История любви

© Елена Полубоярцева, 2023

ISBN 978-5-0060-4413-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

История любви

Глава 1. Предложение

Джек Брайтлин сидел за столиком её любимого кафе. Уже не в первый раз он смотрел на часы и хмыкал: Элис опаздывала. Снова подошла официант, но мужчина покачал головой.

Открытая терраса, частично задрапированная шторами, не давала должного обзора, и Джек, как ни старался не мог рассмотреть на стоянке рядом знакомую машину. Наконец, он протянул руку к телефону, набрал номер, но даже гудки раздались не сразу…

***

В душном салоне автомобиля послышалась мелодия. Она обожала Бетховена! Звонил телефон, а её всегда раздражал его трезвон. Она совсем не любила эту маленькую игрушку.

Не выпуская из виду дорогу, женщина, наконец, смогла дотянуться до миниатюрной трубки, улыбнулась:

– Иди – ка сюда!

На дисплее обозначилось «Джек», она нажала на приём звонка.

– Привет… – она помолчала, слушая. – Я знаю, что непростительно опаздываю! Была пробка, просто жуткая! А до того, мне пришлось самой заправить машину…

Она улыбнулась шире:

– Дорогой, ты же знаешь, что это для меня катастрофа!

Элис Брайтлин опять замолчала, но потом возмущенно воскликнула:

– Ах, вот как… Я сама «катастрофа»?! Ну, мы ещё посмотрим… Так ты дождёшься меня?..

***

Элис с трудом нашла свободное парковочное место: Джек сидел в кафе через дорогу. Женщина выбралась из машины, захватив с собой сумочку, захлопнула дверцу и стремглав бросилась по улице.

Элис ненавидела опаздывать на встречи и любила человека, который с нетерпением ей выжидал. Дорога сейчас —удивительно! – уже не была запружена множеством машин, и Элис быстро оказалась у нужной двери. Успела даже перевести дыхание, потянув дверь на себя и проскальзывая внутрь.

Она огляделась кругом, и сразу увидела его. Джек поднялся ей навстречу, незаметно для других предлагая Элис свои объятия. Торопливо Элис пересекла зал, подошла к мужчине и кратко поцеловала его в губы, приветственно и мило, просто и естественно. Ответив на касание губ, Джек тут же обнял её.

– Здравствуй, Лис!

Элис улыбнулась ему:

– Здравствуй, милый!

Сумочка полетела на ближайшим к ней стул, а сама Элис, чуть только Джек отпустил её, сказала виноватым тоном:

– Прости! – и, присаживаясь на другой стул, спросила: – Давно тут сидишь?

Джек ответил с дружелюбной улыбкой:

– Шесть чашек кофе!

Элис бросила на мужчину обеспокоенный взгляд:

– Милый, ты же всю ночь не уснёшь!

Джек слегка наклонился к её уху, прошептал:

– Надеюсь… Лис, любимая!

И только тут женщина заметила лежащий на столе букет цветов…

***

Они развелись шесть месяцев назад, прожив вместе девять лет. Они любили друг друга даже теперь, и порознь были несчастны, а потому…

Несколько месяцев назад в квартире Элис Брайтлин, где она снова жила одна, раздался настойчивый звонок. Не прекращающийся, надоедливый, будто просящий прощения…

Элис и без того была подавлена, разбита, вечно болела голова, тяжкие муки бессонницы терзали её. Ей не хотелось встать со своего места, посмотреть в глазок и увидеть очередного страждущего.

Ей нет ни до кого дела! Она слишком устала…

Она пыталась сосредоточиться на чём – то, недовольно терла гудящие виски и, хмурясь, негромко просила:

– Уйдите… Оставьте меня в покое…

Звонки прекратились, и недолго было тихо. Потом в дверь постучали, ещё и ещё, но Элис застыла в своём кресле, укутавшись в плед. Ей всегда было очень холодно с недавнего времени.

