Солдат Империи Доорэй

Глава 1

Арэмм проснулся от мелодичной трели дверного звонка. Серое дождливое утро хмуро заглядывало в комнату из-за приоткрытых штор.

Не успев как следует проснуться, он накинул первое, что попало под руку, и побрёл открывать дверь.

На пороге в мокром от дождя длинном плаще стоял его друг Паша.

«Ты чего это с утра пораньше шастаешь?» – спросил Арэмм, пропуская его в дом. – Опять нейросеть глючит?

Паша неопределённо пожал плечами, разделся, прошёл на кухню, резко ткнул по кнопке с надписью «кофе», терпкий аромат тут же заполнил комнату. Дождавшись, когда напиток перестанет обидчиво булькать, он рухнул на жалобно заскрепевший стул.

«Да ладно, щас разберемся, – Арэмм, прыгая на одной ноге, пытался попасть ногой в штанину, – починим мы тебе твою "Донору". Я тут как раз придумал, как привязать к ней твоего старого робота.

– Паш, ты что молчишь-то?»

Павел, ничего не говоря, протянул руку, показывая экран своих часов. Знак системы ЕНР тревожно пульсировал красным светом.

Арэмм замер на мгновенье, налил кофе и присел рядом.

«И куда тебя отправляют? – участливо спросил он. – И когда?»

«Округ Центанта, полк штурмовой пехоты, – хрипло ответил Паша. Его побелевшие от напряжения пальцы сжались в кулак. – Завтра борт будет.

«Но ты же спец по связи! Почему пехота?» – Арэмм потянулся и достал бутерброды из пищевого блока.

«Ну, пехоте тоже связь нужна, – усмехнулся Павел, шумно отхлебывая из кружки. – Мне нужно съездить в город, подтвердить получение рекомендации. А мой вездеход забарахлил. Подбросишь? А то на такси как-то не хочется».

Бледно-свинцовое небо Прайма зло колотило по крыше ангара тяжелыми, холодными каплями.

Арэмм выкатил свой электромобиль – его гордость и результат долгой, кропотливой работы. Усовершенствованная модель практически не нуждалась в управлении человеком.

До города ехали молча. Арэмм, разглядывая бескрайние поля пшеницы, прибитые дождём к земле, задумался. Через два месяца ему исполнится восемнадцать, и с этого дня начнется обратный отсчет до его собственного призыва. Над полем мелькнул и застыл на месте маленький сельскохозяйственный дрон-контролёр.

Впрочем, сам он не боялся службы – был к ней готов, да и в обществе она считалась делом почётным. В школе они с Пашей были лучшими на уроках военной подготовки. Правда, симуляторы стояли старые, списанные с боевых частей, но всё же настоящие. Арэмм взглянул на друга. Паша, высокий и крепко сбитый, тоже не страшился предстоящих испытаний – физически и морально он был подготовлен куда лучше многих. Его тревога имела другую причину: он переживал за мать, которая часто болела. Оставить её одну на три года было тяжело. Об отце Павел не рассказывал никогда, и эта тема оставалась закрытой.

Машина плавно остановилась у здания почты, где временно размещался штаб «Единой Нейросетевой Регистрации» для отметки призывников.

У входа кучковались небольшие компании молодых людей – будущих солдат. Они весело болтали, но за этой показной бравадой угадывалась тревога. Войны сейчас не было, и тысячи людей не гибли на фронтах, но армия оставалась армией – суровой школой жизни.

Паша быстрым шагом вышел из здания. Процедура регистрации не требовала много времени.

«Рэм, – обратился он к другу, используя детское прозвище Арэмма. – Слушай, я обратно не поеду. Спасибо, что подвёз. Мне по делам надо пройтись. Вечером жду, посидим, поболтаем». И резко развернувшись, пошел в сторону центра города.

Понятно, какие «дела» имел в виду Паша: его девушка Дария училась недалеко, в Агроинституте, на биолога.

Введя данные в навигатор, Арэмм откинулся на сиденье и закрыл глаза, с головой уйдя в воспоминания.

Тетя Ирэн суетилась на кухне, готовя свое фирменное блюдо. «Паша ходил по комнате из угла в угол,будто раскачивая само пространство. Арэмм сидел в кресле, чувствуя, как тревожные волны электролизуют всё вокруг. Они ждали Дарию.

