Телефонная будка несказанных слов

이수연 Lee Su-Yeon

마지막 마음이 들리는 공중전화 THE GIRL IN A PHONE BOOTH

Copyright © 2024 by 이수연 (Lee Su-Yeon)

Originally published by Clayhouse Inc.

Russian Translation Copyright © 2025 by EKSMO

Russian edition is published by arrangement with Clayhouse Inc. through BC Agency, Seoul

Cover illustration by NOMA

© Иванова Т., Немова А., перевод на русский язык, 2026

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2026

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

Если бы мы обнаружили, что у нас осталось всего пять минут, чтобы сказать все, что мы хотели сказать, каждая телефонная будка была бы занята людьми, звонящими другим людям, чтобы, заикаясь, сказать, что они их любят.

Пролог

В те дни уличные фонари едва освещали район. Нарисованные на стенах граффити радовали днем, но ночью атмосфера менялась. В темноте смутные очертания напоминали диких животных и фигуры людей, что пугало еще больше. Поэтому Киу, отец двоих детей, беспокоился, когда по вечерам дочь выходила на улицу, чтобы встретить его с работы. Ей исполнилось четырнадцать, она только окончила начальную школу[1]. Увидев отца, выходящего из-за угла, она расплылась в улыбке. Киу, который в тот день ушел с работы пораньше, поспешил к ней навстречу.

– Папа!

Она всегда ждала его на одном и том же месте – возле телефонной будки под уличным фонарем. Свет упал на ее улыбающееся лицо. Киу подбежал к дочери и крепко обнял, словно боялся потерять.

– Чиан, я же говорил тебе не ждать меня здесь. Разве можно ходить одной по ночам?

– Не переживай, тут безопасно. Если что-то случится, я всегда смогу позвонить тебе.

– Все равно. В следующий раз жди меня дома.

– Пап, все в порядке.

Разглядывая невинное лицо дочери, Киу не мог ей противостоять. «Сколько же она ждала меня в будке?» – подумал он и взял ее за руку. Дома его сухо поприветствовал сын. У них никогда не было теплых отношений. Киу все равно улыбнулся в ответ. Он ценил такие простые моменты в жизни, и научился он этому раньше других – после случая в той самой телефонной будке в переулке.

Это произошло примерно тогда, когда он только переехал с детьми в этот район после развода. В тот день он ушел с работы пораньше, чтобы распаковать вещи. По дороге домой он, как обычно, позвонил детям. Трубку взял Чихун[2].

– А где Чиан?

– Еще не вернулась. Я думал, она с тобой.

Мальчики всегда такие? Или он просто похож на свою мать? Чихун не был особо заботливым или внимательным. У младшей сестры уроки заканчивались раньше, и к его приходу она обычно уже была дома. Но в тот день его даже не смутило, что, вернувшись из школы, дома он никого не увидел. Киу охватила дрожь. Он не хотел думать о плохом, но навязчивые мысли не давали покоя.

«Куда она могла пойти после школы? Вдруг заблудилась? Она ведь совсем не знает район. А что, если ее похитили?» – думал Киу. Когда мысли достигли крайности, его охватил невероятный страх, который способны ощутить только родители.

– Пойду искать ее. А ты будь дома, вдруг она вернется.

– Ладно…

Киу был готов обыскать весь район, схватить за шиворот каждого прохожего, чтобы спросить, не видели ли они его дочь. Но никого пропажа девочки особо не беспокоила. Пока он искал, уже начало темнеть.

«Может, мне стоило заявить в полицию? Вдруг что-то случилось? Неужели я не смогу ее найти?» – волновался Киу. Поток мыслей прервал телефонный звонок с неизвестного номера. Собравшись с силами, он взял трубку.

– Папа?

– Чиан? Это ты?

– Папочка…

– О боже, где ты? Кто там с тобой?

– Я… за магазином… где телефонная будка.

Та самая телефонная будка за ларьком на перекрестке. Вот где была Чиан.

Киу тут же метнулся к ней навстречу. Солнце опускалось за горизонт, отбрасывая пугающую тень на граффити. Киу продолжал разговаривать с Чиан, непрерывно успокаивая ее.

– Все хорошо. Папа уже идет, потерпи немного, – повторял он.

