Она не Я

Аннотация:

– Софи, ты сделаешь для меня кое-что?

Рука Кирилла ласково коснулась моих волос, погладила, пропуская гладкие пряди сквозь пальцы…

– Конечно.

– Перекрась, пожалуйста, волосы…

Моя жизнь никогда не была ни легкой, ни беззаботной. До тех пор, пока я не встретила состоятельного красивого мужчину, который чуть ли не в первую нашу встречу сделал мне предложение.

Эта история казалась мне настоящей сказкой, пока я не узнала страшную правду: все это время муж любил вовсе не меня…

И теперь, когда его настоящая любовь вернулась, я вовсе не уверена, что, поставленный перед выбором, он сделает его в пользу меня и нашей маленькой дочери…

Глава 1

– А у кого это сегодня день рождения?

Я склонилась над кроваткой дочери и сердце затопила нежность: ну какая же она хорошенькая, маленькая… бесконечно моя…

Странно было вспоминать сейчас времена, когда Лилианы еще не было: в той, другой жизни, которая теперь казалась такой далекой, хотя с тех пор прошла всего пара лет.

Да, года два назад я не могла и вообразить, что моя скучная, ничем не примечательная жизнь, в которой редко случалось что-то хорошее, развернется на двести сорок градусов, преобразившись до неузнаваемости в тот день, когда в нее ворвется темноглазый незнакомец…

Я улыбнулась этой мысли, глядя в темные, выразительные глазки дочери, безумно похожие на глаза ее отца. Достаточно было просто поставить их рядом, чтобы безошибочно понять: это, несомненно, отец и дочь…

Мои мысли обратились к мужу. Было жаль, что в это праздничное утро, когда нашей дочке исполнился годик, его не было рядом. Кирилл всегда уезжал в офис очень рано, и если раньше я считала своим долгом готовить ему завтрак и провожать на работу, то теперь муж категорически мне это запрещал. Говорил, что нам с Лили нужен отдых и хороший сон…

Я порой не могла даже поверить, что это реальность, а не фантазия. Что этот красивый, успешный мужчина обратил внимание именно на меня, хотя мог выбрать любую, куда более подходящую ему по статусу и положению женщину…

Однажды я спросила его об этом прямо: почему я? Муж тогда странно напрягся от этого вопроса, а потом рассмеялся и сказал:

– Мы не выбираем кого любить.

И мне этого было достаточно. Хватало этого простого знания: меня любят, обо мне заботятся, меня ценят…

Конечно, были у Кирилла и недостатки: его забота порой оборачиваясь чрезмерной опекой, а любую, даже самую пустяковую ситуацию он всегда стремился строго контролировать… Но в сравнении с тем, что муж давал мне, это все казалось сущей ерундой…

– Ма-ма…

Дочь требовательно потянула меня за бретельку платья, и я очнулась от этих глупых размышлений, которые порой на меня накатывали. Улыбнувшись своему маленькому счастью, я подхватила ее на руки и сказала:

– С днем рождения, солнышко.

Лили радостно рассмеялась, когда я громко расцеловала ее в пухлые щечки. Такая жизнерадостная, такая ласковая…

Как странно, что я поначалу и не думала, что так быстро после замужества стану мамой. Если бы муж не дал понять, что мечтает о крохе, вероятно, я бы и не держала сейчас в объятиях свою девочку…

– А что это тут у нас такое? – произнесла я, усадив дочку на свою постель. – Праздничное платьице!

Лили была такой красивой, такой трогательной и нежной, словно куколка… И мне бесконечно хотелось наряжать ее, постоянно покупать ей новые вещички… казалось, гардероб дочки уже был богаче моего собственного, а ведь ей исполнился всего лишь годик!

Я достала из шкафа чудесное пышное платье нежно-сиреневого оттенка, показала его своей девочке:

– Смотри, какая красота!

Дочка оценила фатиновую юбку по-своему: тут же потащила сетчатую ткань в рот и я едва успела отобрать у нее эту совсем несъедобную добычу.

– Нет-нет, – рассмеялась, покачав головой. – Это нельзя кушать.

Слово «нельзя» Лили явно не понравилось. Фыркнув, она отвернулась, а я, несмотря на высказанный мне протест, принялась бойко ее переодевать.

– Ну разве не чудесное платьице? – сказала, поднося дочку к зеркалу. – И ты у меня… такая чудесная!

