Демон по вызову

Глава 1

Резкий звук заставил нас с Кристиной вздрогнуть.

– Ёж твою в душу мать… – ругнулась коллега ей только известным набором слов.

Звук повторился. О, я поняла график соседского соло – скрипка наверху начинала визжать ровно тогда, когда мне срочно нужно было сосредоточиться на важном деле.

Квартальный отчёт – это очень важно?! С точки зрения соседа – ерунда какая-то.

Иначе бы не стал репетировать очередной шедевр как раз тогда, когда нам срочно нужно свести цифры. С тех пор, как я ушла на больничный, проще мне не стало. Раньше я хотя бы могла уехать в тихий офис, наслушавшись дома репетиционные скрипы.

– Да люби твою налево, – снова выдала коллега, прочертив ручкой нервную черту на графике.

Где-то даже угадала. Именно такую динамику мы и прогнозировали. Кроме того, что черта продолжилась далеко за пределами графиков.

– Сосед готовится к выступлению, – почему-то посчитала нужным начать оправдываться я, – лучший му…

Окончание слова было зализано очередным взвизгом скрипки.

– А поспокойнее квартиру ты купить не могла? – раздражённо перекричала инструмент коллега, – ну, там, чтобы многодетная семья была через стенку…

– Кирилловы имеются, – бодро отчиталась я, – они обычно сразу после музыканта выступают. Хоровой ор. Иногда родители тоже включаются. Особенно, когда трое школьников уроки делают. Да и не только на уроки…

– Или табор цыган?..

– Съехали недавно со съёмной квартиры напротив, – с облегчением припомнила я, – хоть что-то позитивное есть в этом скрипе.

– Да даже алкаши, устраивающие потоп лучше, чем этот му…

Да. К этому всё и шло. А ведь он старался, этот сосед. Объявления по подъезду развешал, приклеивал к ним пакетики с конфетками; «Дорогие высокодуховные соседи! Совершенно бесплатно вы можете прослушивать этюды прославленных мастеров в моём исполнении! Приобщаться к элитарному искусству! Так как наш ансамбль отправили репетировать по домам выступление на конкурс „Музыкант года“. Для тех, кого искусство не радует, берите конфетки, как компенсацию».

Пакетик опустел в мгновение. Но музыканту не повезло с соседями. Все оказались крайне негативно настроенными к элитарному искусству. Подростки Кирилловы включали Даню Малохина в качестве разгрузки мозгов после скрипки, выставляя колонки в открытое окно. Периодически все несчастные, пытающиеся работать из дома, слушали микс Малохина и скрипки. Это добило остатки нервов даже у цыган. Эти исполняли номер «долбёжка по батареям – качественно и упорно». Но к ним пару раз вызвали полицию, и табор затих. Потом собрал баулы, детей и слинял. Тараканов оставили как подарок.

Но тем, кто квартиру не снимал, так просто было не убежать от диких звуков. А закон о тишине они не нарушали. Врубали только в разрешённое время.

Протянула коллеге новые беруши.

– Иногда помогает, – сказала я, надевая свою пару.

И только так получилось немного отвлечься и поработать, общаясь жестами и записками. К Кристине мы пойти не могли, так как она жила с родителями. А у её мамы на пенсии было особенное хобби – кормить. Всех, кто попадётся ей на глаза. Поэтому у коллеги дома тоже не получалось поработать. Только поесть. Вот и решили, что у меня спокойнее. Тем более, что мне на сломанной ноге вообще неспродручно прыгать по лестницам только ради того, чтобы поесть борщ.

Кристина решила, что прекрасно поработаем в моей квартире. У меня тихо, как она думала, ни детей, ни мужа, ни мамы с борщом. И поставила меня перед фактом. Что от второго завтрака она отказаться не может, но прибежит сразу после него. Пока обед не начался.

Пыталась её предупредить, но она уже бросила трубку. Пришлось под начальные гаммы сверху спешно делать уборку, и варить кофе. Себе. Так как Кристина в ужасе шарахалась от любого предмета, похожего на еду.

Беруши мы вынули почти одновременно, звуки, которые просачивались сквозь затычки, стихли. Музыкант устал, а подростки получили, похоже, от родителей по шее за то, что прибавили звук.

– О, как хорошо, – протянула коллега, с облегчением выдохнув и прикрыв глаза, – тихо, спокойно. И никто бутерброд под нос не тычет.

Но у меня-то глаза не были закрыты. И я отлично видела, как посреди комнаты медленно начало вертеться огненное колесо.

