Могильник империи: Последний легион

ГЛАВА 1. ШНАЙДЕР

Фолио, самый северный город Ниярского Каганата, расположенный у подножия горы Морте, жил своей неспокойной жизнью. По улицам бродили пьяные солдаты, ветераны, спасшиеся из-под Сомнии, коих не трогали даже местные жандармы. Все кабаки, трактиры и казармы гудели от рассказов про войско исполинов, явившихся под осажденную имперскую столицу. Оно было и понятно – от стотысячного войска, уходившего за Шандором, вернулось меньше трети, да и те – благодаря его старшему брату, Дьерду.

В город въехала колонна повозок с софийскими знаменами, в сопровождении республиканских солдат. То была дипломатическая миссия, направленная Думой в связи с возникновением «исполинской» угрозы. Из повозки, ехавшей в центре колонны, посыпались серебряные республиканские монеты. Босые дети, до сего момента опасливо наблюдавшие за конвоем, тут же побежали их собирать, просочившись между конных конвоиров, заставив тех изрядно выругаться.

– Сорить деньгами, товарищ Шнайдер, не слишком-то благоразумно. – Пожурил старый дипломат в алом мундире, закурив трубку. – Лучше лишний раз не привлекать внимание босяков. Каганатские детишки и без того любят цепляться за одежду, то и дело пытаясь вытащить у тебя из кармана ценности, а остановить ребенка наша охрана привычным способом не сумеет.

Шнайдер продолжал бросать в окно по одной-две монетки каждые несколько метров, словно не услышав нравоучение посла. Дети, собиравшие их, были разными. Те, что были одеты потеплее, вероятно, были детьми ремесленников. Они были чуть чище остальных, на щеках проглядывал румянец. Монет они собирали мало. Старались, конечно, играючи, но особых усилий не прилагали. Внимание Шнайдера было сосредоточено на одном конкретном оборванце – мальчике, одетом в изодранную, грязную душегрейку, судя по всему материнскую. Его синяя от холода кожа обтягивала палкообразные руки, обнажая вены и сухожилия. Он бежал почти под окном кареты, жадно поднимая почти все упавшие в снег монетки своими опухшими пальцами.

– Товарищ Шнайдер! – вновь взъерепенился посол, стукнув по двери. – Вам что, заняться больше нечем? Это же деньги!

– Мои деньги, дорогой Лука, мои, – гнусавым голосом перебил посла Шнайдер, попутно сняв меховую шапку и бросив ее прямо в руки старательному оборванцу, заставив того остановиться и благодарно кивнуть, – как их тратить – я решу сам.

– Человеку с вашей репутацией не рекомендуется возражать мне! – С обидой в голосе сказал посол, откинувшись на сидение и ткнув в собеседника указательным пальцем. – Я знаю про многие ваши дела… В том числе и про эту вашу роль «подполковника»…

Маленькие глазки Шнайдера быстро пробежались по послу, словно пытаясь обнаружить источник нелепо огромного самомнения. Он положил руку на круглое золотое навершие своей трости и, нагнувшись поближе к собеседнику, прошептал:

– Я вам скажу одну умную вещь, вы только не обижайтесь, – хоть Шнайдер и не видел лицо посла, он почувствовал, как его собеседник напрягся, – но указывать человеку с такой репутацией, что ему можно делать, достаточно неосмотрительно, не находите?

Шнайдер отстранился, откинувшись на спинку своего сиденья. По выражению лица Луки было ясно, что он хотел что-то сказать. Хотел, но не собирался. Боялся последствий. Тогда Шнайдер растянулся в улыбке, вновь уставившись в окно. Это была одна из тех немногих радостей, которые ему приносила его «работа».

«Страх. Контроль. Безопасность. Запомни эти три правила и ты никогда не будешь нуждаться в защите, портняжка», – вспомнил слова своего наставника шпион.