– Угу.

Наконец, когда Киу свернул в переулок, он увидел Чиан. Она ждала его внутри той будки, на которую падал мягкий свет уличного фонаря. Собрав последние силы, он побежал к ней. Так быстро он не бегал со школы. Убедившись, что с дочерью все в порядке, он крепко обнял ее. Слезы потекли ручьем по щекам, когда он осознал, что весь его мир чуть не рухнул.

– Я возвращалась из школы и заблудилась… Я бродила по переулкам, не понимая, где я. Увидела телефонную будку и решила позвонить тебе, – тараторила она без умолку.

– Правильно, молодец.

Киу снова обнял девочку и вздохнул с облегчением. Телефонная будка была в пяти минутах ходьбы от дома. Наверное, дочь смогла добраться до нее, но не вспомнила дорогу дальше. Он наконец успокоился и, взяв Чиан за руку, стал показывать ей путь домой.

– Видишь этот пригорок? Поднимайся и считай до трех – увидишь переулок. Поворачивай в него и снова считай до трех. Нетрудно же? Вон то коричневое здание возле синего рисунка на стене – наш дом. Запомнила?

– Угу.

С того дня Чиан еще пару раз забывала дорогу, но как только доходила до телефонной будки – сразу вспоминала. Где бы она ни находилась, она старалась дойти до нее, чтобы найти дорогу домой. В средней школе Чиан больше не терялась. Несмотря на то что она плохо ориентировалась в пространстве, она отлично знала свой район, где жила уже шесть лет.

Прошел год. Еще один. И еще. Чиан все так же каждый вечер встречала отца с работы. В дождливые дни она пряталась в телефонной будке, слушая, как капли стучат по крыше. Ей нравился шум дождя. Капли, падающие на край крыши, издавали громкий звук, а те, что падали в центр, – более приглушенный. Чиан говорила брату, что это и есть мелодия лета[3].

Когда дул свежий осенний ветер, срывая листья с деревьев, Чиан подбирала сухой лист и клала в будку, словно оставляя письмо следующему посетителю. Ответа она не получала, но на следующий день лист всегда исчезал. Ей казалось это странным, но она точно знала, что незнакомцу, как и ей, нравилась осень.

В зимние дни она тихо наблюдала, как мокрый снег заносит ее следы. А по дороге домой оставляла новые следы, сравнивая их с папиными. Даже спустя несколько лет всякий раз, когда Чиан шла по снегу, она вспоминала эти ценные моменты.

То был последний беззаботный год в ее памяти. Окончив школу, Чихун уехал в деревню, и папа, которого Чиан всегда с нетерпением ждала с работы, тоже ушел… Несмотря на это, Чиан продолжала ходить в телефонную будку – днем, вечером, на рассвете и на закате. Она надеялась снова встретить там отца. Это был их секрет. Папа так и не пришел, но по-прежнему шли дожди, опадали листья и валил снег. Чиан не переставала звонить ему. И лишь когда ей исполнилось двадцать и она поступила в университет, она переехала в другой район. А сюда вернулась только через десять лет.

– Чиан, зачем ты выбрала район с такими узкими переулками? Я наконец арендовал машину, а мест нет. Пришлось ездить кругами. В таком районе нас точно будут принимать за справочную службу или за отделение патанатомии. Будут заваливать запросами установить причину смерти. Зато поблизости есть хороший ресторанчик с лапшой чачжанмен.

– Сану, ты сам все знаешь. Во-первых, недалеко от метро. Да и с моим бюджетом особо не повыбираешь.

– Давай честно. Ты же не просто так выбрала именно этот район? Вижу, ты и с хозяйкой магазина знакома.

– Я жила здесь в детстве.

До открытия Центра психологической экспертизы три года назад у Чиан, рассматривавшей разные помещения, был не такой уж богатый выбор. Тогда она совмещала учебу в магистратуре с практикой. Чиан удалось получить государственное финансирование на открытие Центра, но сумма гранта была совсем небольшой. А Сану просто вызвался помочь.

В провинциальном университете у Сану было сразу две специальности: психология и управление бизнесом. Да, его университет был не слишком выдающимся, а диплом не блистал отличными оценками, но с точки зрения общения и личных контактов Сану не было равных.