Мысли пронеслись быстро. Что это?! Тёплый пол наконец решил проявить гадский характер, и взорвался, несмотря на уверения мастеров о его безопасности?! Или снизу соседи решили присоединиться к флешмобу «худшие люди нашего подъезда» и умудрились поджечь меня снизу?!

Кристина отреагировала на моё подпихивание, и, вскрикнув, забегала по комнате.

– Звони пожарным! Тащи огнетушитель! Да должен быть, нам же партнёры из «Пожбеза» на новый год подарили образцы! Вон он!

Меня будто парализовал вид огненного кольца. И, как в замедленной съёмке, наблюдала за тем, как Кристина дёргает рычаг и направляет огнетушитель на пожар. Который погас, оставив выжженную полоску на моём новом паркете. И огромного мужика, полностью покрытого белым порошком.

– Это я пожарного загасила, что ли? – шёпотом поинтересовалась Кристинка, – а чего он прямо в пламя полез. Вон, даже костюм спалил. Полностью.

– У пожарных не костюм, – тоже прошептала я, – боёвка. Которую фиг спалишь.

И я точно помнила, что никого не успела вызвать.

Ну, хоть живой был. Это мы поняли, когда белая статуя открыла глаза. Красные. И посмотрела прямо на нас.

Мужик поднял руки, посмотрел на порошок, щедро их покрывающий.

– И кто меня этим облил? – спросил он шипящим голосом.

Кристина с готовностью призналась.

– Я.

И скромно добавила:

– Не благодарите.

Логично ведь, что она спасла пожарного от жутких ожогов. И, вполне вероятно, получит награду от МЧС за спасение сотрудника.

Хотя, если подумать, таких мужиков должно быть, как минимум, пятеро. Так как на пожары в одиночку не ездят. Я покосилась в окно на пустую улицу.

И, кстати, никакой большой красной машины с мигалками не было. На чём он приехал, и где потерял свою одежду?!

Заторможенный мозг охотнее поверил в версию коллеги про скоростное прибытие пожарных, чем в то, что в моей квартире мужик возник из ниоткуда.

– Чья пентаграмма? – продолжил шипеть вопросы пришелец, вытирая руки о шторы.

Хамло такое. Между прочим, только недавно их постирала.

А вот застенчивое хамло встречаю впервые. Так как шторы были сдёрнуты и небрежно повязаны на манер тоги.

– Вика, – слабым голосом позвала меня Кристина, – звони в Скорую теперь. Похоже, порошок огнетушителя токсичный. Парень бредит.

Красные глаза смотрели на меня, не отрываясь. Пришлось сознаться:

– Пентаграмма моя…

– Что? – коллега неверяще посмотрела на пол, где ковёр был выжжен вкруговую. На паркете явственно проглядывался пятиугольник, в центре которого как раз и возник мужик.

– А что? – почему-то начала оправдываться я, – твоя мама всех кормит. Моя мечтает меня замуж выдать. Для этого, как она думает, все средства хороши. Ты бы видела, что у меня на колядках творится. Я в зеркало плевала, калоши за дверь кидала под её чутким присмотром. Кстати, попала. В лоб папаше Кириллову, который от соседей выходил. Он к ним иногда приходит поспать. Так чего-то маме результат гадания не понравился. Кириллова обругала, пентаграмму нарисовала… Сказала, что мой венец безбрачия только бронебойные методы проймут…

Говорила, а сама нащупывала телефон, срочно вспоминая контакты служб спасения. Если не нам, то парню точно понадобятся. Не знаю, как я прокараулила момент его появления. В берушах не слышно было вообще ничего. Но, судя по красным глазам мужика, порошок из огнетушителя правда был токсичным. Ещё не хватало, чтобы у пришельца отёк Квинке начался.

– А это разве не твой новый сосед, о котором ты недавно говорила? – вдруг спросила Кристина, подавая мужику полотенце из ванной. Тот вполне обычно взял, начал вытираться, по-прежнему хмуро глядя в окно.

А ведь и точно. Присмотрелась. Вроде он переехал в квартиру на восьмом этаже. Видела мельком, восхитилась рельефными мышцами. Рассказала коллегам. И забыла. До этого времени.

Сосед, наклонив голову, из-за плеча снова посмотрел на меня. И прошипел:

– А теперь думай, как вернуть меня домой, ведьма.

Отлично. Плёвое дельце. Судя по всему, он живёт на восьмом этаже. О чём тут думать? Пусть топает домой по лестнице.