Она вошла, чуть смущенная и раскрасневшаяся от свежего воздуха, и странным образом напряжение испарилось. Своим присутствием она всегда умела создать атмосферу уюта и спокойствия. Вечер провели великолепно, смеялись, шутили, Дария под гитару, исполнила песню на родном языке далекой планеты Даулия.

«Повезло же Паше с девушкой», – с завистью к другу подумал Арэмм, прерывая поток воспоминаний того вечера.

Машина выехала на пригородное шоссе и неспешно покатила в сторону дома.

Красивая, умная, целеустремленная девушка очень гармонично смотрелась рядом с Павлом. Теперь их ждет расставание, а Арэмм не может ничем помочь в этой ситуации. Холод беспокойства за друга, за тётю Ирэн, за Дарию снова пробежался по телу, ледяными мурашками. Поворачивая к дому, машина резко совершила маневр, объезжая семейство ежей, переходивших дорогу. Арэмм взял управление на себя и, потирая ушибленное место, не торопясь доехал до дома.

Поставив машину в гараж, Арэмм пошёл помогать отцу чинить и настраивать комбайн. Неделю назад управляемая специализированной агронейросетью «Донора», эта самоходная машина сорвалась в овраг в конце поля. Он с детства любил копаться в технике, чувствовал её. Отгоняя тягостные мысли, Арэмм с головой погрузился в привычный мир механизмов и цифровых алгоритмов.

Глава 2

Глава 2. Код жизни

– Инора, не нужно так расстраиваться. Мы тоже служили.

Драйм, доставая из ящика стола папку с чертежами, коротко взглянул на неё. Он знал причину её волнения – вот уже совсем скоро Рэмми должен был получить повестку.

– Да и наш мальчик – серьёзный молодой человек, с головой на плечах.

– Я всё понимаю, – Инора, вздохнув, повернулась к окну. – Просто не могу привыкнуть к мысли, что Рэмми уже вырос.

– Совсем ведь недавно в первый класс провожала, и вот уже в армию. – Всхлипывая, она сняла очки и начала нервно их протирать.

– Ну, ну, успокойся, – Драйм неловко приобнял супругу, выронив из рук папку.

Инора прильнула к его груди и зарыдала.

Драйм растерянно начал мягко поглаживать её по спине.

– Ну что поделаешь… Все служили, и его время подошло. Да и войны сейчас нет, так что нормально всё будет, – бормотал он, понимая, что говорит банальности.

Редко Инора давала волю чувствам, и когда такое случалось, Драйм всегда терялся. Собранная, серьёзная, деловитая, она решала любые проблемы без паники. Сильная женщина, которую даже не сломило психологическое воздействие Фаталии – она единственная, кто тогда смог выйти из всей группы. Беззащитная и такая родная сейчас, она вызывала в нём острое желание защитить её и взять на себя всю эту тяжесть. Но тут он был бессилен.

Два месяца с отъезда Павла пролетели незаметно в повседневной суете над решением проблем, связанных с ремонтом сельскохозяйственных машин.

Арэмм по просьбе Павла присматривал за его матерью, помогал в поддержании работоспособности техники и системы управления. В принципе, ферма работала отлично, нужно было только иногда перезагружать систему. Оповещения о сбоях приходили редко.

Временами возвращаясь к задаче со старым роботом, который давно пылился в ангаре без дела, Арэмм надолго зависал в мастерской. Встроенный в сеть, этот ветеран мог бы выполнять небольшие работы по хозяйству, не отвлекая для этого полевых роботов.

– Ах ты, чёртова железяка! Ты собираешься сегодня работать или нет? – психанул Арэмм, ударяя по корпусу машины, задребезжавшей от непонимания и обиды.

Вины робота, конечно, не было в том, что он неправильно выполнял указания. Изделие старого образца не было рассчитано на интеграцию в нейросеть. Полностью перепаянная центральная плата чётко работала под управлением специальной программы, но как только Арэмм подключал робота к «Доноре», всё сбивалось. Он увлечённо бился над этой проблемой, не замечая течения времени.

– Рэмми, иди обедать! – позвала тётя Ирэн, накрывая на стол во дворе дома.

Тётя Ирэн всегда готовила сама, не доверяя бездушной машине это таинство. Бывало, набегаются они с Пашей, проголодаются – и давай сметать всё со стола. Еда у неё и вправду обладала каким-то другим вкусом, чем из самой современной модели кухонного «Повара».

Особенно Арэмму нравились блинчики – они у тёти Ирэн получались совсем другими, настоящими, что ли.

