Легенда о голубой жемчужине. Путь к судьбе

Глава 1

Часть 1

1700 год.

Летняя ночь окутывала улицы Чарльстона непроглядной тьмой, наверняка это было новолуние, однако это мало кого интересовало. Время в эту пору движется незаметно быстро – до рассвета остаётся всего пара часов. Ночные часы здесь, в порту, всегда немного особенные: если везде всё замирает, становится тише, то здесь нет-нет, да и громыхнёт что-то или вдруг улица наполнится голосами вновь прибывшего судна, или с прибрежного кабака вылетит пьянь, проклиная всех на свете. Сегодня за этой тишиной ощущалось скрытое напряжение и предвкушение чего-то, а вернее чьё-то предвкушение.

Среди этого движущегося и одновременно неподвижного мира особняком стояла бригантина «Чёрная молния». Ни шум, ни голоса её не тревожили: стоячий такелаж издавал лишь редкий скрип – паруса аккуратно свернуты, палуба казалась пустой. Она была олицетворением безмолвия и замкнутости, как будто окутанная сном, будучи частью порта и в то же время отдельно от него. Её присутствие напоминало о чём-то тайном, никто не знал, какую историю впитал тёмный корпус корабля, даже привычная портовая суета стихала у её борта. «Чёрная молния» будто оберегала секрет – чужой и в то же время свой собственный.

В эту тёмную ночь, едва можно различить улицу, которая тянется прямо к порту. Здесь дома, построенные из грубого кирпича и досок, стоят бок о бок словно сторожат покой этого места. Их окна тёмные, только кое-где пробивается слабый свет свечей за занавесями. Редкий силуэт прохожего или двух мелькнут в полумраке – кто-то спешит закончить дела до рассвета, кто-то только возвращается домой после долгой смены среди криков чаек и топота сапог по трапу спускающихся моряков.

За углом старого кирпичного здания стоят трое – капитан Джеймс Блэквуд по кличке Оук и двое его проверенных матросов.

– Ну что, ты посмотрел? Всё спокойно? – негромко спросил капитан, придерживая широкополую треуголку.

– Чисто. Пара охранников осталась на корабле. Остальные уже околачиваются в кабаке, – ответил матрос, кивая в сторону тускло освещённой гавани.

–Времени у нас почти нет, скоро начнёт светать – пробормотал Блэквуд, сжимая кулак. – Настал час вернуть мою ласточку. Мы очень рискуем, нам нельзя тянуть время, действуем быстро и тихо. Где старпом?

– Капитан, старпом уже ждёт за тем углом, возле старого дома, – осторожно вмешался второй матрос. Он махнул рукой на юг, где словно призрак, чернел полуразрушенный фасад в пятистах метрах от них.

–Слушай, какого чёрта ты притащил с собой? – опомнившись спросил Оук у рядом стоящего моряка,

–А это? – покосился моряк на крюк в руках с добротной верёвкой— это, капитан, кошка! –нерешительно, слегка смутившись ответил молодой мужчина.

– Превосходно! – зашептал Джеймс так словно выпуская пар, – Кошка!!!В общем так, КОК, ты свою кошку держи за хвост и что бы не мяукнула мне не разу, а то самого подцеплю на эту кошку. И, пора выдвигаться. Я думаю старый друг знает своё дело. —кивнув головой в сторону поддержки с другой стороны улицы. – Двигаемся к кораблю на цыпочках. – выпучив угрожающе глаза сказал Оук – Сегодня мы вернём то, что принадлежит нам по праву.

Капитан быстро взглянул на своих соратников, прочитав в их глазах готовность и немного лихорадочного волнения. Они выдвинулись и силуэты моряков затерялись в тени, троица растворилась в ночи, намереваясь перехитрить судьбу, да и не только её, надо было обвести вокруг пальца и командира Стерлинга, который ой как насолил неуловимому Оуку.

Мужчины словно тени, бесшумно подступили к кораблю. Впереди всех шёл ловкий молодой кок. Шмыгнув чёрной тенью прокравшись под борт совершенно бесшумно спустились вводу подплыв к якорному тросу и начал подниматься по нему на палубу. Моряк, забравшись, дал сигнал своим товарищам о том, что чисто и можно смело подниматься на борт. Следуя примеру кока, остальные быстро начали забираться вверх, держа руки крепко на верёвке едва дыша в этой короткой, молчаливой передышке ночи. Как только поднялись, трое слились с тенью мачт и такелажа корабля и без того тёмной ночи, в ожидании подкрепления.

