Пропавшие в лесах Нетландии

Всем исполненным печали сердцам, которым приходится взрослеть слишком быстро.

Aiden Thomas

Lost in the Never Woods

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

© Солнцева О., перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2022

Глава 1

Падающие звезды

Едва Венди Дарлинг протиснулась в дверь, разговоры мгновенно смолкли и все уставились на нее. Она замерла со множеством папок в руках, а присутствующие тем временем начали перешептываться между собой. Венди почувствовала покалывание волосков на шее. Будучи скромным волонтером в единственной в городе больнице, она провела день в подвале, копируя документы, – работа была скучной, но Венди мечтала стать медсестрой. Возможно, для обычного подростка это не было идеальным времяпрепровождением в день собственного восемнадцатилетия, но Венди хотела лечь на дно и затаиться.

Ее планы с треском провалились.

На сестринском посту скопилось великое множество людей в медицинской форме и сотрудников полиции, и все они наблюдали за тем, как Венди мешкает в дверях, стараясь не выронить из рук пластиковые папки.

Она с трудом удерживала их в потных руках, к тому же ей хотелось как можно скорее убраться отсюда, поэтому она торопливо пересекла комнату и сложила их позади стола. Ее действия сопровождались любопытными взглядами и бессвязным потрескиванием полицейских раций.

– Боже, ты уже все закончила? – Венди вздрогнула – сестра Джуди появилась рядом с ней совершенно неожиданно.

– Э… Ага. – Венди быстро сделала шаг назад и нервно пригладила короткие волосы. Сестра Джуди была миниатюрной, но шумной женщиной и носила форму с изображением пса Снупи. Она обладала зычным голосом, идеально подходящим для того, чтобы перекрикивать гвалт в приемном отделении, и громким, раскатистым смехом – Джуди то и дело беззастенчиво хохотала, поддразнивая докторов.

– Черт побери, девчонка! На твоем фоне мы все просто лентяи! – Сестра, невзирая ни на что, обычно говорила что думала, и потому ее скупая улыбка заставляла сердце Венди ёкать.

Венди попыталась выдавить из себя смешок, который тут же застрял у нее в горле. За спиной сестры Джуди, по другую сторону полукруглого стола, стоял полицейский Смит. Бледный флуоресцентный свет отражался от его лысины, его грудь была выпячена, а руки засунуты за бронежилет. Сжав губы, он пристально смотрел на Венди, его квадратная челюсть тем временем усердно расправлялась с жевательной резинкой. Не важно, какое время года стояло на дворе, проницательные глаза Смита всегда были обрамлены солнцезащитными очками. Под его взглядом ты чувствовал себя виноватым, даже если не сделал ничего дурного. Последние пять лет Венди нередко испытывала это на себе.

– Венди. – Он всегда произносил ее имя как-то сердито, словно оно раздражало его.

Венди неловко кивнула, приветствуя полицейского. Ей хотелось спросить, что происходит, но все как-то странно смотрели на нее…

– Вот ты где! – Резкий толчок в руку развернул Венди лицом к сияющей улыбкой Джордан. – Я искала тебя повсюду! – радовалась та.

Джордан Арройо была лучшей подругой Венди еще с тех пор, когда они учились в средних классах. Если Венди справлялась с чем-то, к чему у нее не лежала душа, так это благодаря поддержке – а иногда понуканию – Джордан. Именно Джордан уговорила ее подать заявления в знаменитые колледжи. И они вместе ликовали, когда их приняли в Университет Орегона. А стоило Венди с беспокойством заметить, что он слишком уж далеко от Астории и ее родителей, Джордан пообещала, что они, стоит только Венди захотеть, тут же отправятся в четырехчасовую поездку домой.

Венди с облегчением улыбнулась.

– Я…

– Ты закончила на сегодня? – Темные глаза Джордан остановились на папках. Она была девушкой высокой, с теплого оттенка смуглой кожей, которая никогда не покрывалась прыщами, и темными волосами, обычно обрамляющими ее лицо тугими завитками, но сейчас забранными в конский хвост.

– Ага…

– Здорово! – И не успела Венди ничего возразить, как Джордан одной рукой подхватила их сумки, а другой потянула подругу за собой по коридору. – Пошли! – Венди ожидала, что кто-то из трех полицейских остановит ее, но, хотя те провожали девушек пристальными взглядами – особенно полицейский Смит, – никто им ничего не сказал.

