Девианты

Глава 1 Отверженные

«Есть красота смелости уязвимого бойца. Того, кто упорствует, несмотря на всё, через что он прошёл. Того, кто всё равно верит, что в мире есть добро.»

Клаус Майклсон

«Древние» 3 сезон, 9 серия

Ровена шла между рядами, стараясь не задевать плащом пропитавшиеся пылью старые кресла. Пол давно заброшенного кинотеатра был усеян многолетним мусором, сквозь разрушенные окна с унылым завыванием проникал утренний ветер, капала откуда-то сверху вода. Девушка остановилась напротив чудом уцелевшего экрана и окинула зал рассеянным взглядом. В редких креслах сидели игрушки – плюшевые, сиреневые, чёрные, старые. Склонившиеся набок, с вислыми ушами и вспоротыми животами, зверьки молча и равнодушно взирали кто на пол, кто на куски отклеившихся обоев. В этом кинотеатре не показывали фильмов уже много лет, и игрушки, словно осознавая тщетность этого поступка, в сторону экрана и не смотрели.

– Придумают тоже, – покачала головой Ровена и машинально положила руку на джид, висевший на поясе.

Одетая в чёрную мотоциклетную куртку, под полами которой виднелся тёплый свитер, и камуфляжные брюки с бесчисленными карманами, девушка напоминала курьера, кем и являлась. Однако сбивали с толку как её ярко-красные, едва доходившие до плеч прямые волосы, так и серебристые кольца, обозначавшие контуры её правого уха; оружие на поясе и отрешённый, почти мёртвый взгляд тускло-болотных, давно не загоравшихся удивлением глаз только усиливали впечатление, рождая понимание, что при желании девушка могла бы рассказать много интересного и страшного.

Спрятав руки в карманы, Ровена с шумным вздохом посмотрела на экран и перевела задумчивый взгляд на видневшийся над ним просвет, сквозь который в зал уже пробивались первые седые лучи зимнего солнца.

– Что ты тут делаешь? Кино захотелось посмотреть? – привлёк её внимание негромкий вопрос.

– Нет, зрители пригласили присоединиться, – в голосе Ровены, как и в словах вошедшего, не было и эха веселья. – Мы готовы, Килиан?

– Ещё нет. Она перестраховывается, – ответил Килиан, неторопливо спускаясь к девушке. – Ты же её знаешь: сто раз всё перепроверит, прежде чем дать отмашку.

Ровена, которая всё так же взирала на безжизненный экран, подарила молодому человеку короткий взгляд. Торчавшие из-под шапки совершенно белые волосы густыми сухими пучками падали ему на лицо и плечи, скрывая невероятно-живой взгляд пронзительно-зелёных глаз; пыльно-коричневое пальто бесформенным мешком висело на его худосочной высокой фигуре так же, как и тонкая, почти прозрачная, серая футболка и полосатые красно-синие джинсы с латками на коленках. Ровена усмехнулась и по привычке мысленно похвалила Килиана за имидж бомжа.

– А Тхирасак с Айлехом? Они с ней?

– Айлех на крыше, – Килиан схватил с кресла потрепанного игрушечного щенка и пожал ему лапку. – Здорово, приятель! Ну, как сеанс?.. Тхирасак уже на складе, – добавил он словно между прочим.

– Уже? – обернувшись, Ровена сердито прищурилась и вскинула бровь.

Молодой человек осторожно, как-то любовно усадил щенка обратно в кресло:

– Приятного просмотра, друг!.. Только не начинай, Ров, – попросил он, взглянув на девушку. – Придёт время, она и тебя пустит вперёд.

Недовольно сопевшая Ровена пнула кресло:

– Ага, когда локдаун снимут.

– Ну, скоро, – хмыкнул Килиан и оглянулся.

В дверном проёме, в котором давно отсутствовали двери, стояла невысокая девушка в чёрном кожаном плаще с винтовкой за плечом. Точёное лицо её было бледным, открывал взору шею расстёгнутый ворот лёгкой оливковой рубашки, и подчёркивали стройные линии ног узкие чёрные джинсы и ботфорты. Падали на гладкий лоб волнистой чёлкой тёмно-шоколадные прядки, выбившиеся из аккуратной прически, и строго взирали тёмные глаза цвета спелых каштанов. Заострившиеся скулы и тени под глазами отличали её так же, как Ровену и Килиана.

– Выходим, – глухо сказала девушка, окинув их взглядом, и бесшумно исчезла из виду.

