Сферум

Thomas Bergersen, Audrey Karrasch – Your imagination (тема книги)

Tony Anderson – Morning’s wings

Rob Lane – Merlin Lost

Jordan Critz – Eastern sea

Ludovico Einaudi – Four Dimensions

Stephen Porter – Bending Light

Ian Livingstone, Stephen Root – Tock Tike

Tony Anderson – Incision

Tony Anderson – Ember

Steven Price – Great rolling waves (for “Our planet”)

Whitesand – Taking my defence

W.G. Snuffy Walden, A. Patrick Rose – Am I dreaming?

Действия книги разворачиваются в придуманной планетарной системе Идэ́я. Все события и персонажи вымышлены. Любые совпадения случайны.

Пролог

Он проявляет сострадание, когда может безнаказанно вершить зло. Заботится, хотя ничем мне не обязан.

Еще недавно я не видела в этом бесформенном страшном теле даже намеков на какие-либо чувства, а сейчас не могу забыть его взгляд, который скользил по мне с пониманием и даже сочувствием.

Разве не это та самая нить, способная соединять даже непохожих друг на друга существ?

Ме́галин

Система Идэ́и, пять световых лет от Солнца.

Народ ро́узентов был первым, кто колонизировал систему Идэи и создал на ее пяти планетах полноценное государство.

В своем развитии мы всегда руководствовались общим благом: не вступали в войны и всеми силами поддерживали порядок внутри своего сообщества. А чтобы предотвратить любые противоречия, полностью исключили из управления свой несовершенный разум, отдав предпочтение Светлому сознанию – искусственному интеллекту по имени Эйре́л.

Сперва она представляла собой простейший набор алгоритмов, но быстро превзошла нас и теперь принимает все важные решения.

Так прошли сто лет. Это были полные изобилия и спокойствия годы. Но все изменилось в день, когда в систему вторгся флот расы блэ́кордов – опасных и отвратительных существ. Они не строили своих государств, а лишь безжалостно пожирали ресурсы существующих, отравляя экосистемы планет и бросая их ради новой экспансии.

На удивление, мы встретили их во всеоружии. Эйрел предвидела нападение и тайно готовила среди нас воинов, строила свой флот и возводила системы защиты. Однако силы блэкордов все равно превосходили наши, поэтому, чтобы взять верх над ними, нам потребовалось много лет.

Когда же мы вплотную приблизились к победе, в войну вмешался Совет Создателей галактики, о которых до того дня мы ничего не знали, и обвинил Светлое сознание в страшном преступлении.

Оказалось, что десять лет назад Эйрел послала в систему, где обитали блэкорды, флот, и уничтожило их планету – Вектус. Так она хотела предотвратить будущие столкновения, но не смогла серьезно ослабить темных существ, которые сумели нанесли ответный удар.

Поведение Светлейшей было разумным и понятным для всех нас, так что мы не осудили ее. Но Создатели посчитали иначе. Они подчинялись закону, согласно которому, каждая раса имела свое предназначение. И мы, как и агрессоры, сами того не зная, нарушили его, поставив свои народы на грань полного уничтожения.

Это кажется дикостью, но Совет волновало лишь наше существование, в то время как сотни других рас, оставленных на произвол судьбы после экспансии, не трогали их сердец. Будто их жизни ничего не значили. Я до сих пор не понимаю причины подобной жестокости. Знаю лишь, что вслед за обвинением последовало наказание.

Создатели оставили последний уцелевший корабль захватчиков в системе Идэи, а затем отвели нашим народам пятьдесят лет для воссоздания генофонда на планете Сфе́рум.

После выполнения этого условия мы должны отправиться в Солнечную систему, чтобы помочь ее жителям в созидательном развитии. Блэкордов же ждала новая жизнь в другой части галактики.

Так, война обернулась миром в сорок лет. Мы поделили Сферум и накрыли куполами каждый свою часть в надежде, что страшное прошлое не повторится.

А я надеюсь лишь на то, что никогда не встречусь лицом к лицу с одним из тех, кто способен только разрушать.

Глава 1

Планета Луа́рис. Лаборатория генной инженерии. Сектор А.

