Последний рейд

Пролог

Холод вздрогнул и очнулся, словно от резкого толчка. Сознание, затуманенное остатками сна, подсказало, что он, наверное, проспал, и кто-то бесцеремонно его разбудил, чтобы не задерживал остальных. Вставать не хотелось, а идти куда-либо – тем более.

Даже глаза открывать не хотелось. Тяжесть навалилась такая, что не пошевелиться. Даже веки, казалось, налились свинцом. На душе скребли кошки, всю ночь его преследовал кошмар, отступивший, только когда он проснулся.

«Нужно вставать», – промелькнула мысль. Холод попытался пошевелиться, и тут же замер. Внезапно его накрыла волна необъяснимой слабости. Будто после вчерашней попойки он рухнул, не дойдя до кровати, а какой-то шутник прибил его одежду к полу гвоздями.

Никогда прежде Холод не чувствовал себя настолько паршиво, как если бы из него по капле душу вытягивали. Все тело ломило, мысли в голове путались, как нитки у плохой швеи. В плече отчего-то пульсировала острая боль. Горло пересохло, а сердце колотилось, точно загнанный зверь.

Собрав остатки сил, Холод заставил себя выбраться из спальника. Едва оглядевшись, он застыл от ужаса, словно его обухом по голове ударили. Кровь застыла в жилах. Трупы. Всюду трупы. Он всю ночь провел в компании мертвецов.

Мертвый сталкер, рядом еще один с растерзанным животом, из которого вывалились внутренности. Изуродованные тела снорков[1], зомби и контролера[2]. Холод уставился на свои руки, покрытые засохшей кровью. Новая волна слабости накрыла его с головой.

Звуки, которые он слышал, лежа в спальном мешке, издавала ворона. Она неспешно завтракала, усевшись на голове мертвого сталкера, выклевывала его глаз. Холод резко махнул рукой, отгоняя птицу. Та неохотно взмахнула крыльями и, тяжело поднявшись в воздух, улетела, оглашая окрестности хриплым карканьем.

Не в силах больше оставаться на месте, Холод, шатаясь, побрел к ручью. Ему хотелось освежиться и привести мысли в порядок. Наклонившись над прозрачной водой, он взглянул на свое отражение. Из зеркальной глади на него смотрел изможденный незнакомец с потухшим взглядом и всклокоченными волосами. Грязь и царапины покрывали осунувшееся лицо. Холод долго вглядывался в отражение, будто надеясь получить от него ответ на мучивший его вопрос: «Что же теперь будет?»

Холод понимал, что ему предстоит принять непростое решение. Сама мысль об этом вызывала у него тошноту и казалась абсурдной. Тем более что за подобное убивают без разговоров. Он вернулся на поляну и взял бинокль.

Внимательно осмотрев окрестности, Холод вновь опустился на прежнее место у ручья. «Но ведь никого нет! – билась в голове мысль. А если это правда? Если у меня есть шанс спастись, а я его упущу?» Холод бросил взгляд в сторону поляны, где остались тела сталкеров.

– Им уже все равно, им больше ничего не нужно, – прошептал он и, наконец, решился.

Морщась от отвращения, Холод оттащил безжизненные тела на берег. Без лишних церемоний он столкнул их в воду, позволив течению унести прочь. Всех, кроме одного. «Пусть Зона сама найдет им место», – думал он, методично выворачивая карманы погибших сталкеров. Противно, но выбора нет – сейчас не время для сантиментов.

Дрожащими руками Холод обыскал рюкзаки, отбирая все ценное: патроны, аптечки, консервы. Из оружия оставил себе АКМ[3] да иностранный пистолет RUSTER BS4. Остальное оружие отправилось на дно реки, а рюкзаки он оттащил подальше в кусты и бросил.

Настало время разобраться с последним трупом. Холод вновь поднес к глазам бинокль, внимательно осматривая окрестности. Ничего подозрительного. Глубоко вздохнув, он подошел ближе. Топорик со свистом рассек воздух. Отсеченная нога глухо шлепнулась на землю. Обезображенное тело последовало за остальными и стало медленно отдаляться увлекаемое потоком.

Холод сидел у догорающего костра, грея озябшие пальцы о жестяную кружку с чаем. Остатки шашлыка отправились в тлеющие угли. «Вот оно и случилось, – пронеслось в голове. – И что теперь?» Ожидаемого облегчения не наступило. Может, прошло слишком мало времени? Или все это было зря? Холод залпом допил остывший чай и залез в спальник. Усталость взяла свое, и он провалился в беспокойный сон.