Ирэн молча наблюдала за Арэммом, вспоминая, как вроде ещё совсем недавно они с Пашей так же сидели за этим столом и весело обсуждали свои дела. А сейчас Павел в армии, служит на планете Гарпия. Больше она ничего не знала: армейская почта разрешала только электронные сообщения, проверяемые специальной программой.

В терминале космопорта она в последний раз видела его в толпе ребят, направляющихся на выход к посадочным трапам. Приехавшие проводить родители Арэмма, Драйм и Инора Конрайт, поддерживали её как могли – ведь им и самим предстояло пройти через это.

– Спасибо, тётя Ирэн, пойду я. Надо робота в мастерской перепроверить, может, я не так что-то сделал. Спасибо ещё раз, было, как всегда, восхитительно.

Ирэн печально кивнула, глядя вслед удаляющемуся в сторону своего дома ставшему почти родным другу Павлика.

Робот уже вернулся и стоял, замерев, словно в ожидании дальнейших приказаний.

Его светящиеся лампочки-глаза смотрели преданно, словно сочувствуя и желая помочь.

– Ну что ещё надо сделать, чтобы ты понял, чего я хочу, а, дружище? – обратился к нему Арэмм.

Робот едва слышно загудел и мигнул светом своих глаз, как будто всё понимая.

Вновь проведённые тесты показали, что всё работает правильно, но как только нейросеть брала на себя управление, робот словно сходил с ума, делая неестественные движения. Уставший Арэмм присел на стул в углу мастерской, обдумывая направление новых решений.

– Рэмми, мы с отцом ждали тебя на обед, – голос матери вырвал его из плена размышлений. – Опять со своим роботом возишься, забываешь полноценно питаться. Перекусы – это неправильно, сам ведь знаешь.

– Всё нормально, мам, я у тёти Ирэн был.

– Ну что тут у тебя? Может, вдвоём подумаем.

– Никак не могу этого робота заставить выполнять указания «Доноры», – с досадой, морщась, ответил Арэмм.

– Наверное, стоит посмотреть в самой нейросети, в системе её управления, вдруг баг какой. Пропиши отдельно код для робота, – предложила Инора.

Арэмм, конечно, проверял «Донору», но поверхностно, не углубляясь в корневые папки. Он схватил свой рабочий планшет и принялся энергично стучать по клавиатуре, зарываясь в дебри кодов и уравнений.

Инора, полюбовавшись сыном, вышла из мастерской, тихонько прикрыв дверь.

Погружённый в работу Арэмм не замечал, как пролетают дни. Не выпуская из рук планшет, он ел, спал, механически выполнял повседневные дела. И вот в один из дней, с красными от недосыпания и постоянного напряжения глазами, он убрал планшет в сторону, рухнул на кровать и уснул.

Проспав до следующего утра, Арэмм – бодрый и в прекрасном настроении – пошёл тестировать результат своей работы.

Испытания прошли успешно. Робот выполнял все указания сети правильно и быстро. Деловито, будто получивший смысл жизни, он, смешно перебирая ногами, устремился к дому тёти Ирэн.

Арэмм шёл вдоль речки домой, утомлённый, но довольный – работа была сделана на отлично. Вибрация часов оповестила о новом сообщении. Он взглянул на экран – в правом углу мигал красный знак ЕНР.

Глава 3

Равномерный гул и едва заметная дрожь транспортника, прорезавшего гиперпространство, нарушались лишь шорохом множества тел, плотно прижатых друг к другу. Арэмм временами проваливался в беспокойный сон, который разрывали чей-то внезапный кашель или резкое движение соседа.

«Мама…» Он никогда не видел её такой расстроенной и растерянной. Отец, пытавшийся успокоить её и подбодрить Арэмма, сам выглядел неестественно суетливым и нервным.

Получив сообщение от ЕНР о призыве, он испытал даже какое-то облегчение, после долгого напряжённого ожидания. К повестке было прикреплено предписание: «Рекомендован пилотом в 503-й полк тяжелых роботов, планета Гарпия». «Гарпия… хм, неожиданно. Значит, получается, с Павлом рядом будем служить».

Тётя Ирэн молча плакала, печально глядя на Арэмма сквозь слёзы. Пришла провожать и Дария.

Мягкий хлопок, ударивший по барабанным перепонкам, оповестил о выходе из гиперпространства. Серая масса призывников, одетых и выглядевших однообразно, зашевелилась, выходя из оцепенения полёта.

