Хроники Драконьего хребта. Кровь на снегу

Пролог

"Мы стоим между светом и тьмой.

Мы – ни люди, ни звери, ни боги.

Мы – последняя стена.

И когда она падёт, падёт весь мир."

– Клятва Стражей Драконьего Хребта

Руки старого Герхарда дрожат, подбрасывая сухие ветки в костер. Пламя выхватывает из темноты морщинистое лицо, изрезанное шрамами, и широко распахнутые глаза мальчика. Вокруг – лишь темнота маленькой охотничьей хижины и вой ветра, бьющегося о склоны Драконьего Хребта.

– Когда-то давно, – голос старика хриплый, как скрежет камня по металлу, – наш мир стоял на краю гибели. С севера пришли они – Архонты и их Легион. Существа, способные изменять плоть и разум.

Мальчик придвигается ближе к огню, в его руках зажата резная деревянная фигурка волка.

– Люди отступали. Города падали один за другим. Казалось, надежды нет.

– И тогда появились ликаны? – шепчет мальчик.

Старик кивает, проводя пальцем по едва заметному шраму на собственной шее.

– Первые преобразованные. Наши предки нашли способ использовать силу самих Архонтов против них. Первая трансформация была ужасна – семеро из десяти подопытных погибли. Но те, кто выжил… – старик улыбается беззубым ртом, – они смогли встретиться с Легионом на равных. В битве у Драконьего Хребта армия ликанов заманила Архонтов в ловушку. Великая Печать была установлена, Легион усыплен на тысячелетия…

– Но это ведь просто сказки? – мальчик выглядит неуверенно. – Мама говорит, что ликаны теперь только в форпостах служат, а Легион – выдумка для непослушных детей.

Старик долго молчит, глядя в огонь. Потом медленно закатывает рукав, обнажая кожу предплечья, покрытую странными шрамами. В отблесках костра они, кажется, слегка светятся.

– Три ночи назад я видел синее сияние над северным перевалом, – тихо произносит он. – В старых книгах написано, что такое же было перед битвой у Драконьего Хребта. А на следующий рассвет нашли мертвого оленя с вывернутыми наизнанку внутренностями и странными символами на коже. – Старик наклоняется к мальчику. – Печать слабеет, малыш. Легион пробуждается. И на этот раз ликаны могут оказаться по другую сторону…

Мальчик плотнее прижимает к груди деревянную фигурку.

– Расскажи еще, – просит он. – Что происходит сейчас? Правда, что в форпостах что-то случилось?

Старик вздыхает и долго молчит, глядя в огонь. Наконец произносит:

– Не знаю точно, что происходит там, за горами. Но чувствую… старые раны помнят. – Он прикрывает глаза. – Что-то началось. Три дня назад. В ночь синего сияния.

Мальчик хочет спросить, но старик поднимает руку, прося тишины.

***

Три дня назад. Северные склоны Драконьего Хребта.

***

Метель выла, как стая голодных волков. Сивар Железный Клык стоял у входа в свое горное убежище, вглядываясь в белую пелену. Его янтарные глаза, почти светящиеся в сумраке, уловили движение там, где не должно было быть ничего живого. Старый ликан принюхался – ветер донес запах крови и отчаяния.

Через несколько минут из метели появилась фигура. Человек – нет, ликан в человеческой форме – полз по снегу, оставляя за собой темный след. Сивар мгновенно узнал его: Торвальд, один из лучших разведчиков северного направления. Молодой, всего тридцать лет после трансформации, но уже заслуживший репутацию неуловимого следопыта.

"Сивар… – голос Торвальда был едва слышен сквозь вой ветра. – Они… они поют…"

Старый ликан подхватил раненого, затащил в убежище. В свете очага стали видны страшные раны – не от клыков или когтей, а словно выжженные изнутри. Сивар слышал описания подобных ран в древних текстах, но никогда не думал, что увидит их своими глазами. Опытный взгляд наставника сразу заметил следы неудачной попытки трансформации – мышцы, застывшие на полпути к звериной форме, словно что-то заблокировало превращение.

"Где твой напарник? – первый вопрос Сивара был резким. – Ты один?!"

"Итан… разделились… три дня назад… – Торвальд судорожно глотнул воздух. – У него провалы в памяти начались… решили, пусть вернется к Нейре…"

"Почему ты не обернулся? – Сивар положил ладонь на грудь ученика, чувствуя неровное сердцебиение. – В волчьей форме ты бы…"

"Не могу, – выдохнул Торвальд, его лицо исказила гримаса боли. – Что-то… что-то мешает. Внутри. Словно лёд в крови."