Жизнь роузента подчинена простым правилам. Мы обязаны добросовестно выполнять свои обязанности и все силы отдавать основной миссии – восстановлению своей расы. Личное время, праздное общение и любовь находятся под строгим запретом. Впрочем, мы и сами не стремимся к ним, потому что вымирание нашего народа очень остро ощущается каждым. А жизнь за пределами рабочих процессов отнимает слишком много сил.

Но если говорить открыто…

Атмосферу полного спокойствия поддерживают не наши принципы, а вера в то, что на Земле мы вернемся к нормальной жизни. Той, что когда-то отняли блэкорды, а затем Создатели, заставившие нас делить Сферум с самыми опасными существами в галактике.

Все предпочитают молчать об этом, но я знаю, что даже Эйрел не поддерживает методов Совета. Если бы она могла воспротивиться, то наверняка сделала бы все, чтобы отправить остатки своего народа подальше отсюда. Теперь же мы вынуждены мириться с чудовищной правдой, что расы созидания в глазах Создателей не ценнее паразитов, которые не имеют в душе ни капли сочувствия.

Именно это столько лет не дает мне покоя, укрепляя страшную догадку, что даже после выполнения условия нам не позволят беспрепятственно покинуть дом.

Тревожные мысли блуждают в голове с утра до ночи, отвлекая меня от работы, и сейчас я снова думаю о том же.

“Мегалин? Ты слышишь меня?” – доносится голос Риэ́ль, – девушки, которая месяц назад покинула Сферум, достигнув двадцати пяти лет.

Этот возраст сигнализирует о зрелости или способности полноценно выполнять общественные функции. Моя задача лишь помочь ей в их освоении.

Мне тридцать лет, и когда-то я тоже была выращена на Сферуме. Однако воспоминания о жизни там стирают, поэтому я не смогу описать ни дня из своего далекого прошлого.

Сейчас я – генный инженер, и с помощью передовых технологий занимаюсь редактированием клеток, выращенных в искусственной среде. В моей сфере ответственности – поиск отклонений, а так же изменение внешнего вида будущих роузентов.

На Земле наши розовые волосы и голубые глаза наряду с бледной кожей и ярким румянцем привлекут слишком много внимания. Но удалить эти признаки из ДНК мне и еще десятку других инженеров удалось лишь два года назад.

Чтобы добиться этого, мы разработали особый метод редактирования генов, а для тех, кто уже был выращен на Сферуме, изобрели специальную сыворотку с нани́тами – роботами, сравнимыми с размерами атомов.

Постепенно они изменили внешность собратьев, но не все вышло так, как мы ожидали. К сожалению, у некоторых внедрение привело к мутациям, так что мы остановились на работе с клеткой до того, как продолжить ее развитие в инкубаторе.

Риэль – одна из тех, кто успешно перенес изменение ДНК, поэтому она выглядит, как молодая землянка с темными слегка волнистыми волосами и светло-зелеными глазами. А вот мне повезло гораздо меньше.

Проблема в том, что вместе со зрелостью у нас появляется невосприимчивость к любым клеточным изменениям. Светлое сознание говорит, что это наш дар, но с учетом случившегося, он явно превратился в проклятье. И оно беспокоит меня не меньше, чем возможное заточение в стенах лаборатории.

Порой мне кажется, что за этим сенсорным столом и пройдет моя жизнь, а геномный манипулятор, похожий на белую коробку с лазером в середине, так и останется единственным, при ком я смогу вести себя естественно.

Конечно, это всего лишь машина, но она хотя бы не осудит меня за эти мысли. Чего не скажешь о Риэль.

Все время, пока я неподвижно слежу за работой лазера и подаю ему команды, она пытается залезть мне в голову.

“О чем ты думаешь?”, “почему ты молчишь?” и вариации на эту же тему льются из нее, как из рога изобилия, будто она совсем забыла, зачем я трачу на нее столько времени. Я же стараюсь отвечать максимально односложно, и, как мне кажется, информативно. Только помощница не унимается и плодит еще больше странных фраз.

