– Это да.
Коул попытался вернуть тему разговора в прежнее русло.
– Я разузнал у наших людей, заявления о пропаже в Пандоре девушек отсутствуют. Правда, есть нечто важное! Я осмотрел тело и могу с уверенностью сказать…
– Забудь. Раз заявления о пропаже нет, выходит девка не из здешних. Скорее всего тело принесло течением и прибило к берегу. Да и будь она одной из Пандоры – это не меняет сути дела. Ну, убили девку и что? Не будет шляться по вечерам неизвестно где и непонятно с кем. Сама виновата!
– Шериф, видимо, Вы не совсем правильно меня поняли.
– Ты назвал меня идиотом?
– Нет шериф, возможно, я неверно донёс информацию. Труп был сильно обезображен и расчленён.
– Вот как? Это меняет дело, сержант! Свидетели, улики… что есть?
– Пока ничего, но я готов найти и схватить убийцу, если поручите дело мне. Думаю, мы имеем дело с психопатом, который несколько месяцев держит в страхе соседние провинции. Даю Вам голову на отсечение. Я понял это по почерку убийцы. С такими же ранами находили тела в Латакии и Дримгарде.
– Это глухое дело, сержант, бесперспективное, а мне нужна раскрываемость! Губернатор требует положительных отчётов… Не мне тебе объяснять, сколько желающих мечтает занять моё место, – как бы вспомнив об Эмилио, Нестор посмотрел на дверь.
– Если мы схватим маньяка, вы сможете выдвинуться на пост губернатора, и тогда Вам нечего будет бояться. В Пандоре и во всей провинции Ваша власть станет безгранична.
Коул страстно желал получить одобрение на расследование и поимку психа, потому и решил прибегнуть к лизоблюдству. С минуту шериф сидел в молчании, прикрыв глаза. Скорее всего думал над словами сержанта. Коул терпеливо ждал. Слишком многое зависело от решения Нестора.
Наконец, шериф открыл глаза. Коул заметил, что взгляд его начал проясняться.
– Пустое. Вот тебе одна из версий. Пьяный муж убил жену из ревности или жертва задолжала денег ростовщику. Не заплатила по долгам – вот и грохнули, а после решили замести следы. Обставили всё так, будто это дело рук сумасшедшего потрошителя. Ведь не для кого не секрет, что маньяк делает с телами. Да и мало ли психов шляется по улицам городов?
– Но шериф! Я уверяю Вас, это отнюдь не дело рук сподручных какого-нибудь ростовщика и уж тем более не ревнивого мужа. Нормальный человек не мог бы сотворить подобное.
– Почему нет? Вот что, сержант! Не тебе делать подобные выводы. Мне странно слышать от тебя такое. Ты ежедневно видишь на улицах трупы. Если на каждого убитого я выделю по сыщику, то уже к концу дня останусь без людей. Мы расследуем дела только тогда, когда уверены в поимке преступника, и тебе это хорошо известно. Кто-то видел труп девушки?
– Нет. Постовой наткнулся на тело, когда обходил берег.
– Ну и отлично! Сделаем вид, будто мы никого не находили. Избавься от неё и делу конец. Я не могу позволить, чтобы город захлестнула волна ужаса.
– Избавиться?
– Да. Насчёт убитой – распорядись, чтобы её сожгли. Один из местных кузнецов частенько предоставляет для подобных дел свою печь. Не безвозмездно, конечно, но что не сделаешь ради должности шерифа. Нет тела – нет дела! Скажи Тоби я распорядился. Он знает что нужно делать, – подмигнув сержанту, Нестор потёр ладони. – Ты нравишься мне. У тебя есть хватка и чутьё, но убийство без свидетелей и улик… – он задумался. – Хочешь отличиться? Лучше займись этим. Только-только получили. Кстати, дело важное, совершенно не требует проволочек. Не сравнится с этой твоей девкой… Я подумывал поручить его Эмилио, но в свете последних событий… Что ж, на-ка, взгляни, – Шериф взял со стола лист бумаги и протянул Коулу.
Сержант с любопытством начал читать, и его карие глаза невольно округлились: «Из монастыря Святого Валле похитили пять овец, принадлежащих Его Преосвященству».
– Вы серьёзно?
