Магиня для графа

Новый дом и его правила

Наконец-то я закончила академию и получила диплом магини. Ох уж эта учёба. Помню, как седовласый профессор по основам «бытовой принадлежности» говорил:

– Девушки, это вам не за парнями бегать, а серьёзный предмет. И если разжечь на кухне огонь не получится, чтобы выпить чаю с соседками, знайте – вы ни на что не годитесь!

Этот предмет посещали лишь одни девицы, парням было некогда забавляться с плошками, чайниками и сковородками. Уф и весёлое тогда было времечко! И вот учёба позади, и все три с половиной года моих мучений не прошли даром, я многому научилась.

Стояла чудная погода, и радовало всё, на что устремлялся взгляд. Я, веселая, шла по улочкам столицы нашего большого королевства Огненный глаз, что располагалось на небольшом острове, омываясь тремя морями: Иссидонским, Посейдонским и Долгонским. О последнем, более глубоком море, ходили по академии многочисленные страшные легенды. Я хорошо помнила профессора – географа. Один его вид уже наводил ужас на сентиментальных девиц, что и говорить, девчонки сидели как мышки на его лекциях. А я, а что я? Мне вообще было по барабану на объяснения, его предмет я воспринимала как одно сплошное удовольствие. Ну, вот кто бы спросил меня: «Как вам профессор Чморик Лайдан?» Я бы подбоченилась и весело ответила:

– Чморик, он и есть Чморик! Лягушонок из Долгонского моря.

Ведь профессор был бледен лицом и худ телосложением, а его глаза выдавали только одно пренебрежение ко всему. Рыбьи глазки, так сказать, скользили от одного студента к другому, а большой кривой рот и вовсе открывался как у земляной жабы. Многие девушки сказали бы: «Профессор – это одно сплошное тьфу!» Ой, всё было в нашей академии: и взлёты и падения. Любовь – ну как же без неё. И она была, только стрелы амура забивались в одни сердечные ворота, конечно же, не в мои. Крутить парнями мне удавалось ещё как. Но и наказывали меня боги за это. Мне двадцать три, а вот парня – то до сих пор у меня нет. Но разве это досада, а ну его – заведу себе кота! Однако… тогда я думала именно так.

Что ж, девушка я молодая к труду мне не привыкать. Я разглядывала витрины и вывески нашего города. Настроение было до жути весёлое, схватив у ворчливого дядечки два яблока и не заплатив, перевернула его полную корзину одним щелчком двух пальцев. О, с бытовой магией я просто на «ты», и ничего не стоит мне попроказничать. Бородатый мужик понесся за мной по узеньким улочкам, размахивая небольшой палкой.

– А ну, стой, шкодливая девица, ух догоню, держите эту гусыню… держите.

Я бежала вперед и постоянно оглядывалась, на дорогу естественно не смотрела и угодила в объятия молодого мужчины. Я уставилась на него испуганным взглядом, предчувствуя, что бородач догонит, и меня отдадут ему в наказание. Наши взгляды с брюнетом встретились, и какая-то искра пронеслась между нами, мы оба моргнули. Мой беглый взгляд уже определил: мужчина благородных кровей и занимал, видимо, особую должность при казначействе или во дворце. Недалеко от брюнета стояли два молодых стражника. А определить их одежду было просто: такой мужской костюм носили только стражники его величества. С минуту жгучие карие глаза привлекательного мужчины прожигали меня насквозь. Короткие хорошо уложенные волосы закрывали полностью его сильную шею. Одет был брюнет в дорогой костюм, да и ростом был высокий, я доставала ему только до его плеча. В его объятиях почувствовала себя птахой. Мы прокружились с ним на одном месте, не отпуская меня, он с удивлением подметил:

– Как вы, однако, неосторожны. На дорогу смотреть не нужно разве, красавица?

Я нервно дернулась, слыша всё ещё голос базарного мужика. Поджав нижнюю губу, я уперла руки в его предплечья, с трудом говоря:

– Да отпустите же меня, что же вы так вцепились-то? … и вообще, какие мы нежные, радоваться надо, к вам девушка в объятия летит, а вы чем-то не довольны.

