Дары Матери. Часть 2

Часть 2

Глава 1

Сильный толчок под ребро заставил его перевернуться на другой бок. Новый толчок был уже болезненнее, чем первый, пришлось отреагировать:

– Я вообще-то сплю! – сонно возмутился Жорж и опять сменил позу. Глаза упорно не хотелось открывать, чтобы не прерывать сон, в котором Селена с удовольствием отвечала на все его «пошлые» действия. Но резкий рывок за футболку, скинул его сонное расслабленное тело с лежака и, не успев сгруппироваться, он плашмя рухнул на пол. Вмиг проснулся и вскочил на ноги. – Какого!… – осекся он, растерянно уставившись на трех незваных гостей. Два солдата в военной форме с автоматами держали его на прицеле, а посреди комнаты стоял Ахмед. Мозг еще находился в приятной истоме после сна и никак не хотел воспринимать резкое пробуждение за реальность.

Жорж бросил злобный взгляд на солдата, который стоял рядом с ним.

«Селена!», словно ударила током тревожная мысль. Он посмотрел на кровать, но ее там не было. «Может, ушла, пока я спал?», попытался успокоить себя, очень надеясь, что она в безопасности. Хотя, судя по двум вооруженным солдатам, безопасностью здесь и не пахнет.

Его опасения подтвердились, когда полог палатки отодвинулся, и внутрь втолкнули Сергея со связанными впереди руками и кровоточащим носом. Вслед за ним вальяжно шагнул Зафар в сопровождении еще трех солдат. Он самодовольно улыбнулся, окинув француза высокомерным взглядом.

Братья вскользь встретились глазами и едва заметным кивком поддержали друг друга.

Жорж молчал, перебирая в голове разные варианты предстоящего диалога. Шансов отбиться от вооруженной группировки без риска для жизни не было, поэтому пришлось унять первоначальный порыв действовать, и терпеливо ждал развития ситуации.

– Я не одобряю того, что сейчас происходит, – заговорил Ахмед вкрадчиво, – и хотел, чтобы все было по-другому. Но что сделано, то сделано.

– Так без проблем! – быстро отреагировал Жорж. – Предлагаю просто разбежаться. Делов-то! – И беззаботно повел плечами. – Сделаем вид, что ничего не было.

Послышался злобный, грудной рык Зафара. Он шагнул в сторону француза, обуреваемый желанием выбить из него всю спесь и заставить наконец-то смотреть на них со смирением и уважением, но отец поднял руку, предупреждая его намерение.

– Хорошо, – Ахмед кинул на сына предостерегающий взгляд и продолжил, – если примешь условия, которые я тебе предложу.

– Если условия разумные, то проблем не возникнет. – Жорж прекрасно понимал, что сейчас вновь услышит «предложение» работать на их шайку, и начал заранее продумывать свой ответ.

Ахмед кивнул в сторону свитка, который так и остался лежать со вчерашнего дня на низком столике возле лежака.

– Мой сын Зафар и его ребята будут контролировать весь процесс твоей работы над свитком. Мне будут докладывать обо всем, что ты делаешь. Попытка утаить от нас любую информацию обернется для тебя большими неприятностями. Прояви благоразумие и не упрямься, как Фи… – Ахмед осекся, заметно сконфузившись.

Разговор велся на арабском языке, и Сергей не разобрал ни слова, но увидел, как лицо Жоржа медленно меняется: брови сошлись на переносице, губы сжались в узкую полоску, глаза сузились, взгляд стал тяжелым и пристальным. По сжатым кулакам и напрягшемуся телу понял, что тот намеревается затеять драку с шестью вооруженными солдатами. Безумец!

– Жорж! – громко позвал Сергей. Когда их взгляды встретились, он предостерег: – Они просто убьют тебя, а потом и нас. Чего он хочет?

– Я уже говорил, чего они хотят, – процедил сквозь сжатые зубы Жорж. – Но дело даже не в этом…

– Успокойся! Не пари горячку. Я сейчас не совсем готов драться. – Сергей показал связанные руки. Было совершенно плевать, понимают арабы его или нет, главное срочно утихомирить брата. Но, судя по их физиономиям, ни черта они не понимают!

– Снаружи еще кто-то есть? Где девушки?

– Этот ублюдок, – Сергей небрежно указал подбородком в сторону Зафара, – связал их и запер в багажнике своего джипа. Оставил там одного караульного, остальные здесь.