"Лёд поёт, учитель, – Торвальд схватил Сивара за руку с неожиданной силой. – На подступах к Бездне… я не осмелился войти, но даже издалека… лёд поёт их голосами. Думал… думал, это просто слухи от искажённых. Но я слышал… видел…"

Сивар положил ладонь на лоб умирающего. Жар, но не от обычной лихорадки – кожа буквально пылала, словно внутри разгорался чуждый огонь.

"Тише, – голос Сивара был твёрдым, но в нём звучала забота. – Расскажи всё по порядку."

"После того как мы с Итаном разделились… я продолжал патруль один… шёл по следу странных искажённых… они двигались слишком организованно. Дошёл до старых руин, тех, что у Визжащего перевала. Там… там был ритуал. Культисты. Они что-то делали с детьми искажённых. Я спрятался… наблюдал… А потом… потом лёд начал петь."

Торвальд закашлялся, изо рта потекла тёмная, почти чёрная кровь. Его глаза расширились, в них отразился неземной ужас.

"Я видел их, учитель. Во льду… они движутся во льду. Архонты… просыпаются."

Последнее слово прозвучало как выдох. Тело Торвальда обмякло, но жар не ушел – наоборот, усилился. Сивар отступил на шаг: кожа мертвого ликана начала светиться изнутри, словно в венах тек расплавленный металл. Проступили черты волчьей формы – словно смерть наконец освободила его от ледяных оков, но слишком поздно.

Старый ликан действовал быстро. Достал небольшой флакон из кожаной сумки, собрал темную кровь Торвальда – её понадобится для защитных рун. Потом окунул палец в оставшуюся кровь и начертил охранную руну на груди мертвого ученика, вкладывая в символ всю свою волю.

Вовремя – тело Торвальда вспыхнуло холодным синим пламенем, которое не оставило после себя даже пепла. Только флакон с кровью остался в руке Сивара. Последнее, что осталось от молодого разведчика.

Сивар долго стоял, глядя на место, где только что лежал его ученик. Потом решительно направился в дальний угол убежища, где за потайной панелью хранился древний сундук, не открывавшийся уже несколько десятилетий.

Внутри, завернутые в почерневшую от времени ткань, лежали инструменты для создания особых рун – тех, что использовались в первую войну с Легионом. Наследие его наставника Валдара Тенехода, передававшееся от поколения к поколению ликанов на протяжении тысячелетий. Сивар достал их, вспоминая уроки молодости, когда старый Валдар показывал ему древнее искусство. Руки помнили движения, которые он практиковал десятилетиями, но никогда не надеялся применить – пальцы сами сложились в полузабытые жесты.

"Значит, начинается, – проговорил он в пустоту убежища. – Пророчества не солгали."

Сивар не спал всю ночь. Часы работы пролетели незаметно – он выгравировывал руну за руной на диске из лунного камня, наполняя каждый символ каплей крови Торвальда и шепча забытые заклинания. Последний дар умирающего – защита для его товарища.

***

В ту же ночь, в трех днях пути к югу, в форпосте "Каменный Страж" Дарья "Архивист" склонилась над древним фолиантом. Седовласая женщина с проницательными глазами выглядела измотанной – под глазами залегли глубокие тени от бессонной ночи. Её пальцы, испачканные чернилами, осторожно перелистывали хрупкие страницы. В тексте, написанном на полузабытом диалекте, говорилось о знамениях.

"Когда лёд запоёт голосами древних… – бормотала она, переводя. – Когда дети севера будут кричать во сне… Когда кровь перестанет подчиняться луне…"

Скрип двери заставил её вздрогнуть. В архив вошел молодой офицер из недавно прибывшей инспекционной группы – один из тех, кого прислали из столицы. Что-то в его движениях показалось ей неправильным, словно человек двигался как марионетка.

"Поздно работаете, уважаемая Дарья, – голос офицера звучал странно монотонно. – Что-то интересное нашли?"

Она захлопнула книгу, инстинктивно прижав её к груди. "Просто старые хроники. Ничего важного."

"Правда? – офицер улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз. – А мне кажется, вы нашли что-то… опасное."

Дарья попятилась. Её рука нащупала на столе тяжелое пресс-папье с выгравированной руной защиты – подарок Мастера Корбина.