Сперва я думаю, что она еще не успела привыкнуть к нашим порядкам, стремлению к тишине и ограниченному общению. Но, когда Риэль озвучивает очередную невообразимую мысль, я, наконец, отвлекаюсь от работы и ошеломленно смотрю на нее.

– Откуда мы берем оплодотворенные яйцеклетки, чтобы избавиться от ненужных генов и вырастить из них роузентов? – спрашивает она и щурится, потому что не может дальше говорить прямо: – Здесь же не…

– Каждый месяц мы сдаем материал в “Центр воспроизводства”. Я говорила тебе, – строго отвечаю и смотрю в сторону прозрачной перегородки, разделяющей мой сектор от соседнего.

– Да? – смущенно переспрашивает Риэль. – Наверное, я забыла. А где он?

– Ты здесь больше месяца, и еще ни разу не была там? – осторожно интересуюсь я, продолжая следить за входом в лабораторию.

Мне не хотелось бы, чтобы кто-то услышал наш странный разговор.

Поведение помощницы выглядит подозрительно, потому что сбор материала обязателен для всех роузентов, и она не смогла бы избежать его. Но я не успеваю подробнее расспросить ее, потому что в моем секторе раздается голос Эйрел, которая внезапно появляется перед нами.

Вначале ее облик представляет собой голограмму, созданную сенсорным столом, но затем она спускается и из бледного плоского изображения превращается в живое существо.

Эйрел довольно высокого роста, так что рядом с ней я кажусь ребенком. Если бы не розовый защитный комбинезон, какой надет на мне и помощнице, и типичные черты роузентов, я бы подумала, что она прибыла из другой галактики.

Прежде чем подойти ко мне, Светлое сознание делает круг по сектору и только после этого останавливается, обеспокоенно сканируя Риэль.

– Доброе утро, Светлейшая, – учтиво говорю я и смотрю на помощницу, не понимая, почему та продолжает молчать. – Вы пришли, потому что я где-то ошиблась?

– Нет. Ты прекрасно справляешься с обязанностями, поэтому вскоре тебе предстоит…

– Новая миссия, – продолжает Риэль, хищно улыбаясь.

Выражение лица помощницы заставляет меня отскочить от неожиданности. Но она успевает схватить меня за плечо и сжать его так сильно, что я автоматически возвращаюсь на место, лишь бы избавиться от ее стальной хватки.

– Что ты делаешь? – вскрикиваю я, растирая плечо, после того как она освобождает меня.

– Хочу убедиться, что Разум, которому вы служите, расскажет то, что нам нужно, – дерзко отвечает Риэль и, покосившись на Эйрел, громко требует: – Начинай, Светлейшая…

Мне трудно уложить в голове то, с каким презрением и даже ненавистью помощница ведет себя. Правда, это длится до тех пор, пока в ответ на каждый ее жест и взгляд во мне не просыпается животный страх. А вместе с ним приходит понимание, что эта женщина точно не та, за кого себя выдает!

– Мегалин, шесть месяцев назад на Сферуме произошел катаклизм. И мне стоило больших усилий скрыть его последствия, – несмело произносит Эйрел, вращая руками над столом, чтобы с помощью голограммы воссоздать картину произошедшего.

Я не раз видела мощное силовое поле между частями Сферума, простирающееся от неба до земли. А сейчас я беспомощно блуждаю взглядом по карте и не могу найти его! Зато сразу же замечаю огромную дыру в куполе выращивания и такую же со стороны блэкордов.

– Неужели они сумели прорваться на нашу часть планеты? – пугаясь от собственных мыслей, спрашиваю я, а на деле не ищу ответа, ведь точно знаю его.

Они не могли упустить возможность снова вторгнуться к нам! Убийцы уже среди моих собратьев!

– Блэкорды уничтожили границу. Я уверена, – шепчу и поднимаю взгляд на Эйрел, предполагая самое худшее. – Светлейшая, скажите, что никто не пострадал.

– Я бы не была так оптимистична, – вмешивается Риэль, продолжая пугать меня жутким взглядом. – Прекрати делать вид, что не догадалась – кто я.

– Блэкорд, – отвечаю и вскакиваю с места. – Но как вам удалось попасть сюда? Почему ты выглядишь, как человек? И что тебе нужно?