– Кил, подгонишь «Ниву» через восемнадцать минут, – приказала она, едва они вышли из заброшенного кинотеатра. – Айлех страхует, Ровена со мной.

– Тхирасак? – спросила Ровена.

– Уже ждёт нас.

Холодный предрассветный ветер ударил им в лица запахами бумаги и машинного масла; склад, который возвышался напротив кинотеатра и полуразрушенного торгового центра, тоскливо молчал, тщательно охраняемый незаметными стражами. Килиан без лишних слов направился в сторону пустовавшей гостиницы неподалёку, где был припаркован их пикап; Ровена привычно огляделась, прежде чем пересечь улицу вслед за Петрой.

О девушке Ровена знала немногое, как и те, кто примкнул к её клану за последние пять лет. Объявленный из-за эпидемии карантин привёл и без того заброшенный Детройт в полнейший упадок, в течении месяца город покинули десятки тысяч жителей – счастливчиков, успевших спастись от безмолвного ужаса, что посетил эти места спустя несколько недель. Запертые в собственных домах, люди не знали, как сюда проникла зараза куда более страшная, но вскоре каждому стало известно о тех, кого раньше считали героями городских легенд. Ровена была одной из первых, кто столкнулся с ними лицом к лицу и устоял перед искушением. Сейчас же она, как и несколько десятков воинов из клана «Девиантов», боролась за свою жизнь – каждый день, час, минуту.

– Разделимся?

– Нет, – коротко ответила Петра, всмотревшись в антенны на крыше левого крыла здания. – Будь начеку, – обронила она и уверенно зашагала к одному из боковых входов.

В это время к складу обычно приезжали груженные продуктами машины, и в суматохе разгрузки не составляло труда проникнуть внутрь через другие двери. Миновав не один из огромных контейнеров, заполнявших пространство, девушки встретили между стеллажами Тхирасака.

Высокий, широкоплечий, темнокожий, в бесчисленных слоях свитеров, курток и наброшенного поверх плаща мужчина казался великаном; усиливали впечатление собранные в хвост жёсткие чёрные с проседью волосы и кустистые брови, из-под которых настороженно и недоверчиво глядели блестящие карие глаза. С огромным кольтом на поясе и двумя саблями на спине он внушал трепет на грани ужаса; ни в линии сжатых губ ни в скрывавшей шею бороде не было и на намёка на мягкость.

Петра обменялась с Тхирасаком взглядами, кивнула Ровене и забрала у мужчины один из тяжёлых рюкзаков. Ровена последовала её примеру и направилась вслед за ней и Тхирасаком к дверям. Они спешили, не надеясь уйти незамеченными, хоть и не намеривались скрывать того, что проникли в один из разбросанных по границе города продуктовых складов, число которых с каждым месяцем становилось всё меньше.

– Страж! – тихо предупредил Тхирасак, завидя высокую фигуру в чёрном, которая стремительно и бесшумно направлялась в их сторону.

– Ровена? – бесцветным голосом бросила Петра, не сбавляя шага: стража она приметила раньше остальных.

Девушка поднесла ко рту духовую трубку и прицелилась, через несколько мгновений страж остановился, в недоумении вырвал из плеча длинный шип и медленно осел на пол. Тхирасак хмыкнул, Петра не отреагировала и вскоре остановилась. Ровена проследила за направлением её взгляда: девушка, прищурившись, смотрела на суетившегося смотрителя склада.

– Притащить его сюда? – невозмутимо спросил Тхирасак.

Петра нахмурилась, рассматривая контейнеры, грузовики, видневшиеся в проёме распахнутых дверей, высокий потолок.

– Стражей сегодня больше, чем обычно, – с лёгкой тревогой проронила она.

– Ну, так и это не наш первый визит, – иронично протянул мужчина.

– Стоит рисковать?.. – задумчиво ответила девушка. – Может, просто оставим деньги вместе со списком?

– А где гарантия, что эта мразь их не прикарманит?

В голосе Тхирасака слышались слабое раздражение и отвращение. Петра вздохнула.

– Ладно, выходим, – решила она и направилась прямо к выходу.

– Эй, вы кто такие?! – гневно окликнул троицу один из грузчиков.