В воздухе неподалёку глухо ухнула ночная птица, её голос далеко не разнёсся, но этого было достаточно, чтобы капитан услышал сигнал о прибытии своих. Тут же где-то едва всплеснула вода: кто-то взбирался по верёвке так тихо и незаметно, словно призраки ночью. Теперь на судне было не трое, а пятеро заговорщиков.

В это время на палубе дежурили три солдата – гвардейцы Южной Каролины. Они ни о чём не подозревали, вальяжно расположившись вокруг массивной бочки у мачты. Под светом фонаря трое охранников кидали кости, перемигивались, хохотали вполголоса, будто в мире царила тишь да гладь, они якобы охраняли важный объект, за который командир снимет три шкуры с них, не дай Бог, если случится что-то непредвиденное.

Вдруг один из стражников замолчал и прислушался, нахмурился.

– Парни, вы слышали? – тихо спросил он, чуть сдвинув фуражку.

– Да, просто волна, – отозвался другой. – Не дрейфь. Такие дежурства на корабле для нас не в новинку. Ты что не разу не охранял судно в подобных гаванях? Давай кидай.

Они снова взялись за игру, а в это время, по палубе уже бесшумно скользили незваные гости.

Пятеро человек, конечно, больше, чем трое. Ловкий молодой кок, крепкий капитан и его спутники, двигаясь плавно и неслышно, "как ниндзя"– улыбнулся своей мысли Оук, он слышал про таких шпионов и диверсантов с далёкой Япон, о которых ему рассказывала Вэрити. Пираты, а это были именно они, окружили заигравшихся солдат. По условному знаку они молниеносно набросились на ничего не подозревающих охранников. В руках пиратов отблески стали полыхнули на миг, на клинках отразился призрачный свет фонаря. Палуба была очищена мгновенно, стражники были безжалостно уничтожены пиратами, которые с хладнокровной решимостью перерезали охранникам глотки, а затем сбросили их тела за борт корабля грозного капитана Оука. Тихий всплеск черной воды и заговорщики уже были полноправными хозяевами своего судна.

Палуба быстро была освобождена от непрошенных чужаков, которые и так долго засиделись на судне, так же, как и наполнилась живыми призраками ночи. Дальше события протекали очень стремительно. Швартовые исчезли мгновенно, и корабль по команде капитана-разбойника, начал медленно, но уверенно отдаляться от пирса. Сначала это было незаметно: тихое перемещение вдоль затихающего причала, небольшая рябь на воде…

Вот солдат, вышел из кабака, чтобы отлить лишнее, стоит, смотрит, что-то неуловимо изменилось у причала, но он никак не может понять, что. Собирает картинку у себя в мозгу, которая от пьянки раскололась на мелкие кусочки, как глиняный стакан упавший со стола. И по мере сложения этой картинки понимает, что бригантина «Чёрная молния» уходит в море! Зная о том, что этот корабль под арестом и изъят у довольно известного пирата капитана Оука, тут же захлопал глазами от неожиданности случившегося

– Судно угоняют! —шепчет он— Судно угоняют! —уже громче, а затем вообще срывается на крик—Судно угоняют!!! – в панике солдат кинулся в кабак, где всегда отдыхала и расслаблялась команда военных.

Он буквально влетел внутрь, привлекая к себе недоуменные взгляды; солдат, играющих в карты, затесавшихся пьяниц среди военного состава в количестве не менее пяти человек, да и самих шумно отдыхающих военных моряков. Не теряя времени, он продолжал орать:

– Корабль угнали! Все на причал! Доложите капитану Стерлингу!

Тут же, вся офицерская компания, многочисленная и не совсем трезвая, высыпалась наружу, словно горох из порванного мешка. На улице мгновенно поднялся гул: кто-то кричал, кто-то обзывался, сапоги стучали по булыжникам —было ощущение, что весь порт вдруг проснулся. События принимали оборот, который обещал запомниться всей округе не на один вечер. Шум разносился по всему портовому городишке. Из шлюшной выскочил тот самый капитан Николас Стерлинг, одетый лишь наполовину, часть одежды он держал в одной руке в другой всё своё оружие. Из окна высунулась растрёпанная молодая женщина, прикрывая обнажённую грудь простынёй, вдогонку выкрикивая проклятья на голову капитана за неоплату услуг.

Капитан рванул к фрегату, где команда уже отдавала швартовые, она только и ждала самого командира его приказов.