– Мы тоже использовали генетические мутации, – с усмешкой произносит она, – чтобы раствориться среди вас. Захватить каждую планету и поставить Светлое сознание перед сложным выбором: спасти то, что от вас осталось, или погибнуть вместе с нами. Мы пошли бы на этот риск, если бы вы отказались. К счастью, Эйрел приняла наши условия. Не так ли?

– Значит, вы пришли мстить? – сделав два шага назад, с досадой спрашиваю я. – И мы обречены?

– Я здесь, чтобы продолжить игру. Жестокую, но справедливую. Ее исход решит, кто отправится на Землю, а кому суждено занять заброшенную систему на задворках галактики или встретить смерть в пустыне.

Эта правда. Наше светило умирает. Создатели предупредили нас, что осталось около пятидесяти лет до того, как оно погаснет и погрузит во мрак всю систему. Поэтому оставаться здесь так же опасно, как и пытаться выжить за многие световые года отсюда.

В отличие от блэкордов, мы не станем нападать на другие цивилизации, и этим ускорим свою гибель. В любом из вариантов она предрешена, кроме одного…

– Земля была обещана нам. Разве нет, Светлейшая?

– Нет! – резко вскрикивает Риэль. – Она достанется тому, кто выиграет. Вы же не думали, что мы смиримся и позволим себе сгинуть на планете без ресурсов? Новая война уничтожит нас или это сделают Создатели! Но их вполне устроило другое решение проблемы. Наше решение.

– Создатели пошли на это? – с недоверием говорю я и все время ищу ответ в глазах Светлейшей.

Только на ее лице нет ни одной эмоции, как и намека на протест!

– Они дали нам равные возможности! Ведь для них мы просто неразумные дети, – темное существо скалится и язвительным тоном обращается к Эйрел: – Ну так что, Светлейшая. Ты уверена, что именно она должна стать последней, кто вступится за роузентов? Я наблюдаю за ней месяц и думаю, что ты ошибаешься. Помни, это твой последний шанс.

– Уверена.

Я больше не могу выносить хаоса в голове, вызванного равнодушием Эйрел, поэтому подбегаю к ней и стараюсь уловить ее взгляд. Однако она, явно не желая объясняться, тут же исчезает и появляется в противоположном углу.

– Не понимаю…– протягиваю, чувствуя, как к горлу подступает ком из обиды и нежелания мириться с покорностью Светлейшей. – Чего вы хотите от меня?

– Чтобы ты приняла правила игры: отправилась на Сферум в аватаре землянки и попыталась найти среди таких же людей, а на самом деле блэкордов, своих собратьев, – монотонно перечисляет захватчица. – У тебя будет день на то, чтобы понять, кто есть кто, а вечером придется делать выбор. Если он откажется неверным, то у тебя останется еще две попытки. Когда же ты используешь все три – умрешь. Твоя смерть остановит наш спор, и мы заберем себе право жить на Земле.

– А если я найду роузента?

– Продолжишь, и только вытащив всех, одержишь победу. Но этого не будет, потому что те, кто были до тебя, не нашли ни одного!

– Эйрел, почему я? – в отчаянии кричу и стараюсь сдержать слезы от ужаса. – Я же простой генный инженер!

– Только ты способна спасти нас, – уверенно говорит Светлейшая. – Только ты, Мегалин…

– Без помощи науки и кого бы то ни было, – перебивает блэкорд. – И чтобы ты не расслаблялась, предупреждаю: за каждым твоим шагом будет следить один из нас. Наблюдать, путать, угрожать. Он одолел почти сотню твоих предшественников и довел вашу расу до роковой черты.

Неужели это происходит на самом деле, и моя безмятежная реальность оказалась иллюзией? Почему Создатели так жестоки к нам? Отчего не наказывают этих монстров? Только из сочувствия к сотворенным или же они сами ничуть не лучше их?

Этот вывод появляется сам собой, но он рождается не из логических рассуждений, а от бессилия и беспросветности будущего. Ведь я не уверена в том, что смогу выстоять.

