Ад для новенькой

Глава 1. Роза

– Пап, многие по специальности работают уже с конца первого курса, – конечно, я преувеличиваю, и он явно это понимает, но как ещё достучаться до такого упрямца? – А я уже третий окончила. Может, всё-таки хотя бы начну подрабатывать у тебя?

Он качает головой, тяжело вздохнув. Ну понятно… Всё ещё сомневается.

И точно – начинает снова знакомую песню про то, что у них особенный, элитный психологический центр с гарантированной помощью людям, которые туда обратились. А потому работникам мало иметь образование психолога, надо чутко определять, какой кому подход нужен, чувствовать людей. А я, мол, бываю излишне прямолинейной и резкой. Да, умница и уверенно иду на красный диплом, преподаватели меня нахваливают и любят. Но если хочу практику – стоит начать с варианта попроще, чем сразу в его психологический центр. Папа даже в качестве ассистентки меня отказывается взять!

Причём так из года в год, хотя я уже разбирала с ним некоторые случаи. Он не называл имени пациентов, описывал ситуацию как абстрактную, но спрашивал моего мнения по тому или иному случаю. Испытывал. И я ведь справлялась.

Напоминаю ему об этом, но папа тут же отметает:

– Это был лёгкий уровень сложности, взятый из личной практики вне работы в этом центре. Здесь совсем другое обычно. Здесь глубоко травмированные люди, порой даже не сознающие этого сами. Они будут уверять тебя, что всё в порядке. Уводить от реальной проблемы, прикрываясь незначительными или вымышленными. Врать в лицо, манипулировать. И очень даже убедительно.

– Так испытай меня на этом уровне сложности, – настаиваю. – Ты не можешь судить, справлюсь ли я, пока не даёшь мне шансы. Когда я окончу универ, тоже будешь находить поводы оттягивать? Я не хочу работать у конкурентов, пап.

Он криво усмехается, прожигая меня взглядом. Всё-таки колеблется… Чувствую это и чуть ли не задерживаю дыхание.

Дело даже не в конкурентах – папа это слово не очень-то любит, считая, что все мы работаем на общее дело. Дорожит репутацией своей клиники, но ни с кем не соперничает. Но для меня вопрос принципа начать именно у него, а в идеале, там же закончить. И папа это знает. К принципиальным задачам относится с пониманием, как и к любым мелким таракашкам. Не пытается подогнать всех под некую единую норму.

– Ладно, – помедлив, задумчиво бросает он. – Думаешь, можешь разговорить любого?

– Знаю наверняка, – тут же отвечаю, причём куда более уверенно, чем чувствую. Что-то во взгляде папы даже как-то настораживает.

– На днях ко мне приходил парень, твой ровесник. Вроде как добровольно. Мы начали общаться, но пробить броню не получилось. Вроде как стандартная ситуация для не готового к ковырянию ран человека: он послал меня и больше не объявлялся, связь с ним недоступна. Но меня никак не отпускает эта ситуация. Думаю, парень пережил что-то по-настоящему страшное. Вижу это в его глазах. И ведь у него был порыв прийти сюда…

Да уж… Подводка к заданию мне серьёзная. Но я с самым невозмутимым видом киваю, хотя даже не представляю, что папа может предложить, если этот парень и на связь больше не выходит.

– Ниточка к нему у меня всё же есть… Адам учится в универе, где ректор мой друг. Но использовать это самому – непрофессионально. Хочу попробовать подобраться к нему иначе. Ты подходишь. Ты ведь всё равно на заочный перевелась из-за желания начать работать, – и вот откуда папа так быстро это узнал? Даже удивиться не успеваю, переваривая всё остальное. И ведь есть что: – Попрошу друга перевести тебя к Адаму в группу, да, специальность не твоя, финансовый факультет, но будешь для галочки ходить. Один семестр – и всё на этом, потом уйдёшь. Сумеешь за это время добиться того, чтобы парень вернулся в центр или открылся тебе – работаешь у меня. И… Помни, мы не влюбляемся в пациентов. Нельзя погружаться в собственные эмоции, только в его.

**********

– Всем привет, я – Роза, – бодро и миролюбиво объявляю, придя в группу чуть пораньше. Попросила ректора, чтобы меня не объявляли официально: хочу сама. – Вам ведь уже говорили, что у вас новенькая?

– Да, но не говорили, что такая красивая, – тут же откликается какой-то смазливый блондинчик.