Когда закрылась дверь, они остались в коридоре одни. Венди перевела дух.

– И что это было? – спросила она, глядя через плечо, чтобы выяснить, а не последовал ли кто за ними.

– Ты о чем?

Венди приходилось быстро семенить, чтобы не отставать от широко и уверенно шагающей Джордан.

– О полицейских и прочих.

– Пф, кто его знает! – пожала плечами Джордан, открывая кодовый замок на двери в комнату отдыха медсестер.

Венди нахмурилась. Джордан никогда не упускала случая посплетничать. Каждый раз, когда в больнице случалось что-то из ряда вон – скажем, местный парень отстрелил своему другу палец на ноге, когда они браконьерствовали в лесу, или же какой-нибудь доктор довел до слез свою ассистентку, – Джордан тут же оказывалась в гуще событий. Она выпытывала у очевидцев мельчайшие детали происшествия, добывала информацию, а потом находила Венди и делилась с ней всем, что удалось узнать.

А сейчас она явно что-то скрывала.

– Эй, давай выкладывай, – потребовала Венди, чувствуя, как напрягаются ее плечи.

– Сядь! – Джордан толкнула ее на стул за кособоким круглым столом, уставленным бумажными тарелками и прочей посудой с остатками еды навынос. – О’кей, знаю, ты не любишь праздновать свой день рождения… – Джордан пронеслась по комнате, схватила пару пластиковых вилок и достала из старого холодильника пищевой контейнер. – Но тебе же исполняется восемнадцать! И я должна была что-нибудь сделать.

– Джордан.

– Я испекла твои любимые! – Джордан даже не взглянула на Венди, пока срывала крышку с контейнера. – Видишь? – С улыбкой на лице, которую в лучшем случае можно было назвать неуверенной, она выложила на стоящую перед Венди тарелку желтый кексик. Растаявшая шоколадная глазурь растеклась. – Получилось не очень, но ты же знаешь, готовлю я хреново.

Сердце Венди колотилось у нее в горле. Почему Джордан отводит взгляд?

– Джордан.

– Но мой папа съел, кажется, три таких штуки и не оказался в больнице, – бормотала Джордан, втыкая в кекс фиолетовую свечку и зажигая ее при помощи желтой зажигалки. – Значит, я не безнадежна!

– Джордан, – с нажимом повторила Венди.

Джордан подтолкнула тарелку с кексом к Венди, ее широкая улыбка больше походила на гримасу.

– Загадай желание!

– ДЖОРДАН! – Джордан вся съежилась, и даже Венди вздрогнула от звука собственного голоса. Наконец Джордан подняла на подругу глаза – ее брови сошлись на переносице – и закусила губу. – В чем дело? – продолжала допытываться Венди. Она подалась вперед, и огонь свечи лизнул ее по подбородку. – Почему здесь столько копов? Что же все-таки случилось?

Джордан заговорила, очень тихо:

– Пропала Эшли Форд.

Венди показалось, что гигантская рука сжала ее легкие и выдавила из них весь воздух.

– Пропала? – Венди, не отдавая себе отчета в том, что делает, достала телефон. Она не получала оповещения о пропаже человека, но стены архива были бетонными, и мобильники там не работали.

– Сегодня в первой половине дня, – продолжала Джордан, внимательно наблюдая за Венди. Комната поплыла перед глазами Венди. Потными ладонями она ухватилась за край стола, желая обрести равновесие.

– Я видела ее сегодня утром.

– Похоже, она играла во дворе перед своим домом. Ее мама вошла в дом что-то там взять, а когда вернулась, Эшли уже не было.

Венди хорошо знала Эшли. Бо́льшую часть времени в больнице, когда она не занималась бумажной работой, Венди проводила в педиатрическом отделении, читая детям книжки или занимаясь с ними рисованием и мастеря всяческие поделки. Миссис Форд была их пациенткой, регулярно нуждавшейся в диализе, на время процедур она оставляла Эшли с Венди в детской комнате. Эшли было всего восемь лет, но она росла девочкой умненькой и обладала энциклопедическими знаниями о деревьях. Только этим утром Эшли, сидя в огромном кресле-мешке, практически поглотившем ее маленькое тело, выдавала одно за другим названия деревьев, которые были видны из больших окон.

