Записки Гипнотизёра

ГЛАВА 1

Способности мои проявились в очень раннем возрасте.

Сначала мои родители относились к моей "шалости" как они говорили, совершенно несерьёзно.

В восемь лет я нашёл кошелёк, который мама искала несколько дней.

– Твой кошелёк лежит в огороде, на грядке, между ботвой картофеля, – спокойно сказал я.

 Мама посмотрела на меня с недоверием, но в огород всё таки вышла. А когда вернулась с кошельком в руках, стала меня ругать.

– Андрюша, зачем ты бросил мой кошелёк в огороде? А я столько дней его ищу. Я накажу тебя, если такое повторится, – сказала она.

– Я не брал твоего кошелька мама. Он выпал из твоего кармана, когда ты полола грядки, – серьёзно ответил я, продолжая рисовать карандашом в альбоме.

Мама пожала плечами и занялась своими делами.

Второй случай произошёл, когда папа искал ключи от машины. Он должен был поехать в город, а жили мы в деревне, под Псковом.

– Пап, ключи от твоей машины лежат под машиной, под колесом, передней дверцы. Ты тогда подумал, что положил их в карман, но они выпали, а ты ещё нечаянно пнул их под колесо, – сказал я, не отрываясь от книжки, которую читал в тот момент.

Папа странно на меня посмотрел и выбежал из дома во двор. Через минуту он вернулся с ключами.

– Как ты узнал об этом сынок? – спросил он.

– Не знаю, просто увидел их там, – спокойно ответил я, словно всё это было в порядке вещей.

– А почему не подобрал и не принёс их мне? – спросил отец.

– Я увидел их только что, когда ты стал их искать, – ответил я.

– Но ты во двор ещё не выходил… – пробормотал растерянно папа.

– Я и увидел их только что, вот тут, – сказал я, показывая на голову пальцем.

– Галя, ты слышала что говорит твой сын? – спросил папа маму.

– Слышала. Он наверное шутит, ребёнок же ещё, – ответила мама, продолжая шить, сидя на диване.

– Боюсь, это уже не шутки… – пробормотал папа себе под нос и вышел из дому, чтобы наконец поехать в город по своим делам.

А осенью, когда пропала соседская девочка, она была постарше меня, со свей старшей сестрой они пошли в лес, вроде как за ягодами для варенья, только сестра вернулась одна, без двенадцатилетней сестрёнки. Девочку искали всей деревней, даже по ночам мужчины с фонарями бродили по лесу в поисках хотя бы следов. Родители отчаялись найти свою дочь.

– Даши нет в живых, не там её ищут, – сказал я, продолжая  рисовать в альбоме.

Родители разом посмотрели на меня.

– Ты что-то знаешь о ней? – взволнованно спросила мама.

– Знаю. Она с крутого берега свалилась в реку, а выбраться не смогла сама.  Сестра её Катя, была занята сбором ягод, ягодное место нашла, не до сестры ей было. А когда не увидела рядом сестру, стала искать её, звать по имени, но Дашу снесло течением реки вниз, – ответил я.

– Послушай Андрюша…это очень серьёзно, понимаешь сынок? Ты уверен в том, что Даша утонула? – с тревогой в голосе спросил отец.

– Уверен. Даже место могу показать. Только на машине ехать надо, далеко, – ответил я.

– Хорошо, одевайся и поехали. Я только Гришке с Таней скажу, они же с ума сходят от беспокойства за дочь, – ответил папа и быстро вышел из дома.

Мама помогла мне одеться и накинув на себя старенькое пальто, вышла со мной следом за отцом. Нам навстречу уже шли дядя Гриша и плачущая тётя Таня. Мы все сели в машину и поехали по дороге к лесу. Оттуда свернули и поехали по бездорожью, вдоль реки. Я пальчиком указывал, куда надо ехать. Взгляд мой упал на дядю Гришу и тётю Таню. Глаза беспокойно блуждали, лица были напряжены, руки у тёти Тани дрожали, мне стало жаль их. Может быть в ту минуту я и осознал, что обладаю даром ясновидения. Я положил свою маленькую руку на руку тёти Тани и посмотрел прямо ей в глаза.