"Знаете, – офицер сделал шаг вперед, – есть знания, которые лучше оставить в прошлом. Для вашего же блага."

Он поднял руку, и Дарья увидела, как на его ладони формируется сгусток тёмного пламени – холодного, синего, неестественного.

Архивистка действовала не раздумывая. Пресс-папье полетело в лампу, та разбилась, забрызгав стеллажи горящим маслом. Дарья метнулась к тайному ходу, о котором знали только хранители архива. Позади раздался нечеловеческий крик.

Выбравшись в коридор через потайную дверь, она услышала треск пламени, пожирающего бесценные манускрипты. Сердце сжалось от боли – годы работы, столетия знаний превращались в пепел. Прости меня, – мысленно взмолилась она к духам древних хранителей. Но иного выхода не было. Главное она успела спасти – древняя книга пророчеств была надежно прижата к груди.

"Они не хотят, чтобы мы знали, – прошептала Дарья, торопливо шагая по тёмному коридору. – Не хотят, чтобы мы были готовы."

Где-то вдалеке завыл сигнал тревоги. Начиналась долгая ночь, первая из многих.

***

К рассвету работа была завершена. Сивар стоял у входа в убежище, глядя на север. Метель стихла, открыв взгляду предрассветное небо и бледную ущербную луну у горизонта. Скоро она станет полной, а потом начнет багроветь – первый признак приближающегося цикла.

В руках старый ликан держал только что законченный амулет – диск из лунного камня с выгравированными рунами, каждая из которых была наполнена кровью Торвальда. Последний дар умирающего товарища ученику, который уже слишком долго несет свое бремя в одиночку.

"Прости, Итан, – проговорил Сивар, глядя на амулет. – Я должен был рассказать тебе раньше. Теперь придется учиться быстро."

Ветер донес далекий волчий вой – не обычных волков и не ликанов. Искаженные тоже чувствовали перемены. Начинался рассвет новой эпохи, и он обещал быть кровавым.

***

Огонь в очаге затихает, бросая длинные тени на стены хижины. Мальчик дремлет, прижимая к груди деревянную фигурку волка.

Герхард сидит неподвижно, глядя в угасающее пламя. Старые шрамы на его предплечье слабо светятся в темноте – так они всегда реагируют на перемены. Три дня назад свечение усилилось, а прошлой ночью стало почти нестерпимым.

Начинается, – думает он. – Снова. Но на этот раз… хуже.

Снаружи хижины ветер усиливается, швыряя в оконное стекло горсти снега. Где-то вдалеке раздается волчий вой – долгий, тревожный, совсем не похожий на обычный.

– Дедушка, – сонно бормочет мальчик, – ты тоже ликан?

Старик медленно опускает рукав, скрывая светящиеся шрамы – память о ритуале трансформации, который его тело не пережило до конца. Он поднимается, кряхтя, и накрывает ребенка своим плащом.

– Нет, малыш, – тихо отвечает он. – Я не завершил превращение. Но когда-то я учился у старых ликанов, был среди них. Спи. Скоро рассвет.

Он подходит к окну и смотрит на север, туда, где за метелью и тьмой возвышаются пики Драконьего Хребта. Где-то там, в ледяных высотах, разворачиваются события, о которых он может только догадываться по старым шрамам и тревожным снам.

Легион просыпается. И на этот раз мы можем не успеть.

За окном начинается новый день. Но он больше не кажется безопасным.

Глава 1 Возвращение

Что-то было не так.

Итан почувствовал это ещё за несколько миль от форпоста – странную тяжесть в воздухе, словно перед грозой. Но небо над Драконьим Хребтом оставалось чистым, лишь розоватый рассвет окрашивал снежные пики. Инстинкты, отточенные годами в шкуре зверя, кричали об опасности.

Он остановился на вершине холма, откуда открывался вид на долину. Форпост "Волчья Пасть" казался игрушечным в утреннем тумане – тёмные стены, сторожевая башня, слабый дым из труб. Всё как обычно. Но что-то было не так.

Провалы памяти становились всё чаще.

Последние дни пути из северных земель были размыты, как смазанная акварель. Итан помнил, что разошёлся с Торвальдом у Ледяного перевала три дня назад – они приняли совместное решение разделиться. Торвальд продолжал патруль, а Итан направился в форпост к Нейре, пока провалы в памяти не стали хуже. Молодая целительница, но с даром, который признавали даже старейшины, должна была помочь разобраться в его состоянии.