*****

– Ты психушку уже вызываешь, или нет, не поняла? – нервно уточнила Кристина, наблюдая за нежданным гостем в тоге из моей шторы.

Нет, пока не вызвала. Прятала острые предметы, которые может увидеть этот псих.

Так как облитый из огнетушителя сосед вёл себя не очень адекватно. В частности, глядя на себя в большое зеркало, оценивал выпуклость мышц и ощупывал скулы.

– Дохляк какой-то, – самокритично высказался он, закончив осмотр.

– Ну, не скажите, – поспешила утешить его Кристина, – некоторые ради таких мышц несколько лет в спортзале пашут…

– Да, действительно, смотреть не на что, – прервала её я, – уверена, у вас дома есть чудесные гири. Ещё немного позаниматься – будет супер… Давайте уже домой идите!

Сквозь предательские многочисленные щели перекрытий полились уже знакомые до тошноты звуки скрипки.

Не знаю, на какую премию претендует этот музыкант. Но, думаю, если он решит съехать, то все соседи точно скинутся ему на проводы. Это будет очень щедрая вечеринка.

Пожарный тоже заинтересовался, отвлекаясь от изучения собственного бицепса.

– Кого-то пытают? – спросил он, оглядываясь.

– Да, – подтвердила я, – нас. Особо изощрённым способом… Молодой человек… э-э-э мужчина?

Так как никак не могла определиться с его возрастом. Полностью седая голова при молодом теле…

– Идите наслаждаться концертом на свой восьмой этаж, – скомандовала я, скача на одной ноге. Загипсованную тащила следом. Надо было убрать сожжённый ковёр и проветрить комнату, – может, получше расслышите. А нам ещё работать. Да, Кристина Анатольевна?!

Коллега вздрогнула – как раз углубилась в изучение точёной спины мужчины.

– Вот это генофонд в пожарной охране, – прошептала она, – его к моей маме близко не надо подпускать. Через неделю не узнаем в складках жира. Закормит. Это мне повезло. Ем и не худею.

– Ведьма, – подтвердил мужик, приглаживая седую шевелюру, – отправь меня домой, – оторвала от интереснейшего турнира ради примитивных пыток… Там даже визгов не слышно.

Как раз вовремя Кирилловы врубили хит Малохина на полную катушку.

Вздрогнул даже пожарный.

Что и говорить – классика и Малохин не спелись даже за неделю регулярного звучания вместе.

Зато сосед занервничал ещё больше.

– Восьмой этаж, Кристина, он туда, вроде, заселился, – сказала я коллеге, стараясь поскорее остаться одна, – проводи, пожалуйста. Мне тут ещё уборки до вечера.

Пожарный, прищурившись, посмотрел на мою ногу, закованную в гипс.

– Бывали в моей жизни валенки и поэлегантнее, – подтвердила я, поморщившись, – поэтому проводить вас, дорогие гости, не могу. Но, Кристина, ты возвращайся.

– Что, пора пить чай? – оживилась коллега, которая не привыкла долго обходиться без еды, хотя и жаловалась на постоянную кормёжку.

– Нет. Пора убирать срач, – мрачно ответила я, обозревая белые хлопья, покрывающие комнату, выжженный круг на ковре и окно без шторы.

Коллега сделала большие глаза, но тоже посмотрела на мой гипс и, поджав губы, кивнула. Потянула парня деликатно, под локоть, к выходу.

Надо срочно убрать в квартире до того момента, как придёт моя мама! Её точно заинтересует, почему пентаграмма сожжена по контуру. И будет неплохо, если сосед к этому времени будет сидеть тихонько у себя дома, гири поднимать. А то ещё родительница решит, что её колдовство сработало. И хана пожарному. Маман в него вцепится так, что он год будет с дверей соскребать намекающие на свадьбу надписи и распинывать свадебные букеты на придверном коврике.

Коврик на выброс. Ремонт заново делать. А пока скажу, что решила обновить гадание, зажигая свечки по контуру пентаграммы. И чуть не устроила пожар при этом. В общем, надо будет убедительно попросить маму прекращать эксперименты по снятию моего венца безбрачия.

Он мне вообще не мешает. Совсем.

Глава 2

Отпила кофе, кружку умудрилась прихватить с собой на пол. Пока сгребаю остатки ковра, можно и выдохнуть.

Выдохнула прямо в кофе, разбрызгивая напиток по полу, когда в квартиру ворвалась перевозбуждённая Кристина.

– Ты щас подпрыгнешь!