– Всё хорошо и Вы успокоились… – тихо произнёс я.

В ту же минуту руки её перестали дрожать, беспокойный блеск в глазах исчез и она улыбнулась. Дядя Гриша с удивлением посмотрел на свою жену.

– Ты улыбаешься? – спросил он.

– Гришенька…наша девочка в раю. Я видела её среди садов. Ей там хорошо, – произнесла тётя Таня, с отрешённым взглядом.

В этот момент она была под гипнозом, под моим гипнозом. Я убрал руку с её рук, она будто проснулась и посмотрела на мужа.

– Даши больше нет с нами Гриша. Её больше нет… – пробормотала тётя Таня и расплакалась.

– Успокойся дорогая. Может быть она ещё жива. Мы спасём её, – сказал дядя Гриша, обняв жену за плечи.

Наконец я попросил остановить машину, отец резко затормозил. Все быстро вышли и пошли за мной. Я шёл впереди и остановился у дерева, которое свисало толстыми ветками к воде и сучья были под водой, за которое и зацепилось тело бедной девочки.

– Потяните ветки, Даша тут, – сказал я.

Папа и дядя Гриша с силой потянули ветки на себя и среди сучьев они увидели распухшее тело Даши. Тётя Таня вскрикнув, присела на землю и прижав руки к губам, сильно заплакала и запричитала.

– Дашуня, доченька моя! Господи! Да за что же это? Даша… Девочка моя. Гриша? Что же теперь делать? – кричала она.

Мама, присев на корточки рядом с тётей Таней, обняв её за плечи, прижав к себе, успокаивала.

– Успокойся Танечка…ну что тут поделаешь? Несчастная девочка… – тихо говорила мама.

Дашу вытащили на берег, папа позвонил в милицию, объяснил им ситуацию и попросил приехать. Тётя Таня не переставая плакала и причитала, я не выдержал и подошёл к ней. Положив ей на голову левую руку, я посмотрел в её заплаканные глаза.

– Вы больше не будете плакать и огорчаться. Посмотрите, где Ваша дочь сейчас, – произнёс я, не отрывая от неё взгляда.

Тётя Таня тут же перестала плакать и улыбнулась.

– Я вижу…моя Дашуня в раю, – тихо произнесла женщина, после чего я убрал руку и она уронив голову на мамины колени, потеряла сознание.

Зачерпнув немного воды из реки в ладони, я плеснул ей на лицо, тётя Таня открыла глаза и тихо произнесла одно лишь слово.

– Чудеса…

Мама ошарашенно смотрела на меня, будто не узнавала родного сына. Милицейская машина приехала только через пол часа. Капитан сказал, что они заплутали и еле нашли это место. Тело девочки положили в машину и забрали в морг. Мы на папиной машине вернулись домой. Тело Даши забрали из морга лишь на третий день, к дому дяди Гриши и тёти Тани, подходили люди, собралась почти вся деревня. Сестра Даши, Катя, ходила по дому как неприкаянная, видимо чувствовала свою вину. Ведь если бы она была более внимательной, Даша быть может, была жива. Дашу и хоронили всей деревней, её гроб и венки несли до самого погоста, на окраину деревни. Потом были поминки, правда заходили в дом, где мама и тётя Таня накрыли длинный стол на всю комнату, по очереди, уж очень было много народу. Ребятня брали со стола, кто блины, кто пирожок и на ходу ели, играясь как ни в чём не бывало. Им было не объяснить, что в доме скорбь и траур, они печали пока не знали. По деревне пошёл слух, что я могу увидеть пропавшую вещь и даже найти пропавшего человека. Приходя со школы домой, я видел у своей калитки людей, которые хотели узнать о пропавшей вещи или о пропавшем родственнике. Мама этим визитам была не рада и пыталась объяснить людям, что я ещё маленький и не смогу им помочь. Да и знать всё было невозможно. Многих я отправлял без ответа и просил прийти в другое время, многим правда помогал, точно определяя, где находится потерянная вещь или где найти их родственника и жив ли он ещё. Ведь многие молодые люди уезжали в большие города, в деревне заработка не было, да и стабильной работы тоже. В дом люди приносили подарки и еду. Я отказывался брать, но они тихонько оставляли под лавкой принесённое с собой в благодарность. Обычно я принимал людей в сенцах, отгородив угол и поставив стол и лавку, на которой они и сидели. А когда находился их родственник, на радостях в дом мне приносили поросёнка или даже козлёнка. Мама ругалась, отец тоже был недоволен.