Так получилось, что Чиан вместе с другом Сану начали проект, который предполагал изучение уровня депрессии у подростков. А через полгода на вечеринку в честь завершения проекта пришел к ним и сам Сану. Не имея никакого отношения к работе над проектом, он отлично поддерживал диалог со всеми присутствующими. Даже к Чиан, которая не очень хорошо ладила с малознакомыми людьми, он подошел, словно они были старыми знакомыми. Конечно, сначала ее это смутило, но потом она поняла, что Сану просто общительный. После этой встречи они стали видеться еще чаще. И естественно, работая в одной сфере, они периодически ходили куда-то вместе. Чиан повзрослела, а ее первым и самым преданным другом стал Сану, который и помог ей открыть Центр психологической экспертизы.

– Я знаю одного риелтора, он может подбросить нам пару неплохих вариантов. В этот раз мы хорошо подготовились, с владельцем здания не будет проблем.

Среди всех помещений лишь одно привлекло внимание Чиан. Оно находилось в районе, где прошло ее детство.

– Я хочу съездить вот сюда, – сказала Чиан, указывая на место.

– Туда? Но у нас есть варианты и получше. Посмотри еще.

– Нет, мы поедем туда.

– Ну, может, все-таки…

– Мне нравится этот район.

Сану прекрасно знал, какой упрямой может быть Чиан, поэтому не стал дальше спорить. До его офиса было далековато, да и по сравнению с бизнес-центром города этот район был небольшим и дешевым. Риелтор же давил на девушку, утверждая, что это уникальное предложение.

Чиан решила отправиться осмотреть помещение. За круглосуточным магазином на перекрестке располагалось серое здание. На фасаде виднелись следы времени. Все это добавляло сомнений Сану, но Чиан шла уверенно.

Однако офис на четвертом этаже разительно отличался от унылого вида снаружи. Из большого окна был виден спокойный уютный район; солнечные лучи заливали комнату. На дворе стояла ранняя зима – сильные холода еще не наступили. Внутри было абсолютно пусто, но благодаря белым стенам помещение выглядело аккуратным. А благодаря высоким потолкам – просторным.

– Нам подходит.

– А чем вы занимаетесь? – спросил риелтор, человек средних лет, подписывая документы.

– Психологической аутопсией… Думаем открыть Центр психологической экспертизы.

– Вскрытиями? – удивился агент, подписывая последние бумаги. – Вы что, будете работать с трупами? Владелец здания упоминал, что вы собираетесь проводить что-то вроде психологических консультаций…

– Ну, мы труп-то воочию никогда и не видели. Проще говоря, это психологический центр, в котором мы выявляем и анализируем, почему люди совершили самоубийство. Таким образом мы пытаемся помочь семьям ушедших и предотвратить подобные случаи у других людей.

– Так вы все-таки занимаетесь вскрытием или что-то вроде того? – Вежливый на протяжении всего времени агент вдруг резко поменялся в лице.

– Наше учреждение аккредитовано и получает государственную поддержку. Мы проводим психологическую консультацию и экспертизу с семьями самоубийц для предотвращения новых случаев суицида. А также утешаем родственников и отдаем дань памяти погибшим, – максимально спокойно объясняла Чиан, пока подписывала все необходимые бумаги. – Могу ли я отправить первоначальный взнос на этот счет?

– Д-да, с вас пять миллионов вон[4].

– Отправила. Дайте, пожалуйста, чек.

– Да-да.

– Теперь здесь будет Центр психологической помощи, и заниматься мы будем человеческим разумом.

Очень скоро в офисе стала появляться мебель. Поиском места занимался Сану, поэтому он и пошел объяснять владельцу здания, для чего будет использоваться помещение. А Чиан все чаще спрашивали, что же такое психологическая аутопсия.

– Может, будем работать вместе? – спросил Сану, понимая, что Чиан нужна помощь в подготовке к полноценной работе.

– Вместе будет гораздо лучше. – Девушка с радостью приняла предложение друга.

Было бы нелегко управлять Центром в одиночку, а с Сану, который прекрасно ладит с людьми, все пойдет отлично.