– Ее не могут найти? – спросила Венди. Джордан покачала головой. Неудивительно, что все так пялились на нее. – А Бенджамин Лейн?

– Его тоже пока не нашли. – Джордан закусила нижнюю губу, не сводя глаз с Венди. – Так что за последние сутки пропали два ребенка, но их ищет великое множество людей, – поспешила добавить она; голос Джордан звучал приглушенно, словно она говорила, находясь под водой. – Вот почему здесь полицейские – они опрашивают тех, кто видел ее последними, выясняют, не заметил ли кто чего-нибудь подозрительного… – Джордан замолчала, но Венди знала, о чем она думает.

У Венди закружилась голова. Бенджамин Лейн, местный мальчик, пропал вчера днем. Ему было всего десять. Но он слыл маленьким бунтарем. Бенджамин уже убегал как-то раз из дома, и сейчас все полагали, что он опять прячется у кого-то из своих друзей. Жители города поспешили принять это простое объяснение его исчезновения и ворчали по поводу плохих родителей и «современных детей».

В Астории, штат Орегон, преступлений практически не совершалось. Особенно зловещих. И дети не пропадали. Вот только, разумеется…

Плечи Венди поникли.

– Мои братья. – Венди с трудом сглотнула. – Ты считаешь?..

Джордан яростно помотала головой и сжала плечо Венди.

– Это не имеет к тебя никакого отношения. Эшли, возможно, просто пошла к подруге или что-то еще в этом же роде. Ее вполне могут обнаружить на какой-нибудь детской площадке. – Джордан старалась говорить уверенно, но это не возымело никакого действия.

Венди охватил ужас при мыслях о том, что ее снова начнут допрашивать полицейские, о том, что Эшли где-то заблудилась и пребывает в полном одиночестве, о том, что с ней могло произойти что-то и похуже.

Венди уронила голову на руки, но ее подбородок внезапно обожгла боль. Она резко отпрянула от свечи.

Джордан быстро задула ее. Фиолетовый воск капнул на шоколад. Ругаясь сквозь зубы, Джордан намочила в раковине бумажное полотенце и протянула его Венди.

– Ты в порядке?

Венди прижала холодное полотенце к подбородку, где готов был образоваться волдырь.

– Ага, – поморщилась она. – Всего-то небольшой ожог.

– Я не об этом, – сказала Джордан.

Венди старалась не смотреть подруге в глаза.

– Я хочу домой.

Венди с Джордан миновали вестибюль и вышли через главную дверь под пристальными взглядами встречавшихся им на пути людей. Джордан рассказывала Венди душераздирающую историю о приготовлении кексов, как она вытащила их из духовки, а они оказались более жидкими, чем тесто, которое она поместила в духовку.

Когда девушки дошли до автостоянки, солнце уже скрылось за поросшими деревьями холмами на западе. Венди смотрела на заходящие лучи, выкрасившие багряным цветом лес. Она не собиралась слишком уж задерживаться в больнице, но длительное пребывание в подвале без окон сильно притупило ее ощущение времени. Джордан тем временем подвела подругу к ее пикапу.

Пикап Венди был старым и ветхим. Когда-то он был голубым, как скорлупа яиц малиновки, но краска почти вся выцвела, и на ней проступили оранжевые пятна ржавчины. Машина была старше Венди, но до сих пор резво бегала благодаря Джордан и ее отцу. Мистер Арройо владел то ли одной, то ли двумя автомастерскими в городе, и Джордан была его правой рукой. И она всегда так или иначе заботилась о Венди.

Венди потянулась к ручке, чтобы открыть машину, но Джордан, прислонившись к дверце, не дала подруге сделать это.

– Ты в состоянии добраться до дома? – спросила она, щуря карие глаза при свете гаснущего солнца.

– Да, все будет хорошо, – заверила Венди как Джордан, так и себя.

– Жаль, что сегодня я работаю в ночь, – сказала Джордан, нахмурив идеально симметричные брови.

– Я в порядке, – отозвалась Венди, переводя взгляд на заходящее солнце.