– Так выгоните их, если сможете… – говорил я.

По началу мои родители вежливо пытались отвадить людей ходить к нам, но чем больше я угадывал, тем больше людей и приходило. Потом папа махнул рукой, а мама ещё долго ворчала.

– И что это за напасть такая? Когда это закончится? Надоело. Ни делами тебе заняться, ни уроками. Вон как отстал от одноклассников. То пятёрки носил, а теперь и тройки появились, – говорила она.

Но как было объяснить людям, что в их горе я не помощник? Ведь я видел, видел и погибших и живых, видел потерянные или украденные вещи. Не знаю, как это получалось, но перед глазами ярко стояли картинки происходящего. Так, понемногу стали приезжать и из города, может молва пошла, о маленьком ясновидящем, не знаю. Но отец решил построить для меня во дворе отдельное помещение. Так…сарай, не сарай, а маленькая комната со столом и лавками, на которые усаживались люди и слушали меня, когда я входил в транс, держа или руку или лоб просившего помочь. Зимой мне поставили обогреватель, чтобы в комнате было тепло, летом я принимал прямо перед этим помещением, сидя на лавке. Даже в школе одноклассники и учителя, стали смотреть на меня по другому, уважительнее что ли, или с неподдельным интересом. Однажды, прямо на уроке математики, я встал и подошёл к учительнице.

– Вера Степановна, завтра не надо никуда ехать. Будет крупная авария и автобус перевернётся, много погибших будет. Не надо ехать, дочь Ваша услышав про аварию, сама приедет, – говорил я, впав в транс.

 Потом, будто проснувшись, я молча сел на своё место. Вера Степановна странно на меня смотрела, но всё же послушалась меня и никуда не поехала, лишь в область сообщила, что автобус, который выедет утренним рейсом в город, перевернётся и погибнут люди. Над ней посмеялись в конторе и не обратили на её слова внимания. А что я мог сделать, когда взрослую женщину не захотели слушать? В общем, как я и говорил, автобус утреннего рейса перевернулся и свалился с обочины дороги, перевернувшись несколько раз с насыпи. Погибли люди, а учительница меня обняла и рассплакалась.

– Если бы не ты Андрюша, я тоже могла погибнуть. Ну почему меня не послушались и не отменили рейс? – воскликнула она.

Позде в школу пришли из области двое мужчин и обратились к ней.

– Откуда Вы Вера Степановна, могли знать об аварии? – спросили её.

Она посмотрела на меня.

– Так…Андрюша Ромашин мне сказал. Я ведь тоже собиралась к дочери в область ехать, а он сказал, что мне не следует ехать и про аварию сказал. Я сразу Вам сообщила, но Вы же меня и слушать не стали.

 Двое мужчин подошли ко мне, весь класс замер.

– Значит ты знал про аварию? Кто тебе сообщил об этом? – грозно спросил мужчина в длинном плаще и шляпе.

– Никто. Я просто видел её заранее и всё, – спокойно ответил я.