Вряд ли тот самый Адам… Хм, а ведь только сознаю, что папа не давал никаких данных по парню, который должен стать моей ближайшей целью. Впрочем, ладно… Имя не такое уж распространённое. К тому же, это наверняка ещё один вызов мне. Смогу ли чисто внешне определить, кто мог переживать какие-то страшные события в жизни? Без каких-либо вводных понять что-то о человеке?

Улыбаюсь блондинчику, отбиваю посыпавшиеся на меня вопросы давно придуманными ответами, присматриваюсь тут ко всем исключительно с научным интересом. Через семестр меня всё равно тут уже не будет, заводить друзей нет смысла. Да и не стоит, учитывая, что они тут все связаны с Адамом получаются. А к нему мне надо относиться как к пациенту. Просто подход будет чуть другой… Пока даже не знаю, какой.

Рассказываю ребятам, что в прошлом универе преподы брали взятки, а потому я решила перевестись в тот, где кристальная репутация. И не особо обманываю: у меня подруга учится как раз в том, который типа мой бывший – и она реально жаловалась на взяточничество, причём преподы ей без стеснения намекали на необходимость «подарков». А тут никто не может узнать, где я училась. Ректор в курсе наших с папой планов и готов полностью им подыгрывать, учитывая, что у самого проблемы с Адамом. По увлечениям я расписываю новым одногруппникам всё как есть – конечно, не упоминая психологию. Рассказываю, что люблю скалолазание, рок-музыку и путешествия автостопом. Про фильмы тоже делюсь, про книги. Многие поддерживают разговор, хоть и в группе немало одиночек. Но в целом я вливаюсь, и это заметно.

Возможно, скоро со мной начнут делиться секретами. А ещё я вполне соответствую образу новенькой, которая хочет со всеми подружиться – а потому, когда заговорю с Адамом, у него не должно возникнуть лишних вопросов.

И, кажется, я уже знаю, кто из собравшихся он… Парень с тёмными небрежно зачёсанными назад волосами и пронзительными серо голубыми глазами. Как стальными. Или ледяными? Он лишь раз лениво пробежал по мне взглядом, и именно это почему-то тут же приковало моё к нему внимание.

Чутьё? Наверное. Но этот парень отличается от остальных. Да, держится особняком, но дело даже не только и не столько в этом.

Почему-то вдруг становится не по себе попытаться заговорить с ним. Откуда эта неловкость? Я совсем не профессионал? Папа был прав, не допуская меня к серьёзной работе?

Злюсь на саму себя за эту слабину. И тут же выпаливаю, обращаясь как бы ко всем:

– Ребят, а может, соберёмся все после пар в местном парке? Устроим пикник. Погода замечательная. Отметим мой перевод и начало четвёртого курса. Я угощаю!

Мой уверенный голос заряжает позитивом многих, ребята воспринимают идею на ура. Тем более вкусняшки и выпивка на мне. С деньгами у нашей семьи никогда не было проблем, поэтому мне ничего не будет стоить такой жест.

Окидываю группу взглядом под их одобрительные высказывания в стиле «вот это я понимаю» или «так держать» и наконец останавливаю взгляд на Адаме. Вернее, на парне, который, скорее всего, именно он.

– А ты идёшь? – спрашиваю его.

Мне кажется, или после моего вопроса все как-то резко напрягаются? И даже замолкают.

Адам – а я с каждым мгновением всё больше уверена, что это именно он – снова окидывает меня взглядом, слегка выгибая бровь. Пытаюсь понять, что в его глазах. Не могу… Там как будто ничего и нет. Ни малейшего намёка на интерес.

– Нет.

Рядом стоящая девчонка касается моей руки, будто пытаясь отвлечь меня от разговора с этим парнем. Хотя разговора толком и нет, а меня это не устраивает. Поэтому, не реагируя на безмолвное предупреждение, миролюбиво и расстроено интересуюсь:

– Почему?

Нет, навязываться я не буду – провальная тактика. Это лишь попытка нащупать контакт. Понять, насколько всё запущено.

– Неинтересно, – равнодушно отрезает парень, уже даже не глядя на меня и утыкаясь в свой телефон.

Красноречивое окончание разговора. Но я не привыкла сдаваться. И на этом этапе вроде как позволительно слегка понаглеть…

Не реагируя на робко перешёптывающихся и переглядывающихся между собой однокурсников, часть из которых явно пытается подать мне какие-то знаки; сажусь рядом с недружелюбным парнем. Благо, вокруг него хватает места. Никто словно не решается занять… Или не хочет?