«Заставь бояться; перехвати инициативу, пока оппонент в замешательстве; работай от обстановки и, выстроив необходимые условия, убедись, что сможешь вовремя уйти… М-да, Константин, этому ты меня хорошо обучил». – Шнайдер смотрел на улицы Фолио, но видел лишь казарму замка Софос, его библиотеку, плац. Эти воспоминания не были приятными, однако других у шпиона, можно сказать, не было. – «Мы так ждали выпуск, так хотели к семьям… Ублюдок».

Колонна остановилась. Подъехавший к посольской карете кавалерист сообщил, что конвой прибыл на место и делегация может выдвигаться в посольство. Лука облегченно выдохнул и поспешил покинуть повозку, оставив Шнайдера, который напротив, никуда не торопился, наедине с собой.

Район, в котором располагалось посольство, был, по мнению шпиона, вполне удачным. Исторический центр некогда имперского города, захваченного Каганатом две сотни лет назад, не утратил своего шарма даже за столь долгий срок. Мраморные фасады домов, знаменитые икосийские фонтаны, золоченые шпили храма Трех Светил – возведенные икосийцами прошлого постройки казались незыблемыми. В прочем, Сомния тоже казалась вечной и нерушимой, а что с ней сейчас? От этих мыслей Шнайдеру стало не по себе. Когда стало известно о вторжении великанов, он находился в цитадели Софоса. В тот день пришло два письма: одно от главнокомандующего Марона, приказывавшего перевести гарнизон крепости в состояние повышенной боевой готовности, а второе от Константина… Магистр словно знал, что случится нечто подобное. Да, Шнайдер практически никогда не видел его в истинном замешательстве, однако подобные новости уж должны были поколебать невозмутимость наставника… Но содержание того письма говорило об обратном. Константин приказал спящим исследовательским ячейкам начать работу по изучению новоявленной напасти, а также организовать разведывательную сеть в Сомнии! В городе, который только что был уничтожен войском великанов, которое там и засело! Сказать, что искатели Тени были удивлены и напуганы – ничего не сказать. Тем не менее, перечить магистру никто не стал, что Шнайдера сильно взбесило. Сейчас же и он получил поручение, из-за чего пришлось покинуть свою полупустую, но уютную келью в Софосе и отправиться в Каганат.

За окном показался пьяный каганатский солдат. Шатаясь, он подошел ко входу в подворотню, после чего снял шапку и бросил ее в сугроб.

– Изящно, – пробормотал шпион, тяжело вздохнув, – еще бы банку горящего масла с балкона скинули, чтобы я точно не заблудился.

Шпион вылез из кареты и побрел за каганатцем, уже нырнувшим в переулок. Практически сразу он понял, что идущий впереди солдат – не единственный сопровождающий. Это был настолько низкий уровень подготовки, что Шнайдеру, как опытному соглядатаю, даже стало обидно. Двое мужчин, одетые как типичные каганатские торгаши, обсуждали какой-то кусок железа в засыпаемой снегом подворотне вместо того чтобы сидеть на рынке, в таверне, дома, да где угодно, лишь бы не посреди улицы! Бабка, решившая вывесить белье посреди снегопада, да «слепец», сидящий на холодной земле и играющий на какой-то дудке.

– Мне это все порядком надоело! – воскликнул Шнайдер, не выдержав это профессиональное издевательство и встав посреди улицы, словно вкопанный. – Хватит игр. Я наблюдал за этой подворотней в течение получаса и уверен, что она, во первых, оцеплена и очищена от посторонних, во вторых, проверяет мое терпение. Терпение иссякло, господа. Сопроводите меня к человеку, который так хотел встретиться с орденом.

Тут же дверь ближайшего дома отворилась. Послышался лязг металла. Шпион, выхватив из-за пояса пистоль, в два прыжка оказался у двери приставил оружие к шее каганатского гвардейца.

– Моя проницательность просто удивительна, согласитесь? – из соседней комнаты, охраняемой еще двумя гвардейцами, раздался смешок. – Отпустите Винса и заходите ко мне.

Винс, у горла которого находился разряженный, но взведенный пистоль, всем своим видом показывал, что никаких претензий к сложившейся ситуации не имеет. Он даже нервно улыбнулся, после чего Шнайдер убрал пистоль от его шеи, хлопнул гвардейца по плечу, сказав, что тот неплохо держался, и вошел в комнату, которую сторожили уже двое.

