Значит, радикалисты. Все-таки они. Причем, судя по времени, когда вышел пост, ответственность они на себя взяли как раз после окончания заседания Совета, когда поняли, что раскрыты. И, выходит, предположение о том, что среди покровителей радикалистов есть кто-то из правящей верхушки, тоже верно. Паршиво.
Я поджала губы и скользнула взглядом по комментариям. Их было море. Казалось, вся студенческая часть академии собралась под этим постом в стремлении излить горе, страх, боль и злость.
«В клане траур, погибли трое наших! Это не должно сойти с рук этим гадам!» – негодовал СерыйСмерч.
«Однозначно! – поддакивал Гром66. – Хороший радикалист – дохлый радикалист!»
«Да! – вторили ему воинственно настроенные студенты. – Никаких поблажек этим нелюдям! Тюремные камеры КаН рыдают по этим уродам!»
Находились, правда, и те, кто считал по-другому.
«В Академии творится полная дичь! – кричали они. – На безопасность наплевали! Похоже, пора отсюда валить!»
Однако таких оказалось на удивление немного, и отвечали им довольно резко. Тот же СерыйСмерч отписался одним из первых:
«Валите, трусы! А я не собираюсь остаться без образования из-за страха перед этими уродами. Поймаю – сам придушу!»
Под его сообщением стояло несколько сотен плюсов.
А вот следующий пост, хоть и короткий, напугал меня не на шутку. Некто под ано-именем Месть148 вопрошал: «Кстати! Куда пропала наша местная знаменитость и символ Радикалистов – ЛиловаяДевочка?! Среди умерших ее точно нет! Но если Радикалисты ее пощадили, значит, она за них! Значит, она должна за все ответить!»
Я нервно сглотнула. Этого еще не хватало!
И ведь многие этого анонима поддерживали, поддакивая:
«Точно! Вспомните, Лиловая всегда была мутной! Она явно что-то скрывает!»
«Еще как скрываю, но только не участие в массовом убийстве однокурсников», – пробормотала я и даже на миг обрадовалась, что сейчас нахожусь не в академии. Среди охваченных жаждой праведной мести студентов наверняка бы нашлись желающие меня линчевать. Бр-р!
Я вышла из Анонимуса. Настроение, приподнявшееся после разговора с Айландиром, вновь покатилось вниз. И зачем только решила новости перед сном читать? Теперь хоть опять Айлу пиши…
Мысль оборвалась. Есть ведь еще один человек, точнее, дархат, которому, точнее, которой стоит написать!
Иланна.
Пусть кто-то из верхушки Домена Жизни и занимался интригами и заговорами, я знала, что подруга к этому отношения не имела. Напротив, она до последнего поддерживала меня и, как могла, помогала. Так что я просто обязана узнать, все ли с ней в порядке, тем более мы, может, больше вообще не увидимся.
На этот раз скрытничать не стала, сразу активировала голосовой вызов. В разговоре с подругой точно ничего компрометирующего не должно было быть.
– Ева! Ты жива! – почти тотчас раздался звонкий, встревоженный голос Иланны. – Я так за тебя переживала! Тебя нашли? Ты в безопасности?
От такой искренней заботы мне даже неловко стало. Если бы я знала, что она так сильно волнуется, связалась бы раньше.
– Да, к счастью, уже все в порядке, – поспешно заверила я. – Я сейчас в замке Камерано, восстанавливаюсь.
– Уф-ф! Хорошо, – Иланна облегченно вздохнула. – И вдвойне хорошо, что ты не в академии. Там такие слухи ходят! В Анонимусе тебя даже в связях с убийцами обвиняют.
– Да, я читала. – Я невольно вновь поежилась. – Совсем народ с ума сошел. Хотя, конечно, трудно их обвинять, особенно тех, у кого кто-то погиб. Тут действительно попытаешься найти хоть кого-то виновного.
– Да уж, – пробормотала подруга. – Так что с тобой случилось на самом деле? Куда ты пропала?
– Меня похитил один из заговорщиков. Тех, которые шахту Кристаллин взорвали. И мне очень повезло, что Айландир вовремя отреагировал и смог меня спасти…
– Погоди, так тебя похищали?! – перебивая, воскликнула Иланна. – Прямо из академии?! Офигеть!
– Угу. И Алана при этом заодно чуть не убили.
– О-о!