Адам – если это он – на удивление не реагирует на мой жест, хотя учитывая напряжённость однокурсников, каждый из которых смотрит на нас, это даже странно. Не удивилась бы, если бы меня за шкирку отсюда выволокли. Судя по их реакции на этого парня, выкинуть он может всякое.

Некоторые травмированные в прошлом люди ведут себя с другими так, будто верят, что их трудное детство – индульгенция быть мудаками.

– Обязательно быть таким хмурым? – обращаюсь к парню, слегка толкая его в плечо.

По-дружески, но явно неуместно. Отчасти даже нарываюсь. Пусть сразу покажет свои пределы, как выплёскивает негатив? Наверняка же бешу.

Но парень даже не отрывается от экрана своего телефона.

– Обязательно быть такой приставучей? – только и бросает, не глядя на меня.

Хм, ну так-то пока нет, я лишь проявляю дружелюбие. Причём ко всем тут. А потому миролюбиво об этом заявляю:

– Я просто хочу подружиться тут со всеми.

– Сочувствую, – скептически отрезает он.

Кусаю губу, разглядывая его. Стараюсь делать это без лишней неловкости, исключительно в целях анализа. Одет парень неплохо, не похоже, что бедствует. Да и вообще симпатичный. Если объективно. В спортзал, похоже, тоже ходит…

– Адам, да? – решаю заинтересовать его хотя бы этим предположением.

Оно мне простительно – по реакции ребят на него понятно, что парень на виду и на слуху наверняка тоже. Поэтому запросто могла бы сопоставить возможные сплетни и догадаться.

Он всё-таки отрывается от своего телефона и смотрит на меня. На этот раз не окидывает меня всю взглядом, а только в лицо. И на этот раз я вроде бы замечаю в его глазах блеск, похожий на интерес.

– Обычно меня называют Ад, – небрежно подтверждает своим ответом, что да, тот самый Адам.

И почему он отзывается на такое, мягко говоря, жуткое сокращение? Откуда это вообще пошло?

М-да, похоже, легко мне не будет.

– Наслышана о тебе, – поддерживаю разговор.

Адам усмехается.

– Тогда зачем заговорила?

Значит да, разговоры о нём всё-таки ходят. И явно не безобидные. Ещё послушаю, а пока напяливаю на себя уверенный вид.

– Люблю вызовы, – заявляю с дерзкой ухмылочкой.

Взгляд Адам едва уловимо скользит с моих глаз на губы, а затем снова выше.

– Тогда пошли со мной, – вдруг слышу непоколебимое. – Сейчас. Отсюда, – Адам вырубает телефон и убирает его в карман, выжидательно глядя на меня.

По всему видно – этот парень привык, когда ему молча подчиняются, не задавая лишних вопросов.

Глава 2. Роза

Не знаю, какого чёрта я это делаю. Ведь сразу понятно, что этот парень не предложит что-то безобидное. Но с другой стороны… Если бы я не пошла за ним – он, скорее всего, потерял бы ко мне и тот проблеск интереса, что мелькнул в его глазах.

Потому иду следом с куда большей уверенностью, чем чувствую на самом деле. Аж вздрагиваю, услышав звук звонка…М-да, пропустить первую же пару в первый день будет таким себе началом. Да, я здесь на самом деле не учусь, но не будут ли у ректора проблемы из-за меня? Сильно отсвечивать и нарушать пока не стоит. По крайней мере, пока я не разберусь с этим парнем и не смогу уйти отсюда. Тогда меня можно будет и «отчислить».

Я-то медлю, а вот Адам вообще никак не реагирует на звонок. Продолжает уверенно идти, даже не оглядываясь проверить, я ещё здесь или уже нет. На мою заминку тоже не обращает внимания, едва ли её заметив.

Вздохнув, ускоряю шаг. Может, опять заговорить с Адамом?

Не успеваю – он всё-таки открывает дверь в какой-то маленький кабинет, где даже парт нет. Темно, непонятно: тут только стол и доска, ну и впереди несколько стульев. Растерянно прохожу вглубь, осматриваюсь. Хочу уже найти выключатель, чтобы хотя бы свет зажечь – но увы. Адам резко разворачивается и прижимает меня к двери, которую параллельно закрывает. Даже не так – запирает.

