Дени прикрыла глаза. Её губы беззвучно шептали:
«Пожалуйста, Терри, только не умирай. Слышишь? Клянусь, я сделаю все ради тебя, и никогда больше тебя не покину. Только выживи, только дыши…»
Она не заметила, как в золотистом облаке вдруг мелькнула голубая искра, и, спустя мгновение прошла через руки целителя. Тот не сдержал удивленного возгласа.
– Что случилось? – метнулась к нему сестра Тереза.
– Ничего. Восстанавливающее зелье, быстро, – коротко приказал мужчина и, получив небольшую склянку с раствором, осторожно смочил губы Терри.
Дениза напряженно прислушивалась, в ужасе ожидая короткого скорбного сигнала, свидетельствующего о смерти пациента. Но ничего такого не случилось. Наоборот, несколько минут спустя, целитель поднялся и обернулся к сестре Терезе:
– Думаю, мы можем отпустить девочку. Я развеял заклятие. Теперь ему нужны только зелья, тишина и хороший уход.
Когда Дениза, пошатываясь от усталости и напряжения, вышла, Томкинс покачал головой:
– Интересно, кто она такая?
– Просто практикантка. И не из самых лучших, – отозвалась Тереза. – Мне было некогда искать замену. Что-то не так?
– Ничего. Просто я давно не встречал настолько сильной искры жизни, да еще спонтанной. Надеюсь, что последствий не будет…
***
Держась рукой за стену, Дениза медленно дошла до стоявшей в коридоре скамьи и буквально рухнула на нее. Чувствовала себя она отвратительно: кружилась голова, перед глазами мелькали разноцветные пятна, грудь сжало так, что каждый вздох давался с трудом.
«Интересно, как профессиональные ассистенты справляются с такой нагрузкой? Такое чувство, что из меня вытянули все силы», – размышляла девушка.
Дениза помнила инструкцию: после энергетического донорства требовалось немного поесть, выпить укрепляющего зелья и, как можно быстрее, лечь в постель. В противном случае, целители пугали всевозможными осложнениями, самым легким из которых была временная потеря сил. Но, как рассказывали, во время войн случались вещи и похуже, так, несколько доноров, помогавшим целителям спасать раненых, отдали слишком много жизненной энергии, и потом не проснулись.
Но, разве она сможет уйти, если здесь, за стенкой, совсем рядом, находится Терри?! И она даже не знает точно, стало ли ему лучше…
Чьи-то теплые пальцы коснулись ее плеча. С трудом разлепив ресницы, девушка увидела Бада, вложившего в ее руку небольшую склянку:
– Так и знал, что ты полезешь в самое пекло, – произнес парень. – И как тебя только до операции допустили? Пей, Дениза. Это должно помочь.
Жидкость, настоянная на спирте, обожгла горло. Девушка закашлялась. На глазах навернулись слезы, щеки раскраснелись.
– Осторожней. Ты, что, забыла, что это зелье пьют небольшими глотками? – Бад встревожено смотрел на свою напарницу. – Впрочем, я тебя понимаю. Кто бы мог подумать, что с Терри такое случится.
Дениза глубоко вздохнула, рассматривая стену прямо перед собой. После принятого зелья ей стало легче. По крайней мере, руки уже не дрожали, и перед глазами всё не двоилось. Но никакое зелье не могло исцелить душевную рану.
Наверное, Бад понял это, и, чтобы отвлечь ее от грустных мыслей, наигранно бодрым тоном сказал:
– Ты даже не представляешь, что творится внизу. Кажется, в госпитале собрались представители всех газет Саммера. Не понимаю, как они узнали о ранении Брука. Шум, крики, споры… Подобного не случалось года три. Все ждут новостей и требуют, чтобы к ним вышел кто-то из целителей.
На лбу Денизы залегла складка:
– С ума сошли! Ночь на дворе, пациенты нуждаются в отдыхе. Здесь госпиталь, а не балаган, – она взглянула на запертую дверь операционной и тихо добавила, – боюсь, целитель и сестра Тереза ещё не скоро освободятся. Нужно хоть немного успокоить страсти.
Флетч собирался что-то добавить, но тут со стороны лестницы послышался топот ног и оживленные голоса. Из-за поворота вышла живописная группа, состоящая из нескольких корреспондентов с блокнотами в руках. За неимением новостей, они ограничивались тем, что обсуждали последние события и с помощью несложных заклятий делали снимки внутренних помещений госпиталя. А кое-кто, не теряя времени, незаметно снимал белокурую красавицу, величественно выступавшую впереди.