– А знаешь, я могу прогулять свою смену, – быстро добавила Джордан; она всегда тараторила, когда хотела уговорить себя сделать что-то. – Мы можем встретиться с Тайлером – они гоняют за городом. А можем пойти в кино.

– Не стоит, со мной действительно все хорошо. – Венди нравился Тайлер, бойфренд Джордан, но ей не хотелось кататься на машине с ним и его друзьями. У него был пикап «Тойота» с огромными колесами, и Венди старалась садиться в него как можно реже. Тайлер слишком быстро гонял по извилистым улицам города, а от громких голосов и запаха пива ее тошнило. Что же касалось фильмов, то Джордан предпочла бы посмотреть очередной ужастик, и, хотя Венди знала, что подруга готова страдать ради нее на просмотре снятого независимой студией документального фильма о крокодилах в джунглях Амазонки, она была до такой степени взвинчена, что ей совершенно не хотелось сидеть в кинотеатре. – Мне и правда не хочется праздновать.

Джордан, казалось, не была удовлетворена таким ответом, но, к облегчению Венди, все же приняла его.

– Ну, тогда желаю тебе благополучно добраться до дома. – Джордан отошла от пикапа и ласково взъерошила светло-русые волосы Венди. – И напиши мне, если тебе будет что-то нужно, хорошо?

Венди пригладила волосы, открыла дверцу и забралась в машину.

– Хорошо.

– И съешь кекс. Скажешь потом, понравился он тебе или нет! – приказала Джордан, вручая Венди контейнер с хлюпающим в нем несъеденным кексом. – О! Чуть не забыла! – Она порылась в спортивной сумке и выудила из нее прямоугольной формы подарок, небрежно завернутый в блестящую темно-синюю бумагу. – Разверни его! Разверни!

Венди рассмеялась, глядя на подпрыгивающую от волнения Джордан. Она развернула оберточную бумагу и увидела скетчбук. На обложке была изображена парящая птица. К блокноту Джордан прикрепила скотчем коробку карандашей.

– Блокнот? – удивленно спросила Венди, слегка смутившись.

– Да! – торжествующе воскликнула Джордан. – Я заметила, как много ты в последнее время что-то рисуешь тайком, – сказала она, гордо выпятив подбородок и сложив руки на груди.

– Ты заметила?

– Э, да, конечно, заметила! – хмыкнула Джордан. – Но притворялась, будто ничего не вижу, чтобы ты сильнее удивилась, когда получишь мой подарок. Я решила, что такой блокнот лучше, чем отдельные листы бумаги, верно?

Венди издала неуверенный смешок, перелистывая плотные страницы.

– Ага, пожалуй.

– Ты рисуешь деревья, я права? – По улыбке на лице Джордан было ясно, что она хочет показать, до чего же она наблюдательна. – А кто этот мальчик?

Глаза Венди широко распахнулись.

– Мальчик?

– Ну да, мальчик, которого ты постоянно рисуешь… – Джордан потянулась в салон и взяла лист с приборной панели. – Ага, этот вот мальчик! Видишь? – Она протянула листок Венди. На рисунке был изображен мальчик, сидящий на ветке большого дерева, свесив ноги. На его щеках еле заметно проступали ямочки. Лохматые волосы падали на глаза, скрывая некоторые черты лица. А в углу листа был набросок старого корявого дерева без листьев с выступающими из земли корнями.

Кровь прихлынула к щекам Венди.

– Никто! – Она вырвала листок из руки Джордан и скомкала его.

Лицо Джордан просияло.

– О боже! Венди Дарлинг, неужели ты покраснела?

– Нет! – рявкнула Венди. Лицо у нее горело.

Джордан рассмеялась, откинув голову назад:

– О’кей, ну теперь ты просто обязана все рассказать! Кто этот мальчик, Венди? – Она погрозила подруге пальцем. – И не смей мне врать!

Венди уперла голову в подголовник и застонала. Если она соврет, Джордан догадается об этом и продолжит терзать ее вопросами. Но сказать правду было невозможно.

Венди посмотрела на подругу, которая сверлила ее взглядом, выжидающе приподняв бровь.

– Ох! – вздохнула она и едва дыша пробормотала: – Это Питер Пэн.