Ремонт продолжался две недели. В главном зале друзья организовали два рабочих места. У стены оборудовали небольшое пространство для кофе и перекуса, а на книжные полки поставили необходимые материалы и документы. В углу установили стеклянные перегородки с жалюзи, чтобы создать отдельное пространство для консультаций. В довершение ко всему повесили аккуратную вывеску «Центр психологической экспертизы – 4-й этаж»[5].

Раздался звонок.

Чиан и Сану замерли. До этого в Центре ничто не нарушало тишину – музыку или радио не включали. Чиан посчитала про себя до трех и взяла телефон.

– Центр психологической экспертизы, здравствуйте, – проговорила она спокойным голосом.

Сану не знал, о чем был разговор, но на том конце он слышал женский голос. А Чиан продолжала повторять «да», но каждый раз это слово звучало по-разному: с печалью, сочувствием, утешением, вопросом. И только сказав это слово раз восемь, девушка замолчала.

– Нам приехать к вам? Или вы предпочитаете посетить наш центр лично? – спросила Чиан, после чего подтвердила дату, что-то записала и проговорила как можно вежливее: – Спасибо, что обратились к нам. Ждем вас.

После десятиминутного разговора Сану и Чиан переглянулись. Сану молча забрал у нее из рук стикер и внес всю информацию в планер. А Чиан как ни в чем не бывало сказала:

– Ее муж покончил жизнь самоубийством три месяца назад, спрыгнув с крыши здания. Сейчас идет судебный процесс по делу о несчастных случаях на производстве. Вероятно, она узнала о нас от адвоката. Приедет в четверг в два часа дня.

– Я подготовлю документы.

Проработав в Центре психологической экспертизы уже три года, Сану четко соблюдал порядок действий. Он старался не узнавать у Чиан никаких подробностей о случившемся, потому что не хотел, чтобы из-за его любопытства она снова вспоминала о чьей-то смерти и скорби. Четко выполняя свою работу, Сану посмотрел на часы. Секундная и минутная стрелки словно остановились, но все же двигались в заданном ритме.

– Чиан, ты ведь говорила, что поедешь в командировку по делу Кан Аин, – вдруг сказал Сану.

– У меня встреча в семь часов в Чхонане. Я поеду после обеда.

Чиан улыбнулась уголками губ. Сану улыбнулся в ответ и сосредоточился на новом деле. Когда все было закончено, Чиан стала собираться. С невозмутимым видом она сложила ноутбук, необходимые документы и два диктофона. Сумка была переполнена и выглядела тяжелой, но девушка с легкостью подхватила ее, словно она совсем ничего не весила.

Это был их обычный рабочий день. Но если вдуматься, то сегодня кто-то умер, кто-то совершил самоубийство, а кто-то потерял дорогого человека, не узнал истинной причины, не выслушал, не утешил. Именно поэтому в Центре не было никаких других звуков, кроме тишины.

Возвращаясь из командировки, Чиан зашла в знакомый узкий переулок. Свет от фонаря, освещающего телефонную будку, был совсем тусклым, не таким, как в других фонарях, а все потому, что лампочкам внутри было уже много лет. В детстве этот фонарь был единственным источником света, но теперь стал лишь одним из многих. Старый дом, который стоял рядом, отреставрировали и сделали в нем офистель[6], и только это место осталось неизменным. Чиан снова вошла в телефонную будку. Потолок показался очень низким. Она так выросла или просто надела слишком высокие каблуки? Девушка посмотрела на часы и подняла трубку.

Пошли гудки.

Возможно, это и был звук, предвещающий смерть, но Чиан не могла повесить трубку.

Глава 1

Без ярлыков

– Не думайте, что он бросил вас. Он делал для вас все. До конца боролся.

Утром 28 июля 2022 года Сон[7] Ёна (33 года) обеспокоилась состоянием своего мужа Кан Чуёля (36 лет), который не пошел на работу. Сказал, что плохо себя чувствует. По данным с камер видеонаблюдения, оставшийся дома самоубийца примерно в 10.30 со словами «Я прогуляюсь» вышел на крышу дома и спрыгнул вниз. В 10.43 его тело обнаружили жильцы дома. Причиной смерти стали переломы бедра и грудной клетки от удара при падении. У погибшего остался двухгодовалый сын. Разногласий в семье у пострадавшего не было, на работе тоже. За три месяца до самоубийства он жаловался на стресс, связанный с работой. А за месяц до происшествия посещал психотерапевта и принимал лекарства от хронической бессонницы. Других записей о том, что он обращался за какой-либо помощью к специалисту, найдено не было. Жена, видя состояние мужа, решила, что причиной самоубийства стал стресс на работе. Она подала заявление по делу о несчастных случаях на производстве, но оно было отклонено. Потерпевшая просит провести психологическую экспертизу для подачи апелляции. Дело необходимо рассмотреть с разных сторон.