Зафар уловил пренебрежительный кивок Сергея в свою сторону и шагнул к нему. Удерживая автомат правой рукой за приклад, а левой за цевье, он замахнулся, целясь прикладом прямо ему в висок, но так и замер от крика француза:

– Только попробуй, хинзир1! Иначе не видать тебе Даров как собственного зада! – Злить Зафара в планы не входило, но страх за брата взял вверх. Теперь это не просто новый знакомый, за которого чувствовал ответственность, потому что согласился взять с собой на дело, а брат! «Надо же, у меня теперь есть брат, родной человек!». Было еще сложно свыкнуться с этой мыслью, но очень приятно.

Смуглое лицо араба побагровело, вены на шее вздулись. Переместив автомат в правую руку, и удерживая его в вытянутой руке за пистолетную рукоятку, он угрожающе направил ствол на француза:

– Руки за голову и на колени, аль кальба2! – презрительно прошипел он и шагнул к нему.

Блефует! Жорж с самого начала обратил внимание, что автомат у него не снят с предохранителя. Хоть и импульсивен, но у него есть цель и ценный кадр для достижения этой цели терять не станет, иначе давно уже застрелил бы.

Сергей внимательно следил за братом. По сосредоточенному лицу и бегающим глазам понял, что у того в голове идет анализ обстановки и оценка вероятности успеха задуманной атаки. Сергей глянул на солдата, который стоял ближе всего и занимал позицию между ним и Жоржем. Боец был ниже его примерно на голову и немного щупловатый. Остальные четверо солдат рассредоточились у входа. «Черт! Шесть вооруженных бойцов! Если останемся живы, это будет просто чудо! Братец у меня сумасшедший гений какой-то!», сокрушался Сергей. Он прекрасно понимал, что как только араб подойдет к Жоржу достаточно близко, то выбора у него уже не останется, придется брать на себя вот этого горе-вояку. Со связанными руками, конечно, будет сложновато, но опыт уже имелся. Тем более, солдаты стоят расслабленные, оружие опущено вниз и на предохранителе, как у их главаря. «Пока они сообразят, что к чему, будет поздно. Так что, шанс неплохой, авантюра может удастся». Сергей шагнул назад, чтобы оказаться практически за спиной у своего претендента на живой щит.

Зафар подходил к Жоржу осторожно и остановился, только когда ствол уперся тому в лоб.

– На колени, я сказал! – медленно повторил он и положил палец на спусковой крючок.

Все произошло за считанные секунды, как по учебнику.

Корпус отклоняет влево с линии выстрела и делает шаг вперед в сторону противника, одновременно обхватывает правой рукой цевье автомата, левой наносит удар ребром ладони сверху по локтевому суставу. Рука противника ослабляется, и Жорж с силой дергает автомат на себя. Теперь оружие у него. В то же мгновение этой же левой рукой идет захват правой кисти противника и резкий залом плеча за спину. Послышался хруст где-то под лопаткой. Теперь противник находился впереди, согнувшись в поясе, и рычал то ли от боли, то ли от безысходности. Жорж перехватил автомат, переключил предохранитель на режим одиночного выстрела, в подтверждение серьезности своих действий, передернул затвор и упер ствол в затылок Зафара.

Сергей действовал одновременно с Жоржем. Он набросился на бойца сзади и заключил его шею в локтевой захват, прижал к себе, угрожая удушением и не давая ни малейшего шанса противнику на освобождение от захвата. Бедолага выпустил автомат из рук и повис у него на руке, судорожно хватая воздух ртом и сжимая пальцами его плечо, пытаясь ослабить захват.

– Я его сейчас убью, если ты не поторопишься! – Сергей обращался к Жоржу, но при этом внимательно следил за остальными вояками. Те уже стояли в боевой стойке с нацеленными на них автоматами. Растерянные и ждут команды. – Пусть разбирают свои автоматы и откидывают их в сторону. Мой товарищ долго не протянет! – Тот действительно практически перестал сопротивляться.

Жорж знал, что солдаты его не послушают, поэтому решил говорить с Ахмедом:

– Скажи, чтоб отстегнули магазины и совершили контрольный спуск. Затем бросают оружие на пол. Будешь долго соображать, тот парень умрет. А следом и Зафар.

– Делайте, что он говорит! – приказал Ахмед.

Солдаты подчинились и действовали синхронно: отстегнули и выбросили рожок, совершили контрольный спуск в подтверждение того, что в патроннике не осталось патрона, и отбросили автомат на пол.