Успеваю только издать глухой выдох, как в мои полураскрытые губы врезаются чужие, атакуя сразу с языком. От неожиданности впадаю в ступор, но это явно не особо смущает Адама, который только расходится, вжимая меня своим телом в дверь. Его горячие ладони блуждают мне по телу, по-хозяйски сжимая и тиская, пока язык кружит по моему, то ли изучая, то ли добиваясь ответа.

И всё это – не говоря ни слова.

Меня пробирает дрожь. Я, конечно, целовалась и раньше – у меня был парень, но это… Это просто слишком. Тёмная комнатка, властный поцелуй сурового практически незнакомца, внезапность происходящего… Всё застаёт меня врасплох, и прийти в себя почему-то никак не удаётся.

Адам же, не церемонясь, просто берёт что хочет. А он хочет… Ещё как. Его желание нарастает волнами, причём всё мощнее с каждым новым прикосновением и движением губ. Чувствую это каждой клеточкой, потому что мы с этим парнем слишком прижаты друг к другу. Моё неосторожное движение – и вот мы уже чуть ли не трёмся. Причём Адам явно воспринимает мой жест как намеренный, ухмыляясь мне прямо в губы и ныряя ладонью под мою рубашку.

Ощущение его ладони на моей обнажённой коже мгновенно обжигает. Тем более что рука нагло подбирается выше, к груди… В то время как вторая мнёт мне попу, а потом и вовсе шлёпает.

Вздрагиваю, толкаюсь в плечи. Крепкие, кстати. Кажется, Адам даже не замечает моих трепыханий, потому кусаю ему губу и тут же, воспользовавшись заминкой, шиплю:

– Руки убрал.

На какое-то мгновение наши лица оказываются совсем близко друг к другу, но на достаточном расстоянии, чтобы я могла рассмотреть его чуть ли не детально. Даже при отсутствии света, который так и не успела включить.

Красив, зараза. Глаза так вообще завораживают. Мужественный подбородок с лёгкой щетиной, довольно полные губы, прямой нос с едва заметной горбинкой… Все его черты лица так гармонично сочетаются, что вместе складываются в объективно на редкость симпатичного парня. Меня этим не выбить – внешность не особо имеет значения, когда привыкаешь нырять глубже. Но… Накрывает дурацким смущением от того, что разглядываю Адама.

Не сразу понимаю, что и он смотрел на меня в это время. Без понятия, что там видел у меня на лице и к каким выводам пришёл, но и вправду убирает руки. Впрочем, легче от этого не становится, потому что Адам нагло склоняется, упираясь ладонями по обе стороны от меня, и горячо выдыхает мне чуть выше уха:

– А губы оставил, – явно усмехается, мазнув ими мне по скуле. С трудом сдерживаюсь, чтобы не заёрзать на месте. – И язык, – продолжает, проводя им по коже чуть ниже уха, вжимается к ней губами, а потом слегка цепляет зубами. Втягиваю воздух носом, ощущая, насколько это становится тяжелее. – И… – вкрадчиво продолжает Адам, поддавшись ко мне бёдрами, чтобы я прочувствовала, насколько он всё ещё возбуждён.

От этого соприкосновения словно током простреливает, хоть мы и оба одеты. Сердце пропускает удар, а кровь сосредотачивается всё ниже…

– Всё убрал! – тут же рычу.

Я ведь не спятила, чтобы позволять себя лапать оборзевшему типу? Который вроде как мой пациент, пусть и неформально. Нет-нет-нет, я ещё в своём уме, а потом подкрепляю слова действиями – брыкаюсь сильнее, настойчивее, игнорируя предательскую слабость по телу, умело управляемому им. Всё ещё управляемому. Даже когда он уже отстраняется.

Адам смотрит на меня скептически, недовольно, но в то же время с любопытством, как на диковинку какую-то.

– Ты сама за мной шла, – бросает небрежно, явно не считая нужным извиниться за это вот всё.

Более того – он будто предъявляет мне. Типа я соскочила?

– Откуда я знала, что за этим? – выпаливаю, отходя сразу же, когда, оттолкнувшись ладонями от двери, Адам избавляет меня от оков своей близости.

– За чем ещё я мог тебя позвать? – насмешливо парирует, окидывая меня неспешным взглядом по всему телу.

Ну офигеть просто! Меня прямо-таки захлёстывает возмущением, хоть и не умолкающий разум кричит, что это не профессионально.

– Не знаю, – огрызаюсь. – Показать мне достопримечательности универа, например, – озвучиваю первое же, что приходит на ум из разряда того, что могли бы предложить нормальные люди на его месте.