Он смотрел на меня своими карими глазами и его пухлые губы расплылись в улыбке. Мне было не смешно, а мужчина, подняв чуть подбородок к верху, гордо хмыкнул. К тому же, брюнет оказался довольно неслабым, и его объятия приобрели некую жесткость. Тонкие изящные пальцы крепко уцепились за мои предплечья, и не давали мне делать каких-либо телодвижений. Пыталась обернуться и посмотреть назад, но тщетно. Брюнет прищурился, а потом резко отпустил меня, разжав пальца и всё так же ухмыляясь, произнёс:

– Ну, лети, солнышко, лети. Хм. Какая неосторожная девушка.

Я припустила со всех ног. До канцелярии королевства, минуя множество закоулков, я добралась ближе к обеду. Ужасно хотелось есть и, купив два пирожка у уличной торговки, съела, не моргнув глазом. Добравшись до нужного места немного покружила вокруг здания. Стража не пропустила меня, но всё же, я ухитрилась проскочить внутрь.

Старый мужчина – канцлер заверил, что мест для меня нет, и дал несколько адресов, работы на дому. Я обошла почти всё, и везде слышала лишь отказ.

Ближе к вечеру погода начала портится и полил сильный, холодный дождь. Кому охота мокнуть под ним? Вот именно – никому. Увидев впереди огромный красивый дом, заскочила в калитку и быстро взобралась на резное деревянное крыльцо. Переминаясь с ноги на ногу, чтобы не замерзнуть, раздумывала постучать или нет. Может там одинокая старушка живет и приютит меня. Хотя, огромная площадь дома наводила меня на мысль, что навряд ли там живёт одинокая старушка. Оглядевшись, смотря на большие пузыри в образовавшихся лужах, почему – то вспомнила маму и запела колыбельную песню, благо голос у меня был звонкий, и пение моё любимое занятие, не считая мелких пакостей:

«Солнышко в ладошке, ты поспи немножко,

Выйдешь из – за тучки, прыгнешь в мои ручки.

Как же жаль, что покрывало мало, а тебя укутать надо,

Ты поспи немножко, маленькая крошка и…

И вдруг, дверь распахнулась – выглянула удивлённая дама. Молодая брюнетка с серыми глазами и густыми ресницами, с шикарной прической на голове, улыбаясь, спросила:

– Интересно, почему вы решили спеть колыбельную возле моего порога?

Я посмотрела на неё, пожав плечами, непринужденно ответила:

– Так дождик же! Ой, извините меня, я скоро уйду. Постою здесь немного и уйду, обещаю.

И поежилась от холода. Женщина внимательно осмотрела меня и уже сухо сказала:

– Ну, предположим, идти вам некуда, а простыть можете запросто. Так, а ну-ка, идёмте со мной.

Обрадованная, я зашла в дом следом за хозяйкой. В теплом помещении меня стало потряхивать. Всё-таки успела промокнуть, эх, с погодой у меня разговор не заладился ещё на лекциях в академии. Такой предмет как «циклоноведение» меня не привлекал своими трудно выводимыми формулами. К тому же, на этих лекциях присутствовала большая часть студентов – парней, и так как он для меня был скорее факультативным, моё посещение было редким.

Хозяйка дома усмехнулась и показала рукой, чтобы я подошла к темно-бурой постройке, втиснутой в нишу одной из стен. Это был камин. В нём весело потрескивал огонь, призывая меня согреться в теплых объятиях. Сие помещение было убрано в светлых тонах, а на маленьком столике, в большой тарелке лежали разные фрукты. Бросив взгляд на огромные часы с резьбой, кивнув женщине, подошла к огню. В течение нескольких минут брюнетка внимательно разглядывала меня и молчала. А затем, вскинув голову чуть назад, спросила:

– Скажите, чем вы занимаетесь, помимо того, что хорошо поёте?

Я улыбнулась и всё рассказала милой женщине, что закончила магическую академию широкого профиля и ищу работу. У женщины загорелись глаза, она с какой-то радостью спросила:

– А вы… любите детей?

Вот ведь вопросик. Люблю ли я детей? Да их у меня отродясь не было, да что говорить: полюбить ещё, как следует, не успела и не познала близость с кем-либо. Хм, я на минуту задумалась, перебирая в голове подходящий ответ. Я пожала плечами и просто сказала:

– Видите ли, я… ещё слишком молода и …мужчин в моей жизни пока не было.

Женщина почему-то рассмеялась и, закинув ногу на ногу, нежно погладила складки своего дорогого платья. Она вдруг задумалась и через две-три минуты снова сказала:

– Значит так,… я беру вас на работу в качестве гувернантки для моего сына. Вы будете учить его музыке, рисованию и некоторым азам магии, думаю, муж не будет против, что вас наняла. Ну, что? Вы согласны?