– Питер Пэн? – нахмурившись, переспросила Джордан. – Питер… Подожди, ты имеешь в виду мальчишку из историй твоей матери?

– Да, – подтвердила Венди.

Когда родился Майкл, Джону было три года, а Венди пять. Каждый вечер перед тем, как они ложились спать, их мама рассказывала им истории о Питере Пэне, о его приключениях с пиратами, русалками и пропавшими детьми. Венди, Джон и Майкл проводили дни в лесу за домом и воображали, что сражаются с медведями и волками бок о бок с Питером Пэном, а по вечерам забирались под одеяло с фонариками и слушали мамины рассказы о нем и феях. Питер был волшебным мальчиком, живущим на выдуманном острове на небе, и, что гораздо важнее, он умел летать и не взрослел.

Став старше, Венди сама начала рассказывать своим маленьким братьям истории на ночь. Она не только пересказывала мамины истории, но и многое добавляла от себя.

После того, что случилось с Джоном и Майклом, Венди говорила о Питере Пэне лишь с детьми в больнице. Джордан, тоже будучи волонтером, обычно играла в настольные игры с теми, кто постарше, но иногда все же слушала истории Венди.

– Он мне еще и снится, – добавила Венди, расправляя на руле скомканный лист бумаги, чтобы рассмотреть незаконченный рисунок. – Ну, вроде как. Проснувшись, я не помню своих снов, но кое-что все же остается в памяти – джунгли, белые берега и желуди. – Она беспокойно поерзала на сиденье автомобиля. – Несколько ночей тому назад я начала рисовать его таким, как, я думаю, он выглядит.

– А деревья? – спросила Джордан. Она слушала Венди с каким-то легким напряжением.

– Сама не знаю. Должно быть, это просто деревья.

Джордан ненадолго замолчала. Венди ненавидела, когда она так вот молчит. Ей казалось, что, когда она что-то скрывает от Джордан, та всегда понимает это. Но затем подруга просто пожала плечами.

– Может, ты чувствуешь, что взрослеешь, но хочешь, как Питер Пэн, вечно оставаться ребенком? – предположила она. – Может, ты хочешь убежать с ним в Нетландию? – На ее губах заиграла улыбка.

Венди вытаращила глаза:

– Ха-ха.

Джордан внезапно наклонилась и крепко обняла Венди одной рукой. И, прежде чем та успела как-то отреагировать, Джордан отпустила ее и шагнула назад. Венди не умела обниматься. Это казалось ей делом нелегким и неловким. В течение последних пяти лет она порой совсем забывала, как это делается. И потому ее часто дразнили. Было заметно, что физический контакт с кем-то приводит ее в большое смятение, но Джордан никогда не смеялась над этим. И если уж кто и обнимал Венди, то она предпочитала, чтобы это делала ее лучшая подруга.

Джордан постучала рукой по крыше машины Венди.

– С днем рождения, крючкотворка! – сказала она, прежде чем направиться к своей машине на другой стороне стоянки.

Венди подождала, когда Джордан сядет в машину и тронется с места, в последний раз махнув ей на прощание рукой, и автомобиль ее подруги скрылся за поворотом.

Сев поудобнее, Венди глубоко вдохнула и выдохнула. Убедившись, что горизонт чист, она повернулась и положила блокнот на пассажирское сиденье. Пол под ним был усеян листками бумаги. Некоторые из них были сложены, другие скомканы или даже порваны на мелкие клочки. Да, последнее время Венди много рисовала, но дело было не только в этом.

А еще и в том, что она не могла заставить себя остановиться.

Все началось довольно безобидно. Иногда Венди, о чем-то задумавшись на работе, замечала вдруг нарисованные на папке глаза. А когда они с Джордан обедали и обсуждали услышанные от подруг сплетни, она внезапно обнаруживала, что нарисовала дерево на квитанции, которую должна была подписать. Такое стало случаться все чаще: Венди не отдавала себе отчета в том, что рисует, пока не опускала глаза и не видела перед собой глядящего на нее мальчика.

Лицо Питера. Или кого-то вроде него. Она знала, что это, должно быть, он. Но в ее рисунках что-то всегда было не так. Что-то в глазах Питера было неправильным.

И деревья были не просто деревьями. Это было одно и то же дерево. Особенное дерево.