– Хорошо, – довольно кивнул Жорж. – Теперь все встали вон туда, – он кивнул в дальний угол палатки, подальше от выхода, – и раздевайтесь. Догола!

Сергей выпустил свою жертву из кольца рук, забрал автомат и плечом толкнул к сослуживцам. Один даже поспешил подхватить практически бездыханное тело.

– Ты пожалеешь! – Ахмед окатил француза взглядом, полным холодной ярости.

Остальные бойцы тоже топтались на месте, не понимая, нужно ли им выполнять такой странный приказ.

– Быстрее!!! – свой крик Жорж сопроводил тремя одиночными выстрелами в землю и снова прицелился в затылок Зафара.

Бойцы зашевелились. Скучковавшись в указанном углу, начали раздеваться. Сначала медленно, но после еще двух выстрелов, которые пролетели уже совсем рядом от них, ускорились. Через секунды уже стояли в трусах.

– Зачем они раздеваются? – не понял Сергей. Как только солдаты отошли в угол, он медленно обошел их, опасаясь нападения, и ногой отпинал все автоматы в одну кучу. Те даже и не думали дергаться. «Или мало боевого опыта, или впервые видят сумасшедших». Сергей усмехнулся последней мысли.

– Чтобы у нас было больше времени отчалить отсюда. Или у тебя есть план лучше? Поделись, – спокойно ответил Жорж.

– Да не, валяй, делай, как считаешь, ты же у нас старший. Мне бы веревки снять, только не вижу, чем.

– Догола, я сказал! И ты тоже! – Жорж снова перешел на арабский и посмотрел на Ахмеда, сильнее упер ствол автомата в затылок его сына и выше задрал его руку кверху, сворачивая плечо. Тот загнулся еще ниже и взвыл громче. – Или хочешь, чтобы он раньше времени встретился со своим братом?!

Ахмед не сводил глаз с француза, отошел к остальным и начал медленно раздеваться.

– Ты сейчас совершаешь самую большую ошибку в своей короткой жизни! – говорил он, медленно стягивая с себя галабею.

Жорж размахнулся и нанес Зафару сильный удар прикладом по голове, после которого тот без чувств рухнул на пол лицом вниз. И направил автомат на Ахмеда:

– За что ты убил Филиппа? Из-за этого долбанного свитка?! Из-за того, что поверил в сказку?! Отвечай!

– Я! Не! Убивал! – с расстановкой ответил Ахмед, глядя, как Сергей обшаривает тело его сына в поисках чего-нибудь острого. И нашел. Сзади на ремне в ножнах был нож. Он вытащил его, зажал между коленям и начал резать веревки.

– Кто? – Между тем спросил Жорж, обращаясь по-прежнему к Ахмеду. Разговаривать с голым мужиком было как-то не по себе, особенно когда сзади мельтешат еще пять обнаженных задниц. Картина, конечно, так себе, но ответы нужны были именно сейчас.

– Ты не понимаешь, – покачал головой Ахмед.

– Так объясни! Ты мог бы при первой же встрече сказать все, как есть, без вранья!

– Все что я говорил, чистая правда.

– Ага, снова скажешь, что артефакты ОН у тебя оставил. – Жорж смотрел на него с прищуром. Краем глаза наблюдал, как Сергей, освободившись от веревок собирает оружие и вешает себе на плечо. Теперь они вдвоем стояли с оружием против шестерых голых кавалеров. «Хоть смотрины устраивай. Местным женщинам и девушкам понравится», смеялся про себя.

– Ты был совсем мальчишкой, откуда тебе вообще знать, что тогда происходило. С чего ты вообще взял, что его убили? Насколько мне известно, у него был сердечный приступ.

– Связывайте руки и ноги друг друга ремнями и штанами, – отдал следующий приказ Жорж. – Затягивайте на совесть, я буду проверять. Сергей, а давай нашего Малыша тоже разденем и свяжем, чтобы не чувствовал себя обделенным, когда очнется. – Он специально сначала озвучил свое предложение на арабском, персонально для Ахмеда, а затем повторил на русском.

– Тебе этих мало? – отреагировал Сергей. – Я его просто свяжу, этого вполне достаточно.

– Ладно, как хочешь, – пожал плечами Жорж и снова посмотрел на Ахмеда. – Перед смертью Филипп попросил МЕНЯ забрать артефакты у него из кабинета в потайном ящике стола. Но когда я после больницы бегом бежал исполнять последнюю волю дяди, меня ждало жуткое разочарование. Все в кабинете было перевернуто, а артефакты украдены. Так, как они оказались у тебя?!