Видимо, отражение Лили понравилось, потому что на личике снова расцвела улыбка.

– А теперь идем кушать! – провозгласила я и дочь одобрительно залепетала следом:

– Куф-куф!

***

После обеда мы с Лили играли в гостиной. Дочка старательно выстраивала из кубиков разноцветную башню, а я покорно подавала ей материалы, которые она требовала, указывая пальчиком на тот или иной предмет.

В этот момент, наблюдая, как Лили, высунув язычок и трудолюбиво пыхтя, пытается поставить на верхушку башни новый кубик, мне захотелось в миллионный раз запечатлеть ее на фото. А следом, делая очередной кадр, я вдруг подумала: у меня так много фотографий с дочкой на телефоне, и только несколько из них распечатано и поставлено в рамку… Так почему бы не завести для Лили отдельный альбомчик?

Я вспомнила: на чердаке было несколько семейных фотоальбомов, оставшихся от родителей мужа и мне вдруг нестерпимо захотелось достать их, очистить от пыли и забвения, вставить в старомодные прорези фотографии дочки: она ведь тоже теперь была частью этой семьи…

Показалось: Кириллу наверняка понравится эта идея. Загоревшись, я поспешно встала на ноги, поймав на себе недоуменный взгляд Лили и, погладив ее по голове, сказала:

– Мама сейчас вернется, ладно?

А потом окликнула помощницу по дому, которая приходила пару раз в неделю и сейчас так кстати как раз была рядом:

– Мария!

Румяная, пухлая женщина примерно пятидесяти лет, появилась на пороге гостиной почти мгновенно.

– Да, София?

– Мария, присмотрите, пожалуйста, за Лили. Мне нужно ненадолго отлучиться… хочу найти кое-что на чердаке.

– С радостью.

Мне совсем не нравилось, что муж нанял эту женщину: казалось ужасно постыдным и неловким, что кто-то помогает мне по дому, потому что я к подобному совсем не привыкла и чувствовала себя настоящей бездельницей в обществе Марии. Но сейчас была очень рада, что не придется тащить Лили с собой на грязный, пыльный чердак…

Ступеньки жалобно скрипели, пока я поднималась на самый верх: кажется, они совсем отвыкли от того, чтобы по ним ступала нога человека. Добравшись до двери, я попыталась ее толкнуть, но к своему изумлению обнаружила, что та закрыта. К счастью, после одного случая, когда у меня захлопнулся замок, я имела привычку носить ключи с собой, поэтому сейчас могла беспрепятственно попасть на чердак.

Здесь было темновато даже летнего дня: единственное небольшое окошко не пропускало достаточное количество света. Но я знала, где искать, поэтому легко сориентировалась даже в таких условиях.

При переезде в дом Кирилла, я осматривала каждое помещение и помнила, что альбомы должны лежать в старом комоде, высланном на чердак по причине своего не самого презентабельного вида и преклонного возраста. Хотя было заметно: когда-то это была очень красивая, дорогая вещь. Но муж не любил старинной вычурности, предпочитал новую, максимально удобную мебель…

И все же почему-то не выкинул этот комод, а хранил его здесь.

Я аккуратно потянула на себя верхний ящик и ликующе улыбнулась, когда внутри обнаружилось искомое. Не без труда я вытащила наружу два тяжеленных альбома, обитых явно дорогой кожей…

И тут вдруг что-то привлекло мое внимание. Между лицевой стенкой и дном виделся странный просвет, будто кто-то неаккуратно собрал ящик, но в случае такой вещи это было попросту невозможно…

Я наугад, по какому-то неясному наитию, просунула пальцы в щель и вдруг нащупала небольшую кнопочку. А следом испуганно вздрогнула и отдернула руку, когда дно ящика резко отъехало, обнажая скрытую половину…

Там тоже лежал альбом. Как странно: к чему было скрывать столь обыденную вещь? Не задумываясь над своими действиями, я достала его и, положив на комод, открыла на первой попавшейся странице.

И тут мое сердце замерло, затаилось, застыло… а с первым судорожным вдохом резко оборвалось и упало куда-то в ноги.

С одной из фотографий на меня смотрело мое же собственное лицо. У девушки с фото были мои глаза, мои волосы, моя одежда.