Петра остановилась и окинула равнодушным взглядом десяток высоких мужчин, тотчас окруживших её и Тхирасака с Ровеной. Рука её машинально потянулась к поясу, винтовка упиралась в спину, придавленная рюкзаком. Наполовину скрытых масками лиц стражей, накинувших на головы капюшоны, не было видно, они застыли, как статуи, в ожидании приказа, и только Петра чувствовала в их неподвижности напряжение готовых к прыжку хищников. Азарт жизни, замершей над пропастью смерти, привычно коснулся кожи дрожью и потом, но мысли девушки продолжали плавное течение, присущее ясному разуму: она не чувствовала ни страха ни желания бежать.

– Это снова вы? – подскочил к ней смотритель склада. – Я ведь говорил вам не ходить сюда! – заверещал он сразу. – У меня разрешение на задержание, вплоть до вашего ареста, даже полицию звать не будем!

– Полицию… – чуть слышно фыркнула Ровена.

Низкий, даже маленький, круглый и лысый, смотритель склада был давно не молод, но боек; с пыхтением вытерев выступивший на лбу пот, он робко посмотрел на главного из охранявших склад стражей. Он не обратил внимание на взгляд Петры, бегло оглядевшей его блестящий костюм-тройку, не заметил слабой усмешки Тхирасака и вздрогнул, когда мёртвую тишину развеял тихий голос девушки, уже не в первый раз проникавшей на вверенный ему склад вместе со своими людьми:

– К чему вспоминать тех, кто давно обходит Детройт стороной? Называйте вещи своими именами, мистер Гибсон, сразу скажите, что обратились в Бюро.

Гибсон резко посмотрел на Петру и едва скрыл свой шок: Бюро контроля за нелегальными мигрантами редко упоминали без дрожи в голосе.

– Какие мы, однако, храбрые, – ядовито проговорил он. – Ну, да, попрошайки, я позвонил в Бюро. Так что по-хорошему бросайте сумки и валите отсюда, пока вас не забрали туда, откуда ещё никто не возвращался.

Ровена, которая побледнела, услышав «попрошайки», с шипением шагнула вперёд и усилием воли взяла себя в руки, остановленная жестом покачавшего головой Тхирасака. Петра оскорблённой словами смотрителя склада не выглядела:

– Мои люди мучаются от голода, а просроченные консервы, которыми вы упорно снабжаете наши резервации, отравили нескольких человек, – ровным, спокойным голосом сообщила она. – Я уже говорила: мы заплатим за то, что взяли. Но с пустыми руками отсюда не уйдем.

– Вы отсюда вообще в таком случае не уйдёте! – выплюнул мистер Гибсон и, выпрямившись, несколько дрожащим от волнения тоном, не скрывая странного наслаждения, приказал: – Забирайте их, Варден!

Раздался тихий свист, за ним ещё один, и двое стражей рухнули до того, как Варден – стоявший прямо напротив Петры страж – успел что-то сказать. Девушка встретила его слегка удивлённый взгляд и ответила на немой вопрос:

– Или отпустите нас, или потеряете своих воинов. Моим людям приказа не требуется, – добавила она.

Варден молчал несколько секунд, затем хрипло спросил:

– Район?

– Ривертаун.

– Сегодня без пайка, – принял решение Варден. – Можете уходить.

Петра кивнула в ответ и оглянулась на Тхирасака и Ровену. Зашагавшие было к выходу они остановились, когда возмущённый до глубины души мистер Гибсон вскричал:

– Что? Вы их отпускаете?! Они в буквальном смысле обокрали склад, это незаконное проникновение! Варден, они же вернутся, этих ненасытных… – он моментально смолк, встретив тяжёлый взгляд стража. – Вам ведь приказано их задержать, – пролепетал смотритель, вжав голову в плечи.

– Приказано? – почти шёпотом повторила Ровена и метнула взгляд в Петру.

– Донёс, значит… – выдавил Тхирасак.

Хмуро взиравший на мистера Гибсона Варден оглянулся на Петру: в отличие от смотрителя и работавших на разгрузке людей, он, как и остальные стражи, почувствовал вмиг уплотнившую воздух, явно сдерживаемую волну чёрной энергии, искрившейся чистой яростью, холодной сосредоточенностью и сметающей всё на своём пути жаждой крови. Между фигурами в плащах неслышной бурей прокатилось потрясение, перешедшее в столь яркую ответную реакцию, что Вардену пришлось прошипеть:

– Стоять на местах!

– Варден, – позвала Петра.

Страж посмотрел на девушку: она не видела его лица. Не видела лиц тех, кто внутренне сжался от звуков её голоса. Не заметила, как заметался взгляд смотрителя, с поразительной интуицией угадавшего, что последует за её зовом. Не отреагировала, когда Тхирасак чуть сжал её плечо. И не удивилась при виде резкого жеста Вардена, сбросившего капюшон.