– Это, наверное, были другие артефа… – пуля, пролетевшая над головой, сбила Ахмеда с мысли.

– Еще одно вранье, и я больше не промахнусь.

– Ты не представляешь, насколько сейчас все усложняешь. Подожди! – строго сказал Ахмед, когда Жорж снова направил в его сторону автомат. – Выслушай меня! Я тебе не враг. Можешь не верить мне, но это так.

– Конечно, верю! – Жорж округлил глаза, изображая искренность. – Я же не дурак! А это все – всего лишь случайное недоразумение. Я это уже понял. Объясни мне вот что: зачем ты вообще написал мне то письмо? Только прошу без слезных рассказов о долге и дружбе, – сморщился брезгливо. – Говори как есть.

– Можно я оденусь и все тебе расскажу? – Ахмед смущенно прикрывал руками свое причинное место.

– Не стесняйся, здесь все свои, – ухмыльнулся Жорж. – Так я тебе больше доверяю. Может, когда ты голый, тогда и правда у тебя тоже станет голой.

– Слушай, – вмешался в разговор Сергей. – Пока ты тут издеваешься над бедолагой, я бы девчонок освободил. Пусть он высунет голову на улицу и позовет караульного. Дальше я сам.

– Я не издеваюсь, – как-то даже стало обидно. – Он заслуживает куда большего наказания. Ты просто не знаешь. – И передал Ахмеду просьбу Сергея.

Тот подошел к пологу, громко позвал караульного и вернулся на место.

Сергей занял позицию у входа, а Жорж возобновил диалог с Ахмедом:

– Я тебя внимательно слушаю.

– Хорошо. Я повторю: все что говорил тебе раньше, это чистая правда. Ты знаешь, что если археолог обнаружит что-то ценное, то должен представить отчет о своей работе в департамент. Да, в некоторых случаях можно и утаить находку, но тогда Филипп еще не знал, какое сокровище обнаружил в обычной и совсем непримечательной гробнице. Свиток на первый взгляд не представлял собой ничего интересного. Но спустя некоторое время Совет начал обращать внимание на то, что Филипп как-то странно отмалчивается, когда в разговоре речь случайно касалась свитка. Всем было любопытно, что же там написано. Но Филипп отмахивался и отшучивался. Это только еще больше разжигало любопытство, потому что твой дядя был лучшим, и все знали, что он не будет тратить время на ерунду. Интерес стал расти и, в конце концов, он признался, ЧТО обнаружил. Утаивать уже не получалось. Ему стали угрожать, что если свиток всего лишь «рау ну пэрэт эм хэру»3, то он немедленно должен вернуть его для выставки в музей. А если что-то более ценное, то должен предъявить доказательства и продолжить работу. И он предъявил. Поверили не все. Таких рациональных, как ты, полно. Честно, я тоже бы не поверил, если бы не был свидетелем находки статуэтки. Я до сих пор не понимаю, что тогда случилось в гробнице. На моих глазах потолок начал трескаться, указывая место артефакта. Но Филипп не удивился даже, все шептал себе под нос какую-то песенку и шептал. – Араб потупил глаза, окунаясь в прошлое. По лицу скользнула тень сожаления. – Он знал, что как только скажет всем о своих предположения насчет Даров, жадность и жажда наивысшей власти затмит разум тех, с кем Филиппу было не справиться. Не тот уровень просто. Он рассчитывал на то, что если ему позволят закончить работу, то сможет первым добраться до Даров и тогда противостоять им. Но… Ему не доверяли. Знали, что если он найдет Дары, то не отдаст. Он им свиток-то со статуэткой не отдавал, что уж говорить о чем-то более ценном. Смерть Филиппа и для меня была шоком. Мы действительно были друзьями. – Ахмед замолчал, вновь погрузившись в раздумья.

Жорж уже не направлял автомат на нудистов. Связанные по рукам и ногам они больше не представляли угрозы. Он задумчиво слушал Ахмеда. И верил. Каждому слову. «Может, голый человек не способен врать? – мелькнула не к месту забавная мысль. – Нужно на ком-нибудь еще проверить».

Они даже не обращали внимания на то, как Сергей опять же ударом приклада по голове вырубил вошедшего караульного, связал ему руки за спиной его же ремнем и вышел.

– Почему он просто не уничтожил свиток? Нет свитка, нет соблазна, нет проблем.