Вслед за стуком Элис услышала голос Джека:

– Лис, открой! Консьерж сказал, что ты дома…

Она испугалась его голоса, не помня звука более страшного.

– Нет, нет… – едва слышно прошептала она, даже закрыв уши. Что с ним стало? Что случилось с Джеком, которого она так любила, уважала несмотря ни на что? Почему он здесь, у её порога, наплевал на предательство? Как она могла уйти от него, и как он смог её отпустить… Они так любили!

Она не выдержала. Сползла с кресла, на нетвёрдых ногах, покачиваясь от слабости, пошла к двери, сняла цепочку. Помедлила, а потом распахнула дверь, и стала на пороге, ошарашенная им.

Джек стоял с опущенной головой, понурыми плечами, похудевший и словно чужой ей. Смотрел исподлобья, но не отрываясь. С его губ словно готово было сорваться её имя, но мужчина молчал. Даже лицо у него посерело, глаза не блестели, как всегда при виде Элис.

Женщина встревожилась ещё сильнее, протянула к нему руки, почти затянула в переднюю:

– Что с тобой, Джек?

Мужчина словно годами уже не открывал рта, голос его заскрежетал, незнакомый:

– Лис, я так ослаб…

Да, она видела это! Он, конечно, не растерял былой физический силы, но и впрямь выглядел беспомощным, как котёнок, еле шевелился и говорил, как будто, с трудом. Ещё чуть —чуть, и он мог разрыдаться у неё на руках. Как маленькому ребёнку, Джеку потребовалось её покровительство, и мужчина, будто не отдавая отчёта, обнял Элис, и она потянулась к бывшему мужу в ответ, прижалась к нему, крепкому ещё и надёжному.

Джек склонился к ней ниже, вдохнул аромат каштановых с золотым отливом волос, но вдруг плечи его дрогнули: мужчина, отчего – то отчаянно страдающий, заплакал, дрожа:

– Лис, что мы сделали?! – блузка на плече женщины мгновенно намокла, но она не отстранилась от него совсем, а лишь посмотрела ему в лицо.

Джек был очень бледен, она впервые увидела его слёзы, но быстро и ласково смахнула их со щёк мужчины, пытливо вглядываясь в почти ослепшие глаза.

– Родной… – тихо и нежно прошептала она, мягко коснувшись губами уголка его рта, а затем ещё. Запретные, его губы Элис тоже тронула поцелуем, легко и ненавязчиво. – Мы ничего не сделали!

И это, к сожалению, было правдой!

– Что я сделал? – пытался дознаться мужчина.

– Ничего, в чём я бы винила тебя, Джек!

И это тоже, к счастью, было истиной!

***

Элис ушла от Джека сама, не посчитав сначала это ошибкой.

Почему же?

Она всегда хотела детей, и едва только выяснилось, что он, Джек, её любимый даже слишком муж, не готов разделить её ни с кем, даже с собственным ребёнком, порождением их счастливого союза, их грешных ночей, она, скрепя сердце, оставила на комоде ключи и упорхнула, захватив необходимое, в прежнюю жизнь. Но после, кажется, ничего не было, не осталось…

Как было ужасно!

Узница плоти в узилище четырёх стен собственной спальни, часто Элис кричала по ночам во сне, и скоро вовсе не могла спать. Стала тенью. Вошла в колею обыденности, где утром кофе ничуть не бодрил, еда была пресной на вкус, день бесконечен, но ещё длиннее крадущаяся за ним преступница, ночь.

Тянулись безысходные месяцы, но выздоровления не предвиделось. Как бы Элис хотела очутиться вдруг снова в его объятиях, но, вместо этого, грузом на душе в памяти всплывала её собственная подпись на бракоразводных документах…

***

– Подожди, Джек! Нужно же нам запереть дверь?! – улыбнулась Элис, высвобождаясь из рук Джека.