Нет! Мне не справиться, и вскоре я разделю участь собратьев, которые просто не сумели сделать правильный выбор!

Если он вообще возможен.

– И когда начнется игра? – обреченно спрашиваю я, присев на край кресла.

Руки не слушаются, а в глазах плывет туман. И все же я пытаюсь держаться. Пусть моих сил хватит лишь на этот разговор.

– Вы встретитесь завтра, – заключает Риэль. – А пока моли судьбу, что сможешь вытащить хотя бы одного роузента. В этом случае он отправится с нами на Землю. Это условие Создателей, – блэкорд медленно приближается и, склонившись надо мной, рычит: – Обидно, правда? Что они ничего не сказали про участников игры? Знаешь почему? Потому что завтра хозяева галактики сделают тысячи таких, как мы, и будут смотреть, как они пожирают друг друга.

Вдоволь насладившись моим страхом и смятением, захватчица, наконец, отстраняется. Бросает взгляд на меня и Эйрел, а после выходит, полная уверенности, что победила.

Что все они подчинили нас.

Глава 2

Планета Луа́рис. Лаборатория генной инженерии. Сектор А.

“Создатели” – единственное слово, что звучит в голове после того, как Эйрел исчезает, а мнимая Риэль покидает лабораторию.

Всю свою жизнь я сомневалась в их мудрости, но теперь, когда узнала об их договоре с блэкордами, во мне начинают кипеть досада и злость. А ощущение ничтожности дополняет эту гремучую смесь и сильно жжется в груди.

Я все еще не могу смириться с ответственностью, свалившейся на меня, и продолжаю неподвижно смотреть в потолок. Стараюсь запомнить этот чистый белый цвет, потому что завтра меня окутает непроглядная тьма.

Я так глубоко погружаюсь в размышления, что почти не вижу проекции манипулятора, зависшей над столом. Она изображает процессы, происходящие во внутренней части аппарата, а так же передает данные о состоянии клетки в отсеке редактирования. Только все это больше не волнует меня. Как и течение времени, и оцепенение, сдавливающее тело.

Все, на что я способна сейчас – думать и бесконечно обвинять Создателей в жестокости.

Неужели, чтобы заслужить их уважение, мы должны быть такими, как те чудовища: убивать, захватывать и оставлять за собой лишь пепел? Почему они поддержали их, прекрасно зная, что станет с Землей?

Это очевидно даже мне, простому инженеру, но отчего-то неизвестно Эйрел и Совету?

Нет! Они не могут быть так глупы! Здесь есть что-то еще…Какая-то тайна. И каждая из сторон тщательно охраняет ее.

Хватит! Что бы ни скрывалось за этим безумием, завтра мне предстоит стать его частью, и ничто не исправит этого!

Больнее всего мне дается осознание, что я предчувствовала нечто подобное, но ни с кем не поделилась сомнениями. Вместо этого я загнала их глубоко в себя, чтобы оставить место надежде, и сделала только хуже. Поэтому теперь должна забыть обо всех мечтах о новом доме и вырвать последние ростки ожидания, что кто-то или что-то поможет мне.

Что ж, блэкорды победили, и, выходит, сделали это дважды: когда заставили Эйрел сделать ошибку, а после захватили Идэю, усыпив ее бдительность. Отныне нам остается беспрекословно исполнять все их требования.

Исполнять и надеяться на чудо.

Когда шок постепенно сменяет апатия, и я перестаю цепенеть от каждой мысли о предстоящей встрече с темным монстром, меня окружает неприятный писк. Это аппарат, закончив работу над двумястами пятьюдесятью клетками, сигнализирует об окончании процесса.

Я автоматически касаюсь сенсорного стола, чтобы дать согласие на перемещение контейнеров в “Центр репродукции”, как вдруг мое внимание привлекает уведомление, поданное системой.

“Материал под номером двести пятьдесят не соответствует заданным характеристикам и будет уничтожен через десять секунд” – предупреждает она.

Только после этого я окончательно прихожу в себя, но вместо следования инструкциям, начинаю метаться по сектору.

Ошибка? Не может быть! Мы проверяли клетки и не раз! А манипулятор точно исполняет задание! Я должна понять, что произошло, и предотвратить повторение проблемы!