А в это время на «Чёрной Молнии» начиналась жизнь. Пятеро моряков, не произнося лишних слов, заняли свои посты – и в тот же миг корабль почувствовал настоящий ритм, как будто сердце пробудилось от долгого мёртвого сна. Одна пара крепких рук тянет снасть и тяжёлые паруса, до сих пор находились свернутыми и смерившимися со своим пленом, и вот полотно плавно взлетает к небесам, трепещет в нетерпении, а как только свежий ветер касается его, они – паруса – раскрываются во всю мощь, будто вбирая в себя весь ветер свободы. Другая рука уже распутывает шкоты, борт вздрагивает от толчка волн, и сам корпус оживает, словно дремлющая птица. Третий матрос проверяет такелаж, и канаты, которые под его пальцами откликаются, натягиваясь с звучанием. Старпом, на подхвате, шепчет старую песню, и этот едва слышимый мотив словно наполняет палубу особой магией. Штурвал вращается в опытных ладонях хозяина судна, и курсовая стрелка на компасе начинает уверенно дрожать – теперь перед кораблём и экипажем нет границ. «Молния» отчалила от берега так стремительно, словно ждала этого, пока была в заточении. Оук держал курс на юг – уходил по ветру, всё дальше и дальше от берега. Пират оглянулся назад и удовлетворённо заулыбался с сарказмом и надменностью, он знал, чем всё закончится, он видел вдалеке военный фрегат.

Сколько бы раз ни встречались эти два корабля, их состязания всегда были захватывающими, а были они не один раз. Капитан прекрасно помнил, как летним вечером в заливе бригантина разрезала воду настолько легко, что казалось – она скользит по поверхности, будто птица в поисках добычи—настоящая ласточка. "Чёрная молния"—это дочь ветра, изящная, стремительная, недосягаемая. А за ними гнался тот же фрегат, как огромный кит. Скорость бригантины капитана Оука при попутном ветре могла достигать восемь, двенадцать узлов. Маневренность позволяла кораблю совершать невероятные повороты, уходить от преследования и ловко лавировать между отмелями и рифами. Не зря Оук так любил это судно: мало что могло сравниться с быстротой бригантины, особенно если экипаж знал своё дело.

А вот фрегат капитана Николаса Стерлинга – другое дело. Солидный, надёжный, вооружённый по полной, это морской титан – гордость военного флота. Скорость корабля редко превышала десять узлов, ну максимум двенадцать, в то время как у Чёрной молнии максимум была четырнадцать узлов. Зато на море фрегат более уверен, устойчив. На открытых просторах корабль Стерлинга являлся королём, да и в бурю многие корабли могли позавидовать его устойчивости и грозному виду. Одно появление фрегата могло навести порядок даже в самом шумном порту. Но чем бы ни хвастался капитан военного корабля, против проворной бригантины шансы на догонялки были не всегда в их пользу. Порой достаточно было одного резкого поворота, чтобы тяжёлое военное судно осталось где-то далеко позади, а лёгкая бригантина унеслась вперёд, словно её нёс не только ветер, но и сама удача. Так между этими кораблями неизменно бушевал азарт и соперничество, смешанный с уважением, а иногда со злорадством, злостью и жаждой мести. Ведь на море не находилось место для честной гонки и для того лёгкого волнения, которое придаёт каждому соревнованию особенно острый вкус.

Как не скрежетал зубами капитан Николас Стерлинг, а Чёрная молния уходила всё дальше и дальше, но бывалый морской волк не оставлял надежды и продолжал преследование.

Глава 2

На борту «Чёрной молнии» тревога понемногу улеглась. Команда занимала свои места: штурман Жак стоял за штурвалом, Оук держа в руке свой компас, стоял у бушприта, то пристально вглядываясь в горизонт, то контролируя происходящее на палубе, светлые его волосы, выбившиеся из хвоста, на ветру бесновались, прилипая к щекам и вновь отрываясь взлетая на ветру открывая мужественное лицо. Боцман Лоран крепкий темноволосый мужчина с сединой на висках, с шикарной аккуратно-стриженой бородой, с шрамом на щеке, который уходил к горлу имел внимательные цепкие карие глаза, он занялся парусами, проверяя стяжки; юнга и по совместительству кок (скорее ответственный за провизию) Раймон худощавый молодой мужчина двадцати шести лет, ловкий и жилистый спустился в трюм, чтобы найти съестного. А вдруг обнаружит запасы, ведь солдатам, которые охраняли корабль нужно было что-то есть. Плотник Филипп: среднего обычного телосложения, в нём не видно было силы буйвола, но в его серых глазах читались уверенность, знание и сила духа – просто непоколебимая. Он внимательно изучал судно, осматривая доски, шпалы, обшивку на наличие течей и повреждений. Ветер усиливался, и волны стали выше, но «Чёрная молния» уверенно прорезала водяные валы, уносясь всё дальше от берегов и преследователей. Все достаточно расслабились и успокоились, ведь военный фрегат исчез из поля видимости и даже не обнаруживался не в виде точки, не в виде мошки, в общем исчез полностью, чему Оук несказанно был рад и снисходительная улыбка нет-нет, да и промелькнёт у него на лице.

