Зеленый мир. Часть 1

Глава 1 : семья

Когда мне было 11 лет, мой отец решил рассказать мне немного больше о своей работе – той самой, которую он обычно не обсуждал. Он сказал, что это научные экспедиции в места, где почти никогда не ступала нога человека. Компания, в которой он работал главным научным сотрудником, занималась чем-то важным и загадочным, но подробности он открывал редко. В нашей семье, казалось, было негласное правило – не задавать вопросов о его деле.

В школе, когда нужно было написать сочинение о профессии родителей, я назвала его археологом. Так было проще и понятнее всем, и мне тоже. Археологы ведь изучают древности, путешествуют и открывают забытые тайны. Но даже тогда я чувствовала, что это объяснение слишком упрощённое. Его работа не ограничивалась поисками артефактов. Она была чем-то большим, чем-то сложным и, возможно, даже опасным. Мама никогда не говорила о его делах, а если я пыталась спросить, она быстро переводила разговор на что-то другое.

Отец, Ричард Эйзен, был не похож на других отцов. Он не приходил домой с улыбкой, готовый пойти с нами в парк или кино. Большую часть своего свободного времени он проводил за столом, погружённый в бумаги, схемы, карты и какие-то странные фотографии. Он выглядел задумчивым, словно его разум постоянно витал где-то далеко, в местах, которые мы с мамой не могли себе даже представить.

Ричард был сыном математика, моего дедушки Стивена Эйзена, и бабушки Мэри Эйзен. Они воспитали его как настоящего исследователя, человека, который никогда не останавливается перед неизвестным. Но даже дедушка, с его любовью к формулам и теоремам, казался обычным человеком рядом с моим отцом.

Я помню, как он однажды вечером открыл передо мной карту. Она была старой, потёртой, и на ней были обозначены какие-то странные знаки, которых я не видела ни в одном атласе. “Это карта территории, которую ещё не изучали,” – сказал он, глядя на меня с легкой улыбкой. Его голос был мягким, но глаза светились особым блеском, который я никогда не видела раньше.

В тот момент я поняла: его работа была не просто исследованием, это было что-то невероятное. Может, он искал не только древние артефакты, но и разгадку загадок, о которых мы с мамой могли только догадываться.

Моего папы часто не было дома. Его работа требовала постоянных отъездов, долгих экспедиций и вечной занятости. Иногда он исчезал на несколько недель, а то и месяцев. В такие моменты нам с мамой заменял его мой дедушка Стивен. Это был человек удивительной доброты и тепла. Он обладал редким умением делать будни ярче: рассказывал сказки, придумывал игры и мог оживить даже самые серые дни.

Когда мне было совсем мало лет, я порой называла дедушку папой. Это случалось непроизвольно, словно мой детский разум искал образ отца в том, кто был рядом. Дедушка никогда не обижался, напротив, он смеялся и с доброй улыбкой говорил: “Ну, Теа, я же всего лишь дедушка. Но если тебе так хочется, пусть будет так.” Его терпение и мягкость были неисчерпаемыми.

Я не могу сказать, что не чувствовала любви своего отца. Он всегда привозил подарки из своих поездок – маленькие сокровища, которые казались мне волшебными. Древние монеты, кусочки необычных минералов или фигурки животных, вырезанные из дерева. Каждый раз он говорил, что это часть мира, который я должна узнать, когда вырасту. Но всё же его редкое присутствие делало его любовь неуловимой, словно она существовала где-то на расстоянии, в другой реальности.

Мама, Оливия Эйзен, была полной противоположностью отца. Она не искала приключений или открытий – её миром был наш дом. Она была теплой, заботливой и очень терпеливой, но в её глазах часто отражалась тень неосуществлённой мечты. Она всегда хотела большую семью, дом, полный смеха и шума, но вместо этого была только я. Единственный ребёнок, Теа Эйзен.

Быть единственным ребёнком – это значит быть одновременно центром внимания и заложником ожиданий. Родные окружали меня заботой, порой чрезмерной. Дедушка учил меня решать головоломки и разгадывать тайны, мама посвящала меня в секреты кулинарии и рассказывала о своих мечтах. Но временами это давление ощущалось как невидимая ответственность – оправдать надежды, стать тем, кем они хотели меня видеть.