Вот так поворот моей жизни и так растерялась, что молча, смотрела на неё. Я хлопала ресницами, пожав плечами, неожиданно для себя – кивнула. Кров, да и деньги, мне сейчас нужнее. А молодая женщина быстро продолжила:

– Для начала, позволь узнать, как зовут тебя?

Я поёжилась, вздохнув, ответила настойчивой женщине:

– Люция Фернандес леди, а вас как я должна называть?

– А меня зовут – Сьюзен Роуз Карниони, можно просто Сьюзен.

«Ого, графиня! Ну что ж, гувернантка, так гувернантка. Пока есть еда и жильё, буду терпеть все капризы незнакомых детей!» – подумала я и встала с пуфика. Молодая брюнетка тоже поднялась с кресла, подойдя ко мне, обняла меня и повела на второй этаж, показать комнату, где буду жить.

У двери она сказала подобревшим голосом:

– Видишь ли, это дом моего мужа, и конечно, здесь он устанавливает правила. Когда он придёт, будьте благоразумной. Люция, ещё вам придется соблюдать правила проживания в этом доме, на которые укажет вам господин. Что ж, Люция, я жду вас к ужину. Располагайтесь пока.

Она поклонилась и поспешила по коридору в сторону лестницы. А я вошла в просторную и светлую комнату.

Как же живут люди, какая красота, ну, скорее всего, просто богачи. Комната имела два узких окна, одно выходило на соседнюю улочку, и видно было почти всю её, а из другого видно было часть земли с посадками и дома соседей четы Карниони. Мелкие желтые и красные цветы украшали бледно-бежевые стены моей новой комнаты. Так же, там стоял небольшой столик, два кресла, стул и… огромный бельевой шкаф. Я подошла к нему и приоткрыла дверцу. Она глухо заскрипела и, откликаясь на моё любопытство, медленно открылась.

Одежды там видимо-невидимо. И все – женские вещи, платья и практически новое нижнее белье. Я фыркнула, видя почти прозрачные кружевные трусики и такого же вида корсеты с приподнятым лифом. «Тьфу, интересно, это чьё? Неужто, Сьюзен? Но ведь, молодая хозяйка спустилась вниз, а это значит, что на втором этаже нет её комнаты. Так чьё же это бельё? Н-да…» – растянуто и недоумённо подумала я.

Не удержав женское любопытство, я потрогала бельё руками. И взглянув на своё почти сухое платье, глубоко вздохнула. Подойдя к окну, я посмотрела на свою скудную сумку с платьями и несколькими принадлежностями личного характера и снова огляделась вокруг. За шкафом обнаружилась неприметная дверь. Проход был умело замаскирован под лёгкую бежевую шторку, и её края крепились маленьким бантом к боковине дверного проёма. Разгоревшееся любопытство подталкивало меня на то, чтобы я исследовала и это помещение. Ну, естественно, так я и сделала.

Это комната оказалась ванной. Приглушённый коричневый цвет, перемешанный с красным, оставил смесь тональности спелой вишни, можно сказать, даже подгнившей. Душевая и ванная раковина отличались от стен лишь однотонным – бело-бежевым цветом. Не знаю, что меня толкнула на то, чтобы искупаться в чужой кристально чистой ванне. Сняв с себя бельё и, аккуратно сложив его на стоящее рядом с входом кресло, залезла в большую раковину. Быстро открыв краны, погрузилась в теплую воду. Млея в воде, вытягивала ножки с удовольствием любовалась их стройностью. Да, что и говорить, природа—матушка наградила меня особой стройностью и чистым лицом. Многие парни любовались мной и таращились, оглядывая с ног до головы, что зачастую вгоняли мои щёки в густую краску свекольного цвета.

Искупавшись и переодевшись в тёмно-синее платье, я подобрала свои белокурые волосы в несколько прядей большим гребнем, что нашла тут же на маленьком туалетном столике. Покрутилась у зеркала, отметила, что фигурка у меня точеная, как у куколки. Простенький наряд подчеркивал все мои достоинства, в особенности высокую упругую грудь. Кружевной ворот, креплённый вокруг выреза на груди, хорошо вписывался в скромный наряд. Мои туфельки были видны из-под полы платья, что было очень удобно при ходьбе.