– Не знаю, пытался ли Филипп, но я хотел, – горько усмехнулся Ахмед. – Свиток зачарован. Он появляется вновь, в том же коробе. Кому-то нужно, чтобы его разгадали. Я не могу это объяснить научно, но считаю, что чей-то дух оберегает этот свиток.

– Ну, в такое я не верю, но допустим. Кстати, ты так и не сказал, как артефакты оказались у тебя.

– В тот день к нему приходил человек, засланный Советом, чтобы официально изъять у него артефакты. Лишние скандалы никому не нужно. Филипп все же был не последним человеком в нашем деле, и пользовался большим авторитетом и уважением. Во время этой встречи у Филиппа случился инфаркт, и его увезли в больницу. Курьеру же был дан приказ обыскать кабинет и, во что бы то ни стало, вернуть артефакты Совету.

– Какое удачное совпадение, правда? Филипп мертв в тот же день, артефакты у вас. Никакого скандала со стороны. Все довольны, – подозрительно сощурился Жорж. – Что-то ты тут недоговариваешь. Какая же твоя роль во всем этом?

– Никакой.

– Врешь! – Жорж поднял автомат.

– НИКАКОЙ! Даже если они каким-то образом причастны к смерти Филиппа, я не знаю об этом! Они хотели сами заняться поисками, но безуспешно. Шли годы, а с годами неизбежно наступает старость, кто-то умер уже, так и не дождавшись заветных сокровищ, а у кого-то до сих пор теплится надежда.

– Ты на себя намекаешь? – догадливо вскинул бровь Жорж.

Ахмед отрицательно покачал головой:

– Многое зависит от меня. Но даже я не могу повлиять на некоторые решения Совета. Со своей стороны я хочу лишь одного, чтобы было как можно меньше ненужных жертв. – Жорж нервно хохотнул. Ахмед проигнорировал. – Мы не можем расшифровать свиток, – признался он. – Совет считает, что Филипп владел какой-то секретной информацией, которую он утаил от них, но мог передать каким-то образом тебе. Филипп очень гордился тобой и постоянно говорил, что ты особенный. К тебе были приставлены люди, которые должны были развить в тебе эту особенность еще больше, чтобы ты в дальнейшем послужил их высшей цели, а заодно выяснить, знаешь ли ты секреты Филиппа. – Лицо Жоржа окаменело. – Учителя, которые с тобой занимались, были предоставлены Советом. И все как один говорили, что ты – настоящее сокровище. Но! Они столкнулись с большой непредвиденной проблемой: их неограненный алмаз вышел из-под контроля и не захотел им подчиняться! Они думали, что если подготовят тебя, то в определенный момент, взращенный для этой цели, ты принесешь наконец-то Дары прямо в их алчные руки. Но ты оказался полностью неуправляемым. А потом совсем ушел из археологии и наотрез отказался сотрудничать с ними. Это был сильнейший удар для них. Сначала решили, что раз благоразумием на тебя не воздействовать, значит нужно заставить угрозами. Хотели надавить на тебя через твою мать, но я переубедил их. Пообещал, что смогу уговорить тебя, что ты добровольно захочешь разгадать свиток. И обещал, что буду контролировать тебя. Зафар в этом плане, конечно, сильно мне все подпортил, но он мой сын. Амбициозный и очень гордый. – Ахмед бросил любящий взгляд на бесчувственное тело. – Я не хочу, чтобы ты или твоя мама пострадали. Давай поговорим с тобой спокойно. Все обсудим. Пока я на твоей стороне, ты в безопасности.

Жорж молчал. Молчал. Молчал. Ему не хотелось верить, что вся его жизнь была продумана кем-то до минуты! А мама была уверена, что это Филипп успел позаботиться об образовании своего племянника. Вот почему его учителя возмущались, когда он начал прогуливать их уроки и сбегать на тренировки. Их план уже тогда начинал трещать по швам. А окончательно рухнул, когда окончил университет и наотрез отказался связывать свою жизнь с археологией. Стало вдруг интересно: профессор Пьер Люссар, который постоянно пытался достучаться до него, звонил, уговаривал, тоже причастен к их замыслу? Тоже состоит в Совете? Но спрашивать не стал. Плевать!

– Странно. Никогда не считал себя особенным, – наконец заговорил Жорж. Медленно так, задумчиво. – С чего вы это вообще взяли? Каждый любящий родитель считает своего ребенка особенным и неповторимым. Филипп относился ко мне, как к сыну. Вам хоть раз за двадцать лет приходило в голову, что вы можете ошибаться? Что Филипп ошибался! Что никакой я не особенный, что свиток не особенный, что нет никаких Даров, что все это всего лишь нелепое недоразумение, человеческая ошибка! – Он перешел практически на крик, раздираемый внутренним смятением.