Шесть пальцев

Багровый диск солнца уже касался горизонта, когда Холод, Атос и Демон наконец спустились на первый подземный уровень. Сквозь пролом в перекрытии, оставленный взрывом, лились последние лучи дневного света. К удивлению сталкеров, лаборатория К2 располагалась прямо под печально известной Х16. Странно, что о существовании ее никто не знал раньше. Впрочем, учитывая работу Выжигателя[4] в Х16 и то, что спуски на нижние уровни были полностью завалены обломками, удивляться особо нечему.

Пришлось изрядно попотеть, продираясь сквозь эти руины. Поразительно, но на других уровнях и в проходах, через которые они прошли, таких разрушений не встречалось. Создавалось впечатление, как если бы весь этот строительный мусор намеренно свалили сюда, чтобы закрыть доступ к лаборатории. Тем более что следов взрывов поблизости они не заметили.

Холод поднял голову, вглядываясь в потолок. Сеть ветвистых трещин покрывала бетонную поверхность, но конструкция выглядела достаточно прочной. Ничего не сыпалось сверху, и Холод немного успокоился. «Авось не рухнет, пока мы здесь», – подумал он, шагая в тоннеле.

Группа медленно приближалась ко входу в лабораторию. Сталкеры осторожно осматривали каждый уголок, каждый закоулок, стараясь не выдать своего присутствия. Дверь в лабораторию оказалась открыта настежь, чего они совсем не ожидали, и внутри что-то тускло мерцало в полумраке.

Холод, и без того взвинченный до предела, вздрогнул всем телом, когда под его ногой хрустнул осколок стекла. Сердце молодого сталкера ухнуло куда-то в пятки, а по спине пробежал холодок.

– Твою мать! – прошипел Атос, сжимая кулаки. – Шепард божился, что лаборатория запечатана, как честная невеста. Даже шифр для замка выдал. Не нравится мне это дерьмо!

– А я тебе говорил, – язвительно бросил Демон, – и золотые горы артефактов, и нетронутая лаборатория, и код для замка. И все за копейки! Наверное, бонусом там и капкан прилагается.

Атос, прищурившись, вглядывался в темноту за дверным проемом. Его лицо исказила гримаса тревоги.

– Ненавижу такие сюрпризы.

– Думаешь, кто-то опередил нас? – Демон сделал осторожный шаг вперед. – Может, просто механизм вышел из строя? Или Шепард и впрямь не знал, что лаборатория открыта?

– Ты слишком наивен, Демон, – процедил Атос сквозь зубы. – С Шепардом я еще поговорю на эту тему.

Атос знал цену каждого прожитого дня в этом непредсказуемом мире.

– Сейчас вопрос лишь в том, сможем ли мы выйти отсюда живыми.

Холоду, как молодому и неопытному, иметь свое мнение по этому поводу не полагалось, поэтому он просто молча стоял и боялся. Идти в К2 стало страшно. Закрытая дверь обещала, что лаборатория пустует уже несколько лет. Но теперь… Холод не сомневался, что там, за открытой дверью что-то смертельно опасное прячется и поджидает именно его.

Воздух вокруг, казалось, сгустился. Тишина давила на уши, прерываемая лишь приглушенным дыханием и едва слышным шорохом подошв по бетонному полу. Каждый шаг приближал их к неизвестности, таящейся за порогом лаборатории.

Ему вдруг нестерпимо захотелось, чтобы все это – распахнутая дверь, зловещее мерцание, вся эта непредвиденная заминка – оказалось лишь страшным сном. Но чудес не бывает, во всяком случае, добрых чудес. С другой стороны, впереди шли два его товарища – бывалые сталкеры Атос и Демон, за плечами которых были годы скитаний по Зоне. Так может, обойдется?

Командир группы – тридцатипятилетний Атос, высокий и мускулистый, с седыми короткими волосами. Его волевой взгляд и шрам на лице отбивали всякое желание с ним ссориться. Металл в голосе и уверенные движения выдавали в нем прирожденного лидера.

Демону – тридцать. Он давно зарекомендовал себя опытным проводником в Зоне. Среднего роста, со смуглой кожей и черными вьющимися волосами, он напоминал испанца, которому не хватало лишь аккуратных усиков и гитары для завершения образа. Но ни того ни другого у него никогда не было. Прозвище «Демон», казалось, дали ему в насмешку – он больше походил на потрепанного бурей ангела, чем на исчадие ада.