На «Сталларге» простояли двое суток: грузили в трюмы какие-то ящики, мешки; грузовые роботы затаскивали военную технику неизвестного назначения. Группа новых призывников с шумом расположилась в их и без того тесном трюме.

– Давай, двигай задницу, деревня! – толкая Арэмма, произнёс один из вошедших, смуглый наголо бритый паренёк.

Презрительный взгляд его наглых выпуклых глаз скользнул по Арэмму. Не собираясь ввязываться в бессмысленный конфликт, он молча пододвинулся.

– Свали отсюда! – не успокаивался парень. – От тебя навозом воняет, вы на своих фермах со скотиной вместе живете, что ли?

Вокруг засмеялись. Арэмм почувствовал, как в виски ударила горячая волна гнева. Он стиснул зубы, пытаясь игнорировать.

– Ты глухой, что ли, деревня? – раззадоренный молчанием паренёк пнул Арэмма по ноге. – Давай, вали отсюда!

Мир сузился до кроваво-красного тумана, в котором была лишь наглая ухмылка на лице противника. И Арэмм ударил – головой в эту мерзкую рожу. Не ожидавший такого ответа соперник согнулся, зажимая лицо ладонью, сквозь пальцы закапала кровь. Арэмм в запале ринулся добивать, но его схватили сзади и оттащили. Он не чувствовал победы, лишь тошнотворный привкус железа во рту и дрожь в подкашивающихся ногах.

– Слышишь, деревня, на Гарпии я с тобой разберусь! – выплевывая сгусток крови и зло скалясь, прохрипел удерживаемый своими товарищами хулиган.

Уже позже, немного успокоившись, Арэмм вновь прокручивал в голове ту стычку. Его собственная реакция смущала – обычно он был куда сдержанней. Вероятно, это был запоздалый выплеск всех эмоций, связанных с прощанием и предстоящей разлукой. Но что-то было не так и с его противником. То ли внезапно углубившийся и уставший взгляд. Или улыбка, с налётом горечи мелькнувшая на мгновение, тут же исчезнувшая за маской холодного презрения. Это противоречие вызывало в нём непонятное раздражение. Хотя, может, это всё и почудилось ему. Размышляя таким образом, Арэмм не заметил, как крепко уснул.

«Внимание всем призывникам! Приготовиться к высадке. Немедленно надеть защитные маски!»

Безэмоциональный женский голос из динамиков сработал, как щелчок выключателя, и мгновенно оборвал мерное дыхание сотен молодых людей – этого единого организма, что дремал, качаясь в такт движению корабля. Началась торопливая суета. Арэмм автоматически расстегнул свой подписанный рюкзак, выданный ещё на «Сталларге», и нашёл в одном из отделений скрученную маску. Холодная резина плотно облегала его лицо. Собственное дыхание заглушило всё вокруг, превратившись в оглушительный гул в ушах, который отгородил его от ворчания и ругани вокруг.

Космодром на Гарпии встретил их холодным пронизывающим ветром. Бледно-жёлтые тучи, сквозь которые мелькал маленький красный диск местного светила, неслись так быстро, что начинала кружиться голова.

– Строиться в шеренгу по два и бегом марш к машинам! – раздался громкий и резкий, как удар хлыста, приказ сопровождавшего их сержанта.

Начинались суровые армейские будни.

Глава 4

Глава 4 Курсант

Помимо общей подготовки, для пилотов проводили индивидуальные тренировки на симуляторах. Нейросеть не только отслеживала каждый маневр, но и подсказывала, указывая на конкретные ошибки. С каждым днем задачи усложнялись, и сегодняшняя сессия выдалась особенно изматывающей. Арэмм выбрался из кабины симулятора с дрожащими от напряжения руками и ногами.

К его удивлению, офицер-инструктор лишь одобрительно кивнул.

– Прогресс есть. На сегодня свободен.

Разрешение уйти пораньше – это награда, которую не так просто заслужить.

Весь жизнеобеспечивающий комплекс «Гарпии» был спрятан под поверхностью. Арэмм шагал по длинным, освещенным холодным светом коридорам, связывающим объекты базы. Воздух пах озоном и металлом. Он добрался до казармы, расписался в журнале и направился в душ, надеясь смыть с себя и физическую усталость, и липкое чувство напряжения.