Прозрачные облака низко повисли в небе. Многие назвали бы такое небо красивым. Взглянув на него, я почувствовала себя подавленно, будто не понимала, где нахожусь. Шаг за шагом я приближалась к небоскребу, а мой разум, казалось, улетучивался. Что я делаю? Зачем я здесь? Не получив ответа на свои вопросы, я остановилась, слова непроизвольно полились изо рта.

– Вы ответите! Ответите за все! В этой строительной компании убили моего мужа! Вы убийцы! – раздался на всю улицу крик.

Идущие по своим делам прохожие останавливались. Проезжающие машины замедляли ход, водители открывали окна. Они смотрели на меня, а я видела только небоскреб перед собой и ясное небо над ним. Все вокруг снова покрылось дымкой. Я глубоко вдохнула, проглотив стон отчаяния.

– Это компания виновна в смерти моего мужа! Погиб человек! Ребенку… сыну всего два года… А отец умер! Это ваша ответственность! – еще громче завопила я, и несколько человек выбежали из здания.

Я даже не шелохнулась и в третий раз выкрикнула:

– Несправедливость! В отделе – переработки! Вот поэтому и умер мой муж!

Острая боль пронзила плечо. Меня схватил мужчина в черном жилете. Рядом стояли двое телохранителей, охранник средних лет в выцветшем синем костюме и два офисных служащих. Пожилой мужчина в костюме, который, вероятно, был здесь самым главным, махнул рукой, и меня отпустили.

– Уважаемая, не стоит так себя вести. Иначе будут последствия. Разве мы в чем-то виноваты?

– Мой муж умер! Через три месяца после перевода в другой отдел! Он спрыгнул с крыши нашего дома. Ребенку всего два года! Разве это не ваша вина?

– Я вас понял. Но если вы продолжите себя так вести, то возникнут проблемы и у нас не останется другого выбора, кроме как подать на вас в суд. Зачем вы мешаете работе компании? Вы не подумали, каково другим сотрудникам?

– Все должны знать, что здесь убивают людей!

Я вздернула подбородок. Мне хотелось плюнуть в лицо этому типу в костюме. Мужчина раздраженно закатил глаза. Я разозлилась еще больше, когда он оглянулся, чтобы убедиться, что мы не привлекли лишнего внимания. Репутация! Он убил моего мужа, а теперь переживает о том, что про него подумают окружающие! Хочет выглядеть хорошим. Как бы не так! Я пристально смотрела на него, не отводя взгляда. Он вздохнул и повторил:

– Если вы продолжите кричать, будут проблемы. Вам лучше уйти. Холодно сегодня, да и у вас ребенок дома один. Какой пример вы подаете своему сыну? – язвительно заметил он.

Его слова задели меня. Я почувствовала себя абсолютно разбитой.

– Никакой совести…

Он снова обернулся. От этого мне стало трудно дышать. Да что он понимает? Я, потеряв мужа, теперь должна воспитывать сына без отца. Мы пережили его смерть. Я не могла выдавить из себя и слова из-за переполнявших меня эмоций, гнева и печали. И тут он подошел ко мне и прошептал:

– Будь то самоубийство или что-то еще, почему вы перекладываете ответственность за его смерть на компанию? Дело в деньгах? Если вы чувствуете несправедливость, не надо приходить сюда. Подайте апелляцию. Хоть это и бесполезно.

– Я доберусь до сути! Вы все! Все убийцы! Такие же, как вот он!

– Как я и сказал. Если вы чувствуете несправедливость, не приходите сюда. Обратитесь к закону. А сейчас уходите, – раздраженно прошептал мужчина в костюме.