Атос обернулся, окинув остальных цепким взглядом. С Демоном они понимали друг друга с полуслова, а вот молодой… Высокому и стройному Саше Холодову едва исполнилось восемнадцать. Темные волосы, голубые глаза, игривая улыбка, часто не сходившая с его лица – все в его облике выдавало вчерашнего городского паренька, а не закаленного сталкера.

Однако в глубине этих голубых глаз таилась решимость человека, твердо знающего, чего он хочет. И уж точно никто не догадался бы, что Саша готов получить желаемое любой ценой. А жаждал Саша денег – больших и быстрых.

Сашин сосед с недавних пор начал промышлять чем-то в Зоне. Он стремительно преобразился: оделся с иголочки, держался с важностью человека, знающего себе цену. Теперь в Зоне его величали Спендером.

Возвращаясь домой, он потчевал Сашу невероятными историями о приключениях сталкеров, чем и покорил юную душу. Саше тоже захотелось быстрых и легких денег, как в рассказах соседа. Тогда он еще не понимал, что значит жить на острие ножа. Спендер помог перебраться на Кордон и представил его Атосу и Демону. Так Саша стал Холодом.

– Я иду первым, Демон за мной, Холод замыкает. Варежку не разевать. Это тебе приказ, Холод, – отрезал Атос.

Группа начала осторожно втягиваться в проем входной двери лаборатории К2. В помещении, где они оказались, стояла мертвая тишина. От этой тишины закладывало уши, а затхлый воздух вызывал такое отвращение, что Холоду захотелось сплюнуть. Вот только он не знал, как к этому отнесется Атос, поэтому пришлось терпеть. Чему-то помаленьку он все же учился.

Лаборатория, некогда сиявшая стерильной чистотой, теперь представляла собой картину постапокалиптического хаоса. Массивные лабораторные столы, намертво привинченные к полу, остались единственными свидетелями разыгравшихся здесь загадочных событий. Они возвышались среди руин, точно молчаливые стражи, хранящие мрачные секреты прошлого.

В лаборатории кто-то учинил полный разгром. Осколки разбитых приборов устилали пол, источая едкий химический запах, не выветрившийся даже через годы. Между ними змеились спутанные клубки проводов, напоминая вывалившиеся внутренности какого-то гигантского механизма.

Часть документов вывезти не успели, и они разлетелись по всему помещению. Пожелтевшие листы шелестели под ногами, словно высохшие лепестки давно умерших цветов. Густой слой пыли, похожий на серый пепел, покрывал все вокруг: столы, пол, стены, затянутые паутиной. Воздух пропитался запахом гнили, от которого першило в горле.

Разбитые лампы под потолком безжизненно свисали на проводах. Стены, пол и столы забрызганы непонятной вязкой субстанцией. Местами она собралась в небольшие лужицы, испускавшие призрачное зеленоватое свечение. Именно этот мерцающий отблеск и привлек их внимание, когда они приближались ко входу.

– Ни к чему не прикасаться, – негромко скомандовал Атос, внимательно осматривая помещение.

Холод, как и Атос, стал рассматривать комнату, стараясь не упустить ни одной детали. Несмотря на то, что он впервые оказался здесь, грудь сжала необъяснимая тревога. В этой лаборатории произошло что-то ужасное, что-то, оставившее после себя почти осязаемый след страха.

Но не только Холод ощущал это – тревога проникала в сердца Атоса и Демона, заставляя их нервно озираться по сторонам, хотя опыта им было не занимать. Может, именно из-за опыта они и знали, когда нужно бояться, ведь им давно уже приходилось иметь дело с тьмой, мутантами и мерзкими созданиями, что таились во мраке.

Осмотр не выявил ничего примечательного, кроме приоткрытой двери, ведущей в соседнее помещение. Разглядеть, что находилось за ней, было сложно – виднелись лишь очертания множества металлических бочек, а в воздухе ощущался резкий химический запах. Атос уже собирался толкнуть дверь, как вдруг они услышали звук.

Тихий, едва уловимый шорох донесся из глубины помещения. Они замерли, напряженно вслушиваясь. Звук то усиливался, становясь отчетливее, то почти полностью затихал, все равно что в прятки играл.

Атос медленно приоткрыл дверь, осторожно заглянув внутрь. Затем бесшумно скользнул вперед, растворяясь в темноте. Демон, подобно призраку, неслышно последовал за ним. Холоду не хотелось идти за ними, но оставаться одному в этой жуткой комнате казалось еще страшнее. Он крепче стиснул рукоять подаренного Атосом пистолета ПМм и, преодолевая страх, двинулся вслед за товарищами.