Пар из душевой окутал его, когда он зашел внутрь. Под одной из леек стоял Глеб, тот самый парень, с которым Арэмм устроил потасовку в трюме транспортника. Он смывал с широких плеч пену и, заметив Арэмма, усмехнулся.

– А, деревня подтянулась. Заходи, не бойся, мы не кусаемся.

Арэмм, не сбавляя шага, прошел к соседней кабинке.

– А ты попробуй. Если есть чем, – бросил он, намекая на выбитый в драке зуб.

После прибытия на базу их сразу же вызвали к командиру учебного центра. Разговор был коротким и жестким: следующая драка – и обоим светит гауптвахта и запись в личное дело. С тех пор их противостояние свелось к словесным перепалкам и мелким пакостям, которые Глеб и его дружки устраивали при каждом удобном случае.

– Не расслабляйся, – сквозь шум воды донесся приглушенный голос. – Мы еще сочтемся.

Арэмм не ответил. Включил воду и с наслаждением принялся мыться. Глеб с остервенением принялся натирать себе спину мочалкой, будто пытаясь стереть с кожи не только грязь, но и собственную злость.

В кубрике было пусто. Остальные ребята еще не вернулись с занятий.

Вибрация на руке оповестила о новом сообщении. Арэмм тапнул по ярлычку, раскрывая виртуальный голографический экран. Два письма: одно от родителей, другое от Павла.

Первым Арэмм прочитал письмо от Павла. Оно было коротким, как и большинство армейских сообщений: «Жив, здоров, всё хорошо. Недавно узнал, что ты рядом, держись. Всем привет. Паша». Затем он открыл письмо от матери. Инора писала, что все хорошо, они скучают и ждут. «Дядя Игорь передавал привет. Папа уезжает в командировку, скучает и гордится тобой». Арэмм перечитал строки несколько раз, впитывая необходимое тепло родного дома. Ощущение крепкого тыла понемногу растворяло напряжение тяжелого дня.

Он отправил короткие ответы, пообещав написать подробнее в ближайшее время, и откинулся на подушку.

– Рядовой Конрайт, встать, смирно! Тревога! Бегом направо, налево, вперед марш!

Тренированное тело Арэмма словно разжатая пружина выполнило команду «смирно», но мозг опаздывал на доли секунды. Механически поправляя одежду, он непонимающе уставился на хохочущих сослуживцев.

– Конрайт, видел бы ты свою рожу, – сквозь смех выдавил Степа, его приятель и сосед по кубрику. – Тебя будто молнией шандарахнуло.

– Придурки, ну и шуточки у вас, – подавляя смущенную улыбку, Арэмм под новый взрыв хохота прилег обратно на койку.

– Что за детский сад, – проворчал он, пытаясь найти более удобное положение.

Отсмеявшись, ребята с хорошим настроением вернулись к повседневным делам солдатского быта.

– Тебя какой-то лейтенант Говоров искал, – Степа подсел ближе и вполголоса продолжил. – Он к нам на занятия пришел, весь серьезный из себя. Мне говорит: «Нужен курсант Конрайт», – и зыркает так на всех. Ты натворил что-то? – Степа коротким жестом провел пятерней по стриженой голове. – Не нравится он мне.

– Не знаю я никакого Говорова, – Арэмм, немного озадаченный, потянулся к тумбочке за кружкой.

– Рядовой-курсант Конрайт, срочно явиться в штаб! – проревел громкоговоритель, прерывая гул суеты в кубрике.

Глава 5

Глава 5 Крик безмолвия

В десантном отсеке посадочного катера было шумно. Молодые ребята-спецназовцы весело что-то обсуждали; их улыбающиеся лица то и дело поворачивались к ней. Инора сидела в углу и видела всех. Тринадцать. Вместе с ней их было тринадцать – несчастливое число.

Смутно знакомый профиль парня, сидевшего в углу, вызывал у неё неосознанную тревогу. Паника волнами накатывала на сознание. Страх сковывал ледяными пальцами горло, становилось трудно дышать. Наспех собранную группу готовили на орбите Фаталии, в научной лаборатории. Инору как специалиста по боевым нейросетям включили в список в последнюю очередь.

Координатор, учтя все параметры, остановился на её кандидатуре. Сводный отряд из бригад спецназа возглавил капитан с позывным Абрек.

Высадились на какой-то опушке, дальше – пешком. До цели предстояло идти километров десять.