Она повернула в замке ключ, взяла Джека за руку и повела за собой, словно между ними не разразилось сейчас никакой мелодрамы. Привела мужчину на кухню, и спросила будничным тоном, будто он вернулся с работы, а не пришёл к ней спустя столько времени после расставания:

– Ты будешь ужинать? На днях я вспоминала старые навыки… – она почти перестала входить на кухню едва поселилась в старой квартире. Когда они жили рядом, жили вместе, Элис обожала готовить.

Джек сел к столу. Похоже, поняв, что Элис не прогонит его, он приободрился и уже меньше напоминал побитую собаку:

– Я с удовольствием…

– И я! – поняла Элис.

Они поужинали, расположившись друг напротив друга за одним столом, впервые за долгое время. Но – в молчании! Неужели им не о чем больше говорить?!

***

Когда с ужином было покончено, тишина, владелица этой кухни, повелительница их голосов воцарилась.

Джек заговорил после:

– Вкусно, очень вкусно, клянусь!

– Брось, не клянись напрасно! Ты всегда называл то, что я готовила «стряпнёй»! Припомни – ка! – засмеялась Элис. – Уберу со стола, а то дойдёт до более, чего доброго, неуместной похвалы!

Она была неожиданно весела, собирая приборы, силы вернулись к ней стремительно, и желание не существовать, но жить пришло с ними. Джек тоже вскочил на ноги, попытавшись ей помочь, но потерпев неудачу, спросил:

– Хочешь, я уйду?

Элис не ответила ничего, отвлекшись на посуду, тогда Джек подошёл к ней, положил ладони на плечи и развернув к себе лицом, повторил:

– Хочешь, я уйду?

– Не на ночь глядя, слишком поздно, Джек!

Мужчина почти не понял смысла сказанного, минуту смотрел на Элис, потом наклонился к ней, поцеловал в губы. Она отвыкла от ласк и нежностей, таких, какие влекли претензии на неё, и первой отстранилась:

– Прости! Я не готова, Джек!

Он отступил, заметив, как она машинально, но не очень тщательно вытерла губы ладонью, вряд ли сообразив, что делает.

– Я постелю тебе во второй спальне! Сегодня переночуешь здесь, ладно?

Джек кивнул, и она ушла готовить его ночлег.

***

Уже глубокой ночью, долго проворочавшись без сна, Элис встала с постели и вышла в коридор. Соседнюю дверь она открыла бесшумно, прошла внутрь. На кровати, успокоенный и домашний, притягивающий к себе её взгляд, спал Джек, дышал мерно, и сегодня ничто его не тревожило. Мужчина рядом с Лис чувствовал, и чувствовал себя всегда, как дома.

Элис подошла к его постели, аккуратно легла рядом с ним, прижалась к его спине и обняла талию, мимолётно поцеловав между лопаток.

– Я люблю тебя, Джек! – негромко сказала она, понимая, что плачет.

Но уже через пару минут Элис заснула.

***

Постепенно влюблённые, резко и по злой случайности перечеркнувшие собственное совместное счастье, стали возвращать себе будущее, понимая, что только друг с другом хотят встретить нечто большее, чем жизнь.

В те месяцы после непонятного ещё, сомнительного пока примирения они будто стали слушать друг друга внимательнее, внимать чётче желаниям другого человека, ближе которого не было.

Спустя время они могли уже держаться за руки, как в юности, беспечной и невозвратной, но не спешили с чем – то иным, наслаждаясь моментами первого, но повторного чувства.

Через время Джек смог, наконец, поцеловать неизменно любимую, но бывшую жену. Их первый поцелуй застиг их прямо на улице, посреди толпы. Губы Элис, знакомые и трепетно ожидаемые, приняли губы его собственные. Как он страдал и что вытерпел по её вине?! Элис поцелуем просила, наверное, прощения…

Ничего приятнее, нужнее не существовало, чем каждое касание…

– Хорошо, что мы снова можем это, Джек! – сказала Элис потом.