Сталкеры осторожно продвигались к источнику звука, лавируя между обломками оборудования и обрывками проводов. Фонари они погасили – зеленой дряни здесь натекло заметно больше. С каждым шагом усиливался тошнотворный запах гниения и испаряющихся химикатов, а загадочный звук становился все отчетливее. Холод недоумевал, откуда здесь запах разложения, может в бочках мертвецы?

В этом помещении, как и в предыдущем, они столкнулись с хаосом разрушения. Лишь бочки у стен выглядели нетронутыми, точно их вчера поставили. Никаких маркировок, указывающих на содержимое, сталкеры не обнаружили. Шорох раздавался уже совсем близко. Наконец, обогнув массивный лабораторный стол, они увидели источник звука. Атос и Демон переглянулись и убрали оружие. Холод подошел и встал между ними.

Они застыли полукругом, а в шести метрах впереди на полу лежал человек. Грудь и голова обмотаны окровавленными бинтами, руки скрывались в длинных рукавах грязной куртки. Холод расправил плечи, приосанился и убрал пистолет в кобуру. Теперь понятно, почему их встретила открытая дверь – этот бедолага проник сюда первым.

«Выходит, Шепард продал информацию не только Атосу, – промелькнуло в голове Холода. – Значит, так здесь дела делаются. Бабло решает все». Он был уверен, что Атос с Демоном просто так это не оставят. Как Шепард будет выкручиваться? Интересно посмотреть. А что теперь делать с раненым? Холод никогда не попадал в подобную ситуацию. Что решат Атос с Демоном? Заставят его тащить раненого или хладнокровно пристрелят?

Атос и Демон включили фонари, осветив распростертое тело. Лучи выхватили из темноты проход в следующее помещение. Покореженная дверь висела на одной петле и без всяких видимых причин раскачивалась из стороны в сторону, не издавая ни звука. Человек на полу едва слышно стонал, полуприкрытые глаза блестели в свете фонарей. Грудь раненого то и дело сотрясалась от мучительных судорог.

– Помогите, – прохрипел раненый, пытаясь приподняться, но силы оставили его, он обессилено рухнул обратно и больше не делал попыток. – Пожалуйста, выключите свет, режет глаза, я ничего не вижу.

Помещение снова погрузилось в зеленый полумрак.

– Кто ты? – голос Атоса прозвучал неожиданно спокойно, словно стальное лезвие, разрезающее тишину. – Как ты вообще сюда попал?

– Я… я не знаю, – прошептал незнакомец, едва не теряя сознание от накатившей слабости. – Помогите мне, пожалуйста… Я ранен…

Он снова попытался приподняться, но руки подломились от слабости.

– Пожалуйста, дайте мне попить, – прошептал он, глядя прямо в глаза Холоду, и протягивая к нему дрожащие руки.

Холод, не раздумывая, достал флягу и направился к незнакомцу. Он успел сделать только два шага.

– Назад! – рявкнул Атос, выхватил из кобуры Волкер П9 м и выстрелил в раненого.

Они с Демоном синхронно отпрыгнули в разные стороны, укрываясь за ближайшими столами. В замкнутом пространстве громыхнуло так, что на некоторое время все оглохли. Холода отбросило метра на три, будто тряпичную куклу, и приложило об пол. Отчего он минут десять находился в отключке.

Бочки разлетелись, точно кегли, некоторые помялись, будто делали их из алюминия. Некоторые разгерметизировались, и из них натекли целые лужи тягучей светящейся жидкости. В комнате стало светло и красиво, как если бы все озарил расплавленный неон.

Холода оттащили в первое помещение и принялись приводить в чувство. Очнувшись, он несколько минут хлопал глазами, переводя недоуменный взгляд с Атоса на Демона, словно ожидая, что они вот-вот рассмеются и скажут, как здорово его разыграли. На его лице даже появилась улыбка, но не прежняя игривая, а какая-то жалкая, как у человека, которого глубоко обидели.

Так и не дождавшись объяснений, Холод поковырял пальцем сначала в одном ухе, затем в другом и, запинаясь, спросил:

– Т-так какого хрена это было?

– Аномалия, – ответил Атос, вглядываясь в его лицо. – Ты как себя чувствуешь?

К счастью, серьезно никто не пострадал. Решили сделать перекур и двигать дальше.

