– Я собрал пять сотен, а парень теперь думает, что ему нужен психолог.
– Это не считается навредить? – Спросил Асмодей.
– Считается. – Ответил учитель. – Но мы можем зарабатывать по две сотни в сутки, воровством ручек в офисах, перенастраиванием сидений в машинах или другими мелочами, которыми будут заниматься твои однокурсники, но так ты вредишь всего одному человеку и тебе хватит на двое суток бездельничества, а мне на неделю, может две. – Он сделал глоток из фляги. – Самая вкусная Амброзия – это та, которую только что собрали. Я не навредил этому парню: он не опоздал на работу, его не ждёт дома умирающий ребёнок – я просто затянул его путь – до занятия ничем – на десять минут.
– Ладно, теперь моя очередь.
– Хватит с тебя на сегодня учений. – Сказал учитель. – Время и тебе пожинать плоды нашего сотрудничества.
Они переместились в пирамиду.
– У тебя сложная задача, ты должен выбрать один из артефактов, которые есть в моей коллекции. Правила просты как Божий Замысел – выбери такой предмет, который мне будет не жалко тебе отдать.
– Просты. – Саркастично заметил Асмодей, осматривая пьедесталы.
Там он увидел множество бесценных артефактов, каждый из которых имел собственную историю в разы богаче многих существ: от Гоблинской трубки, хвоста Демона, ботинок Гермеса, до вечно горящего пера Феникса, короны Атлантов и Архангельского меча.
– Если бы кто-то узнал об этой коллекции – тебя казнили. Тут столько артефактов, которые считаются навечно утраченными… – Он запнулся и развернулся на учителя. – Какой артефакт сейчас при вас? Вы явно взяли нечто экстравагантное.
Он поднял руки и на ней проявилось кольцо.
– Это то, из-за чего пошла на дно Атлантида?
– Нет! – Резко пресёк Бельфегор нелепицу льющуюся изо рта ученика. – Она пошла на дно, из-за моих эмоций и упертости дурака короля. – Он опустил руки и кольцо исчезло. – Это подарок от дорого мне человека. – Своим тоном он явно закончил историю, но любопытство Асмодея такой ответ не приняло.
– Кто это был?
Бельфегор посмотрел на свою руки и снял кольцо, посмотрел на него и прочёл гравировку: «Единственному и неповторимому Бельфу» и чуть ниже приписка «Вечно недовольная Пифон», но вслух он это не произнёс.
– Это был молодой Трикстер, которого я знал почти сотню лет. Она подарила мне его, в нашу годовщину. – Он вернул кольцо на палец. – А на следующий день Локи решил провернуть свою пакость и покусился на верховного Трикстера, Фауста. – Это была первая жертва Локи. – В то время он гостил во Французском Небе, где мы с ней и отдыхали. Локи где-то раздобыл осколок Косы Смерти и пронзил им Фауста. – Бельфегор явно не горел желанием говорить, но что-то его заставляло, глубокое чувство, которое не даёт вовремя закрыть рот. – Он был почти сильнейшим Трикстером, но осколок его ослабил и Локи смог сразиться с ним и с лёгкостью победить, во время схватки они разрушили целый район и убили много хороших существ, среди которых была и Пифон, – В его глазу блеснула слезинка, но она так и не вытекла. – А мог оказаться и я, если бы не её кольцо, которое воскресило меня.
– Как это?! – Воскликнул Асмодей.
– Это одно из пяти Великих Колец…
– Жизнь, Смерть, Голод, Чума и Война. Кольца Всадников.
– Да. Это кольцо Жизни, хоть оно и не даёт возможность уничтожать души или стравлять существ на войны, но оно спасает своего хозяина от смерти. – Он рассмеялся. – Хоть и не понятно сколько раз. По пророчеству существо, которое носит это кольцо, может спасти себя от смерти всего один раз.
– Как оно у неё оказалось?
– Она нашла его на чердаке своей матери. Ой, – Бельфегор ударился в ностальгические воспоминания и на его лице появилась характерная улыбка. – Тогда нас ещё воспитывали родители, а не как вас просто спихивают на шею детским домам. – Улыбка пропала и он продолжил историю. – Чёрт знает как её мать раздобыло кольцо, которое было утеряно во времена войны Всадников.
– Я выбрал. – Выкрикнул Асмодей.
– Жги.
– Я хочу забрать себе Кулон Будды!