Мужчина крепче взял её ладонь, другую руку положил ей на талию и, кажется, наплевав на весь мир, снова потянулся целовать её, не желающий упустить ни единого шанса…

***

Элис заметила лежащий на столе букет цветов…

Улыбнулась скромно и спросила:

– Это для меня, Джек?

– Думал, отдам первой встречной, если ты не приедешь! – обезоруживающе улыбнулся мужчина.

– Это тебе, Элис! – сказал он серьёзно через минуту после своей искромётной, как ему показалось, реплики. Подошедшего официанта он попросил принести меню и вазу.

– Спасибо! – сказала Элис с явным нежеланием отдавая в чужие руки свой букет. Она улыбалась.

Вообще стала улыбаться и смеяться куда чаще после их воссоединения. А, может быть, Джек просто отвык от живости её натуры.

– Что —то случилось? Джек, что за срочный разговор? Ты же знаешь, я сюрпризы не люблю!

– Какая ты сварливая, а я и забыл! – парировал Джек. —Уверен, этот придётся тебе по душе!

Элис покачала головой, выражая очевидное сомнение.

А Джек тем временем достал из кармана довольно приметную квадратную коробочку. Когда Элис взглянула на него, мужчина сказал:

– Выходи за меня, Лис!

– Джек, ты когда – то слышал выражение «В одну реку дважды…»? – вместо ответа спросила Элис напрямую.

– О чём это? – он, правда, впервые слышал.

– Это о том, что ничего лучше не повторять несколько раз! Ничего хорошего не будет! – суровым тоном объяснила она. —И, я думаю, это тот случай!

Безапелляционная, верящая Джеку, кажется, ещё меньше, чем раньше, Элис молчала. Но потом спросила, уже менее категоричная:

– Зачем тебе это, Джек?

Его ответ был быстр и убедителен:

– Я не смог без тебя!

Элис сощурилась, прекрасно понимая, что это не всё:

– А ещё мать была в ужасе от нашего развода! Сказала, что я тебя боготворить должен! И была пра…

Элис уставилась на него. В душе вскипел настоящий гнев. Она прошипела, уповая, что это не так:

– Ты что рассказал миссис Брайтлин о нас?! Какой дурак!

– Я сказал, что это я во всем виноват! —примирительно вскинулся Джек, тогда, как Элис откинулась на спинку кресла, воззрившись на мужчину, как на сумасшедшего, всплеснула руками:

– Я же говорю «Идиот»! – она была сердита. – Опять ни слова правды…

***

– Что ты скажешь? – спросил он, когда Элис чуть пришла в себя.

Взгляд её влекло обручальное кольцо, она очень хотела, но и боялась принять его.

– Ты разрешишь мне подумать? – спросила она. Подумать Элис требовалось.

– Да, конечно, – Джек вынул колечко из коробки, – но… Надень его, носи, пока не решишься снять или оставить! Хорошо?

Он спрашивал, но не на чём не настаивал, как прежде. Элис вдруг показалось, что она имеет дело совсем с другим мужчиной. А, может, он чувствовал, как безудержно она стремиться к прошлому? Нет, она считала Джека будущим. Надеялась и страшилась…

Джек сам надел на палец бывшей жены кольцо. Не по необходимости, но желая этого, поцеловал кисть её руки.

Элис почувствовала неловкость, смутилась его нежностью, и, чтобы скрыть смущение, нарочито беззаботно спросила:

– Так мы закажем ужин? Я с утра ничего не ела!

Будто только и ожидал вопроса, словно из – под земли возник официант, подал Элис в руки раскрытое меню и поставил на стол вазу с цветами. Увидев их, бывшая и, вероятно, вскоре будущая жена Джека сама расцвела улыбкой, похожая на розу…

***

Они пили кофе, закончив ужин. Джек спросил Элис:

– Что будем делать дальше?