Но вот странность: я совсем не помнила, чтобы позировала для этой фотографии…

Глава 2

Ноги чудовищно дрожали и подкашивались, когда я в обнимку с альбомами спускалась по лестнице вниз.

Очевидно, потрясение было ясно написано у меня на лице, потому что Мария обеспокоенно спросила:

– София, что-то случилось?

Я не без труда сосредоточила на ней взгляд. Стараясь говорить как можно тверже, ответила:

– Нет, все в порядке. Спасибо.

Я снова устроилась на ковре, на прежнем месте, как десятью минутами ранее. Только теперь казалось, что я – это и не я вовсе.

Альбомы в руках буквально прожигали ладони. Я отбросила их в сторону, но не могла так же легко выкинуть и из мыслей.

На фотографиях, несомненно, была именно я. Об этом говорило все: знакомые места, одежда, которую я прекрасно знала, мое собственное лицо на снимках, в конце концов!

Но меня безумно пугало то, что я не понимала, почему вижу эти фото впервые в жизни.

Я едва поборола желание немедленно набрать мужу. Останавливала только мысль, что это вовсе не телефонный разговор. А значит, придется ждать его возвращения домой.

– Ма…

Крохотные ручки требовательно обняли меня и тяжесть с души отступила, как по волшебству. Наверняка этим фотографиям есть простейшее объяснение. Нужно всего лишь поговорить с Кириллом…

А пока мне стоило сосредоточиться на дочери, которая нуждалась в моем внимании, как никто.

Время до вечера тянулось медленно, превращая каждую минуту ожидания в настоящую экзекуцию.

Но вот, наконец, послышался звук отворяемой двери, раздались так хорошо знакомые мне шаги и… голоса.

Похоже, муж вернулся домой не один.

Я нахмурилась и попыталась подавить мгновенно возникшее внутри недовольство. Сейчас был совсем не тот момент, когда я была рада видеть гостей.

Поспешные, резкие, решительные шаги приближались. Кирилл возник на пороге гостиной и сразу же воскликнул:

– А где же папина принцесса? Где моя Лилиана?

Он сделал вид, будто ищет глазами дочку, даже шутливо заглянул под стол: это была игра, которая очень нравилась Лили. Она тут же поковыляла к отцу, требовательно дернула его за штанину, показывая: да вот же я!

– Ах, вот ты где!

Кир подхватил Лилиану на руки, закружил в объятиях и ее беззаботный, счастливый смех наполнил собой комнату. Я, как и всегда, залюбовалась ими обоими: они были так похожи… так бесконечно довольны друг другом.

Следом за мужем в комнату вошли его друзья – Тимур и Тоня, которые, по совместительству, были крестными родителями Лили, и тут же направились к дочке.

Я поднялась на ноги, чувствуя себя в этот момент немного… забытой всеми. Чтобы как-то стряхнуть с себя это чувство, сказала:

– Тимур, Тоня, привет. Рада вас видеть.

Мне вежливо кивнули в ответ. Странно, но у меня до сих пор возникало чувство, будто эти люди до конца меня не приняли.

Зато муж наконец заметил мое присутствие. Подошел ко мне с Лили на руках, оставил на губах жаркий поцелуй и шепнул:

– Я соскучился. По вам обеим.

И мне, как и всегда, было этого достаточно, чтобы снова воспрять духом. Чтобы ощутить себя важной и нужной…

– Пойду накрою на стол, – обронила коротко, оставляя мужа и гостей за беседой о том, как Лили выросла с того последнего раза, как Тимур и Тоня ее видели.

***

Весь ужин я испытывала чудовищное напряжение, но старалась делать вид, что все в порядке ради своей девочки.

Конечно, она наверняка и не вспомнит этот первый свой день рождения, но ведь останутся фото. И мне вовсе не хотелось выглядеть на них мрачной и недовольной.

Когда Кирилл торжественно внес пышный торт, заказанный специально для Лили, я нашла в себе силы улыбнуться, отбросить тяжелые мысли хотя бы на эти мгновения, когда моя дочка задувала первую в своей жизни именинную свечу.

Лили радостно смеялась и старательно раздувала щечки, беря пример с меня и Кирилла, и общими семейными усилиями мы наконец погасили свечку с цифрой «один».

Дочка тут же потянулась к торту, желая испробовать его на вкус и пришлось перехватить ее ручки прежде, чем она проглотила бы лишнего.