– Выбери что-либо другое. Все Будды шарлатаны. Он не имеет никакой силы – простое украшение.
– А зачем он тогда вам в коллекции?
– Затем, зачем и остальные предметы проповедников. Там, – Он указал на самый отдалённый пьедестал. – Там кинжал Мухамеда. А там, сандаль Исуса. Они все шарлатаны.
– Ну и ладно. – Сказал Асмодей. – Хочу его!
– Ладно, бери.
Асмодей снял стеклянный купол и забрал амулет, после сразу одел его на шею и спрятал под футболку.
– Я думал, что они под сильнейшими чарами, что я даже приблизиться к ним не смогу…
– С чего ты взял, что смог бы взять их, без моего разрешения? – Серьёзным тоном спросил Бельфегор, приподняв одну бровь. – Зачем нужна защита, если об этом месте знаю только я. Ты же даже близко не знаешь, где мы находимся.
Следующие дни они проводили совершенствовав духовную и физическую составляющую Асмодея. Бельфегор ограничил потребление Нектара и поставил строгие нормы на медитацию и упражнения.
Спустя недели Бельфегор перенёс Асмодея на уже привычное место – плот посреди океана. Он приказал начать медитировать, но не на окружающую среду, а на внутренние процессы.
– Теперь ты должен не описывать мне то, что тебя окружает, а абстрагироваться от этого, потерять связь с реальностью. Перестать слышать не только морской бриз и волны, а даже свои мысли. Ты должен научиться главному, контролю своих эмоций.
Асмодей сидел недвижимо битый час, а Бельфегор в это время стоял рядом с ним и обдумывал, как можно проверить его теорию на счёт пророчества, но идей либо не было, либо они были дуратские. От мысленной пустоты он решил проверить, как справляется Асмодей и замахнулся на него рукой, тот дёрнулся в попытки увернуться.
– Зачем ты слушал?
– Я не знаю. Оно само получилось.
– О чём ты думал?
– Не о чём. – Попытался Асмодей, но потом исправился. – Точнее о море.
– Прости, моя ошибка. – Признал он. – Ты должен думать не о море, не о птичках, не о ветре, не о той девушке, которая тебе нравилась в академии, а о дыхании, биении сердца и при этом мысли должны быть примитивны. Например: «Я дышу», «Моё сердце бьётся» или «Я не думаю ни о чём».
– Простите.
– Ненужно извиняться – это бессмысленно, просто исправь то, что натворил. Это самое сложное – обуздать свои чувства и погасить страсти.
– Ты говорил о девушках в академии. У нас не было их. В нашем поколении, почти не было Трикстеров-девушек. Учёные прогнозируют, что с каждым поколение их будет становиться всё меньше, пока мы все не вымрем.
– Вот, это пример того, о чём тебе думать ненужно. – Он сел напротив ученика. – Я сяду медитировать с тобой, надеюсь нас никто не потревожит.
Асмодей постоянно приоткрывал глаза и задумывался о самых разных вещах от «почему в мире столько боли и жестокости», до «почему он одел сегодня именно жаркие ботинки, он же знал, что будет весь день на солнце», так он и просидел битый час, пока ему не надоело и он не решил пройтись.
– Ноги затекли, я наверное пройдусь. – Сказал он, но реакции не последовало.
Он смотрел на Бельфегора и рассматривал его лицо: остробородое, бледно лицо, длинный острый нос, широкие глаза, огромный рот, казалось, что если он улыбнётся во все зубы, то коснётся кончиками губ своих ушей, чьи мочки представляли собой идеальный квадрат. Его причёска: длинные, грязные волосы, оттопырены в стороны, нижний пик длинны доставал ему до лопаток. Не смотря на описание, с виду это смотрелось необычно – точнее даже привлекательно. Создавалось впечатление пренебрежительного человека, со своими ценностями и идеями, которым он и является.
Асмодей поняв, что учитель его не слышит встал. Он походил поднимая то одну, то другую ногу, проделывая выпады и у него появилась мысль – нужно проверить, его. Он коснуться волос учителя, после немного потормошил их – ноль реакции, прикоснулся к плечу. Как только его палец коснулся тела учителя, он открыл глаза и схватил Асмодея за руку, казалось, что им управляют инстинкты. Он в один миг прижал Асмодея к полу, наложил на него шоковое заклятие и приковал к плоту. Когда он пришёл в себя – развеял все чары.