Ровена втянула в себя воздух: глаза Вардена были совершенно красными – так, словно в его глазных яблоках полопались все сосуды, отчего едва можно было разглядеть сливавшуюся со зрачком чёрную радужку.

– Они тоже голодают, – сорвалось с её губ чуть слышное.

– У вас нет такого права, – резкие слова Вардена были обращены к Петре.

Девушка вскинула бровь; создавалось впечатление, что страж читает её мысли, но она знала, что причина в одинаково совершенном знании законов ими обоими. Петра подняла голову: Варден был намного выше, – скользнула взглядом по ниспадавшим на его плечи волнам иссиня-чёрных волос, по многочисленным шрамам на лице и шее, по следу от ожога, исказившего левую сторону лба и часть виска. Опыт позволил ей безошибочно определить, кем именно является стоящий перед ней страж, и она уверенно заговорила, ведомая чутьём:

– Кланы объявили военное положение. Мы не оставляем предателей.

– Нам отвечать перед Бюро, – процедил Варден.

– В Бюро найдётся замена, они и не сочтут это потерей, – Петра говорила без резкости в голосе, несмотря на то, что исходившая от неё ярость до сих пор вызывала у остальных стражей почти не контролируемое желание напасть.

Переводивший взгляд с неё на стража мистер Гибсон не выдержал и воскликнул:

– О чём вы оба говорите?! Можно мне… – он снова смолк, напуганный внезапностью, с которой Варден шагнул к Петре.

Девушка не вздрогнула и ответила на потемневший от жажды взгляд стража спокойной ясностью. Тихие слова заставили её сузить глаза и сжать губы:

– Отдайте его нам.

– Нет.

Короткое слово прозвучало негромко, но твёрдо, вспыхнул на миг в глазах Петры гнев, тотчас потушенный прекрасным самообладанием, и Варден хищно улыбнулся:

– Их сдерживает только мой приказ, – он повёл бровями в сторону стражей.

– Я сказала: «Нет», – повторила Петра.

– Ты сынициировала охоту.

– Я… – девушка осеклась и оглядела стражей. Зажмурилась на миг, окинула взором склад и после долгих секунд размышлений снова подарила Вардену ясный взгляд. – Хорошо, – тяжело выдавила она. – Скажете в Бюро, что мы потребовали сменить смотрителя после… казни, – запнувшись, добавила она.

– Хорошо, – кивнул страж. – Можете идти, – он отошёл в сторону, пропуская девушку, которая без промедления устремилась к дверям, и неожиданно позвал: – Постой!

Петра оглянулась. Помолчав мгновение, Варден, словно не веря себе, проговорил:

– Ты – Петра?

Девушка криво усмехнулась и зашагала прочь, оставив вопрос без ответа. Смеривший Вардена взглядом Тхирасак сплюнул, прежде чем направиться вслед за ней. Последовавшая за ними Ровена вздрогнула всем телом, когда испуганные возгласы мистера Гибсона сменил полный боли крик, забралась в «Ниву», подогнанную Килианом, и лишь спустя четверть часа осмелилась спросить:

– Петра… Почему ты согласилась? Ты же не… Ты ведь никогда…

– Сангвинары играли с нами, – лишённым всяких эмоций голосом проронила Петра.

Она сидела на переднем сиденье и невидяще глядела в окно, упираясь в висок костяшками пальцев. Перед взором проносились заброшенные парковки, обветшавшие парки, безлюдные кварталы.

– Мистера Гибсона давно приговорили. Они ждали нас, чтобы… повесить это на нас, – поведала она.

Сидевшие в пикапе переглянулись, Килиан сжал руль, и только занятый перочинным ножиком Айлех никак не отреагировал на слова девушки.

– Я думал, мы… Но ведь мы не могли его оставить! – возмущению Тхирасака не было предела.

– Ковены знают наши законы не хуже нас, Тхирасак, – вздохнула Петра. – Но ты прав: я бы не позволила мистеру Гибсону уйти… Не то время.

– А люди из Бюро? – задумчиво спросила Ровена.

– Их там не было.

– Хочешь сказать, санги перехватили звонок?

– Они часто так делают, – напомнила Петра.

Килиан свернул с трассы и надавил на педаль газа:

– Получается, ничего не понял только Гибсон? И принял стражей за спускных псов из Бюро?

– Бюро не оставляет свидетелей, – подал голос Айлех и спрятал нож в карман. – Никто не может сказать, как они выглядят.