Венди не помнила, чтобы когда-нибудь видела нечто подобное, и это дерево казалось ей почти сверхъестественным. В то время как изображения Питера Пэна в целом были довольно реалистичными – Венди даже не подозревала, что способна так рисовать, – с деревом же, как и с лицом, явно было что-то не в порядке Уж очень оно было изогнутым, перекореженным, с какими-то острыми ветками. Каждый раз, когда Венди смотрела на него, у нее по коже пробегали мурашки, и она не понимала почему.

Она не могла объяснить, почему продолжает рисовать и почему не осознает, чем занимается, до тех пор, пока не завершает начатое. И теперь у нее было великое множество рисунков на салфетках, чеках и даже на рекламных флаерах. Она не хотела, чтобы кто-то увидел их, поэтому оставляла в своей машине, но Джордан все же их углядела.

У Венди скрутило желудок. Ей не нравилось, что ее мозг и руки способны вытворять что-либо без ее ведома. Она взяла худи и набросила его на рисунки, чтобы не коситься на них. Приехав домой, она выбросит их в мусорную корзину. Меньше всего ей была нужна еще одна причина, по которой люди могли бы считать ее странной. Приносящей несчастье или даже проклятой.

Венди уже начала думать, что, может, они и правы.

Астория была маленьким клочком земли, со всех сторон окруженным водой, а лес, выглядевший на карте большой зеленой кляксой, отделял ее от соседних городов. Уилльямспорт-роуд – или, как называли ее местные жители, Помоечная дорога – тянулась через лес к дальнему району города, где жила Венди. Эта дорога шла по холмам, и пользовались ею исключительно местные жители. Несколько разбитых грунтовых дорог, по которым возили бревна, уходили в сторону от шоссе. Они петляли между деревьями и порой заканчивались прямо посреди леса. Туристы то и дело сбивались здесь с пути, а родители предупреждали детей, чтобы они держались подальше от этих мест, но те и не думали слушаться. И хотя Венди ненавидела ездить через лес, особенно в темноте, так можно было добраться до дома быстрее, чем по главным улицам.

Сколько Венди себя помнила, детям в Астории не разрешали ходить по этим тропам, им говорили, что лес опасен. Родители Венди также запрещали ей и ее братьям пользоваться лесными дорогами, хотя они и выходили прямо к их дому.

После того что случилось, Венди стала притчей во языцех, героиней поучительной истории.

Мотор пикапа ревел, Венди ехала так быстро, как только осмеливалась. Чем быстрей она будет ехать, тем скорее выберется из леса. Ветви больших деревьев и кустарника то и дело царапали окна машины, хотя она прижалась к желтой разделительной линии посередине дороги. Серые глаза Венди, широко открытые и тревожные, не выпускали из виду деревья. Ее пальцы, сухие, с потрескавшейся кожей, крепко держали руль, так что костяшки на них побелели. Цепочка, на которой были ключи от машины, ритмично постукивала по приборной панели.

Ей просто хотелось добраться до дома, может, немного почитать, а затем лечь спать, и ее день рождения на этом и закончится. Венди посмотрела на сумку, лежащую на пассажирском сиденье и подпрыгивающую в такт движению пикапа. На дне сумки, в углу, красовалось синее чернильное пятно от протекшей ручки, а застежка, когда-то блестящая, латунная, превратилась в уныло-серую. Но она любила эту вещь, потому что ее выбрали и купили на свои деньги ее братья. Это был первый и единственный подарок на день рождения, который они ей сделали.

В сумке лежало еще больше рисунков Питера Пэна и таинственного дерева.

Вечер выдался жарким, и в машине было душно, но кондиционер в этом побитом пикапе не работал еще до ее появления на свет, а открывать окна ей не хотелось. Венди подалась вперед к ручке приемника, и по ее спине потекла струйка пота. Музыка должна помочь ей отвлечься от непрошеных мыслей. Она даже готова была слушать плаксивое бормотание местной радиостанции, при условии, что это заглушит ее внутренний голос. Венди включила радио, и сквозь треск колонок прорвался голос диктора:

«В округе Клэтсоп опубликовано сообщение о пропаже восьмилетней Эшли Форд, вышедшей из своего дома сегодня в двенадцать часов сорок пять минут…»