Критически покосилась на гипс, вытирая брызги кофе с футболки. Прыгать я не собиралась в любом случае.

Коллега плюхнулась на стул перед компом.

– Он реально пожарный! И такой клёвый! Мы поднялись на восьмой этаж. А у него дверь с петель сорвана, лежит в подъезде. Это он так к нам на помощь мчался, представляешь! Хоть и сделал вид, что понятия не имеет, что за дверь, почему она выломана. И пытался наврать, что квартира вообще не его. Еле запихнула в коридор. А там… Версаль отдыхает! Наверное, посчитал, если увижу его хату, то не выйду. Она тоже клёвая! В общем, завтра приду с маминым борщом, но сначала в салон красоты забегу, давно у колориста не была. Кошмар, а вдруг заметно, что балаяж у меня уже не свежий! И маникюру три недели, ужас!

– Я не люблю борщ, и ко мне не обязательно после салона красоты заходить, – попробовала остановить я коллегу, – вообще плевать, какой у тебя маникюр!

– Причём тут ты? – уточнила Кристина, выныривая из своих бормотаний, – я про пожарного сейчас. Борщ ему притащить. Типа, я и хозяюшка, и умница, и красавица.

– Ум как будешь доказывать? – спросила я, глядя на графики отчёта, – документы зачитывать, пока он от борща и маникюра в восхищении застынет?

Это я уже в пустоту говорила. Кристина унеслась, оставив меня сидеть возле обуглившегося ковра.

М-да. Надо будет точно квартиру поменять. И адрес не говорить никому. Целее будут и квартира, и мои нервы.

Всерьёз начала подумывать о том, что пора продавать жильё и уезжать подальше от района, который так опрометчиво выбрала. Так как надоело привыкать к берушам. Слышимость в нашем доме была просто отличная. А быть в курсе чужой личной жизни я не очень любила.

И была ещё одна плохая новость. Папаша Кириллов, похоже, проникся гаданием моей мамы. Получив калошей в лоб, таинственно подмигивал мне, стоило только выйти вынести мусор. Караулил, что ли, на площадке?! Уборки после мини-пожара было много, пакеты таскала часто. Если он думал, что его подмигивание мне хоть как-то помогло, то это не так.

Про вчерашнего пожарного даже не вспомнила. Ну, вломился в квартиру какой-то странный человек, который решил непременно взять работу на дом. Откуда, правда, огонь взялся, я не поняла, но тёплый пол отключила на всякий случай. А вообще, в нашем подъезде даже животные странные. Что уж там о людях говорить. Кстати о животных. Маняшку не видно было со вчерашнего дня тоже.

Подорвалась с кровати, грохая гипсом о пол. Под кроватью никакого пушистого хвоста. На холодильнике – полное отсутствие наглой морды, ждущей завтрака.

А Маняшка у меня завтрак никогда не пропускала.

Неужели выскочила, пока я разбиралась с непрошеным гостем и уборкой?! Такое уже было. Но тогда её приютила семья Кирилловых. Ну как, приютила. Взяла в заложники на несколько дней. Еле отобрала, услышала знакомое мявканье через стенку. Маняшка звала на помощь. Наигралась на несколько месяцев вперёд, и спала, как не в себя, неделю. Надо отдать должное, её в гостях не мучали. Но заставили меня пережить несколько жутких дней, когда я думала, что потеряла питомицу навсегда.

– Маняша, кис-кис, – звала я, ползая по квартире, в надежде, что кошка где-то самозабвенно спит так, как только она умеет. Вдруг тоже отсыпается в неожиданный выходной, который нам дали музыканты подъезда.

– Мяу, ведьма, – услышала над головой мрачный голос, и подпрыгнула, ойкнув, когда задела головой шкаф. Ударилась хорошо. Будет интересно посмотреть на лица врачей Скорой, когда они приедут поглазеть на черепно-мозговую травму той, кто недавно сломала ногу, грохнувшись с подоконника.

Мыть окна оказалось опасным для здоровья делом. Чего меня тогда дёрнуло полезть с тазиком мыльной воды?

На заметку: когда я пугаюсь, я ругаюсь. Если ругаюсь, то получается очень громко и крайне неприлично. В день, когда сломала ногу, детишки не только Кирилловых значительно обогатили словарный запас.

Вот и сейчас, сосед отодвинулся в сторону, встав перед зеркалом. В котором было крайне неправильное отражение.

В зеркале я видела лохматого брюнета, у которого даже спина была злобной. В прямом смысле – из неё торчал ряд зазубренных лезвий.