– А я, по-твоему, кто? Шут? – Нестор сдвинул мохнатые брови к переносице, – Епископ в бешенстве, готов щедро платить за поимку воров. Святоше нужны овцы, а нам деньги. Ты же не думаешь, что я плачу своим людям жалование из собственного кармана?
– И где, по-Вашему, мне искать этих овец?
– Искать? Зачем искать? Пойди на базар и купи новых. Но сперва заскочи в монастырь и узнай, есть ли на овцах клейма. Если есть – попроси торговца, чтобы обрезал им уши. Уверен, Его Святейшество не сильно расстроится, когда узнает, что весь скот вернули. Я всё свалю на воров. Кража раскрыта быстро, а погоня за преступниками стоила нам немалых расходов. Задержали конокрадов на границе. Ещё бы чуть-чуть, и любимых овечек Его Преосвященства не нашли. Пусть церковь компенсирует нам затраты.
Коул молчал.
– Решено, бери дело!
– Хотите сказать, что кража пары овец важнее убийства человека?
– Не пары, а пяти!
– Я с радостью уступлю его Эмилио, ну или Маркусу и Фэру.
– Ты сам слышал, Эмилио занят делом доктора, что же до Маркуса, он по просьбе губернатора ловит банду фальшивомонетчиков, а Фэр… Фэр с утра до ночи гоняет карманников. Тогда прикажите Джероми и Бенсону. На сколько мне известно, эти двое постоянно бездельничают.
– Джером и Бенсон, как ты правильно подметил, слишком ленивы. Они нужны мне для другого. Разговор окончен, если у тебя всё, ступай. С утра возьми у казначея пару серебряных, скажи – я распорядился.
– Дадите документ?
– Шлюхи мадам Котэ тебе дадут! Её притон стоит через дорогу. Нестор кивнул в сторону окна.
Коул глянул на улицу. Молнии, пронизывающие тёмное небо, озаряли крышу и шпиль борделя мадам Котэ, который, как ему показалось, этой ночью выглядел особенно зловеще.
– Моего слова вполне достаточно! Как раздобудешь приличных овец – доложишь. Не пристало терзать епископа ожиданием. Сделаешь всё быстро – получишь вознаграждение в пять шиллингов.
– Слушаюсь! – еле слышно ответил Коул, повернулся и вышел из кабинета своей привычной стремительной походкой.
Глава 2. Стечение обстоятельств.
Самая высокая степень человеческой мудрости – это умение приспособиться к обстоятельствам и сохранять спокойствие вопреки внешним грозам.
Даниель Дефо
Коул проснулся с первыми петухами. К своим двадцати семи годам он приобрёл массу привычек, а ранний подъём считал одной из самых полезных. Но сегодня никак не мог заставить себя встать с постели. Не хотелось. Одному из лучших сыщиков в отделе не с руки заниматься поисками каких-то дурацких овец! Но несмотря на негодование и уязвлённое самолюбие, всё же пришлось подняться, наскоро позавтракать и пойти на службу. Чтобы получить обещанное Нестором вознаграждение, Коул решил разобраться с этим делом поскорее и подыскать себе более интересное, нежели обычный подлог. Однако, как это иногда бывает, стоило ему выйти из дому, как всё пошло наперекосяк.
На крыльце своего старенького дома он услышал женские крики о помощи. Какая-то дамочка голосила на углу улицы, возле передвижной лавки с овощами, что у неё украли кошель и указывала пальцем на убегающего оборванца. Никто не реагировал на крики и не пытался ей помочь. Лавочники деловито раскладывали свой товар, а редкие прохожие спешили проскользнуть мимо. Либо делали вид, что их это не касается. Постового тоже рядом не оказалось, так что Коулу пришлось догонять сорванца лично. Мальчишка был хиленький и к тому же явно не рассчитывал, что за ним погонятся. А когда заметил бегущего Коула – то подворотен, куда можно было бы шмыгнуть, рядом не было. Однако он оказался достаточно шустрым, и сержант, несмотря на хорошую форму, настиг его только через пару кварталов и схватил за плечо. Вихрастый рыжий мальчишка с веснушчатым лицом стоял, понурив голову, опустив плечи, и уже не пытался сбежать.