Довольная, я спустилась по лестнице и пошла в столовую. Немного поплутав, выяснила, что она находилась напротив комнаты с камином. Проходя мимо, я заметила некое шуршание и мальчика лет восьми, худощавого телосложения, с бледным лицом и очень грустными глазами. Я облокотилась о косяк двери и стала наблюдать за ним.

Мальчишка явно что-то искал и шарил везде, по всем полкам небольшой каминной комнаты. Он искривлялся в таких позах и злился, видя, что его труды были напрасны. Всё это, мне напомнило некую игру в академии, когда девчонки прятали вещи одногруппниц с помощью бытовой магии. Я не удержалась и прыснула со смеху, а паренек вдруг вздрогнул и спрятался за кресло. Я вошла в комнату, и осторожно заглянув за него, тихо сказала:

– Опля, вот и нашла! А ну, вылезай, ты кто? Как тебя зовут?

Мальчик выдохнул и встал во весь рост, хитро уставился на меня. Я повторила вопрос и снова рассмеялась. Мальчик скорчил мне рожицу и нагловатым тоном спросил:

– А ты к нам в гости приехала или жить тут будешь?

Я удивилась такой наглости и переспросила:

– А как ты догадался? Жить буду и воспитывать… видимо тебя?

Мальчик хмыкнул и махнул рукой, затем прищурился и со знанием дела заявил:

– А, понятно, значит ненадолго. Тоже сбежишь, вас таких было много.

Я оторопело взглянула на парнишку, который уселся передо мной в мягкое кресло и, запрокинув ногу на ногу, поглядывал на меня по-детски оценивающим взглядом. Через несколько секунд наших гляделок, добродушно и весело снова спросила его:

– Откуда такая уверенность у молодого человека? Ты, вообще, кто такой? Ты сынишка хозяина? А лет тебе сколько? Ну, что оторопел-то? Ах….

Но мальчишка испуганно расширил глаза и смотрел куда-то за мою спину. Я обернулась, и ноги мои подкосились. В проеме, со сложенными на груди руками, стоял тот мужчина, что кружил и не отпускал меня на торговой площади. Высокий мускулистый брюнет рассматривал меня и затем обратился к мальчику, довольно властным голосом:

– Итак, … что ты тут делаешь, Пауль? Я же просил тебя – сюда не заходить в это время. Нужно было поужинать и лечь в постель. Ведь так? Снова ослушался меня?

Мальчик виновато уставился на меня, ища поддержки. Я приняла самый невинный вид, на который только была способна.

– Простите ваша светлость, мы играли в прятки, – заступилась я за мальчишку, растягивая на лице приветливую улыбку.

Паренёк повеселел, и быстро прошмыгнул мимо мужчины, даже не сказав мне спасибо. Я ринулась тоже на выход, но на пути стоял брюнет и уже он, нагло разглядывал меня. Я подошла ближе и чуть смущаясь, попросила:

– Простите, мне нужно выйти отсюда, вы загораживаете проход.

Мужчина сжал губы, а потом ответил:

– Ну, для начала, здравствуйте, и ответьте мне, как вы попали сюда? Вы так торопились сегодня на площади, попасть ко мне в дом?

Я уставилась на него изучающим взглядом, и в какой-то момент, осознание догнало мои мысли: это и есть муж миловидной хозяйки. Мужчина смерил меня любопытным взглядом, дав мне при этом подумать: «А он ничего так, смуглый черноволосый молодой мужчина. А вот интересно, сколько же ему лет? Вроде и не старый, а такой большой сын, хм. Какой прожигающий взгляд брр, вот тьфу, надо же так нарваться».

Брюнет не стал дожидаться ответа и, улыбаясь, отошел в сторону, пропуская мою персону на выход из каминной комнаты. Хозяйка, выйдя из столовой, приблизилась к мужчине и, поцеловав его в щеку, ласково произнесла:

– Дорогой, познакомься, это новая гувернантка Пауля Люция Фернандес.

Я поклонилась, чувствуя, что мои щёки заливает яркий румянец. Подняв голову снова, увидела, как супруга хозяина погладила его гладко выбритую щёку и широко улыбнулась. Я сглотнула, отвернувшись в сторону, вот тьфу, уж такая идиллия у них была.

Меня жестом руки пригласили в столовую, и я пошла за хозяевами дома. Присела за стол, вспоминая правила этикета. Ну как же снять напряжение, которое сковало меня? Нам подали на ужин мясо с мелко рубленными отварными овощами и бутылку красного вина. Я не пила крепкие напитки и вежливо отказалась от предложенного графом бокала. Мужчина удивленно поднял брови, улыбнувшись краешком губ.