Женщина, видно, уже настроенная более благодушно, спросила:

– В глобальном смысле? Не всё так быстро, милый…

Она оборвала собственную фразу, потянулась через стол, чтобы поцеловать возлюбленного. Да, Джек Брайтлин был её любимым, но она ещё не решила, будет ли он снова её мужем! Или, вернее, будет ли она опять его женой!?

– Я же обещала только подумать…

– Да… – протянул Джек. – Но я спрашивал о вечере…

Мужчина улыбнулся ей, и, пока Элис ещё не отодвинулась, ответно поцеловал.

– Хм… – мечтательно проронила Элис, размыкая губы. – Есть идеи?

– Поедем домой, родная?

– Да, отвези меня домой, Джек!..

***

– Я имела в виду мою квартиру, Джек! – возмутилась Элис, обнаружив себя посреди гостиной квартиры, в которой они с Джеком жили, когда были женаты.

– Ты сказала «домой»! Твой дом здесь! – отбился Джек. – И вообще, в таких ситуациях, как наша, нужно уточнять…

Элис спешно пошла к выходу, но вспомнила, что приехали они на машине Джека.

– Ты отвезёшь меня? – спросила она, от досады скривившись.

– Нет! – просто ответил он.

– Вызови мне такси! – тут же сказала Элис. – Я не помню этого адреса!

– Твои проблемы! – ответил Джек, подходя к ней, застывшей на пороге. Элис пришлось вжаться в стену.

Она вдруг почувствовала собственную холодность, неуверенность, ершистость:

– Отвези меня домой, пожалуйста, Джек! – она почему – то готова была заплакать, даже губы у неё дрожали.

– Не покидай меня, Лис! Ни сегодня… – он расстегнул на ней плащ, наклонившись, вцепился в губы. —Никогда!

– Я не могу… – чего именно она не может Элис не сказала, да и сообразила ли, не поняла и сама, вдруг потянувшись к его губам, отвечая на поцелуи, страстная, забывшая в объятиях Джека свой необъяснимый страх.

Они же уже не единожды после примирения были близки! Чёрт, она намеревалась сказать «Да» на его предложение! Боже, ей не хотелось больше ждать, чтобы оказаться здесь уже в качестве…

***

Её плащ упал на пол, и Джек, обнимая её, и беспрерывно целуя, повел женщину, единственную, которую хотел наблюдать в этих стенах, в их старую общую комнату.

– Джек, – задыхаясь, восторженно вздыхала его любимая.

– Лис, всё ведь хорошо?

– Да, необычайно… – дверь в спальню за ними с громким хлопком закрылась. – Мне так важно, что сейчас происходит, только….

Не отставая от Джека ни на шаг, Лис села вслед за ним на кровать. Ей уже было больно оттого, что они так неудержимы, и она отодвинулась, чтобы унять в сердце огонь. Интересно, Джек тоже сейчас горел?!

– Любимый, дай мне немного времени! – здесь – место искренности и вседозволенности. – Я хочу ванну!

– Хорошо… Ещё что —нибудь? – тоном соблазнителя спросил Джек, и лишь тогда Элис поняла, что он всё ещё крепко держит её за талию.

– Да! – она чмокнула его в губы снова, чтобы, как она выразилась «он не заметил её отсутствия». – Одежда!

– В шкафу. – указал он.

Элис подошла к платяному гиганту и распахнула створки.

– О, Джек! – в голосе Элис опять были слёзы – на вешалках висела одежда, которую она оставила здесь шесть месяцев назад, тогда не надеясь, не планируя ни вернуться совсем, ни, хотя бы, забрать что —то.

Она повернулась к мужчине лицом, улыбнулась сквозь слёзы благодарности и ностальгии.

– Ты всё сохранил! Ни от чего не избавился! – она оказалась около Джека в два шага, и в который уже раз одарила поцелуем.