Это кто ему так рад был, что запихал в спину ножи, да ещё рукоятками внутрь?!

Горло перехватило, смерила глазами оригинал седого соседа с его несовпадающим отражением. Когда удалось вздохнуть, очень хотелось вежливо попросить чудика на выход. Но удалось издать только вибрирующий крик. Ко мне присоединилась Маняшка, пушистой лентой скользнув мне по ногам, и встав между мной и жутким гостем. Ор у неё, правда, получался плохо. Но грозный мяв с шипением – просто на отлично.

По батареям немедленно застучали недовольные соседи.

– В нашем подъезде ещё певицы не хватало! – услышали все недовольный вопль ранее тихо сидевшей старушки на пятом этаже, – в какую квартиру киллера отправлять?!

Да, если Изольда Львовна возмутилась, меня реально слышал весь дом. Обычно она набирает беруши впрок, и спит у окна. Мне удалось разбудить её даже несмотря на ушные затычки, с которыми она ходит постоянно.

Сосед ругнулся, но тихо, не разобрать. И, шагнув вперёд, поднял меня, схватив за локти.

Маняшка повисла на его футболке, зацепившись когтями и жуя ткань.

Очень хотелось подсказать ей, что жевать надо соседа. Футболка меня не так пугает. Но всхлип снова сжал горло. Зато получилось замолчать.

Что-то мне говорило, что ор мне точно не поможет. Если соседи и прибегут, то только для того, чтобы помочь придушить новый источник шума.

Парень обернулся, посмотрел в зеркало. Глаза были одинаково красными как в реале, так и в зазеркалье.

– Ведьма и её тварь, – пробормотал он, – через любой облик залезут своими проклятыми гляделками, – ещё один крик, и в этом мире резко станет на одну магичку меньше. Поняла?!

Предельно ясно выразился. Здорово, что объяснил. Плохо, конечно, что я всё равно слабо его поняла. Кроме того, что это может быть розыгрышем. Наверное, с подростками Кирилловых подружиться успел. Припомнила прошлый Хеллоуин. Детишки Кирилловых развлекались, поджигая газетки и подвешенных упырей, сделанных из бумаги и резиновых контрацептивов, стащенных у родителей.

Креативно было. Весело – не очень. Кроме организаторов, конечно. А тут и вовсе решили повесить плакат со страшилищем мне на зеркало. И быстро убрали, едва я отвлеклась.

Сложно следить за зеркалом, когда нос к носу висишь перед злобным соседом, который явно вжился в роль демона. Так как отражение уже через минут отразило обычную фигуру. Перенакачанную, но это на любителя.

Любитель, кстати, нашёлся быстро. Кристина успела с утра зайти и в салон красоты, и стащить у мамы заветную кастрюльку с борщом. Видимо, увидела, что моя дверь открыта, решила зайти, похвастаться маникюром.

– Что тут происходит? – разом похолодевшим голосом спросила она, глядя на то, как сосед прижимает меня за локти к своему торсу. Ноги у меня беспомощно болтались. Ну как, беспомощно… Гипс был при мне. Поэтому пинок по ногам соседа вышел отличный. По крайней мере тот, шипя, уронил меня, следом бросил Маняшку, оторвав её от футболки.

Хамло, я же говорила.

– Этому телу нужна еда, чтобы выдержать процесс возврата, – мрачно сказал сосед, рассматривая руки.

Неожиданный вывод. И вообще, я его ещё не простила за швыряние на диван. Поэтому кормить не обязана была вообще. Хорошо, что на пороге мялась Кристина с кастрюлей. Раз он без еды даже на восьмой этаж не поднимется. Дохляк, сам говорил.

Вот кто замуж быстро выйдет, это Кристина. Чувствует потребности жертвы, и предупреждает любые метания в сторону.

В отличие от меня. Я такой чуткой не была. И, как часто вещала мать, быть мне старой девой скучей кошек.

Так она высказывалась, глядя на Маняшку. Которая, собственно, и была основой будущей кошачьей кучи.

Буйного соседа увели. Просто открыв перед ним крышку кастрюли. И он послушно пошёл следом за борщом, на кухню.

На мою кухню! Пока успокоила распушившуюся недовольную кошку, пока доковыляла по коридору… Времени на то, чтобы расположиться с комфортом у парочки было много.

Седой бугай сидел за столом. Кристинка суетилась у шкафчиков. Интересно, кормить жертву будут с ложечки?! Или разрешат самому зачёрпывать суп мускулистой ручкой?