Я искоса, разглядывала хозяев и заметила, что кольца отсутствуют на их пальцах. Странно как-то, меня удивляло совсем другое – взгляд хозяйки был грустным и подавленным. А её муж, даже не удостоил свою любимую вниманием. «Как-то странно, даже не поухаживал за столом за своей женой. Удивительно то, что молодой граф с удовольствием уплетал горячий ужин и никак не реагировал на Сьюзен». Отбросив подозрительные мысли, я продолжила наслаждаться едой.

Атмосфера стояла напряженная, и я чувствовала дискомфорт. Наконец, мужчина поел и непринужденно сказал:

– Я хозяин этого дома и у меня есть свод правил, которые вы должны выполнять, раз уж были наняты в мой дом. Я так полагаю, вас взяли с проживанием, ну так вот… комнату, что вы занимаете, я прошу держать в чистоте и не лазить по шкафам. Вам достаточно будут платить, и потом вы приобретете, то, что вам нужно. Однако Пауль сложный мальчик, и вам будет с ним нелегко. Если найдете к нему подход, я буду платить вам двойную цену. И еще…

Он замолчал, а я осторожно посмотрела на Сьюзен. Та сидела молча крутила чайную ложечку в руках. Она явно не волновалась, судя по тому, что сказал Пауль, хозяйка слышит этот монолог уже не первый раз.

«Странная семья, – подумала я, – любви между супругами нет, и видимо, не было никогда». Брюнет продолжил озвучивать свои правила:

– Есть комнаты, куда заходить можно только в определенные часы: каминная, игровая-детская и мой кабинет,…хм, куда вам заходить не следует вообще. Библиотека в вашем распоряжении. А так же, есть просторный зал с органом, прямо напротив вашей комнаты. Насколько я понял, вы будете заниматься с мальчиком музыкой. Итак, Люция, вам всё понятно?

Вот тут Сьюзен расширила глаза и уставилась на меня, ища какой-то положительный ответ. Всё-таки я понравилась хозяйке, и та выражала мне некую симпатию. К тому же, она не прогнала меня снова под ливень. Наши взгляды встретились и незаметно, она кивнула мне. Я улыбнулась краешком губ и повернулась к мужчине, тот играл бокалом в руке, рассматривая его темное содержимое.

– Да, я всё поняла. Простите граф, как я должна вас называть? – спросила я смущенным голосом.

Мужчина допил остаток вина и сухо сказал:

– Меня зовут Бриан Гарди Карниони. Можете называть просто Бриан или господин. Итак, если вы всё поняли, и ужин вам понравился, вы можете подняться к себе. Прости, я сегодня очень устал и излишний шум и возня мне будут мешать. Всего доброго.

Он медленно поднялся и подошел к жене. Поцеловал её в губы и быстро вышел. «Ух, ты, прямо гора с плеч. Фу, ну и муженек у этой дамы. Ничего себе свод правил!?». Но задать вопрос, я не решилась. Медленно встав из-за стола, я спросила у хозяйки:

– Когда нужно приступать к занятиям? Может что-то нужно?

Сьюзен натянула улыбку, сложив руки перед собой, тихо ответила:

– Простите моего мужа, Люция, он не строгий, просто устал, и завтра, после завтрака, мы обсудим с вами все детали. Извините нас.

И она вдруг резко встала со стула и пошла вглубь коридора, в самую дальнюю спальню. Хм, пожала я плечами и поплелась вверх по лестнице. Спать мнне не хотелось, было интересно исследовать этот большой дом. «Как странно ведут себя хозяева. Ни обнимания, ни поцелуев, ничего – про себя рассуждала я, поднимаясь на второй этаж и идя по широкому коридору. – Так, что это за дверь? – дернула ручку на себя и вошла внутрь. – Так, это библиотека. Сколько тут стеллажей? Все битком набиты разными книгами». Я с интересом перебирала корешки книг и искала, что-то одинаково интересное для себя и мальчика. Дернула книгу из стопки и вздрогнула от неожиданного голоса.

– Вам тоже не спится? Или вы любите бродить по ночам? – строго спросил мужчина.

Книга упала на пол, а я попыталась пробежать мимо брюнета, но он схватил меня за руку и спокойно сказал:

– В моём доме, Люция, книги не бросают. И что же вы так дрожите? Я такой страшный?

