Перед носом вместо ванны оказался мужской торс.
Голый мужской торс и… и все остальное!
Первый порыв закрыть глаза ладошками и броситься прочь с треком провалился – ее просто парализовало!
Боже… Она, конечно, видела всяких мужиков, но чтобы таких и в живую…
Узкая полоска полотенца практически ничего не скрывала. Казалось, мужские прелести вот-вот покажутся из-под края, но оборотень и не думал стесняться.
Нарочно скрестил руки на богатырской груди и чуть склонил голову. Влажные черные пряди прилипли к шее, а на кончиках медленно набухали капли и скатывались вниз, расчерчивая дорожки на удивительно-гладкой коже. Никакой лишней растительности, только темная шелковая дорожка внизу живота.
– Ну привет, соседка… – пророкотал мягко, а у нее плечи мурашками изошли.
Какой голос… прямо бархатный! Щекочет слух теплой волчьей шерстью, горячит кровь.
И мускулы эти невозможные… так и хочется огладить рельефный торс, чтобы ощутить дикую мощь зверя. А потом следует изучить выпуклые дорожки вен и гармоничные переплетения мышц.
Взгляд скользнул выше, к четким линиям татуировки. Вся правая рука забита, и половина груди. Странный орнамент… индейский, что ли? Как вообще удалось его сохранить – регенерация оборотней быстро выводила краску.
Альфа чуть шевельнул предплечьем, демонстрируя узор с другого ракурса.
– Нравится? – проворковал вкрадчиво, и Виктория кивнула. Очень красиво.
– А на заднице татуху показать?..
Хлоп – и все очарование рассыпалось прахом. Виктория распахнула рот, чтобы осадить наглеца, но ее тираду задавили обидным смешком:
– …Подбери слюни, человечка, – оскалился оборотень. – И трусики высушить не забудь.
Откровенная грубость вышибла из колеи. Ну… хамло! Тварь шерстяная! Но пока она соображала, оборотень играючи отодвинул ее в сторону и пошел к лестнице.
– Урод блохастый! – швырнула вдогонку.
Не оборачиваясь, ублюдок продемонстрировал средний палец и исчез.
Виктория чуть не взвыла от злости на саму себя. Да пошел он! Сука узкоглазая! Переросток тупоголовый! Чтоб у него все патлы вылезли!
Залетев в душ, она чуть не свернула шею – еще и лужи на полу оставил, свинота!
Ванна выглядела не лучше: мыльные потеки, смятые полотенца… еще и стульчак поднят! Развернувшись на пятках, Виктория вылетела из ванной.
К черту! Подтирать за оборотнем она не собирается!
А вот бы Кристофер это увидел! Оставлять за собой срач – неуважение к хозяевам, но вряд ли альфа имеет представление о хороших манерах.
В крохотном зале никого не было. Жаль, она бы высказала все, что думает о его татуировках и воспитании.
Но пришлось стиснуть зубы и молча покинуть дом. Ничего. Она еще отыграется, да так, что блохастый надолго закроет свой хавальник.
***
Дверь оглушительно хлопнула. А Булат подхватил кружку с кофе и подошел к окну.
Как побежала! Рыжие волосы дыбом, пятки сверкают… Да и скатертью дорога – не он первый начал. Общалась бы нормально, может, и ужились бы и даже общий язык нашли – с людьми он обычно ладил. Особенно с женщинами.
Перед глазами мелькнул образ худощавого личика с огромными глазищами и вызывающе-пухлыми губами. Булат нахмурился. Ну да, мордашка ничего такая, а внутри…
Сколько бы девка ни пыжилась, но встреча в ванной лишний раз подтвердила – она такая же, как большинство. Стоило только майку снять – мигом трусики промокли.
Такие, как рыжая, только с виду правильные, но при первом же удобном моменте на шею вешаются. Вот и Марина использовала любой предлог, чтобы подсунуться, упорно соблазняя на большее, чем разговор…
Булат сделала несколько торопливых глотков.
Нельзя о покойниках плохо, но иначе, как сучкой, назвать Марину не получалось. Умела волчица пыль в глаза пустить и свое взять, пока не решила на двух стульях усидеть. Одного брата в качестве послушного песика держать, а с другим отрываться, как привыкла. Идиотка!
Кофейная горечь обожгла горло и рухнула на дно желудка. А на губах вспыхнул приторно-сладкий вкус меда. Вкус его ошибки.
Тогда ведь даже поцелуя толком не случилось! Так, детский сад один. Но Тимур – брат его – и слушать ничего не захотел, сразу на дыбы взвился. Пару его увести решили! Да на хрен та пара сдалась?! Булат на нее видов никогда не имел, но сколько объяснить ни пытался – ничего не вышло.
Булат задумчиво повертел в пальцах пустую чашу и отставил в сторону… Все же, кроме внешности, они с братом ни хрена не похожи. Тимур весь такой домашний волк, семьянин, гордость учителей и родителей, а он – Булат – вечная головная боль и заноза в заднице. К разочарованию родителей притерпелся со временем, но когда брат отвернулся… Так, хватит! Развезло что-то.
А все рыжая, будь она неладна! Устроила ему цыганочку с выходом, мать ети. Языкастая стерва. Но губы, конечно, обалденные… Соблазнительные, пухлые. Прямо как бантик алый. Провести бы по нижней пальцем, кайфуя от бархатной податливости. А потом надавить на плечо, чтобы малышка на колени упала и занялась делом.
В паху моментально потяжелело, стоило представить девичьи губы вокруг своего члена.
– Твою мать, – зашипел вполголоса.
Дожил – мелочь хамоватую рассматривать в качестве постельной грелки. Плевать на то, что человечка – он спал и с волчицами, и с обычными женщинами, но все они были нормального телосложения, а эта… Эта тощая пигалица – угловатая и мелкая, как подросток. А чувствовать себя извращенцем он не собирался.
Так что хватит идиотских мыслей. Как раз и нянька подъехала.
На стоянке парковался вызывающе алый кабриолет. Из него выпорхнула фигуристая блонда и поцокала к двери.
Ну что ж, пора спихнуть ребенка в более опытные руки, а самому заняться делами.
– Тук-тук, – постучала няня. – Я по объявлени… Йоу, приве-е-етик, – девка откровенно облизала его взглядом.
Булат хмыкнул – ничего нового. Когда-то такая реакция будоражила кровь и подначивала брать то, что само просилось в лапы. Но после нескольких громких скандалов он стал разборчивее.
Вот и сейчас, вместо того чтобы дать повод, напустил на себя хмурый вид:
– Почему так долго?! – рявкнул от души.
Девка побледнела. Гнилой запашок похоти исчез, а размалёванные губешки стянулись в гузку.
– Я… э-э-э, пробки…
– Ложь.