Мы снова устроились за небольшим столом: Кирилл во главе, я – напротив него, а Лили на своем стульчике – со мной рядом. Тимур и Тоня сидели по бокам.

Я вяло ковыряла весьма аппетитный с виду торт ложкой и едва прислушивалась к разговору, пока меня не окликнул Тимур:

– Юль… ой, Сонь, передай мне, пожалуйста, сахар.

Я замерла на мгновение с поднесенным к губам стаканом воды. Со стуком поставив его на стол, холодно проговорила:

– Тимур, я ведь просила называть меня Софией. Софой, Софи, но только не Соней. Мне не нравится это обращение. Это так сложно запомнить?

Все потрясенно замолчали, словно никто не ожидал подобной вспышки. Словно только теперь вообще заметили мое присутствие.

– Извини… София. Так ты передашь сахар?

Я молча пододвинула к нему сахарницу. Накатило чувство стыда: может, зря я так с человеком? А с другой стороны, почему он до сих пор не потрудился запомнить мое имя?

К счастью, этот инцидент имел и положительные последствия: довольно скоро гости засобирались домой и вот, наконец, мы с мужем остались одни. Друг напротив друга.

Я поймала на себе его тяжелый, строгий взгляд.

– Что это было, Софи? – спросил он недовольно. – Что на тебя нашло такое?

Обычно я старалась ему угождать, никогда не шла на открытый конфликт… но сейчас вдруг не выдержала.

– Действительно, что это было? – парировала с сарказмом. – Почему твой друг до сих пор не может запомнить, как меня зовут? Как он меня назвал, Юлей? Это нормально, по-твоему?

Челюсти Кирилла сжались, на лице заходили желваки.

– Это не причина срываться…

– Я ответила ему вполне вежливо. Но у меня, если хочешь знать, имеются причины для срыва.

Я порывисто встала из-за стола и прошла в гостиную за альбомом. Вернувшись, бросила его прямо перед мужем и спросила:

– Что это за фото, Кир?

Он раскрыл альбом и на долю секунды мне показалось, что при соприкосновении с ним пальцы его едва заметно дрогнули.

Некоторое время он всматривался в одну из фотографий, потом поднял на меня глаза и нарочито спокойно произнес:

– Не понимаю, к чему ты ведешь. Это твои фотографии.

Я покачнулась на месте и вцепилась в край стола, чтобы не упасть. Но мгновением спустя от греха приземлилась на соседний стул.

И самой себе показалась какой-то ненормальной, когда сказала:

– Но я их не помню. Не помню, чтобы позировала. Не помню, чтобы вообще видела эти фото…

Рука мужа накрыла мою в успокаивающем жесте.

– Эти фото сделаны на заднем дворе нашего дома. Фотографировал я сам. И напечатал снимки тоже я. Поэтому ты, наверно, просто о них забыла. К чему так волноваться?

Его спокойный, мягкий голос мгновенно заставил меня почувствовать себя глупо. Может, все действительно объяснялось вот так просто, самой обычной рассеянностью?

Кирилл погладил внешнюю сторону моей ладони большим пальцем, добавил с непоколебимой уверенностью в голосе:

– Это ведь было, кажется, пару месяцев спустя после рождения Лилианы. Для женщины в послеродовой период нормально быть… немного не в себе.

Это звучало разумно. Во всяком случае, никаких иных объяснений я себе представить не могла. И все же кое-что меня беспокоило…

– Но почему тогда этот альбом оказался на чердаке? В потайном ящике?

Муж равнодушно пожал плечами:

– Наверно, просто провалился туда. Да так и остался в комоде, когда его перетащили на чердак.

Я кивнула, принимая это объяснение. На душе стало немного спокойнее…

– Не думай о такой ерунде, – шепнул мне Кирилл и, взяв меня за подбородок, заставил посмотреть ему в глаза. И под действием этого порочно-манящего взгляда, все мысли мгновенно вылетели из головы, сменившись пожаром, начавшим распространяться от живота и – по всему телу…

– Давай уложим Лилиану спать и… пойдем к себе, – шепнул мне Кирилл в самые губы и с последующим поцелуем глупые тревоги окончательно отступили…

Осталось лишь желание, которое он всегда так мастерски во мне будил…

Глава 3

Когда страсть утихла и муж мирно уснул, откинувшись на соседнюю подушку, я еще долго смотрела на его лицо, очерченное смесью темноты и лунного света, проникавшего в окно.