И тут вдруг Раймон, неожиданно выскочил из трюма, заметно взволнованный с вытаращенными глазами и весь раскрасневшийся.

– Эй, мужики! Тут кто-то прячется! Капитан! Капитан! – кок, только что обнаружил в трюме между мешками и ящиками, со старым хламом, «зайца» – неизвестного паренька, который, забившись в угол, пытаясь остаться незамеченным.

Экипаж озадаченно переглянулся: вот уж поворот, которого никто не ждал. Оук немедленно отдал приказ привести незваного гостя на капитанский мостик. Раймон, Лоран вдвоём кое-как вытащили из трюма сопротивлявшегося мальчишку на вид лет шестнадцати, Филипп внимательно наблюдал за происходящим и был на подстраховке, если вдруг заяц проявит прыть и начнёт рвать когти, хотя…Куда тут рвать, если кругом вода и голодные рыбки не против полакомиться мяском.

–Hanashite yo, kono yarō-domo! Daikiraida, hanashite! (Отпустите меня ублюдки! Я вас ненавижу, отпустите меня!!)—мальчишка отчаянно отбивался и зыркал на всех исподлобья, но в конечном итоге стоял перед капитаном: взмыленный, испуганный, упрямый. Команда удивлённо переглядывалась: что это происходит и что за тарабарщину говорит этот малец?

Старпом Лоран вытаращил глаза, что-то ему было знакомым в этих интонациях, капитан Оук был не менее удивлён, ведь и ему этот язык показался смутно знакомым. Может быть, он не всё понимал, но некоторые слова улавливал. В его памяти всплывали картины далёких времён, старых знакомых, а точнее знакомой – Вэрити Сторм. Оук окинул мальчишку взглядом: самый обычный подросток, замарашка и драчун без оружия, вырывающийся постоянно из рук помощников капитана.

– Ika sete kudasai! (Пустите меня!)—всё повторял на своём парень

Капитан внимательно посмотрел ему в глаза:

– Кто ты такой? Как оказался на нашем корабле?

–Wakaranai yo! Wakaranai yo! Hanashite! (Я вас не понимаю! Я вас не понимаю! Отпустите меня!)—парнишка упрямо мотал головой, с вызовом в глазах повторяя одно и тоже.

Оук задумчиво тронул бороду и спокойно распорядился:

– Ладно, отпустите его. Бежать ему всё равно некуда, с корабля-то…

Когда пираты отпустили мальчишку, тот заметно успокоился, только по-прежнему косился на каждого из моряков и не сводил настороженного взгляда с капитана, будто готов был в любую секунду снова броситься в драку, пусть даже это будет просто кулачный бой, хотя и так понятно, чем это могло закончится для парня.

Оук выждал пару секунд, чтобы не малец успокоился.

– Хорошо, Anata no namae o oshietekudasai(скажи мне, как тебя зовут.)?Думаю, это хоть ты сможешь понять. – В голосе капитана слышалась лёгкая надежда.

У мальчишки в глазах вспыхнул огонёк понимания и узнавания родного языка. Он замялся и честно признался:

– Да, Wakarimashita. Watashinonamaeha u~eidesu (я понимаю. Меня зовут Вэй).

– Значит, тебя зовут Вэй? – переспросил капитан, улыбаясь. – Хорошо, Вэй. – он сразу повторил имя на языке мальчика. – Тогда запомни: меня зовут Оук. Ōku tte yonde ne (Называй меня Оук.)

Мальчишка нахмурился, покосился на окружающих, явно опасаясь этих бандитов, но кивнул в знак согласия. Оук продолжил уже мягче:

– Скажи, Вэй, ты хоть немного понимаешь по-английски? – и обратился к товарищам— Он столько проплыл, неужели он ничего не понимает и не знает ни одного английского слова? Как ты думаешь Лоран? Ты сам то что-нибудь помнишь по-японски? Как давно это было— целая вечность прошла!