Однажды вечером мама зажгла свечи в гостиной. Свет был мягким, почти сказочным. Мы с ней пили горячий чай, а дедушка читал газету в своём любимом кресле. Я спросила:

– Мама, а почему у нас нет больше детей?

Она посмотрела на меня так, словно мой вопрос заставил её задуматься о чём-то давно забытом.

– Иногда, Теа, жизнь сама выбирает за нас. Но ты – мой подарок. Единственный, который мне нужен.

Эти слова застряли в моей памяти. Возможно, они были сказаны для того, чтобы мне не было грустно, что у меня нет брата или сестры. Но в тот момент я вдруг поняла: я была для мамы всем её миром, а она – моим.

С годами я всё больше ценила ту семейную теплоту, которую создавала мама, и ту мудрость, которую приносил в дом дедушка. И хотя папа оставался для меня фигурой загадочной, я знала, что где-то в далёких краях он делает что-то важное. Что-то, о чём я, возможно, узнаю, когда стану старше.

В моей жизни было две бабушки, и каждая из них – совершенно особенный мир. С одной, Мэри Эйзен, вы уже знакомы, а теперь настало время представить вам Элизабет Чейнстинг. Эти две женщины были настолько разными, что порой казалось, будто они принадлежат к разным вселенным.

Бабушка Мэри была олицетворением уюта, тепла и домашнего очага. Она была женщиной тихой, но невероятно мудрой. В детстве я любила смотреть, как она вяжет, её пальцы, казалось, летали над пряжей, а слова, которые она произносила, были такими же мягкими, как её шерстяные пледы. Мэри никогда не говорила громко и не требовала внимания. Её любовь была незаметной, но всегда ощутимой, словно солнечный свет, который пробивается сквозь занавески в раннее утро.

Её дом был наполнен ароматами корицы, свежей выпечки и старинных книг. Полки ломились от томиков, переплетённых в кожу, и каждая страница издавала слабый хруст, как будто сама книга оживала. Мэри часто рассказывала мне истории о дедушке Стивене, о том, как он однажды написал для неё стихотворение на клочке бумаги, и она сохранила его, спрятав в семейной Библии. Они прожили вместе долгую, наполненную тихим счастьем жизнь, и каждый уголок её дома хранил это воспоминание.

Элизабет Чейнстинг, вторая моя бабушка, была полной противоположностью Мэри. Если Мэри была тихим ручейком, то Элизабет напоминала бурную реку или даже горный поток. В её глазах всегда горел огонь, а осанка выдавала в ней женщину с железным стержнем. Она часто говорила, что рождена быть королевой, и утверждала, что в её жилах течёт голубая кровь. На самом деле, она даже составила генеалогическое древо, пытаясь доказать, что её отец имел королевские корни.

Бабушка Элизабет была сильной, строгой и невероятно харизматичной. Её голос всегда звучал уверенно, а взгляд был таким, что любой, от ребёнка до взрослого, мгновенно переставал спорить. Она одевалась с изысканным вкусом, её платья всегда были выглажены до идеальной складки, а волосы – уложены так, словно она только что вышла из королевского дворца.

Несмотря на её властный характер, в ней чувствовалась величественная доброта. Она верила в силу знаний и успеха, поэтому всегда говорила маме: “Не позволяй жизни пройти мимо. Борись, достигай, будь лучшей.” Эти слова часто звучали для меня слишком громко, особенно в сравнении с мягким шёпотом Мэри.

Мама часто смеялась, что она находится между двух полюсов. Мэри учит её радоваться простым вещам, быть терпеливой и мягкой, а Элизабет внушает ей, что только сила характера и уверенность приведут её к успеху. Эти две женщины сформировали не только мою маму, но и меня.

Я унаследовала нежность и любовь к дому от Мэри, но порой замечаю в себе и что-то от Элизабет: желание бороться за своё место в мире, не склоняться перед трудностями. Думаю, именно эта связь двух таких разных миров сделала нашу семью уникальной.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.