А потом, пронзённая нежданно иглой вины, сказала, взволнованно дыша, хмурясь от боли в душе:

– Прости меня! Прости!

И опять потребовала его губы, но требование походило на просьбу: Элис была неспокойна, виновата во всём, хотела покаяния…

Джек отстранился от неё, сказал:

– Мы виновны оба, пойми! Лис, я ведь совсем тебя не слушал… Я был эгоистом! Завоевал тебя и старался присвоить, оградить ото всех, не отдавать тебя… Запретил тебе даже думать о ребёнке… – Джек тяжело вздохнул. – Прости, я совсем не понимал, для чего ты создана!..

– Я люблю тебя! – сказала она. —Никогда не перестану! Но я всё ещё хочу детей… И, если это проблема, если это плохо…

Элис вдохнула воздуха, приготовившись сказать:

– Тогда нам лучше разойтись, насовсем…

Джек взял её за руку, погладил по щеке:

– Ты хочешь детей от меня, Лис, любимая?

– Ты за девять лет так и не понял этого, родной мой? – скорбно спросила, криво улыбнувшись, его Элис…

***

Он ждал её, надеясь, что скоро вода в ванной перестанет литься.

Элис ждал уют их постели, тепло тела не просто знакомого, но самого необходимого человека. Она любила… И он, Джек, сознавал теперь, как опасно для его жизни не любить эту женщину. Он задавался вопросом, что изменится, если они снова будут вместе. Не взыграет ли в нём, собственнике, то старое, прежнее настроение, не захочет ли он Лис только для себя снова? Даст ли он ей шанс стать счастливой на ином пути, нежели единственном, который он сам для неё изберёт? Путь жены, любимой, но лишённой права быть кем —то другим, другой? И имеет ли он сам право что —либо у неё забрать, как бы сильно не любил?

Джек знал ответ, и знал, что, едва он попробует это, Элис исчезнет из его жизни навсегда, не будучи в силах смириться с порабощением, с тем, что её ущемляют вновь… Она могла, вероятно, заставить себя разлюбить, не пришла же к нему первой!

***

Лис возникла на пороге. Шёлковый халат прикрывал атлас её наготы, веяло от женщины бризом, вольным, словно в открытом море.

– Ты! – в восторге выдохнул Джек, оглядывая её с головы до ног. Он знал её до самой последней подробности, но сейчас Элис казалась до неузнаваемости изменившейся. Обычно она не была так скромна… обычно она была с ним очень раскована, зная, что и зачем предлагает мужу… Джек был тогда её мужем…

А кто они сейчас?! Элис задумалась об этом, только оказавшись с Джеком лицом к лицу!

Она обошла постель кругом, села на край покрывала, в отдалении от Джека. Замерла, дышала ровно, запустила пальцы во влажные, вьющиеся волосы, может быть, думала о чём-то, но молчала.

– Лис?

Но она не издала ни звука.

Джек пододвинулся к ней, обнял напряжённые плечи, размял закостеневшую шею. Элис приятно выдохнула, расслабившись под его руками, но с места не сдвинулась.

– Лис? Ты ничего не хочешь сказать? Что случилось?

Мужчине нужно было хотя бы её разговорить.

– Если я?.. – начала она, но не договорила.

Элис повернула к нему лицо, но только он попытался поцеловать её, женщина запретила это, мигом отвернувшись.

– Если ты не хочешь, мы можем повременить! —заверил Джек.

– Мне нужно немного времени! – очаровательно прошептала Элис, не отказываясь от грядущего совсем. – Обними меня, пожалуйста!

Джек сделал то, чего она хотела:

– Иди ко мне, дорогая! – так надёжно ей давно не было…

***

Мягко и легко, очень нежно, Джек помог Элис лечь рядом с собой, взял за руку, когда почувствовал её волнение. Но, надо сказать, он плохо понимал её настроение: они не впервые бывали наедине, уж, конечно, много раз бывали едины в самом откровенном и искреннем смысле, но никогда вероятность этого не пугала её так. Что случилось с прежде очень податливой Элис?