Адам криво ухмыляется:

– Как раз собирался, но ты обломала.

Эм… Он что, имеет в виду свой… Хм.

Кажется, я опять глупо краснею, потому что жар приливает к лицу так же густо, как и когда рассматривала этого наглого типа. Тоже мне, достопримечательность! Причём всего универа.

– Ну и самомнение, – бурчу, стараясь перебить идиотское смущение, потому что Адам сверлит меня внимательным взглядом и запросто может заметить. – Придурок.

Адам снова ухмыляется и, довольно шумно сглотнув, рывком подаётся ко мне. Опять почти вжимает, но на этот раз в стену, потому что от двери я отошла. И снова меня мгновенно растворяет в этой близости. Дышу тяжелее, стараясь не терять разум. Почему этот парень так на меня действует? Я ведь не верю в такую уж химию, но от его властных жестов ноги подгибает.

– А ты либо наивная идиотка, либо и сама не против, выделываешься только, – заявляет он низким голосом, наклонившись ближе, почти касаясь губами виска. Обволакивает своим запахом. Что-то свежее, морское и горьковатое одновременно. Как крепкий кофе. – Судя по всему… – вкрадчиво подмечает Адам, проводя рукой по моему подрагивающему телу от плеч и ниже, ниже, ниже… До самой линии пояса. – Второе.

К счастью, способность соображать я не растеряла, а потому реагирую мгновенно. Даже не вникаю в дерзкие слова, упираюсь ладонями в плечи, толкаюсь.

– Ещё раз тронешь – пожалеешь, – при этом рычу.

Адам хмыкает, но отпускает. Плевать, пусть думает, что хочу его и выделываюсь. Меня это не должно волновать…

Меня должно волновать только то, как достучаться до этого наглого и в то же время явно закрытого парня. Так себе задачка…

Для начала просто попробовать поговорить? И неважно даже, о чём. Перевожу дыхание, беру себя в руки, не обращая внимания на фантомные ощущения его ладоней на моей коже. Как клеймил, гад. До сих пор горячо.

– Где мы? – сам собой приходит в голову самый подходящий для начала разговора вопрос.

Хотя есть и другой – какого чёрта всё ещё при выключенном свете?

– Здесь должна быть новая кафедра политологии, но никак не возьмутся за ремонт, – как ни странно, Адам отвечает вполне подробно. Не сказать, что миролюбиво, скорее задумчиво, но хоть что-то. – В итоге сидят там вместе с госуправлением в одном помещении.

– А у тебя ключи отсюда, – подмечаю почему-то осторожно.

– Вожу сюда девок, – обыденно поясняет Адам, но его взгляд становится более пристальным и насмешливым.

Как будто испытывающим. Ещё это словечко… И очевидный подтекст.

Не буду реагировать. Я – не одна из его «девок».

– Исключительно в темноте? – что-то толкает усмехнуться, попытаться поддеть. – Значит, не такая уж достопримечательность? – многозначительно приподнимаю брови.

Похоже, я первая, кто говорит с Адамом подобным образом здесь, в универе. Он смотрит как-то недоверчиво, в то же время хмуро. Окидывает меня прищуренным взглядом, как букашку какую-то. Стрёмное ощущение.

Но ещё больше не по себе становится, когда Адам порочно, даже дьявольски усмехается. Аж сразу вспоминается сокращение, которым его обычно зовут.

– Нарываешься на пощупать? – в его голосе насмешка. И тут же серьёзность: – Давай руку.

Аж отшатываюсь. Особенно остро сознаю, что мы вообще-то наедине в месте, которое хорошо знает именно он. И от которого у него есть ключи. Не говоря уж, что Адам меня сильнее…

Не просто же так его называют Ад? Наверное, не стоит такому бросать вызов.

– Верю, ладно, – примирительно говорю, стараясь не выдавать накатывающего волнения. Даже руки поднимаю: не собираюсь я ему их давать и даже думать о том, зачем.

Адам хмыкает, снова разглядывая меня. На этот раз задумчиво. И мои глаза уже достаточно привыкают к темноте, чтобы не упускать ничего.

Кстати, о темноте… Вдруг озаряет догадкой, что Адам и вправду не просто так может водить девушек именно сюда, сходу набрасываясь и не включая свет. Этот парень явно закрыт – не только внутренне, но и внешне? Скрывает какие-то шрамы? Они заставляют его чувствовать себя уязвимым?