На губах дрогнула улыбка. Как его можно было не любить? Кажется, у меня не было ни единого шанса устоять в тот день, когда он так неожиданно ворвался в мою серую жизнь. Такой красивый, уверенный в себе, притягательно-настойчивый…

Никогда бы не подумала, что смогу привлечь внимание подобного мужчины. В голову снова полезли мысли: ну что он нашел во мне, простой продавщице из небольшого магазинчика?..

Но, видимо, Кирилл разглядел что-то, совсем недоступное другим. Открыл мне новую жизнь, окружил любовью и вниманием… Практически создал меня нынешнюю, как Пигмалион – свою Галатею.

Мне стоило радоваться и ощущать себя счастливой, но… в эту ночь я не испытывала ни одного из этих чувств. Только неясную, непонятную тревогу…

Мысли раз за разом возвращались к нашему разговору после ужина. Казалось, муж нашел очень простое и разумное объяснение моей находке. Но что-то все же упорно не давало мне покоя…

Неужели я и впрямь могла забыть о том, как Кирилл меня фотографировал? Это казалось довольно необычным явлением: я не слишком-то любила фоткаться, и все кадры с моим участием можно было пересчитать по пальцам рук…

На душе снова заскребло. Гонимая этим безумным непокоем, я поднялась с постели и протопала босыми ногами на кухню…

Альбом по-прежнему лежал на столе. С неприятным чувством какой-то неясной мне самой угрозы, я снова распахнула его, вгляделась в фотографию…

И по коже невольно пробежал мороз. Девушка на фото так уверенно улыбалась в камеру, явно наслаждаясь вниманием и восхищением того, кто ее фотографировал…

Разве я так могла?.. Неужели это мои губы так кокетливо изгибались, а глаза – призывно блестели?

Мучительно застонав, я захлопнула альбом. Почему каждый раз, глядя на свое собственное лицо на этих снимках, я чувствовала себя так, словно оно мне не принадлежало?..

Я сделала несколько вдохов и выдохов, пытаясь унять кажущееся параноидальным беспокойство. Снова открыла фотоальбом, пролистала…

Он был заполнен не весь. Помимо нескольких моих фото, здесь больше ничего не было. И я даже себе самой не могла объяснить, что именно тут искала раз за разом…

Сдавшись, я бессильно опустилась на стул, подтянула поближе всегда стоявшую на столе бутылку воды и жадно глотнула. Обняв себя за плечи, осмелилась хотя бы в уме задать себе пугающий вопрос…

Неужели я сходила с ума?..

Ну а как еще объяснить, что я не помнила ни этих фото, ни того, что могла вести себя так… раскрепощенно? И что куда страшнее – что еще я могла сделать в подобном состоянии, а потом забыть?..

От предположения, что у меня начались провалы в памяти, стало жутко. Уронив голову на руки, пытаясь хоть как-то успокоиться, я стала мысленно листать в уме месяц за месяцем, неделю за неделей, день за днем: все то время, что прошло с момента рождения Лили…

Мне казалось, я помню все достаточно четко. Первый крик дочки, первые шаги, первые слова… Эмоции, которые при этом испытывала…

Я помнила, в каком платье вернулась с ней домой. Помнила, как была одета в день ее крестин…

Но не помнила этого дня на заднем дворе дома!

Конечно, это был весьма обыденный эпизод, который легко можно было забыть. Тем более, как говорил муж, в послеродовой период…

Но ведь я не испытывала тогда ничего, похожего, например, на депрессию. Не ощущала, что я не в себе, не была рассеянна и разбита…

Конечно, оказалась не совсем готова к материнству, но разве есть те, кто полностью к этому готов?.. Кто знает наперед все ответы на вопросы, касающиеся того, как растить ребенка, как поступать в новых для себя ситуациях?

Шаг за шагом, так же, как Лили училась ходить, я, в свою очередь, училась быть мамой. И ни о чем не жалела. И уж точно не страдала ни от каких психологических проблем…

Или я и этого… просто не помнила?..

Нервно сглотнув, я призналась себе самой: похоже, мне нужна была помощь. Возможно, утром стоит поговорить с мужем насчет того, чтобы обратиться к специалисту…

Остановившись на этой мысли, я поднялась со стула и направилась обратно в спальню.

Туда, где сейчас сладко спали самые дорогие для меня люди.