Двое мужчин в жилетах стояли по бокам, охранник лишь наблюдал за нашим разговором, а сотрудники фирмы тихо переглядывались между собой. Неприятно. А мне не оставалось ничего, только безумно смотреть на них в ответ. В горле стоял ком, наворачивались слезы.

– Эй, поймай ей такси! Пойдемте, – проговорил главный.

Молодой сотрудник поспешил выполнить указания. Он стоял у дороги и махал рукой, пытаясь остановить машину. Увидев, что такси поймали, мужчина в костюме направился обратно в здание фирмы.

– Я оплачу такси. Так что поезжайте и позаботьтесь лучше о ребенке. Прекращайте этот цирк, – проговорил он, не дожидаясь моего ответа.

Я смотрела вслед его удаляющейся фигуре. Его шаги были уверенными и широкими. Тошнота подкатила к горлу, но я проглотила ее. Снова это чувство, будто я не принадлежу этому миру. Я не могла сдвинуться с места. Младший сотрудник положил руку мне на плечо и повел к машине. Тело двигалось машинально. Двое крепких мужчин стояли в стороне и наблюдали. А у меня перед глазами застыла его спина в черном пиджаке. Мужчина, который усадил меня в такси, через открытое окно передал мне деньги.

– Держите. Это на проезд. Счастливого пути!

Машина тронулся раньше, чем я успела что-то сказать. Дорога от Ёксама до Каннама показалась мне адом. Мой муж чувствовал то же самое, когда работал в этой ужасной компании? День за днем ехал туда с тяжестью на сердце?

Я разрыдалась. Я больше не понимала, куда едет такси, потому что слезы застилали глаза. Они лились градом и оставляли следы на одежде. Я не чувствовала ничего, кроме сожаления. Почему он не может просто вернуться ко мне? Мне жаль, мне так жаль, что я ничего не заметила, ничего не предприняла. Но как бы я ни убивалась, мне не суждено было повернуть время вспять. Мир так несправедлив.

Мне сказали, что они находятся рядом со станцией, но из-за подъема казалось, что идти далеко. Выйдя из метро, я минут пять шла по главной улице, а затем повернула направо. Передо мной оказался переулок, ведущий в гору. Хорошо, что у моих лаковых туфель цвета слоновой кости был небольшой каблук, и подниматься в гору оказалось не так тяжело. Я подошла к перекрестку.

– Вроде здесь.

Я оглянулась. Приложение с картами показывало, что я на месте. Простояв неподвижно пять минут, я обратила внимание на небольшой магазин. Он выглядел довольно старым, но, казалось, мог дать фору любому другому магазину в центре. Перед ним стояла группа пожилых людей, выпивающих средь бела дня. Женщина, которая, по всей видимости, была хозяйкой этого магазинчика, вышла с бутылкой в руке и взглянула на меня. Я поспешно отвела взгляд, но услышала издалека:

– Красавица, ты что забыла здесь?

– Я… кое-что ищу, – неловко улыбаясь, ответила я.

Женщина все еще наблюдала за мной. Пока я пыталась понять, куда мне дальше идти от перекрестка, меня снова окликнули:

– Телефонную будку ищешь?

– Телефонную будку?

– Ну да, девушка там одна со смертями разбирается. Это в соседнем доме, на четвертом этаже.

Присмотревшись, я увидела вывеску: «Центр психологической экспертизы – 4-й этаж».

Центр психологической экспертизы… Про него говорил адвокат. Иск о несчастном случае на производстве отклонили, поэтому мне пришлось обратиться к адвокату, чтобы подать апелляцию. Он предложил обратиться сюда, чтобы провести психологическое вскрытие. Мне сказали, что эта организация выясняет причины самоубийств и помогает семьям, потерявшим близких, а еще разрабатывает план предотвращения подобных случаев. «Чтобы выяснить причину самоубийства вашего мужа, придется провести психологическое вскрытие. Только вот не знаю, поможет ли это вам. Надеюсь, поможет», – беспокоился адвокат. Его опасения были не напрасны. За последние несколько месяцев я похудела почти на десять килограммов, постоянно злилась и почти ни с кем не разговаривала. Поэтому, если бы меня сейчас увидел врач, а не адвокат, меня бы сразу госпитализировали.