– Но ты ещё совсем ребёнок! Как ты мог увидеть аварию, за день до происшествия? – спросили меня.

– Я не знаю, увидел и всё, – ответил я.

– Ничего не понимаю…ты что, экстросенс что ли? Таких аферистов сейчас много развелось! – скащал мужчина в плаще и шляпе.

– Я не знаю, кто и где развелись, но я правда видел аварию, здесь…в голове, – ответил я, указывая пальцем на лоб.

Мужчины с недоумением смотрели на меня.

– А вот у Вас сын в городе живёт. Но Вы его уже никогда не увидите, – вдруг сказал я, увидев, что мужчина скоро умрёт.

 Мужчина побледнел и с недоверием посмотрел на меня.

– Да, сын мой с семьёй живёт в городе, но я жду его со дня на день в гости, – ответил мужчина.

– Ну и хорошо, значит приедет, – ответил я, не желая ему говорить, что сын не сможет приехать, приедет только услышав о смерти отца.

 Мужчина облегчённо вздохнул.

– Ну вот…а ты говоришь. Павел Иннокентиевич, поехали, нас дела в области ждут, – сказал мужчина и резко развернувшись, первым вышел из класса, следом вышел и другой.

Когда за ними дверь закрылась, Вера Степановна подошла ко мне.

– Андрюша, скажи…почему ты сказал, что Григорий Иванович никогда не увидит сына? – осторожно спросила она.

– Сын его приехать не сможет, у него дочь заболеет. А Григорий Иванович через месяц умрёт, – спокойно ответил я, будто говорил об обыденных вещах.

Вера Степановна побледнела.

– Господи! Что ты такое говоришь Андрюша? – проговорила она.

– Говорю что вижу, – коротко ответил я.

– Но Григорий Иванович здоровый и не старый ещё мужчина. Почему он вдруг должен умереть? – спросила Вера Степановна.

– Вера Степановна, я сказал только то, что увидел. У него внезапно остановится сердце, – ответил я.

– Так…надо было сказать ему об этом. Может лечение какое-то ему назначат… – неуверенно сказала Вера Степановна.

– Он бы всё равно не поверил. Да и как сказать человеку, что он через месяц умрёт? Звонок Вера Степановна. Я домой пойду, – ответил я и встав из-за парты, взял свою чёрную дерматиновую сумку, бросил через плечо и вышел из класса.

Так проходили дни, кому-то я помогал, кому-то находил, иным указывал. Как я и говорил, Григорий Иванович умер ровно через месяц и сын с семьёй приехали на похороны отца. Время проходило, я уже заканчивал одиннадцатый класс, думал поехать в город и поступать в институт. Уфологом очень хотел стать, книг много прочёл в школьной библиотеке и у соседей все книги перечитал. Человек не может знать всё, я не исключение. Но очень хотелось знать больше, в особенности непознанное меня увлекали с головой. Однажды к нам домой пришли двое мужчин в милицейских формах. Отец с удивлением подошёл ко мне.

– Андрей, к тебе из милиции пришли. Ты что-то натворил? – спросил он.

– Нет папа, они пришли за помощью. Пусть войдут, – ответил я.

В комнату вошли двое, капитан милиции и его помощник, младший лейтенант.

– Мы пришли… – начал говорить капитан.

– Я знаю, зачем Вы пришли. Вы ищите маньяка убийцу и насильника девочек. Я слышал, он похищает девочек, насилует их и затем душит. Это шофёр рейсового автобуса, Михаил Колосов. Он живёт в области, приезжает сюда раньше обычного и делает своё дело ранним утром. Пока автобус наполняется пассажирами, он успевает сделать своё чёрное дело. Потом, как ни в чём не бывало, едет в рейс. У него в доме Вы найдёте банты и заколки, он их коллекционирует, это его пристрастие, – войдя в транс, говорил я.