–Ну да! Конечно я помню! Kon'nichiwa (Привет) – залился смехом старпом.

–Вот дурак!!! – сплюнул Оук— Kon'nichiwa!! Идиот!! Я на тебя надеялся. Kotoba. Eigo (Слова. Английский) – снова обратился к парню

Вэй почесал затылок и, запинаясь, выдавил:

–Watashi wa… Ikutsu ka no tango o shitte imasu. (Я… знаю пару слов…). Есть, слушять, дЕлять, наказание, море… – Он закатил глаза в небо, стараясь вспомнить, какие ещё слова ему встречались на пути сюда, на далёкий континент, но из-за растерянности ничего не вспомнив опустил глаза в пол – Sore dakedesu, mō wakarimasen. (Всё, больше я не знаю), – признался он.

Оук усмехнулся:

– Ну и как же ты с такими познаниями умудрился добраться до Америки?

Он попытался вспомнить что-то из японского, когда-то знакомого ещё по молодости. Но восемнадцать лет без практики стёрли почти все слова, лишь смутные тени их оставались на дальних полках памяти. Какие-то образы, связанные с Вэрити, неожиданно вспыхнули в голове капитана.

В этот момент ему стало по-настоящему жаль юного Вэя, перед ним стоял не просто нелегальный пассажир, а непрошенный гость в чужом ему мире, Оуку стало так знакомо это состояние. Он испытующе смотрел на своего странного гостя, а тот, в свою очередь, с любопытством изучал его— капитана. Высокий, с резкими, но благородными чертами лица, на вид около сорока лет. Капитан носил простую льняную рубашку, старую кожаную жилетку, обтягивающие штаны и высокие сапоги. Светлые волосы были собраны в хвост, усы и борода придавали суровости, за кушаком виднелся длинный, необычно украшенный нож – оружие, выдававшее в Оуке умелого воина. «Танто! Откуда?» промелькнуло мысль у парнишки. Вэй против воли проникся к капитану симпатией и на его лице проскользнул лёгкий румянец.

Вдруг яркий румянец на щеках мальчика неожиданно сменился мгновенной бледностью – кровь заметно отхлынула от лица. Этот резкий переход не ускользнул от внимательного взора капитана.

– Держи его! – приказал Оук, почувствовав неладное.

Лоран успел подхватить худенькую фигуру Вэя, на фоне внезапной бледности парнишка выглядел как привидение, которая потихоньку начала оседать на пол, но старпом, на подхвате, быстро отреагировал. С лёгкостью схватил на руки с вопросом в глазах смотрел на кэпа.

– В каюту ко мне! Рай, что там с жратвой, водой? – бросил Оук и сразу же направился следом за Лораном и его ношей. Это явление сбило все планы, капитан только сейчас осознал, что даже не проверил свою каморку: вдруг это не его корабль, а настоящий Ноев ковчег для всех бездомных, обездоленных и потерянных? «Куда всё катится?». – мелькнула мысль. Оук надеялся, что на этом парнишке пассажиры закончатся.

–Так нет ничего. —только и развёл руками Рай.

Как только они зашли в капитанскую каюту, сердце у Оука замерло, но не более, чем на минуту. «Так нет ничего» повторил мысленно Оук слова Раймона. Всё ценное было вынесено солдатами гвардии, в воздухе витала на лучах восходящего солнца, проникавших через окно, только пыль. Опытный разбойник не ждал особых милостей от этих правительственных стервятников, но всё равно хотелось ему найти любую свою вещь. А так, как будто и не у себя на корабле. Лежанка в виде небольшой возвышенности стояла на своём месте, но на ней не было ничего, сплошные голые доски, даже матрас изъяли. "Вот гады" ругнулся про себя Оук.

Он едва с грустью усмехнулся, мысленно отдавая должное Стерлингу. Этот лис обчистил судно до последней щепки, видимо, подозревал, что судно капитан не оставит и захочет вернуть своё, а может просто перестраховался. Разумеется, вояка знал, команде придётся где-то восполнять потери, а он тут как тут и кораблик вместе с бандитами цап-царап. Хороший ход с его стороны, Оук и сам бы так сделал. Ну что ж, жить по-пиратски – значит быть готовым к любому повороту судьбы.

Вэя положили на доски лежака.