Ахмед снова покачал головой:

– Я же говорю, что тоже так считал. Но первый раз я засомневался, когда мы нашли Маат. Второй раз, когда ты прочитал свиток прямо у меня на глазах.

– И что же в этом особенного?! Обычный свиток, обычный текст. Любой мало-мальски обученный египтолог с помощью криптоанализа смог бы его прочитать.

– Ни криптоаналитик, ни египтолог, ни лингвист, ни кто-либо еще, ни по отдельности, ни все вместе взятые не смогли полностью расшифровать свиток. Ты понимаешь, о чем это говорит? Это для тебя текст выглядит обычным, а для остальных – невыполнимая задача. В этом и есть твоя особенность. Ты способен увидеть то, что другие не видят. Твои учителя постоянно удивлялись, с какой легкостью ты можешь читать совершенно незнакомые тексты, как легко осваиваешь криптологию и другие науки.

– Это для них тексты незнакомые, а для меня может знакомые. Они просто в свое время не занимались столько, сколько я! И поэтому, видимо, не знают, что при изучении языков и постоянных занятиях очень хорошо развивается память. В этом нет ничего особенного!

– Ты сейчас кого хочешь убедить, меня или себя?

– Вас, Ахмед! ВАС! Весь ваш гребаный Совет! Я-то знаю, какой я! Это вы там себе что-то напридумывали! – Жорж нервно ходил по комнате.

Вид обнаженных мужчин уже не казался ему забавным, а наоборот начинал раздражать. Нервное напряжение возрастало с неимоверной силой. Еще и Сергей ушел и не возвращается. Все ли там в порядке? Жорж внезапно остановился и задумчиво посмотрел на Ахмеда. «Он говорил только о маме! Значит, они ничего не знают ни об отце, ни о Сергее!». Эта мысль немного успокоила.

– Какую цель преследуешь ты? – поинтересовался Жорж. – Или ты просто чья-то пешка. Не верю! Так чего хочешь ТЫ?

– Я уже сказал тебе: Филипп был моим другом, и, в память о нем, я хочу уберечь тебя. Отдай им Дары, и, обещаю, что тебя больше никто не потревожит. Ты будешь волен жить так, как тебе заблагорассудится.

– Да мне проще послать вас всех куда подальше и забыть об этом навсегда!

– Тебе не дадут! Пойми ты, наконец! – Ахмед впервые поднял голос. – У тебя нет выбора! Тебе не скрыться! Рано или поздно тебя найдут! Ты хочешь всю жизнь прятаться?

– Ладно, тогда другой вариант: ты им говоришь, что я никакой не особенный и что не смог разгадать свиток. Пусть дальше мучаются. Найдут другого козла отпущения. Кстати, статуэтка сломалась, ты в курсе?

– В курсе. В таком случае предыдущий исход обеспечен: они слишком много сил и времени потратили на тебя, а раз нет толку, значит и ты бесполезен. Поверь, для тебя это приговор.

– А если я вам напишу перевод свитка на всех языках мира, отстанете?

– Ты же знаешь, что прочитать свиток – это самое малое. Главное – понять семантику текста.

– Вот именно!!! – обрадовано воскликнул Жорж, зацепившись за мысль. – Золотые слова! Я не семасиолог, мне не ведомы лексические значения всех существующих во вселенной слов!

– А это и не нужно. У тебя все происходит на ментальном уровне.

Жорж закатил глаза и раздраженно выдохнул:

– Да нет же, ни на ментальном, ни на любом другом! В этом-то и вся фишка! Я ни черта не понимаю! Так что, вы конкретно лажанулись, делая ставку на меня! Но давай на секунду представим, что я нашел Дары. Зачем мне отдавать такую силу и могущество в руки какой-то честолюбивой гнуси? Я сам тогда сотру вас всех с лица земли. Вы не боитесь? Или вы уже бессмертные? Небось волшебных порошков из мумий объелись, раз возомнили себя всемогущими!

– Ты сейчас говоришь, как Филипп, – с горечью в голосе проговорил Ахмед. – Конечно, они этого боятся больше всего, но готовы рискнуть многими жизнями, лишь бы заполучить желаемое. Тем более, если будут знать наверняка, за что убивают. Все вокруг тебя будет усеяно трупами твоих близких и родных, ты не сможешь защитить всех.