Сжав губы, опустила голову и отвернулась в сторону. Он поднес мою руку к своим губам и нежно поцеловал пальцы. Я дернулась и, выдернув свою руку, выбежала из библиотеки.

«Вот уж неожиданная встреча. А граф—то, еще тот фрукт!» – судорожно думала я, забегая в свою комнату глубоко дыша. Облокотившись о косяк двери, я всё ещё находилась в раздумьях: «Что же такое получается, жена спит, а муж бродит в поиске новой юбки?». Аккуратно повернула ключ и легла поверх одеяла. Перебирая свои мысли, незаметно заснула, всю ночь, ворочаясь во сне. А утром в мою комнату постучали, еле открыв глаза, я встала и открыла дверь. На пороге стояла пожилая женщина, оглядев меня, она строго и слегка высокомерно спросила:

– Это вы леди Люция Фернандес?

Я посмотрела на сухощавую даму и коротко ответила:

– Да, это я мадам. Простите, а вы кто?

Пожилая женщина, поджав губы, все так же высокомерно ответила:

– Меня зовут Эстер, экономка и хозяйка кухни. Прошу вас на завтрак, вы и так опоздали.

Она развернулась и пошла к лестнице, не сказав больше ни единого слова. Обычно такие старушенции идут не молчаливо, а ворча всю дорогу, о том, какие жалкие и невыносимые бывают гости. Я закрыла дверь и подумала: «О, опять свод правил, куда я попала, может уйти? Жалко хозяйку. Приютила вроде, а я подведу её. А мальчик-то оказался правдив, действительно, не каждая выдержат такие правила».

Я заправила волосы в большой пучок. Оделась в зеленое платье с кружевным воротом. Огляделась в зеркало и, выйдя за дверь, спустилась вниз по лестнице. Ах! Какую картину интересную я застала. Хозяйка дома стояла возле главной двери и прощалась с мужем довольно холодно, стояли на приличном расстоянии друг от друга. Увидев меня, мужчина тут же обнял её и поцеловал в губы, вздохнул и вышел за дверь. Я поздоровалась и прошла в столовую, уселась за стол, дожидаясь хозяйку. Сьюзен зашла следом за мной и, смущаясь, сказала:

– Доброе утро, Люция, вы опоздали к завтраку, но сегодня вам подадут еду, не волнуйтесь.

Знаете, мы завтракаем в восемь утра, обедаем в два, чаепитие у нас в пять вечера и ужин в восемь. Вас устраивает такое расписание?

Я сглотнула и со вздохом ответила:

– Постараюсь запомнить. Для меня непривычен ваш уклад жизни, и новые правила несколько сбили меня с толку, но постараюсь привыкнуть. Простите меня за нескромность, ваш сын – Пауль сказал мне, что здесь много побывало воспитателей. И все они ушли, это так?

Женщина серьёзно посмотрела на меня и, прищурившись, напряженно спросила:

– Что ещё вам сообщил мальчик?

Её тон меня не устроил и вовсе. Казалось, женщина чего-то испугалась или же… боится мужа? Поэтому я умело солгала, что знаю причину её скрытности, просто ответила:

– Да нет, вроде ничего больше.

Облегченно вздохнув, она уверенным тоном хозяйки дома, сказала:

– У него очень сложный характер. Знаете, кроме сына у меня есть ещё и дочка. Камелии почти три года и с ней надо особенно заниматься. На Пауля остается очень мало времени.

Я с сожалением уставилась на молодую женщину и, пожав плечами, сказала:

– Хорошо, Сьюзен, я выполню всё, что вы говорите. Вы не волнуйтесь. Но можно вопрос задать?

Женщина поджала губы, и было ощущение, что она ждала какого-то подвоха от меня.

– Что вы хотите узнать, Люция? – осторожно спросила она.

Я, улыбаясь, задумалась и всё же поинтересовалась:

– Сьюзен, если всё так у вас сложно, может быть нанять няню или…

– Ах, вот вы о чём, понятно, – женщина облегченно вздохнула. – Это не возможно, мы живем за счет мужа, и только он выделяет нужные средства, если я попрошу. Поэтому я вам и не назначила сумму содержания и оплаты. Если вы считаете, что это тиранство и вас как-то это ущемляет, вы можете уйти в любую минуту.

Она отвернулась и крепко сжала спинку стула. Мне стало жалко эту молодую женщину, как же муж прижал её всеми ограничениями средств. «Ну, ничего, посмотрим кто кого. На то я и магиня». Я встала со стула и подошла к ней.