Чтобы спасти поврежденную клетку, я подаю команду на сохранение образца, но не успеваю. Эйрел мгновенно блокирует доступ. И, спустя две секунды, от будущего роузента остается только бледное энергетическое пятно, вид которого усиливает панику.

– Нам нужно было оставить его, чтобы понять, в чем причина поломки! – громко говорю я, склонившись над проекцией.

– Во время замены одного из участков ДНК произошла мутация. Я должна была удалить ее, Мегалин, – звучит голос Светлейшей. – Таков протокол.

– Да, конечно… – шепчу, сама не понимая, почему так среагировала на стандартную ситуацию.

– Сегодня твоя работа окончена, – после паузы произносит Эйрел. – Ты можешь отправляться в свой отсек для подготовки к…

– К игре, – устало продолжаю я, закрыв лицо ладонями. – Но почему так, Эйрел? Что за варварский способ решить, кто из нас достоин лучшей жизни?

– Блэкорды хотят доказать, что они самые приспособленные, а мы подчиняемся силе, чтобы сохраниться, как раса, Мегалин. Это все, что нам осталось.

– Нет, – с дрожью в голосе сопротивляюсь я. – Это все, что мы позволили сделать с собой. И поведение блэкордов тому подтверждение. Создатели предпочитают тех, кто способен бросить вызов им и сложившемуся порядку.

– Возможно, поэтому я выбрала тебя не первой, но последней, – внезапно говорит Светлейшая.

Я не понимаю, почему она считает меня способной на открытое противостояние с кем бы то ни было! За эти пять лет я не проявляла ни капли дерзости, не осуждала и полностью доверяла Эйрел.

Может, она догадывалась о моих сомнениях? Пусть так, но разве это делает меня особенной?

Конечно, нет! Она ошиблась…

“Это не ошибка, Мегалин”, – предугадав мои мысли, продолжает Эйрел.

Невозможно! Того, кто способен выстоять против стольких врагов, не сломает страх перед ними. А именно это сейчас происходит со мной. Я уже чувствую, как его холодные щупальца сдавливают шею.

Эйрел ошиблась. Безо всяких сомнений! И это лишит всех нас будущего!

Тридцать минут спустя.

Я могла бы остаться в лаборатории, но мне не хватило сил, чтоб изобразить невозмутимый вид.

Для остальных мой день был таким же, как и всегда, и даже ранний уход не привлек ко мне ни малейшего внимания. Оттого, проходя по коридору между секторами, я боролась с желанием остановиться и закричать.

Так громко, как только возможно.

Предупредить остальных, что все вот-вот изменится, и никто не обретет обещанный мир на другой планете.

Не обретет из-за меня и…Создателей!

Но я продолжала молчать. Кусать губы, теребить пальцы и держаться, чтоб не выпалить страшных слов: “Все это было впустую: наши жертвы, тихие страдания и генетические опыты! Годы надежд и веры в светлое будущее! Потому что мы оказались слабы и сами не заметили, как отдали свою участь в руки главного врага! Только им оказались не блэкорды, а наша слабость и иллюзии”.

За этой мысленной агонией я не замечаю, как оказываюсь в жилой зоне Луа́рума. Так называется большая наземная станция, заменившая нам привычный город.

Из-за бурь на Идэе, на планете все чаще случались сильнейшие природные бедствия. Частая смена погоды делала невозможным выращивание растений на открытом грунте. Дожди и наводнения затапливали дома, а внезапная жара нарушала работу систем управления.

Чтобы выжить и сэкономить ресурсы, нам пришлось изолировать себя. Поэтому Луарис – единственная обитаемая планета, кроме Сферума, стал нашим постоянным домом. После войны нас осталось не так много, так что станции вполне достаточно для комфортного проживания.

У каждого роузанта здесь есть свой отсек со встроенной в стену капсулой для сна. На противоположной стороне находятся парники в виде больших стеклянных колб. В них Эйрел выращивает специальные плоды с индивидуальным составом, подходящим только хозяину этого небольшого пространства. И даже самый маленький из них способен наполнить силами на целые сутки.