Парни меня не перебивали, а просто записывали всё, что я говорил. Когда я договорил, я попросил их уйти, что они молча и сделали. Михаила Колосова арестовали в тот же день и при обыске нашли коробку, в которой и лежали разноцветные банты и всевозможные заколки. Этого маньяка не могли вычислить много месяцев, пока кто-то не посоветовал этому капитану обратиться ко мне. После того случая, ко мне ещё несколько раз обращался тот капитан, я конечно помогал ему в поисках. Он даже предложил мне работать в милиции, но я усмехнувшись, отказался.

– У меня другое призвание, – ответил я, улыбнувшись капитану.

Не знаю, понял ли он меня, но он молча ушёл. В школе со мной в одном классе училась девочка, она часто пропускала школу, жаловалась на головную боль и часто говорила, что задыхается, что ей не хватает воздуха. Как-то она пришла в школу, глаза такие усталые и грустеые, мне стало жаль её. Я подошёл к ней на перемене и сев рядом за парту, положил руку на её лоб, она закрыла глаза даже не спросив меня, зачем я это делаю. И будто по моему приказу, она стала говорить.

– Я живу в тысяча четыреста тринадцатом году, в итальянском городе Матера, молодая и красивая… Мне восемнадцать лет, из-за меня погибают молодые парни, они дерутся на мечах только для того, чтобы я одарила победившего взглядом. Но инквизиция считает меня колдуньей, я кричу…кричу, что я ни в чём не виновата. Отец! Он на коленях умоляет пощадить меня, матушка рвёт на себе волосы, но их никто не слушает…меня связывают…мне больно и страшно. Потом…казнь…петля…эшафот. Мне нечем дышать, больно. Петля затягивается на моей шее, – говорила она и по мере того, как она говорила, на её шее появилось пятно в виде обруча на всю шею, потом постепенно исчезло, заставив всех ребят и девчонок из нашего класса, застыть от ужаса.

– Сейчас я досчитаю до трёх и ты проснёшься. Ты свободна. Всё в прошлом. Сейчас ты проснёшься и больше не будешь задыхаться и голова болеть не будет, – сказал я и досчитав до трёх, резко убрал руку, с её лба.

Наташа, так звали мою одноклассницу, открыла глаза и посмотрела по сторонам, ничего не понимая.

– Что это со мной? Почему Вы все так на меня смотрите? – спросила она.

Все застыв, молчали. Они были просто ошарашены тем, что услышали. После занятий, ко мне подошла Наташа и сказала, что после того, как она пришла в себя, ведь она думала, что просто потеряла сознание, она будто заново родилась.

– Голова не болит и кажется, я больше не задыхаюсь, – сказала Наташа.

О том, что под гипнозом она увидела свою прошлую жизнь, она помнить не могла, а я говорить об этом ей не стал. Но разве девчонки могут промолчать? Ей на следующий день видимо рассказали о гипнотическом её состоянии и о том, что она рассказала под гипнозом. Не знаю поверила Наташа этому или нет, но вечером она пришла ко мне домой.

– Андрей, мне надо поговорить с тобой, – сказала Наташа.

– Садись, я даже знаю о чём, – ответил я.

По своей натуре, я любил одиночество, общаться я мог только если это было необходимо. И сейчас, когда пришла Наташа, мне не очень хотелось говорить с ней. Но она пришла, не мог же её выставить за дверь.

– Мне сказали, что ты загипнотизировал меня вчера на перемене. Это правда? – спросила девушка.

– Правда, – коротко ответил я.

– И что? Я жила в средние века и была итальянкой? – спрашивала она, не замечая, что мне неприятен этот разговор.

– Да. – ответил я.

– Андрей, я понимаю, тебе не хочется об этом говорить…но я хотела бы знать, как ты это делаешь? Может быть это всё неправда? – спросила Наташа.

– Если не веришь, зачем пришла? – спросил я.