Мечта всей жизни – бытовой инвалид. Который сидит и ждёт обслуживания, пялясь в стенку. Хотя отмер, когда перед ним реально появилась ложка с супом.

– Я не младенец, женщина, – прорычал он, глядя тяжёлым взглядом на Кристину.

Та дрогнувшей рукой перенаправила ложку и нервно съела суп сама. Мне тоже досталась порция мрачного прищура.

– Еда, ведьма. Настоящая.Сырое мясо. Много.

Говорит, будто это мясо рубит…

– Стесняюсь спросить. А не перебор с белком? – уточнила я, – можно хоть картошку сбоку порезать кубиками? Сырую, конечно.

Задумался.

– В жилье сверху, в холодном шкафу, картошки точно нет, только мясо, – наконец, сказал он, – отошли свою служанку с варевом. Сегодня отправишь меня домой, в мой мир, через пентаграмму. Или на одну магичку…

Да я в курсе уже, не надо повторять.

– Пентаграмма сгорела, новую надо рисовать, – задумалась я над процессом. Одновременно шипя на Кристинку, чтобы ушла от психа подальше, – в вашем квартире на восьмом этаже отличный пол.

– Мрамор, – подтвердила коллега, вздыхая.

Чем-то ей запала в душу квартира пожарного больше, чем он сам.

– В смысле, служанку?! – вдруг спросила Кристина, расширив глаза.

– Отлично. Мрамор точно не сгорит, – подхватила я, отходя с прохода, – вы идите, мясом перекусите. А я…

Уберу борщ, который нервная Кристина разлила по полу, и, прихватив кастрюльку, гордо удалилась.

Мы с психом проводили её одинаково тяжёлыми взглядами. Нет, ну это надо же! Второй день после прихода коллеги такой свинарник остаётся! Ещё и прошипела мне, что отомстит на работе.

Можно подумать, это я её служанкой назвала, и борщ отвергла.

– У нас на Эритре тоже сложно с прислугой, – наконец, сказал сосед.

– Эритра – это Абхазия, что ли? – из вежливости спросила, прикидывая, какой тряпкой собрать бульон с капустой с пола.

– Это мой мир, ведьма, – раздражённо ответил бугай, – я – Артур, десятник герцога Трума. И ты меня выдернула как раз во время турнира. А мог быть уже сотником. Если бы успел убить моего противника. Кто вообще в наше время чертит такие кривые порталы между мирами?! Тело, куда ты меня засунула, разом потеряло половину жизненных сил.

Ну хоть не принца наследного на огонёк занесло, и то радость. Хотя вопрос с психиатрической неотложкой оставался всё ещё открытым.

Мне показалось краем глаза, что седая голова соседа резко потемнела. Как тогда, в зеркале. Вздрогнула, повернулась к соседу, застыв.

Он посмотрел на меня, наклонив голову и прищурив глаза. Как бы перед санитарами, когда они приедут, сделать вид, что у меня всё нормально, и с утра никаких галлюцинаций не было? Если буду орать: «Демон из Эритры!» и тыкать в соседа пальцем, а он радостно подтвердит инфу, то смирительные рубашки наденем оба.

Придётся продлить больничный совсем по неожиданному поводу.

Как и мои раздумья. Так как сосед, устав смотреть на меня, застывшую на полу, просто дёрнул наверх, разместив на широком плече. А ещё жаловался, что слабенький!

Маняшка, зашипев, взлетела по его штанине на другое плечо, показывая всем видом, что согнать её можно только с куском этого плеча в зубах.

– Ведьмы и их хранители, – буркнул сумасшедший, выходя с нами двумя из квартиры, – вечно лезут, куда не просят. Потом удивляются, что их убить хотят. Да не дёргайся ты! Отправишь меня домой, и греми дальше по своему убогому миру костяной ногой.

Я так поняла, что на восьмой этаж нас тащат не для того, чтобы прибить. А вот если начну орать – Изольда Львовна-таки добудет для меня киллера.

Нарисую пентаграмму. Провоем с Маняшкой что-то мистическое. И отползём подальше, в свою квартиру. Психи, вроде, легко внушаемы. Попробую убедить, что обряд состоялся.

Глава 3

Обозревать квартиру пришлось с высоты плеча бугая. Так как опускать меня на мраморный пол он не торопился.

Может, опасался, что проломлю дорогое покрытие гипсом?! Ну, это мне надо будет очень сильно стараться. И очень сильно хотеть избавиться от надоевшей накладки, под которой нога зверски чесалась.