Ему никто не ответил: эту правду знали все. Безмолвие в салоне стало мрачным. Стремительно ехал по дороге пикап, который вскоре остановился перед старинным трёхэтажным зданием.

Люди вышли из машины, хлопнули дверцы. Килиан забрал у Петры рюкзак и широким шагом направился к особняку вместе с Айлехом и Тхирасаком, охранявшие вход люди молча открыли тяжёлые дубовые двери и пропустили прибывших.

– Всё тихо? – спросила Петра, поднявшись на крыльцо.

– Никаких происшествий, Петра, – покачал головой один их охранников.

– Отлично.

Девушка по привычке окинула взором огромный пустырь перед особняком и вошла внутрь.

Просторный холл с высоким потолком, поддерживаемым колоннами, был слабо освещён холодным утренним солнцем; в воздухе витал запах яиц и сахара. Петра отставила винтовку и повесила плащ на стоявшую у дверей винтажную железную вешалку. Она помнила Айрондейл таким, какой он был пять лет назад: наполовину отреставрированный, с пустыми комнатами, практически лишённый мебели и пропитавшийся запахом плесени. Старания её и тех, кто присоединился к её клану, вернули в старинный, давно не знавший владельцев дом уют и тепло. Пусть и незавершённая, работа реставраторов сильно облегчила им задачу, и особняк уже несколько лет был их надёжным убежищем.

– Я к себе, – сообщила Ровена, повесив пальто.

– Завтракать не будешь? – нахмурилась Петра.

– Аппетита нет, – покачала головой девушка и практически бегом направилась к широкой лестнице, ведущей на верхние этажи.

Петра вспомнила испуганные выкрики мистера Гибсона и тихо вздохнула. Появившийся в арочном проёме мужчина вызвал у неё теплую улыбку.

– Доброе утро, Петра, – громко поприветствовал он её, оправив передник.

– Доброе, Луи. Вы уже накрыли в столовой?

– Без тебя не начнём, – подмигнул в ответ Луи.

Добродушный, никогда не унывавший, толстый и шумный, Луи был душой любой компании. Прекрасный повар, умевший сотворить приличный обед из всего, что можно проглотить, невероятно бережливый и при этом щедрый, для Петры он был настоящей находкой. Впервые она встретила его в одной из забегаловок, которые четыре года назад были разрушены разбушевавшимися мародёрами и уличными бандитами, и до сих пор не могла забыть, как Луи гонял рослого наркомана по заведению, угрожая половником, выглядевшим в его руках опасным оружием. С появлением Луи в Айрондейл пришли аппетитные ароматы и удивительное ощущение безопасности; именно с его приходом девианты постепенно начали снова улыбаться и временно забывать о войне, шедшей за стенами особняка.

– Что с запасами? – спросила Петра, занимая своё место во главе длинного стола.

Луи устроился слева от неё и кивнул на сидевшего напротив Тхирасака:

– Я уже говорил с Тхи, неделю протянем, а там надо думать.

– Составь список того, что нужно в первую очередь, – Петра взяла вилку и поддела кусочек яичницы. Есть не хотелось, но она заставила себя приступить к завтраку.

– Думаешь, нового смотрителя не скоро назначат? – невнятно спросил Тхирасак, откусив от сэндвича.

– Нет, просто не жду, что его будут волновать люди, а не собственный желудок, – жёстко ответила Петра и глотнула горячего растворимого кофе. – Видел новый список продуктов первой необходимости?

– Что Ковены могут знать о наших потребностях? – хмыкнул слушавший их беседу Килиан.

– В городской администрации не только они, – резонно заметил Тхирасак. – Придётся найти новые точки, Петра, – заключил он, посмотрев на девушку, которая без особой охоты намазала тост тонким слоем масла. – Иначе мы подохнем с голоду.

Петра молчала несколько мгновений, задумчиво глядя на бутерброд, затем проговорила:

– Есть добровольцы в разведгруппу?

– Я вчера об этом сказал, – сообщил Тхирасак, – сегодня вечером узнаю. Кстати… – он дождался, пока девушка переведёт на него взгляд, и добавил: – Пара умников воду мутит. Ты бы пришла на тренировку, – предложил он.

– Опять хочешь показательный спарринг устроить? – фыркнула Петра.

– Только не говори, что у тебя руки чешутся, – с усмешкой отозвался Тхирасак.

– Ещё как чешутся…

Луи подался к девушке и заботливо спросил:

– Хочешь ромашкового чая?