Мой муж и моя дочь…

Глава 4

– Доброе утро.

Муж удивленно приподнял брови, когда я поднялась ему навстречу из-за кухонного стола. Замерев на месте, подождала, пока Кирилл подойдет и так привычно коснется губами щеки, дразняще поцелует в уголок губ… Жадно вдохнула его столь родной для меня запах, находя в этом весьма необходимое мне сейчас успокоение.

– Что-то ты рано, – с легким неодобрением заметил муж, когда я отвернулась, чтобы налить ему свежезаваренный кофе. Крепкий, черный, без сахара.

– Хотела поговорить, – призналась негромко, присаживаясь на стул с ним рядом.

Порой меня даже пугала собственная потребность в его внимании. Казалось, я постоянно нуждалась в подтверждении его любви, как верная собачка – в одобрении хозяина, и хотя он никогда не позволял мне сомневаться в своих чувствах, я… изредка, но все же чувствовала себя так, словно место, которое занимаю в его жизни, мне не принадлежит. Дурные, иррациональные мысли, которым не было никакого разумного объяснения. В которых не было никакой логики…

Наверно, меня просто беспокоила невидимая пропасть между нами. Точнее, между тем, кем был он и тем, кем была я до встречи с ним. Два таких разных мира… Что, если однажды он вспомнит, насколько я на самом деле ему не соответствую?..

Черт, возможно, я действительно была не в порядке. Иначе откуда эта внезапно одолевшая разум паранойя?

– Ты хотела поговорить, – напомнил мне Кирилл, так и не дождавшись от меня продолжения. – О чем?

Я нервно покусала губы, обдумывая, с чего начать. Совсем не хотелось, чтобы собственный муж счел меня сумасшедшей, но… кому еще, как не ему, я могла довериться?

– Я почти не спала этой ночью, – выдавила наконец из себя. – Все думала о тех фото…

Муж со стуком поставил чашку на стол, вздохнул, неодобрительно покачав головой.

– Не понимаю, почему они тебя так взволновали. Это всего лишь фотографии, Софи. Господи, да каждый человек нынче делает десятки снимков на смартфон за день! Думаешь, люди потом помнят, что они фоткали или кто фоткал их?

Я засомневалась, стоит ли продолжать тему дальше. Но страх, что со мной что-то не так, все же заставил меня сказать:

– Я – не какие-то там люди, Кир. Я не люблю фоткаться и делаю это нечасто, поэтому не понимаю…

Я оборвалась, сделала глубокий вздох, и, поморщившись, перешла сразу к сути.

– Впрочем, неважно. Я просто боюсь – а что, если это не единичный случай? Может, у меня что-то с памятью… может, есть что-то еще, что я забыла…

Было страшно поднять глаза и обнаружить, что муж смотрит на меня, как на мнительную дуру. Или вообще ненормальную.

Но в его глазах не было ничего подобного. Только искренняя обеспокоенность… и в груди у меня дрогнуло от благодарности за то, что он не смеется надо мной. Не отмахивается от моих страхов, как от какой-то глупости…

– Софи, милая, я не думаю, что у тебя какие-то серьезные проблемы, – проговорил он размеренно. – Но если ты сама чувствуешь, что что-то не так, значит, следует предпринять какие-то меры…

Я выдохнула с откровенным облегчением. Улыбнулась:

– Как раз об этом я и хотела поговорить. Может, мне стоит посетить какого-то специалиста? Я не знаю… Психолога? Или психотерапевта… Кто может с этим помочь?

Муж задумчиво постучал пальцами по поверхности стола, что-то напряженно обдумывая, и через некоторое время решительно сказал:

– Давай начнем с психолога. Уверен, что он развеет твои тревоги и никакая, более серьезная помощь, тебе абсолютно не понадобится.

Я с готовностью кивнула:

– Хорошо…

– У меня даже есть один знакомый специалист. Я запишу тебя к нему. Если получится – то на эту субботу. Тогда я смогу сам довезти тебя до места, а потом подожду в машине с Лилианой, пока ты будешь на приеме.

Я порывисто поднялась на ноги, с чувством обняла человека, который был так ко мне внимателен…

– Спасибо. Я рада, что смогу попасть к проверенному человеку.

Муж улыбнулся в ответ, но взгляд у него при этом был отсутствующий. Вероятно, он уже переключился на мысли о работе…