– Прости, я не это хотела сказать. Просто это так удивительно. Ведь я ничего не помню, понимаешь? – ответила она.

– Понимаю. Главное, что у тебя больше не будет голова болеть и задыхаться ты больше не будешь, – ответил я ей.

– Если я будучи под гипнозом вспомнила свою прошлую жизнь…значит существует реинкарнация? И после смерти, мы перерождаемся… – тихо произнесла Наташа, казалось больше себе, чем мне.

– Наташ, ты иди, ладно? Скоро выпускные экзамены, мне заниматься надо, – сказал я.

– Это удивительно. Может быть я прожила не одну жизнь, а несколько? Ты бы мог… – хотела продолжить Наташа, но я перебил её.

– Нет, не мог бы. Иди уже! – настойчиво попросил я опять.

Наташа молча ушла. Но после того случая, ко мне стали приставать одноклассники, чтобы я и им помог вспомнить, кем они были в прошлых жизнях. Может быть для них это была просто игра, но для меня это было слишком серьёзно. И когда кончился очередной урок, я вышел к столу учителя и громко сказал, чтобы ко мне не обращались с подобными просьбами.

– Гипноз по заказу не происходит. Наташе я помог потому, что ей это было необходимо из-за болей и удушья, Вам этого не нужно. Это трата энергии и даже здоровья наверное, – сказал я.

Меня не перебивали, сказав это, я вышел из класса. Возможно, кто-то из ребят подумал, что я выпендриваюсь, но мне было всё равно. Сдав выпускные экзамены, на выпускной вечер я не пошёл. Не любил шумных вечеров, всей этой суеты. Вечером того дня, мама легла на диван и сказала, что у неё жутко болит голова. Сев с ней рядом, я попросил её расслабиться и смотреть мне в глаза. Она послушно всё сделала. Я как всегда, спокойно положил руку на лоб матери и не отрываясь смотрел ей в глаза. Минуты через три, мама спала глубоким сном, полностью расслабившись. Я тихонько убрал руку и ушёл в свою комнату. Мама проспала до самого утра.

– Никогда так крепко не спала, отдохнула и настроение хорошее. Андрюшенька, что же ты сделал милый, что мне так хорошо? – обняв меня сзади за плечи, спросила она нагнувшись над моим лицом, когда я сидел на кухне и завтракал.

– Ничего мам, просто ты хорошо выспалась и отдохнула, вот и всё,– ответил я.

Много позже, я сказал родителям, что уезжаю в Самару, поступать в институт уфологии. Они не возражали, зная, что это бесполезно. Я поступил в первый же год, устроился в общежитии, где нас ребят было четыре человека. Сказать, что я подружился с ними, я не могу, но и конфликтов между нами не было. Конечно, мне нравилось заниматься уфологией, но главное моё пристрастие был гипноз. Я будто чувствовал и проживал жизни тех, с кем занимался вводя их в гипноз, чувствовал силу, с которой я работал. Однажды, мой сосед по комнате пропал. Да, сидел в парке после занятий и просто исчез. Но что самое странное, он вернулся ровно через три дня, в тот же час, даже минута в минуту. Но то что он отсутствовал ровно три дня, привело его в шок. Он просто ничего не помнил. Мы спрашивали его, где он пропадал столько времени.

– Мы же сегодня в милиции заявление оставили о твоём поиске. Гена, где тебя носило целых три дня? Может у бабы был? Ну забылся в объятиях страсти, с кем не бывает. Давай, колись! – спросил Женя, мой однокурсник.

– Да Вы чё, ребят? Я же всего пол часа сидел на скамейке, зачитался Алексеем Тулином о уфологии и психолог, – ничего не понимая, ответил Гена.

– Аха. Не хочет говорить. Значит точно у бабы был, – заключил Женя.