Петра снова улыбнулась:

– Спасибо, Луи. Я приду, – посмотрела она на Тхирасака. – И загляни после обеда в мой кабинет.

– Без проблем, – кивнул Тхирасак и сделал огромный глоток чая.

Часом позже, выйдя из душевой кабины, Петра плотнее укуталась в широкий банный халат. После бессонной ночи и горячего душа её волной накрыло утомление; борясь с сонливостью, девушка вошла в свою спальню и устроилась в одном из кресел с толстым блокнотом. Она вела записи каждый день и всегда записывала всё, что произошло на очередной вылазке: имена тех, кого они встретили, локации, список того, что смогли привезти в резервацию. Эти заметки пригодились ей не один раз; закончив дотошное перечисление фактов, Петра поразмыслила и прибавила в записанному краткое: «Среди сангвинаров появились отверженные. Возможно, это произошло неделю назад, после взрыва в Мидтауне». Девушка прищурилась, задумчиво глядя на слова. Затем, шумно вздохнув, спрятала дневник, включила стоявший на прикроватной тумбочке будильник, и, с наслаждением растянувшись на постели, мгновенно заснула.

Глава 2 Охотник

Рингтон звенел и звенел, не прекращая, врываясь в туман дрёмы так же безжалостно, как пронизывающий сквозняк.

– Уоррен, я тебя убью… – чуть слышно выдохнул Рэмрейн, переворачиваясь на бок, и с грохотом рухнул с дивана на холодный дощатый пол.

От ледяного прикосновения, обжегшего теплую кожу, молодого человека пробрало крупной дрожью, он резко сел и несколько секунд потерянно озирался, моргая и пытаясь прогнать сон. Телефон продолжал звонить. Тихо выругавшись, Рэмрейн схватил с деревянного столика смартфон и ответил на звонок:

– Надеюсь, у тебя была веская причина будить меня так рано, – ровным голосом проговорил он.

– Не ворчи, сам просил поднять тебя в это время, – усмехнулся Уоррен. – У тебя встреча, не забыл?

– О, чёрт! – скривился молодой человек. – Совсем из головы вылетело… Спасибо, Уоррен. Где тебя ждать? – поинтересовался он, поднимаясь на ноги.

Уоррен отмахнулся:

– Сам езжай, я не смогу. Ребята нашли новый участок.

Собиравшийся зевнуть молодой человек замер с открытым ртом:

– Где? – коротко спросил он.

– Забудь, мы сами разберёмся.

Рэмрейн молчал несколько секунд. Затем кивнул:

– Хорошо. Пиши, если что.

– Давай, до связи, – попрощался Уоррен, прежде чем отключиться.

Молодой человек бросил мобильник на диван и, схватив с подлокотника футболку, зашагал в сторону ванной как был, босиком. Вернувшись спустя четверть часа, он поежился, когда врывавшийся в форточку зимний ветер коснулся влажных после душа волос, и, недолго думая, закрыл окно. Пустой холодильник заставил его нахмуриться; решив пообедать в каком-нибудь заведении, Рэмрейн переоделся и поспешил наружу.

Немногим позднее он припарковал байк на подземной парковке здания, в одном из офисов которого работали его очередные клиенты, и устремился к лифту. Многоэтажное строение было почти безлюдным, тихо работали на этажах редкие сотрудники в защитных масках, за годы затянувшегося локдауна привыкшие к безмолвию и осторожности. Охранявшие холл секьюрити дружно шагнули вперёд, завидя вышедшего из кабины Рэмрейна, но молодой человек оборвал их вопросы, показав пропуск, и зашагал к главному офису. Ассистентка за стойкой подняла голову, отвлекшись от монитора, когда он вошёл в вестибюль, но профессионально-вежливая улыбка её потухла, стоило ей приглядеться к нему.

– Добро пожаловать, с-сэр, – с запинкой поприветствовала она Рэмрейна, выходя из-за стойки. – Чем могу помочь?

Одетый в белую футболку, простые джинсы и чёрную кожаную куртку, с браслетом дорогих часов на запястье, молодой человек и не привлекал бы особого внимания, даже несмотря на восхитительную стройность высокой фигуры, если бы не живой взор влажно-чёрных глаз, невероятно-выразительных под стрелками пушистых ресниц. С густыми чёрными бровями, падающими на лоб мягкими волосами и чёрной маской, из-за которой кожа лица и шеи казалась особенно бледной, он создавал впечатление неординарного, далекого от всего земного человека.