– Замечательный вышел спектакль, да? – спросил Дьерд, темноволосый мужчина с короткой армейской стрижкой, взяв со столика у камина бутылку ниярского вина. – Честно говоря, я не был так уверен в ваших навыках, хоть и ждал именно вас! Впереди еще должна была произойти сценка с бандитами…

Шпион, усмехнувшись, уселся в кресло напротив и поднял бокал, любезно наполненный Дьердом. Не сказать, что Шнайдер удивился, когда увидел старшего брата кагана. Откровенно говоря, он и представить толком не мог никого другого на его месте. Дьерд отличался от своих современных соотечественников удивительной остротой ума и выдающимися полководческими навыками. Это доказало и взятие Килоса, и разбитый в килосийском лесу царевич Теосидов, и спасенные из-под Сомнии войска. Если бы он правил Каганатом, возможно, что великаны бы были не самой главной проблемой на материке…

– Как так получилось, что каганом стал Шандор, а не вы? Мне казалось, что ваш отец хотел, чтобы престол передавался старшему сыну, как происходит у Теосидов и было в империи.

– Почему вы тайно противодействуете магистру своего ордена, работая на республиканскую шишку?

Они весело друг другу улыбнулись и отпили вина из бокалов. Шнайдер оценил собеседника и был приятно удивлен такому уровню удачи. Дьерд знал, что он ведет двойную игру против одного из самых опасных и влиятельных людей в мире, однако не стал продавать эту информацию Константину. Вероятно он намеревался получить от Шнайдера многим больше и по более выгодной, благодаря такому рычагу, цене, но и искатель Тени был не промах.

– Давайте немного отложим разговор о ваших планах по свержению брата и переустройству Каганата на современный манер, – Дьерд откинулся на спинку кресла и приподнял бокал в знак признательности. Несмотря на остроту беседы между Шнайдером и братом кагана, оба получали от нее невероятное удовольствие, словно впервые говорили с человеком, равным себе. – Расскажите лучше, как вы выбрались из-под Сомнии? Как вывели людей? Каково там было?

Дьерд поставил бокал на столик и наполнил его до краев, после чего устремил взор на горящие в камине дрова. Улыбка не сошла с его лица, ни один мускул не дрогнул, однако все было ясно по глазам.

– В тот день Шандор поехал требовать у императора капитуляцию. Икосид, ясное дело, соглашаться не собирался. Мой дурак-братец нарушил все правила ведения войны: от отношения к пленным солдатам врага и гражданским, до переговоров. Колья на стенах Килоса были слишком ярким аргументом. Потому в тот день я остался в лагере, намереваясь обсудить дальнейшие действия с генералами. Мы стояли в шатре и обсуждали безумные штурмы Шандора, как вдруг послышался грохот. Сначала мы подумали, что это Икосид решил подстрелить кагана, но грохот не прекращался, начала трястись земля. Мы вышли из шатра, после чего в него тут же прилетел огромный арбалетный болт… Ну, мы сначала подумали так. Подразделения начали строиться в боевой порядок, а мы все никак не могли понять, кто это был. Со слов нашей разведки вся имперская армия была загнана в Сомнию, подкрепление от Теосидов я разбил лично, а республиканцы были заняты Килосом. С Востока мы никого не ждали.

Полководец отпил вина и взял кусочек сыра со столика, попутно посмотрев на Шнайдера и убедившись, что тому действительно интересно. Шпион был словно завороженный. Да, за свою долгую службу, начавшуюся с раннего отрочества, он многое видел. Жестокие заказные убийства, кровавые побоища, купленные судебные процессы, пытки, финальное испытание ордена, но такое… Такое он мог только представить. Даже больше, он надеялся, что такое ему придется только представлять. Он знал, как выбраться из любой переделки, связанной с людьми, ибо люди понятны и предсказуемы. Можно ли было так сказать про пятиметровых, одетых в доспехи чудовищ, питающихся человечиной?