Сначала всё было хорошо: шли друг за другом, осматривая окрестности. Первым погиб командир: молча схватился за горло, упал, закрутился по земле и, судорожно дёрнув ногами, затих. Всё произошло внезапно. Пространство будто стало плотным и холодным. Чёрные тени у деревьев мелькали на границе бокового зрения. Невнятный шёпот, казалось, проникал сразу в мозг. Остальные погибали так же молча и быстро. Даже на краю бездны их выучка не позволяла впадать в панику и подвергать опасности срыва полученное задание.

До пещер дошли втроём: парень, показавшийся знакомым, с позывным Ярый, боец с позывным Шустрый и Инора.

«Нора, – тихий, но отчётливый голос прозвучал прямо в голове, – иди сюда, пойдём домой, малышка».

Скрипящий, неестественный звук на слове «малышка» вывел её из оцепенения. Инора отвернулась от чернеющей стены леса, через который они только что прошли; гул в голове уменьшился.

«Не смотри туда, – Ярый тянул её к провалу в скале. – Думай о чём-нибудь хорошем, легче будет».

Шустрый умирал страшно: его посиневший облик с глазами, готовыми вырваться из орбит, искажала гримаса, язык неестественно вывалился… Ярый прекратил его мучения выстрелом из бесшумного пистолета.

Вскрытые пакеты с заданием не внесли ясности в конечную цель. Требовалось добраться до комнаты управления экспериментальной лабораторией в одной из пещер и действовать по ситуации. Полнотой информации о задании обладал только Абрек.

Немного не дойдя до нужного места, упал Ярый. Он не бился и не кричал, а только шептал: «Мама, мама…» Из носа у него потекла струйка крови. Положив его голову себе на колени, Инора начала вытирать кровь. Вглядевшись в его лицо, она в дико закричала: сквозь черты Ярого начали проступать контуры лица её сына Арэмма, который сейчас умирал на её коленях.

«Инора, проснись! Инора! Инора!»

Драйм тряс её за плечи, пытаясь вывести из кошмара. Открыв глаза, вся мокрая от пота, Инора окинула комнату непонимающим и испуганным взглядом. Схватив стакан, поданный мужем, она судорожно начала пить, постепенно вырываясь из липких лап кошмара. Драйм принёс таблетки, зная, что после таких снов у неё начинается головная боль.

«Сегодня был Рэмми…» – тихо выдохнула Инора дрожащим голосом.

Драйм вышел во двор. Супруга, выпив успокоительное, уже уснула и дышала ровно, улыбаясь чему-то во сне. «Сегодня был Рэмми», – сказала она. Раньше всегда в её нечастых кошмарах умирал он. Драйм налил себе стакан свежего сока и вышел на террасу.

Свежий ветерок Прайма доносил запах свежеубранной пшеницы, смешанный с ароматом фруктовых деревьев из дальних садов.

Фаталия… Воспоминания обрушились на Драйма, закрутив в водовороте событий того времени. Вторую группу готовили уже по-другому. После гибели первой команды всем стало ясно, что они столкнулись с чем-то, против чего обычное оружие бессильно. Техники в авральном режиме собирали специальные шлемы – громоздкие и неудобные, они были единственной надеждой против безумия.

Они подошли с другой стороны, где путь был короче, но ментальные удары были сильнее и временами пробивали защиту. Микросхемы дымились, а техники на ходу чинили оборудование, пытаясь усилить противодействие.

Позже, уже после штурма, из обрывков данных и показаний экспертов с орбиты, взаимодействовавших с комплексом, сложилась чудовищная картина. Исследователи из «Омеги» не сошли с ума в одночасье. Всё началось с благих целей – создать нейросеть, которая могла бы защитить их от фонового ментального давления Фаталии.

Они развернули защитное поле первым делом, и уже под его прикрытием, используя сменные вахты строителей, возвели лабораторию в самом сердце очага. Для временщиков эта работа прошла почти безболезненно. Но для учёных, оставшихся жить и работать внутри на месяцы, даже ослабленное влияние планеты оказалось роковым. Стало ясно, что пси-излучение Фаталии неравномерно. На планете существовало несколько стабильных аномальных зон – «очагов», где давление на разум было столь велико, что могло убить неподготовленного человека за часы. Лабораторию построили в самом мощном из них. В других же районах планеты небольшие группы, при должной подготовке, могли существовать до трёх месяцев без необратимого вреда для психики. Этим пользовались разного рода мистические секты, нелегально пробиравшиеся на Фаталию в поисках «откровений» и контакта с «иным разумом».