Коул передал преступника первому встречному патрулю, а кошель – даме, вытиравшей крохотным платочком покрасневший от слёз нос. Она всё ещё не могла успокоиться и раз за разом повторяла, что мальчишка, позарившийся на её добро – большой грешник, несмотря на юный возраст. И Господь его обязательно покарает. Но Коул уже не слушал её, он направился в сторону монастыря и почти сразу наткнулся на разборку двух местных шарлатанов. На его глазах обычная с виду ругань переросла в ожесточённую потасовку со всеми вытекающими последствиями: один убил другого, выломав штакетину из низкого белого заборчика и ударив дебошира с размаху по макушке. Тот упал, а штакетина так и осталась держаться на голове, потому что была с гвоздём. Как только Коул крикнул убийце, чтобы он не двигался, преступник выхватил из-за пояса пистоль и прицелился. Сержант думал недолго – выстрелил первым, положив единственную пулю «в яблочко». Коул не имел права умирать сегодня, ведь он ещё не купил для епископа овец, а значит «преступление века» не раскрыто.
Затем он наткнулся на сцепившихся соседок, не поделивших верёвки для сушки белья, и их пришлось разливать холодной водой. По-другому они никак не хотели успокаиваться. После этого он потушил дымящуюся кучу мусора у маленькой деревянной часовни, проводил заблудившуюся старушку до дому. А апогеем торжества добра над злом явилось спасение бездомной кошки, угодившей в сточную канаву. Она орала таким хриплым и полным отчаяния голосом, что сержант не выдержал. Неожиданно для себя Коул выяснил, что любит животных куда больше людей, так что не смог пройти мимо несчастной животины, звавшей на помощь. В какой-то момент ему показалось, что эта взъерошенная чёрная бестия та самая, что накануне перебежала ему дорогу. Он усмехнулся. Если бы Коул верил в приметы, несчастье должно было подкарауливать его за каждым поворотом или углом, но виновница бед сама угодила в неприятности.
В погоне за справедливостью прошла большая часть дня. «Вот ведь какой богатый на происшествия день выдался, – уныло размышлял Коул, – похоже, все в этом городе встали сегодня не с той ноги».
До монастыря он так и не добрался, не встретился с казначеем и не купил епископу овец. Представлять, что завтра ему выскажет шериф, Коулу совершенно не хотелось. Поэтому сержант решил зайти в местную харчевню перекусить и закинуть за воротник пару стаканов виски.
***
Колокол стоящей неподалёку церкви пробил десять раз. В зале появился хозяин заведения, здоровенный детина с пышной шевелюрой и густыми баками на щеках. Он достал из кармана кожаной жилетки серебряные часы на тонкой цепочке и сверил время. Громким басом объявил во всеуслышание, что питейное заведение закрывается до утра. Коул опрокинул последний стакан и вышел на улицу. В голове сильно гудело. За вечер он выпил куда больше, чем планировал, и вдоволь надышался табачным дымом шумных посетителей харчевни. Прошёл год, как Коул бросил курить, и глоток чистого воздуха сейчас пришёлся очень кстати. Промозглый ветерок, будоражащий кроны деревьев, приятно обдал лицо ночной прохладой. Коул сделал глубокий вдох. Стало легче. «Когда напьёшься, жизнь кажется прекрасной», – подумал он, улыбнулся своей мысли и побрёл по мостовой. Лишь оказавшись на одной из улиц бедного квартала, сыщик решил остановиться и оглядеться.
Фонарные столбы освещали только главную городскую площадь, а на больших улицах с наступлением сумерек постовые зажигали и вставляли в держатели факелы. Там, где сейчас находился Коул, единственным источником света служила луна. Он поднял голову и посмотрел вверх: окутанное дымкой полупрозрачных облаков бело-голубое светило зависло над городом, озаряя черепичные крыши домов. «Как же тихо…», – подумал Коул. Люди спали, Пандора утопала в безмолвии. Стрекочущая трель одинокого сверчка умиротворяла. Коул испытал сумасшедшее желание задержаться ещё ненадолго и насладиться этим волшебным моментом. Дневная суета и толкотня его раздражали.
Тишину прорезал детский крик. Через мгновенье он повторился ещё раз, и ещё. Если первый был пропитан чувством страха, то второй и последующий нестерпимой болью. И снова всё стихло. От неожиданности Коул вздрогнул, на миг ощутил холодок, пробежавший по телу, и предательскую дрожь в коленях. Он замер, прислушался, пытаясь уловить посторонние звуки. Раздался очередной возглас, но на этот раз, не такой резкий и пугающий, скорее похожий на стон.