– Вскоре мы увидели исполинов. Они стреляли из луков такого размера, какого у нас нет деревьев. Некоторые стрелы даже были подожжены. Первый вопрос, которым я себе задал, относился к караулу. Он у нас был достаточно многочисленный, потому я не мог понять, как так получилось, что нас застали врасплох пятиметровые, разрази меня Морте, закованные в броню и вооруженные твари! То, что мы их не услышали – это одно дело. Бивак, военный лагерь, место достаточно шумное, даже несмотря на уровень дисциплины, который в нем царит… Размышления мои прервали взрывы. Горящие стрелы исполинов вонзились в землю удивительно удачно, попав прямо в казематы с порохом. Началась паника, чудища разделились на две группы. Большая часть направилась в сторону города, на нас же выделили около пятнадцати особей.

– Выделили? – с неподдельным интересом переспросил Шнайдер. – Это было прям организованное нападение?

– Однозначно! – подтвердил Дьерд, легонько стукнув по столику. – Я, как человек, уже долгие годы отдающий приказы, сразу подмечаю такие вещи. Тут вы, думаю, меня понимаете. Только вот здесь и подмечать не пришлось – все было видно воочию. Великан, который был слегка крупнее прочих, огромным мечом указал на город, попутно что-то прорычав и небрежно махнув рукой в сторону нашего лагеря. Они давили нас, рвали, жрали, забрасывали нашими собственными лошадьми… Короче говоря, численность армии Шандора стремительно уменьшалась, а окружавшие меня генералы были слишком сильно ошеломлены, чтобы что-то предпринимать. Тогда я приказал кавалеристам вступить с чудищами в рукопашную, пока пехота должна была отступать в сторону имперского равелина, который мы сумели взять, не используя вырытую под ним минную галерею. Услышав внятные приказы, каганатцы сориентировались и принялись отступать. Я ехал в главных силах, периодически оборачиваясь, чтобы проверить арьергард… Пару раз прямо перед моим лицом с неба сваливались кавалеристы вместе со своими лошадьми… Люди, которых я отправил задержать чудовищ, уже были убиты и нас начали догонять. Не знаю, где великаны берут столько пищи, чтобы прокормиться, однако бегают они отвратительно быстро, хочу вам отметить…

– Наши крайние исследования, проводимые с телом убитого под Краносом великана, наводят на мысль, что много есть им вовсе необязательно! – вклинился Шнайдер, закусив вино кусочком сыра. – Тем не менее корабли, прибывающие к Лейласии, доставляют им какую-то провизию. Это мясо, однако чье… Мы пока не выяснили. Точно не великанье. Больше напоминает слонов, которые водятся у вас близ Истамо, однако даже для них… больно великоваты кусочки.

– Занятно… О чем бишь я? А, точно, равелин. Так вот, мы добрались до равелина. Можно сказать, что нам повезло, ибо контрмины, которые устанавливали для противодействия нашим галереям, еще были на месте. Тогда я отдал приказ разделиться на маленькие группы и отступать в направлении килосийского леса, попутно наказав подорвать галереи, когда исполины подойдут достаточно близко. Одним из ответственных за данное действо был Винс, которому вы, заходя, приставили пистоль к шее. Славный малый, сделал все как положено. Отступая, мы слышали, как грохотали галереи. Я даже видел, как одному из великанов оторвало ступню и она вместе с сапогом отлетела в стену Сомнии! На полпути к лесу, когда мы догнали Шандора со свитой, нас догнал и Винс. Единственный. С тех пор держу его при себе, толковый…

Дьерд осекся и посмотрел в окно. Начинало смеркаться.

– Ладно, перейдем к делу. Братец мой, как вы и сами знаете, недалекий. После потери Килоса, который, вообще-то, должен был стать нашей единственной целью на эту кампанию и бегства из-под Сомнии в Каганате стало очень неспокойно. Многие влиятельные рода, в том числе родственные мне, захотят сместить его. Если искатели Тени помогут мне организовать его мягкий уход, даю слово, что окажу ордену любую необходимую поддержку. В рамках приличия, разумеется.