Но что было после? От перевала до форпоста неделя пути по обычным меркам. Где он был эти дни?

Холод пробежал по спине, не имеющий ничего общего с горным ветром.

Три дня. Он помнил, что прошло только три дня с момента прощания с Торвальдом. Но путь занимает неделю. Даже в зверином обличье, не останавливаясь на ночлег – это минимум четыре-пять дней через заснеженные перевалы.

Как он оказался здесь так быстро? Или… это было не три дня назад? Сколько на самом деле прошло времени?

Осколки. Образы. Снег под ногами. Звёздное небо. Запах крови.

Чьей крови?

Итан сжал кулаки, чувствуя, как острые ногти впиваются в ладони. Контроль. Всегда контроль. Сивар учил его этому с первого дня после трансформации: зверь даёт силу, человек даёт разум. Потеряешь разум – останется только зверь. А зверь без разума – это чудовище.

Глубокий вдох. Холодный горный воздух обжигал лёгкие. Выдох. Пар поднимался облачком в морозном воздухе.

И тут он это почуял.

Кровь.

Человеческая кровь, густая и тёплая, даже сквозь утренний холод. Она звала его, тянула, пробуждая то, что всегда дремало под кожей. Миля, может полторы. К югу от тропы, ведущей к форпосту.

Никто не должен был умирать здесь. Это охраняемая территория, всего в паре миль от ворот форпоста. Патрули проходят каждые шесть часов.

Итан сорвался с места.

Бег в человеческой форме уступал звериной скорости, но опытный ликан мог двигаться быстрее любого человека. Снег взрывался под сапогами, хвойные ветки хлестали по лицу. Запах крови усиливался с каждым шагом, смешиваясь с чем-то ещё.

Страхом. Агонией. Смертью.

Когда он выскочил на небольшую поляну, картина предстала перед ним целиком.

Патрульные. Четверо солдат в форме пограничной стражи окружили что-то на снегу. Ещё двое стояли поодаль, один из них согнулся, судорожно дыша – новичок, непривыкший к виду смерти. Рядом, скрестив руки на груди, возвышалась широкоплечая фигура в тяжёлом походном плаще.

Рейн.

Он уже смотрел в его сторону – почуял приближение задолго до того, как Итан вышел из леса. Платиновые волосы выбились из кос, на лице – шрам через левую щеку, память о Резне в Визжащем перевале. Голубые глаза с янтарным отблеском встретили взгляд Итана.

Что-то мелькнуло в их глубине. Облегчение? Нет. Тревога.

– Итан, – голос прозвучал ровно, но Итан уловил напряжение. – Не ждал тебя так скоро. Где Торвальд?

– Продолжает патруль, – ответил Итан, пробираясь между солдатами. – Мы разделились… – он запнулся, чувствуя, как слова цепляются за неуверенность. – Три дня назад. Может и больше. Что здесь…

Слова застряли в горле.

На снегу лежал человек. Вернее, то, что от него осталось. Тело было изуродовано – глубокие раны от когтей пересекали грудь и живот, одна рука почти оторвана, валялась в паре футов. Горло вспорото. Снег вокруг пропитался кровью, превратившись в багровую кашу.

Но хуже всего было лицо.

Итан знал его. Эйрик, двадцать три года, в гарнизоне всего полгода. Весёлый парень из южных провинций, всё пытался подружиться с ликанами, хотя большинство солдат предпочитали держаться от них подальше. Теперь его голубые глаза, широко распахнутые, остекленели, уставившись в небо, где не было ответов.

В его глазах застыл ужас. Он знал, кто его убивает.

– Час назад нашли, – тихо проговорил Рейн рядом с Итаном. – Ночная смена обнаружила, когда рассвет начался. Он бежал со стороны северного тракта. Пытался добраться до форпоста.

Итан опустился на одно колено, не обращая внимания на холодный снег. Опытным взглядом начал читать сцену.

Следы. Много следов.

Эйрик бежал – отпечатки сапог глубокие, с рваными краями, выдающими панику. Он несколько раз падал, судя по отметинам на снегу. Преследователь шёл за ним.

Лапы.

Крупные, с четырьмя пальцами и следами когтей. Шаг широкий, уверенный. Размер…

Желудок Итана сжался.

Размер ликана. Взрослого, крупного ликана в полной трансформации.