Я видел что Гена не врёт, по глазам его видел. Я подошёл к нему, положил руку ему на лоб и ввёл в гипнотический транс. Женя и Дима сели на свои кровати и стали наблюдать. Тут Гена, закрыв глаза, стал говорить.

– Я в лесу, там на поляне стоит длинный, цилиндрической формы, серебристого цвета аппарат. Маленькие существа, все одинаковые и на одно лицо. Они подходят ко мне и ведут за руки к этому аппарату. Но лица у них…зеленоватые, с большими глазницами и вместо пальцев длинные пальцеобразные, без ногтей в виде щупальцев. В аппарате множество разных аппаратов с разноцветными кнопками. Меня кладут на кушетку и всё там из чистого серебра. Рядом лежит обнажённая, очень красивая девушка, меня тоже раздели до гола. Они вводят мне какой-то тонкий металлический шнур из серебра и исследуют. Господи…мне хорошо…я чувствую блаженство, я улыбаюсь, потом оргазм, они берут семя и так каждые три часа. Я слышу стоны девушки, ей тоже хорошо. В глаза светит яркий свет, они исследуют мои глазницы, внутренние органы…ногти на пальцах ног и рук… Потом меня выводят из этого, цилиндрической формы аппарата, который будто висит в воздухе не касаясь земли. Появляются ступени, я спустился и пошёл. Обернулся и не увидел ничего. Всё исчезло, будто и не было. Я опять в лесу, не могу найти выхода, больно. Мне очень больно. Все внутренности болят, – медленно, однотонно говорил Гена.

Потом он замолчал и я убрал руку с его лба, он открыл глаза и огляделся.

– Ребята, Вы чего? Что так смотрите на меня будто впервые увидели? – спросил он, ничего не понимая.

– Ни фига себе! – воскликнул Женя.

– Это что, значит Генка побывал на НЛО что ли? Может и на другую планету слетал? – спросил Дима, округлив глаза.

Гена молчал, не зная что ответить.

– Ну ты даёшь Андрей. Так ты гипнотизёр что ли? Получается…инопланетяне решили узнать, как мы размножаемся? – усмехнувшись, спросил Женя.

– Тебя исследовали целых три дня. Три дня ты наслаждался с девушкой, да ещё принёс науке непосильную помощь, – засмеявшись, сказал Дима.

– Перестаньте! Не смешно. Но ты Гена был болел. У тебя почки больные были, да и желчный пузырь был не в лучшей форме. И мужская сила прибавилась. Теперь ты совершенно здоров. Вводя аппарат, они лечили тебя. Так что, радуйся, хоть какая-то польза, – сказал я, совершенно серьёзно.

– Блин, я бы тоже не отказался от такого лечения в раз! – воскликнул Женя.

– Да и я бы был не против, – ответил Дима.

Гена был в замешательстве. Он смотрел на меня, словно это я был инопланетянином. С того дня, ребята стали относиться ко мне по другому, меньше шутили со мной и даже просили, чтобы я провёл и с ними сеанс гипноза.

Будучи замкнутым, я старался больше пропадать в библиотеке, там я отдыхал читая литературу по парапсихологии и о непознанном. Но хотелось практики и я выбирал среди однокурсников тех, с кем можно было провести очередной сеанс гипноза. На этот эксперимент соглашались не все. Я понимал их, это пугало людей с более мягкой психикой. Я был уверен, что любой из них хотел бы узнать, например кем он был в прошлой жизни или что его ждёт в будущем. Не знаю, откуда мне пришёл этот дар, но я видел судьбы людей, видел, чем они болеют и даже когда они умрут. Иногда становилось страшно, потому что были и такие, которых ожидала ранняя смерть. Так случилось например с моей однокурсницей. Однажды сидя на занятиях, мой взгляд упал на Нину Скворцову, ей было девятнадцать лет всего, светловолосая девушка, всегда грустила, очень редко смеялась и говорила мало. Как-то я услышал её разговор с другой нашей однокурсницей.