–Иди Лоран займись делом, всё равно мы ничего сделать не можем. Я так понял корабль пуст, хорошо, что мы позаботились обо всём заранее. Держите курс на Багамы точные координаты 29 градусов 53 минуты северной широты, и 79 градусов 45 минут западной долготы, там нас будут ждать, передай Жаку пусть закрепит штурвал и немного отдохнёт сейчас я подойду.

Лоран молча кивнул, исчезая за дверью каюты. Капитан тем временем посмотрел на парнишку и подумал, что надо расстегнуть рубашку, может поток свежего воздуха поможет прийти в сознание юнцу. Оук решительными движениями начал расстёгивать пуговицы и его внимание привлекли сразу две вещи; первая родинка на правой груди в виде сердца сантиметров три в общем диаметре, и плотное полотно, туго обтягивающие грудную клетку, да видно так плотно, что нежные ткани груди, хоть и небольшой, выдавливало из-под повязки.

–Твою ж мать!!! – зашептал пират, находясь в шоке от увиденного и осознания чего-то неизбежного, неизвестного, жуткого, неотвратимого, он потянул полотно, чтобы ослабить давление на грудную клетку. Это ему удалось и отчётливо почувствовал, что в этот момент в воздухе что-то изменилось. Сам воздух в каюте стал тяжелее. Капитан почувствовал, как участилось биение его сердца, в лицо прилила кровь, но вовсе не от стыда, а от неожиданной растерянности. Вэй открыл глаза и сейчас прямо смотрел на него. Взгляд мальчишки, а точнее уж и не мальчишки вовсе, был полон смешанных эмоций: испуг, растерянность, тревожный интерес. Оук, обычно уверенный и хладнокровный, растерялся, не находя слов. Вот это ситуация, от осознания даже голова закружилась и помутилось в глазах. «Какого чёрта здесь творится?» стучала в висок мысль, как молоток, только не по наковальне, а непосредственно в голове. Молчание затянулось на долгие секунды. Но через пару минут многолетний, жизненный опыт позволил собраться моряку. Что бы он был за капитан, если б растерялся, как кисейная барышня. Оук медленно отвёл взгляд и хрипло проговорил:

– Отдыхай. Мы ещё поговорим… Позже.

Он не просто покинул каюту он выскочил как снаряд из его корабельной пушки, врезаясь плечом в дверь, как будто та была заперта, с другой стороны. С грохотом дверь отворилась, и капитан вывалился на борт корабля. Увидев неподалёку юнгу и, чтобы скрыть свою растерянность, приказал ему

–Принести Вэю немного еды, фляжку воды и проследить, чтобы юнец поел.

Оук шагал по палубе с уверенностью, не позволяя прошлому сбить себя с толку, хоть воспоминания рвались в сознание. Несмотря на это он собрался, и каждый его шаг подтверждал, что всё под его контролем, даже если действующие лица со временем изменились.

А вспомнилось Джеймсу Блэквуду вот что.

Глава 3

Память перенесла его в то время, когда Джесу, как называла мать, было девятнадцать лет, и вот он впервые взошёл на борт сомнительного судна, нанялся обычным матросом. Для него это было исполнением давней мечты. С детства он представлял себе, как будет бороздить морские просторы под шум волн, порывы морского ветра, почувствует мощь стихии. Стоя на палубе, молодой парень с волнением смотрел вдаль, думая о предстоящих приключениях и трудностях, которые ему предстояло преодолеть вместе с остальными членами команды.

– Не стой салага, займись делом! – раздался голос старого капитана—Понабираешь зелень потом думай, как их работать заставить, – под нос бурчал бывалый разбойник.

Родился и вырос Джес в маленьком городке Англии, в семье грузчика, которой едва хватало на пропитание. Детство его прошло под звуки прибоя и крики чаек. Дом его стоял на отшибе города, но мальцом Блэквуд часто бегал в порт, тем более, что отец его там работал и с любопытством рассматривал суда, которые приходили в их городок. Сколько себя помнил, Джеймс мечтал о больших путешествиях, но, когда речь заходила о королевской службе на судне, его душа наполнялась тревогой. Он рос в Англии, где выслеживающие тени press-gang были повседневной реальностью – эти мрачные отряды вербовщиков казались воплощением самого ужаса для молодого парня. Джеймсу с шестнадцати лет мать рассказывала, как эти люди хватали молодых парней прямо на улицах, в тавернах и даже в собственном доме. Всякий вечер, возвращаясь домой, он оглядывался вокруг: на пустынных каменных улочках эхо шагов могло оказаться не его, а жутких вербовщиков короны.