– Да как ты ее прям учуял-то? – с нескрываемым восхищением спросил Демон.

Атос затянулся сигаретой, выпустил струйку дыма и ответил:

– А ты сам не заметил? У него на одной руке было шесть пальцев, а на другой – семь.

– И как ты это разглядел в полумраке? – Демон недоверчиво покачал головой.

– Повезло, – пожал плечами Атос.

Теперь впереди шел Атос, а замыкающим – Демон. Во втором помещении и так дышалось с трудом, а теперь из-за разлившихся химикатов воздух стал просто невыносимым. Сталкеры надели противогазы, шли, слушая собственное хриплое дыхание через фильтры.

В той части комнаты, где взорвалась аномалия, лужи почти целиком покрыли пол. Удивительно, но взрыв не сорвал дверь – она так и осталась висеть на одной петле, лишь прекратив раскачиваться.

Сталкеры повернули назад. Найдя стол почище, усадили на него Холода. Атос положил руку ему на плечо:

– Холод, ты покури пока. Мы посовещаемся.

Тот и не думал возражать, молча кивнул. Атос и Демон вернулись к зеленому озерцу.

– Ну, что думаешь? – Атос водил лучом фонаря по зеленым лужам, но прохода не было видно.

Демон пнул носком ботинка крышку от пробирки, та, отлетев, покатилась по полу. Он проводил ее взглядом.

– А что тут думать? Обидно, конечно, но я в эту зеленую хрень не полезу.

– Да и я не рискну, – согласился Атос. – Хотя и досадно – столько сил положено, и ведь почти дошли.

Сталкеры переглянулись, затем, не сговариваясь, посмотрели на Холода. Демон нервно хохотнул:

– Финита ля комедия. Как говорится, близок платок, да не укусит роток. В общем, пора домой. И знаешь, что я думаю? Я не уверен, что это была аномалия. Аномалии, сам знаешь, часто нестабильны. Может, эту ловушку еще тогда заготовили. Мы ведь не знаем, какие здесь проводили эксперименты. Значит, могут быть и другие ловушки, посерьезнее этой. Ты прав. Лучше уйти отсюда живыми, пусть и с пустыми руками. А с Шепардом потом разберемся.

Атос задумчиво кивнул, оглядывая мрачное помещение. Запах химикатов просачивался даже сквозь фильтры противогазов, напоминая о смертельной опасности, притаившейся в этих стенах.

– Так-то оно так, а вдруг все богатство за этой полусорванной дверью? Мы, считай, рядом стоим. И что, просто уйдем от таких денег? Нам только эта зеленая лужа и мешает. Неужто ничего не придумаем, даже не попытаемся? – Атос засунул большие пальцы под ремень, его глаза блестели огнем жадности.

Демон уже открыл рот, чтобы возразить, когда рядом раздался хриплый голос:

– Ну чего вы зря свет тратите? Болтать и в полумраке можно.

Атос щелкнул выключателем, Холод хоть и контуженый, а все же сообразил правильно.

– Ну, чего решили? – Холод завертел головой, выискивая, куда бы присесть.

– Поворачиваем обратно, – твердо сказал Демон.

– Зачем? – возмутился Холод, его голос дрожал от разочарования. – А артефакты, а бабло?

– Ты сам уже не вполне… – с досадой объяснил Атос, – да и прохода нет.

– Как нет? – Холод почти выкрикнул, его лицо исказилось от возмущения. – А это что?

Сталкеры повернулись к зеленым лужам. Без яркого света в полумраке стало видно, что лужи не образовывали сплошного озерца. Будто большие кляксы, они расползлись по полу, во многих местах не соприкасаясь. Между ними змеилась причудливо изогнутая дорожка, зачастую не шире подошвы ботинка.

– Молодец, Холод! – Атос с восторгом хлопнул его по плечу.

– Да ты у нас Зоркий Сокол! – вторил ему Демон, похлопав Холода по другому плечу.

Теперь Атос инструктировал скорее Демона, чем Холода:

– Двигаемся шаг в шаг. Холод, держишь меня за ремень сзади, а Демона спереди. Еще я тебя за ремень спереди возьму, а Демон сзади. Максимальное внимание! Демон, контролируешь Холода. Не дай Зона, он начнет заваливаться. Сразу останавливаешь всех и держишь его. Вопросы есть? Тогда поехали.