– И кстати, тебе больше не нужно волноваться о женихе. Похитителем был именно он, – «добила» я очередной новостью подругу. – А потом твоего жениха убил Айландир. С остальным же кланом сейчас КаН разбирается.
Из кейлора донеслось невнятное бульканье, а затем Иланна, не выдержав, и вовсе крепко выругалась.
– Ох…!!! Получается, виновен клан из нашего Домена?!! Извини! Я не знала! Вправду не знала, поверь!
– Я в этом не сомневаюсь и тебя уж точно не обвиняю, – заверила я. – Да и тленники вроде как с вами уже договорились о компенсации. А сейчас все и вовсе заняты поисками радикалистов. Ты-то сама как? От проклятия тебя, как понимаю, Дирион спас? Ты ведь к нему ушла?
– Да, – подтвердила Иланна все еще взбудораженным голосом. – Только-только нашла его, стала выпытывать, что от меня скрывают, как все перед глазами почернело и я почувствовала, что не могу дышать. Правда, это всего пару мгновений продлилось, брат сразу среагировал. А потом вокруг стали падать студенты. Брат успел помочь только двоим ближайшим. Остальные… это была очень быстрая и необратимая смерть, Ев. И когда одновременно умирает столько…
Голос подруги дрогнул, и она осеклась. Судорожно втянула носом воздух. Но потом все же взяла себя в руки и продолжила:
– В общем, в академии начался хаос. Кругом крики, паника, толкучка, мертвые тела под ногами бегущих… жуткое зрелище. Хорошо, что рядом был Дир. Когда он понял, что помочь никому больше нельзя, схватил меня и вытащил оттуда. Посадил в диртему и отвез в родовой замок. Вот. С того момента я дома и больше ничего не знаю. Мне никто ничего не говорит, ничего не объясняют. Я даже Дириона не видела последние сутки. Только сидела, читала Анонимус и переживала.
– И правда жуть, – выдохнула я, едва представив описанную ей картину. – Теперь окончательно поняла, почему мне запретили в академию возвращаться.
– Запретили? Учиться запретили? Вот прямо совсем? – охнула Иланна.
– Не совсем. Запретили учиться в академии Гастана Саррийского, – разом скиснув, пояснила я. – Меня, Алана и вообще всех пепельников из тех, кто выжил, Домен решил перевести в какую-то закрытую военную гимназию. И по словам Алана, это так себе вариант, хотя и более безопасный, потому что покинуть стены гимназии мы сможем только через несколько лет, когда выучимся. Без вариантов.
– М-м… ну, по крайней мере, хотя бы учебу можно продолжить, – протянула подруга.
– Угу, – буркнула я. Утешение было слабым. Мне-то нужна свобода!
Тем не менее разговор с Иланной меня успокоил. По крайней мере с подругой все хорошо. А об остальном обещал позаботиться Айландир.
Поболтав еще немного и подбодрив друг друга, мы договорились связаться завтра к вечеру. На том и расстались.
Новостей и разговоров на сегодняшний вечер было более чем достаточно. Отключив кейлор, я поглубже зарылась в одеяло, а вскоре провалилась в сон.
Но сон опять оказался странный. Такой манящий, такой чувственный… наполненный наслаждением и откровенными ласками, переходящими в ритмичные движения двух сплетенных тел.
Мужские губы, жесткие, жалящие до боли и тут же распаляющие меня вновь, заставляя стонать. Его руки, скользящие по моему телу с уверенной небрежностью, свойственной лишь тому, кто давно изучил и знает каждый его изгиб. Знает все, что может доставить мне удовольствие. И знает все, что может от моего тела получить.
Движения мужчины становятся более резкими, сильными, срывая с моих губ уже не стон, а вскрик. Первый, второй, третий… и это его распаляет еще сильнее. Теперь он больше не сдерживается. Ритм становится более быстрым, рваным. Он доставляет боль, но избежать ее не позволяют сильные пальцы, которые впиваются в мои бедра, сжимая и удерживая так, как нужно ему.
Как в тумане, где-то на границе сознания мелькает, что принуждение – это слишком. Что не этого я хочу. Но мысль, едва появившись, тотчас исчезает под новой волной наслаждения. Эта волна оттесняет сознание и здравый смысл прочь.
И я подчиняюсь. Отдаю всю себя. Растворяюсь под его натиском и принимаю так, как могу, чтобы на пике закричать от его напора и чувства наполненности.