Не то чтобы мне это интересно, но всё-таки нужно ведь знать.

– Но что-то ты хочешь скрыть, – осторожно подмечаю и вслух.

На ощупь нажимаю на выключатель – свет загорается без проблем. И Адам явно не против, смотрит спокойно, только щурится слегка: видимо, с непривычки. Мне же не так уж режет по глазам.

Что ж… Значит, темнота ему нужна именно во время секса, а не сама по себе. Догадка про шрамы приобретает почву.

– Это чтобы не привлекать лишнее внимание включённым светом, – неожиданно отвечает Адам, кивая на коридор.

Типа там могут ходить и заметить, что, по сути, в списанном кабинете кто-то есть? Хм… Ну так себе отмазка. Не думаю, что кто-то вообще обратит внимания.

– А стоны его не могут привлечь? – откуда-то набираюсь смелости, пуская в голос скептически насмешливые нотки. – Или твои девки не испытывают удовольствия?

Вот чёрт… И почему я уже в который раз сначала говорю, потом думаю? Мне мало того, что он собирался моей рукой что-то там себе щупать? Так-то и эти мои слова может посчитать провокацией и решить показать, что девки с ним кайфуют. На мне показать…

Шумно сглатываю, ища способы спасти положение, но Адам смотрит на меня чуть ли не с довольным блеском в глазах. Как будто ему в кайф моя нарастающая паника, которая наверняка отображается на лице.

– Я знаю, как заткнуть, – нахально заявляет Ад. – Заодно обеспечить более острые ощущения.

Господи, воображение, остановись… Ни к чему настолько ярко иллюстрировать слова этого отмороженного в голове. Понятия не имею, что он имеет в виду, и накидывать разные варианты в сознании ни к чему!

Как и оставаться здесь. Пока я тут зависаю, своих целей не достигну, а вот Адам на свои может напирать. Тормозов у него, похоже, нет. Едва знает меня, а уже набрасывается с поцелуями и сыплет пошлыми намёками.

– Я пойду на пару, – зачем-то говорю ему, как будто отпрашиваясь. – Меня будут представлять, как новенькую.

– Иди, – мне как будто позволяют. Снисходительно причём.

М-да, сегодня я явно в пролёте. Только и делаю, что косячу. Не я на него влияю, а наоборот – что непростительно.

Дёргаю ручку – облом. Заперто ведь. И, похоже, на ключ, который у Адама.

– Пустишь? – стараюсь говорить без лишней тревоги, скорее небрежно, как и он со мной.

Адам некоторое время задумчиво смотрит на меня, демонстративно размышляя, стоит ли. А может, намеренно испытывая моё терпение. Пугая?

Всё-таки отпирает, не произнеся ни слова. Тут же выхожу, не задерживаясь.

Я потом решу, как с ним лучше взаимодействовать. Послушаю, какие разговоры о нём ходят, может, даже с ребятами обсужу на пикнике… У меня получится.

Особенно если забуду ощущение его настойчивых горячих губ на моих…

Глава 3. Адам

Наблюдаю за ней. Продолжает источать обаяние и дружелюбие ко всем подряд, улыбается чуть ли не постоянно. На меня теперь и не смотрит – видимо, дошло, что розовые пони рядом со мной не пробегали даже.

А вот какого хрена я как приклеился взглядом к этой девчонке, другой вопрос. Бесящий, кстати. Как и её это слащавое поведение. Новенькой явно важно быть для всех хорошей, а ведь розе положено быть с шипами.

В целом наплевать, если нарвётся на какое-нибудь дерьмо этой своей приторной милотой. Но что-то в ней меня не отпускает никак. Да, симпатичная и да, проштырило нехило, когда в руках моих была. И не обламывали меня так давно. Но всё же, дело даже не в этом. Понять только не могу, в чём именно. Ещё не хватало коротнуть на девчонке.

– Ну так что, пикник в силе? – сразу после пар спрашивает Лёня. Насколько я успел заметить, он сегодня весь день вокруг Розы трётся. Зацепила явно.

– Да, – тепло отвечает ему девчонка, опять улыбаясь. Явно не догадывается, что он собирается использовать этот пикник как возможность для подката.

Зашибись. И почему меня это вообще волнует? Да ещё настолько, чтобы выпалить:

– Только скидываться все будем. Не нужно, чтобы девчонка платила.

И это ещё не самый безнадёжный мой порыв. Первый был – сказать, что всё на мне, угощаю типа. С каких это пор я долбанный альтруист?