Если кто ходил в детский сад, наверняка представляет себе игру в паровозик. Но этот паровоз был очень коротким, всего из трех больших вагонов. Атос, точно маневровый тепловоз, неспешно подавал весь состав, заставляя его ловко лавировать между опасными лужами. Только что задний ход не давал. И правильно делал, иначе это действо больше походило бы на танец маленьких лебедей. Если бы умирающий на полу смог это увидеть, он бы взорвался от смеха.

Ситуация выглядела комичной для непосвященных, но сталкеры не смеялись. Контакты с непонятными веществами в Зоне редко улучшали здоровье, чаще лишали его навсегда. Но кровосос[5] побери! Сегодня им сопутствовала удача – все трое благополучно достигли входа в третье помещение. Преодолев череду испытаний, они ожидали обнаружить здесь много чего интересного. Реальность оказалась совершенно иной.

Из помещения вынесли все. На полу валялись лишь растоптанные обрывки документов, да на стене сиротливо висел календарь, приклеенный скотчем. Все трое в растерянности разглядывали пустое помещение и потом друг друга, словно вопрошая: «Какого черта мы здесь делаем?»

– Шепард падла! – Демон со злостью пнул ногой стену, потому как больше пнуть было нечего. – Клянусь, я брошу эту сволочь на съедение мутантам!

Атос вздрогнул, машинально потянулся за сигаретой. Холод, казалось, утратил всякий интерес к происходящему. Все трое закурили, усевшись прямо на пол. Мысли Атоса и Демона, при всем их различии, сводились к одному: как, люби меня Зона, могла случиться такая грандиозная подстава? Шепард никогда не продавал раньше такую гнилую информацию. А Холод просто наслаждался тем, что не нужно никуда идти, а потом взрываться.

Атос нервно провел рукой по волосам:

– Что-то здесь не так, – он резко обернулся, будто почувствовав чье-то присутствие за спиной.

– Да здесь все не так! – Демон со злостью затушил окурок и попытался подняться, но неожиданно потерял равновесие и плюхнулся на пятую точку.

Смеяться никто не стал. Атос сидел неподвижно, застыв как изваяние, и прислушивался. У Демона чуть слышно потрескивал счетчик Гейгера. Казалось, Атос прислушивается к тому, что происходит у него внутри. А происходило там что-то страшное. Лицо исказила гримаса ужаса, взгляд устремился на висевший на стене календарь. Атос обхватил голову руками и застонал:

– Что-то не так…

Волосы у него на голове вздыбились, точно наэлектризованные. Демон с Холодом переглянулись и разразились хохотом, повалившись на пол. Атос поднялся на ноги с таким усилием, как если бы нес на плечах мешок с валунами.

Шаркая, как древний старик, он приблизился к стене и сорвал календарь. Под ним на стене оказался глаз – огромный, размером с половину человеческой головы. Его зрачок перемещался по мере того, как глаз переводил взгляд с одного сталкера на другого.

– Мама Миа, да он живой! – выдохнул Демон, мгновенно перестав смеяться.

– Чертовщина какая-то, – отозвался Атос.

Холод уже не хохотал, но смотрел на глаз с улыбкой, словно встретил старого друга, которого давно не видел. Веки глаза казались прозрачными и неосязаемыми, будто это и не веки вовсе, а тонкий слой воды. На зрачке временами появлялось что-то вроде паутины, но не такой, какую обычно можно увидеть: она мерцала и переливалась, будто из жидкого металла.

– Ты это чувствуешь? – Атос повернулся к Демону.

– Еще чуть-чуть, и он нас подчинит, снорком буду!

– Хватай Холода, и отойдите подальше.

Когда сталкеры отступили насколько можно, Атос выхватил пистолет и выстрелил прямо в зрачок глаза. Брызнуло красным во все стороны, окропив стену, и в голове сразу стало проясняться. Все снова собрались возле того, что было глазом, с любопытством разглядывая кровавое пятно на стене. Демон открутил крышку фляги, сделал пару глотков:

– Ладно, с этим разобрались. Но что, кровосос побери, с главной темой? Я не вижу…

Договорить он не успел. От места, где находился глаз, по стене поползли трещины, посыпалась штукатурка. Сталкеры отпрянули. Вслед за крошевом обрушились кирпичи. Каждый, кто смотрел кино, знает, что в подземельях всегда наступает такой момент, когда все начинает рушиться, и нужно скорей уносить ноги. Сталкеры бросились к выходу, но с ужасом обнаружили, что зеленые лужицы слились воедино, скрыв проход под толщей вязкой жижи. В отчаянии они жались к выходу, не зная, что предпринять.