– Видишь? – голос Рейна был напряжённым. Он присел рядом, указывая на раны. – Когти. Характерные, изогнутые. И шерсть – видишь на краю раны?

Итан увидел. Тёмно-серые волоски, прилипшие к засохшей крови.

Всё внутри него похолодело.

Тёмно-серый мех. Как у него.

– Рейн… – начал Итан, но старший ликан уже говорил, понизив голос так, чтобы солдаты не слышали:

– Почему ты здесь, Итан? Почему один? Где Торвальд?

– Я же сказал, на патруле остался. У меня провалы начались, мы решили разделиться у Ледяного перевала. Я пошёл к Нейре, чтобы она… – Итан запнулся, осознав абсурдность следующих слов. – Рейн, с моей головой что-то не так. По ощущениям прошло всего три дня, но оттуда неделя пути. Я не помню, как добрался так быстро.

– Стой. – Рейн схватил его за плечо, развернул к себе. Сила в его пальцах была железной, а в глазах мелькнул страх. – Три дня, говоришь? Но с Ледяного перевала неделя пути. Неделя, Итан. Как ты мог попасть сюда за три дня?

Целая неделя. Итан почувствовал, как земля уходит из-под ног. Не несколько часов, как было раньше. Не один день, что уже пугало. Целая чёртова неделя его жизни – стёрта.

Как он здесь оказался? Что он делал всё это время? Где был?

– Я… не помню, – выдавил Итан. – Последние дни размыты. Я решил вернуться, нужна была Нейра, чтобы разобраться с…

– С провалами в памяти, – закончил за него Рейн. Что-то промелькнуло в его глазах. Понимание. И страх.

Он медленно поднял руку Итана, развернул ладонью вверх.

Под ногтями.

Тёмные корочки под ногтями. Засохшая кровь на костяшках пальцев, в складках кожи у основания ногтей.

– Когда ты последний раз мыл руки, брат? – спросил Рейн очень тихо.

Итан не мог оторвать взгляд от своих рук. Руки убийцы.

Нет. Нет, это невозможно. Он бы помнил. Он бы знал.

– Не знаю, – прошептал он. – Рейн, я не…

– Посмотри сюда.

Рейн указал на снег в стороне от тела. Там, где снег был относительно чистым, виднелась неровная царапина. Нет, не царапина.

Буквы.

Умирающий Эйрик писал что-то пальцем на снегу, вымазанным в собственной крови. Неровные, прерывистые буквы:

ИТАН

Итана словно ударили в солнечное сплетение.

– Нет, – выдохнул он. – Это… это невозможно.

– Брат, – Рейн притянул его ближе, его лицо было в дюйме от лица Итана. – Слушай меня. Слушай очень внимательно. Это не ты. Я знаю, что это не ты. Понимаешь?

– Откуда? – Голос Итана звучал чужим, хриплым. – Откуда ты знаешь? Я сам не знаю, Рейн. Я не помню, где был прошлой ночью. Не помню!

Рейн молчал. Молчание было хуже любых слов.

Вокруг них солдаты начали перешёптываться. Итан уловил обрывки:

"…ликан…"

"…Корвин… разве это не…"

"…потерял контроль… говорили же, зверь возьмёт верх…"

Звук копыт заставил всех обернуться. С тропы, ведущей от форпоста, показалась группа всадников – капитан Торен с четырьмя солдатами. Кто-то из патрульных успел послать гонца, когда обнаружили тело.

Капитан Торен спешился и направился к месту преступления. Постаревший человек с усталым лицом и холодными серыми глазами. Хороший командир, справедливый, но не сентиментальный. Его взгляд скользнул по сцене – труп, кровь на снегу, патрульные – и остановился на Итане, стоящем рядом с Рейном.

Что-то изменилось в его лице. Настороженность.

– Мастер-Разведчик Корвин, – раздался официальный голос, его рука легла на эфес меча. – Не ожидал застать вас здесь. Ваш патрульный маршрут рассчитан на месяцы. Вы вернулись слишком рано. Что случилось?

– Капитан, – Итан поднялся, Рейн встал рядом с ним. – У меня начались… проблемы. Провалы в памяти. Мы с Торвальдом решили, что мне нужно вернуться к Нейре.

Взгляд Торена стал жёстче.

– Провалы в памяти. – Это прозвучало не как вопрос. Капитан посмотрел на труп, на следы ликана в снегу, потом снова на Итана. – Понятно. И где сейчас Торвальд?

