ножа. Артем потерял сознание. Чужой бесцеремонно разжал челюсти бедолаги и отточенным движением отрезал язык жертвы. Из язычной артерии хлынул поток крови, заливая одежду и тело Артема. Достаточно быстро ослабленный организм несчастного покинула его душа.

Закончив издеваться над девушкой, трое подошли к тому, что с ножом в руках.

– Куда их, Ахмед?

– Бросьте их тела в тот колодец и сожгите дом!

Глава 3. Начало новых приключений.

Примерно 6000 лет назад, в долине двуречья, на юге современного Ирака.

Николай руками и ногами помогал себе всплыть как можно скорее и в какой-то момент внезапно ощутил сильное течение воды. Через несколько секунд он жадно вдохнул воздух, но, проморгавшись после всплытия, заметил, что окружение не было похоже на то место, где он нырнул в воду – вместо подземного пещерного озера он оказался в полноводной реке, которая несла его куда-то.

– Что опять такое? Снова сон?

Но это не было похоже на сон, пришлось активно грести в сторону берега.

«Но во сне я же не могу знать, что это сон? Во сне такой вопрос не возникает, значит это не сон… Но и наяву такого быть не может… Не мог же я телепортироваться неизвестно куда», – думал Николай.

Наконец, он доплыл до берега и начал выходить из воды, неуклюже шагая по камням, ракушкам и веткам деревьев. Мокрые трусы облепили его таз, сливая по ногам лишнюю воду и оставляя на коже узоры слипшихся черных волос.

Несмотря на жаркий день и ясное небо, на берегу не было отдыхающих – ни палаток, ни костров, ни аромата шашлыка, ни радостных возгласов купающихся детей.

«Странное место… хороший пляж, а никого нет. Даже следов никаких, будто сюда не ступала нога человека. Интересно… Но самое ужасное, что я даже не рядом с подземельем всплыл – там же нет никаких подобных водоемов… Да и время года холодное… Может, я утонул? Банально не хватило воздуха и вот результат. Может, меня сейчас там откачают и я вернусь, как ни в чем не бывало? Мне же нельзя умирать, мне ещё кредит надо получить и заплатить за спокойствие семьи…».

Ближе к вечеру, на закате, вдали показалась группа людей в халатах. Но халаты были не как у докторов в больницах и поликлиниках – они были длиннее и не такие белоснежные.

Николай сначала замер, затем спрятался в прибрежных зарослях. Процессия чинно прошагала мимо. Со стороны было похоже, что это некий вельможа и его подданные – именно так выглядела и классифицировалась в его сознании группа людей, выглядевшая как на страницах учебника истории.

«Это еще кто, может фильм снимают?» – спросил он сам себя. По внешнему виду люди были похожи на сектантов, поскольку форма одежды не соответствовала современным трендам. Расовый признак людей больше относился к арабскому типу.

«Однозначно здесь что-то не так… это явно не поляки, а пустынная степная земля – никак не Смоленщина», – думал он.

Поднявшись на ближайший холм, Николай осмотрелся – на расстоянии прямой видимости никаких населенных пунктов и следов деятельности человека не наблюдалось.

«Пойти по следам аборигенов? А если каннибалы?» – мучил он сам себя жуткими вопросами.

Видов ночного неба он так и не дождался – сон сморил, несмотря на пустой желудок. Наутро, проснувшись с болью во всех частях тела, он спустился к реке, чтобы умыться.

Стоя по колено в воде, он вдруг услышал со стороны берега голоса, направленные в его сторону.

– Ар му ни. Дыр!

Николай вздрогнул от неожиданности и обернулся.

– Простите, не понимаю. Может, на английском попробуем?

– Уб ры год! Ррод дур абн!

Двое подошли к Николаю и убедительно «попросили» встать на колени. Позади них был тот самый вельможа, что и накануне вечером.

– Что вы себе позволяете? Я президент России, я требую доставить меня в наше дипломатическое представительство! Я требую посла!.. и адвоката! – добавил он.

Главный махнул головой, после чего процессия продолжила движение, а Николая принудили двигаться следом.

Глава 4. Новая жизнь.

Следуя за непонятными чужаками, Николай добрел до какого-то поселения. Строения выглядели просто и непривычно – ничего общего ни с европейской архитектурой, ни с деревянным зодчеством русского севера. Это были небольшие бежево-серые хижины из глины и соломы, не подчинявшиеся своим расположением четкому градостроительному плану.

«Явно дикари какие-то» – отметил про себя Николай.

В условном центре этого поселения уже начали выделяться более серьезные дома с лестницами, оградами и колодцами.

Они вошли в какой-то большой дом – по сравнению с предшествующими хижинами это был не меньше, чем дом культуры или здание академии наук. По современным же меркам это был не более чем обычный двухэтажный дом на четыре квартиры где-то в провинции. Оставив Николая в центре зала, сопровождавшие его люди разошлись по разным углам. Сбежать бы он явно не смог, поэтому остался стоять в ожидании продолжения. Через некоторое время, наконец, вошел тот самый вельможа в сопровождении еще двоих.

Речь чужаков совершенно не воспринималась сознанием, поэтому в каждой логической паузе речи вельможи Николай произносил:

– Я президент России, я требую доставить меня в наше дипломатическое представительство!

Так прошло около часа. После безрезультатного разговора главный махнул рукой и кивком головы указал своим слугам вывести Николая. Его поместили в подземную комнату, опустив на веревке через верхний люк. Благо, что комната была сухая и чистая, без сожителей и диких зверей.

– Эй, вы слышите, я вызову сюда военную авиацию и здесь всё сравняют с землей. И плакали ваши хибарки!

«Вызову огонь на себя… ага, как же. Даже телефона нет. И что они на мои трусы косились? У них нет таких картинок, что ли? Обычные семейники в горошек, что такого?».

В таком режиме прошло много дней и ночей. Ему один-два раза в день приносили печеную лепешку и глиняный графин с водой, а также выпускали справить нужду. Из-за взаимного непонимания речи, Николай перестал пытаться говорить с чужаками.

Долго ли, коротко ли, но в какой-то момент начался новый виток переговоров. На одной из прогулок Николай заметил, как группа туземцев волоком тащит достаточно крупный и тяжелый камень. Заметив неподалеку несколько обрезков крупных веток и стволов дерева, Николай показал им, что можно уложить несколько таких обрезков в ряд, после чего прокатить по ним любой груз. Туземцам это понравилось и они лихо доставили свой камень в нужную точку. Затем Николая привели на стройку, где он дал советы по подъему тяжестей через блок, объясняя свои слова рисунками на песке.

Постепенно взаимное доверие росло, даже через какое-то время вельможа начал явно уважительно относиться к Николаю, из-за чего ему стало казаться, что теперь он главный в этом поселении, а вельможа ему прислуживает.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.