Девушка казалась ровесницей Денизы. Но, едва взглянув на неё, практикантка почувствовала себя полевым цветком рядом с пышной садовой розой.
За прошедшие месяцы её школьная подруга стала еще красивее. Светлая, как фарфор, кожа, удлиненное лицо, обрамленное тщательно завитыми локонами. Голубые глаза, подведенные краской, словно излучали сияние. Изящными пальцами она придерживала длинное, до пола, платье из синего шелка, шуршащее при каждом шаге.
Девушка порой прижимала к лицу кружевной платочек, но слезы ее не портили, наоборот, вызывали сочувствие, делая более хрупкой и очаровательной…
«Значит, ты вернулась в Саммер вместе с Терри? И, конечно, не упустила случая покрасоваться?» – усилием воли Дени заставила себя успокоиться. Если слухи о помолвке Брука верны, то Шери Блау имеет полное право здесь находиться. Это она, Дениза Вэр, прошлое героя Саммера, в то время как Шери – настоящее.
Странность заключалась в том, что безутешная невеста выглядела, будто её только что вытащили с вечеринки – шелковое платье и драгоценности, сверкавшие на руках и груди, в госпитале казались неуместными. Впрочем, Шери принадлежала к одной из самых известных семей Саммера, и не могла позволить себе появиться на публике, одетой кое-как…
Глава 5
Громко всхлипнув, Шери бросилась к школьной подруге и обняла ее. Дениза поморщилась, с трудом справившись с приступом кашля – Блау предпочитала духи с цветочным запахом, и душилась ими излишне щедро.
– О, Дени, – воскликнула блондинка, – ты уже знаешь, что случилось?!
– Мы тут работаем, Блау, так что не в курсе последних сплетен, – вмешался в разговор Бад, – тебе не прислали новые платья? Или бал во дворце правителя оказался скучным?
Ответом был полный укора взгляд голубых глаз, действовавший только на тех, кто плохо знал блондинку. Но Флетч все равно почувствовал себя неловко. Наверное, не стоило так глупо шутить, хотя бы ради Денизы, только что покинувшей операционную…
– Я говорю о Терри, – терпеливо продолжила Шери, проигнорировав насмешку. – Представляешь, никто не хочет мне сказать, что с ним, и насколько серьезно он ранен.
Девушка расплакалась, почти повиснув на плечах Денизы. Та машинально обняла её, погладив по мягким волосам. И тут же заморгала от ярких вспышек – это репортеры не желали упускать удачный кадр. Послышался шелест блокнотов…
Дени не сомневалась, что завтра популярные издания города выйдут с заголовками: «Шери Блау навещает жениха в госпитале» и «Самая красивая девушка Саммера в отчаянии из-за ранения Терри Брука»…
Один шустрый репортер обратился прямо к Денизе:
– Девушка, вы не могли бы повернуться боком? Вы мне обзор загораживаете, госпожа Блау плохо выйдет на снимках…
– Так, господа, – ровным тоном произнесла Дениза, но в ее глазах промелькнул огонёк – верный признак того, что ее терпение на исходе. – Если вы помолчите, хотя бы пару минут, я сделаю заявление о состоянии господина Брука.
Почти мгновенно наступила тишина. Все взгляды обратились к практикантке. Даже Шери убрала руки с её плеч и отступила на пару шагов назад, едва не отдавив при этом ногу Баду.
– Ты по-прежнему такой незаметный, Бад. Мальчик-невидимка, – чуть слышно произнесла она и очаровательно улыбнулась.
Бад явно собирался достойно рявкнуть в ответ, но ему помешала Дениза.
– Прежде всего, хочу напомнить уважаемым господам, что вы находитесь в госпитале, – начала она. – Кроме Терри Брука, здесь много других пациентов, после серьезных операций, которые нуждаются в покое. Думаю, у вас всех есть близкие и друзья. Вам бы понравилось, если бы кто-то с шумом и грохотом вломился в приемный покой, сведя на нет все усилия целителей?
– Прошу прощения, госпожа, – выступил вперед один из репортеров, – как ваше имя?
Девушка вскинула голову.
– Дениза Вэр, практикант. Учусь на третьем курсе Академии. Итак, сегодня вечером в госпиталь был доставлен господин Брук. Ему была сделана операция. И на данный момент состояние пациента – стабильное…
Дени краем глаза заметила удивленное лицо друга. Кажется, тот не ожидал от неё подобного спокойствия и уверенных, словно заранее заготовленных фраз. Ведь речь шла о Терри! О том самом Терри, которого она, несмотря на все заверения, всё еще любила. И который, раненый, лежал в палате, в нескольких шагах от неё.