А она?

В действительности, Элис ужасно боялась необычности своего положения, необычности их отношений. Но она, конечно, ничуть не боялась мужчины рядом. Ей просто хотелось чуть осознать себя с ним после долгого времени разлуки, снова осознать себя женщиной рядом с любящим мужчиной… Она утеряла это чувство, и теперь лёжа в невинных объятиях Джека, старалась его себе вернуть…

А он уложил их стиснутые ладони на её живот и это, вероятно, означало готовность Джека принять её условия. Они лежали бок о бок, даже говорить ни о чём не хотелось, оба считали секунды спокойствия…

Джек скоро посмотрел Лис в глаза, и больше не увидел в них и тени прежней робости. Сигналом он воспринял огонёк в её взгляде, и, потянувшись к ней ближе, поцеловал невесомо, чувствуя каждый изгиб родных губ.

Не выпуская её ладони, Джек со временем стал касаться её смелее, горячее, охватывал губами её губы, лаская их, наслаждаясь всеми оттенками их вкуса…

Глаза Элис блестели всё ярче, она постепенно отпускала себя, не прочь дать Джеку больше свободы… Она слушала, как мужчина шепчет в её полуоткрытые губы:

– Любимая…

***

До бесконечности они целовались, но затем, Джек развязал пояс её домашней одежды. Элис этого хотелось, хотелось продолжения того, что они уже начали. Огненные, опасные поцелуи были, видно, далеко не всем, что Джек мог отдать Лис сегодня ночью. Кажется, в этот момент весы качнулись в сторону замужества. И хорошо… Оно, замужество, принесёт океан подобных ощущений и ещё, может быть, исполнение мечты!

Ведь Джек сказал!..

Джек распахнул полы её халата, и, оставив губы, скользнул к шее, изучая кадык, основание шеи, грудную клетку, на которой ребром лежал подаренный им небольшой кулон.

– Ты носишь его, дорогая?!

– Не решилась снять… нет, не захотела, – в восторге от новых поцелуев поправилась торопливо Элис.

– Хорошо…

Джек продолжал исследовать её совершенство, словно бы не ведал подобного никогда. Губы его скользили ниже и ниже: полукружья груди, рёбра, трогательная худоба, подтянутый живот… Кожа горела от его поцелуев и не было возможности и желания остановить это действо.

Они продолжали…

***

Мужчина гладил её тело, воспламенял своей нарастающей настойчивостью: он всегда умел её взволновать. И теперь Элис была взволнована, даже возбуждена, и…

Джек тронул её между ног, и от одного – она надеялась отчаянно! – не последнего такого будоражащего прикосновения, ей захотелось закричать в удивлении и невероятном экстазе. Но она смолчала, закусив губу, и только заметно дернулась от холодного жара внутри. Но дальнейшее…

Элис и впрямь закричала, не в силах сдержаться, когда Джек, разведя её ноги и сдвинувшись ниже, коснулся губами самого тайного участка её тела, коснулся крепко, припал, принеся Лис то, чего с нею никогда ещё не происходило – сумасшествие, безумную страсть, и желание, чтобы Джек вот так же неприлично, но сладостно продолжал любить её тело… её тело, казалось ей, сейчас даже больше, значимее, чем душа…

Всего лишь минуту Лис хотела провалиться сквозь землю от стыда, а потом захотела отдать всё, что Джек, его губы, потребует. Щемящие душу ласки были ею встречены, и приняты… И Джек исступленно целовал её плоть, тоже не желая остановиться. Элис стала к нему ещё ближе, доказав свою радость, когда шире развела колени, а чуткие ладони поместила на затылок любовника. Да, Джек в эти минуты был её любовником…