– Продолжает патруль, – ответил Итан, чувствуя, как почва уходит из-под ног.

– Мне нужно, чтобы вы вернулись в форпост, – голос Торена не допускал возражений. – Есть вопросы по этому инциденту. Серьёзные вопросы.

– Капитан, – Рейн шагнул вперёд, – это очевидно не…

– Старший разведчик Грейсон, – Торен поднял руку. – Я не делаю обвинений. Но процедура есть процедура. Мастер-Разведчик Корвин был в этом районе. У него… – взгляд Торена задержался на руках Итана, – есть следы крови. И жертва оставила… улику.

Торен не был дураком. Он знал, что ситуация выглядит плохо.

– Я пойду, – сказал Итан, прежде чем Рейн успел возразить. – Добровольно.

– Итан…

– Я сделал это, Рейн, – Итан повернулся к нему. – Но мне нужно понять, что произошло. А если не я… то кто?

Вопрос повис в воздухе.

***

Обратный путь к форпосту прошёл в гнетущей тишине. Торен послал двоих солдат сопровождать Итана – не конвой, но и не почётный эскорт. Рейн шёл рядом, его присутствие было единственным якорем, удерживающим Итана от срыва.

Воспоминания крутились в голове, как метель. Осколки, образы, обрывки.

Снег. Кровь. Чей-то крик.

Голубое сияние где-то вдали.

Боль.

Итан сжал ладони в кулаки, чувствуя, как засохшая кровь под ногтями колется. Чужая кровь. Или его?

Кто ты, Итан Корвин? Человек или зверь?

Древний вопрос, преследующий каждого ликана. Они ходят по тонкой грани, балансируя между двумя природами. Один неверный шаг – и зверь берёт верх. Итан видел, как это случалось с другими. Видел, как их уводили, связанных серебряными цепями, в последний путь.

Но он контролировал себя. Всегда. Десятилетия железной дисциплины, медитаций, ритуалов. Сивар учил его быть неприступной крепостью разума.

Что изменилось?

Ворота форпоста показались впереди. Высокие стены из тёмного камня, усиленные рунами защиты, казались сейчас стенами тюрьмы.

– Итан, – окликнул его Рейн, когда они проходили под аркой. – Что бы ни случилось дальше, помни: ты не один. Понял?

Итан только кивнул в ответ, сглотнув комок в горле.

Внутренний двор форпоста был уже оживлённым, несмотря на ранний час. Смена караула, солдаты, направляющиеся в столовую, кузнецы, раздувающие горны. Обычная утренняя суета.

Которая замерла, когда они вошли.

Новости распространяются быстро в закрытых сообществах. Убийство. Ликан. Корвин. Слова летели от группы к группе, как искры от костра.

Взгляды. Повсюду взгляды.

Страх. Подозрение. Обвинение.

Один молодой солдат, завидев Итана, инстинктивно отступил, хватаясь за меч. Рейн зарычал – низко, предупреждающе, и солдат побледнел, опустив руку.

– В мой кабинет, – бросил Торен, направляясь к командному зданию.

Они поднимались по лестнице, когда двери форпоста распахнулись снова.

Звук копыт по мощёному камню. Тяжёлая поступь. И запах…

Итан замер.

Запах старой крови, железа и древесной смолы. Запах, который он помнил с первого дня своей новой жизни.

Сивар.

Наставник Итана вошёл во двор верхом на массивной северной лошади. Даже в седле он казался огромным – широкоплечий, с длинными седыми волосами в сложных косах. Янтарные глаза окинули двор – шепчущиеся группы солдат, Торена у лестницы, напряжённую атмосферу.

Рейн быстро подошёл к нему, коротко что-то сказал. Итан не расслышал слов, но увидел, как лицо Сивара каменеет. Старый ликан медленно кивнул, его взгляд переместился на Итана.

В нём не было вопросов. Только понимание. И решимость.

Сивар спешился с грацией, которой позавидовал бы любой молодой воин. Солдаты расступались перед ним – древний ликан, один из последних, кто помнил времена, когда их было сотни, внушал благоговейный страх.

– Итан, – его низкий голос прорезал гул разговоров. – Сюда.

Не просьба. Приказ.

Итан спустился по ступеням, чувствуя, как все взгляды следят за ним. Рейн вернулся к лестнице, его присутствие ощущалось рядом, готовое прийти на помощь в любой момент.