Шнайдер, доселе крутивший в руке бокал с ниярским вином, поставит его на стол.

– Я предлагаю вам сотрудничать лично со мной, не с орденом, – заявил шпион, положив руку на навершие своей трости, – вы предоставите мне доступ в бывшую имперскую библиотеку, а я, уж не сомневайтесь, помогу вам отправить братца на отдых. В Шиму, например, на острова. Говорят, там весной очень красиво цветут древа жизни, да и море почище нашего.

– Библиотеку? – Дьерд недоуменно поднял брови. – Зачем? Насколько мне известно, ее содержимое было сожжено еще в столетнюю войну, да и мы давно обустроили ее на свой лад, она стала резиденцией и в данный момент принадлежит лично Шандору.

– Вы согласны?

Недолго думая, брат кагана поставил бокал на стол, встал со своего кресла и протянул шпиону руку.

ГЛАВА 2. АРИСТАРХ

Шимская эскадра причалила к Софии. Визит был незапланированным, потому республиканская армия сначала находилась в полном замешательстве и намеревалась дать бой прямо в городе, но, выяснив, что это не военное вторжение, а персональный визит Тэкеры Нисиды, правителя Шимского царства, все тут же улеглось.

– Знаете, первый консул, если бы следом за вами к нам на остров не явился корабль великанов, – пробормотал седой длинноволосый старик, поправляя корону, – я бы, скорее всего, приказал пленить вас и отправить республиканцам в качестве жеста доброй воли.

Порядком исхудавший Аристарх осматривал порт Софии. Крайний раз он посещал этот город в молодости, во времена, когда император Дмитрий еще не родился на свет. Многое из того, что он помнил, теперь выглядело иначе. Некогда белые улицы приобрели алый оттенок. Барельефы на мраморных фасадах были завешены полотнами с республиканскими лозунгами, высеченные лица имперских героев заменены на безымянных участников Софийского восстания, как бы подчеркивая, что героем может быть каждый республиканец.

– Значит мне повезло дважды! Во первых, появился весомый аргумент, позволивший добиться вашей аудиенции, а во вторых, я собственными глазами увидел эффективность вашего флота против кораблей великанов.

– Честно сказать, не понимаю вас, Аристарх Демидис! – порывисто, как и все островитяне, сказал Тэкера, когда они прошли мимо трактира «Пивная пристань». – Честно сказать, узнав, что Сомния разрушена, а империя пала, я ожидал, что вы попросите у меня убежище, даже сам намеревался предложить, однако…

– Благополучие икосийцев – мой приоритет! – вклинился первый консул, мысленно удивившись тому, как быстро республиканцы сумели расчистить улицы для царя Шимы. – Мой род поколениями служил икосийскому народу, хоть и не напрямую.

– Вот войдем сейчас в Думу и послушаем, что эти икосийцы, на благо которых ваша семья столько лет трудилась, думают о вас! – съязвил островитянин, кивнув в сторону одного из домов, из окон которого пристально наблюдали за шествием республиканцы. – Повторяйте эту мантру кому угодно, но только не мне. Я помогу вам не лишиться головы только потому, что вы вовремя открыли нам, затворникам, что в мире творится что-то неладное.

– Почему вы не можете даже предположить, что я думаю об икосийцах так, как вы думаете о гражданах своего царства?

Тэкера остановился у входа в здание Думы. Шимские гвардейцы, одетые в странные для материкового обывателя угловатые доспехи и снаряженные короткими обоюдоострыми мечами, шагали на месте. Нисида развернулся и посмотрел Аристарху в глаза. От этого взгляда бывшему первому консулу стало не по себе. Несмотря на то, что он несколько месяцев провел у островитян и достаточно много с ними общался, старик все еще их не понимал. Шимцы – странный народец. Мореплаватели, некогда жившие не только на своих островах, но и на южном побережье Каганата, были известны как гостеприимные затворники, но в то же время были крайне жестоки со всеми, кто не проявлял к ним должного уважения. Эта репутация была одной из причин, по которой республиканцы не стали атаковать внезапно прибывшую с островов эскадру. Софийцы понимали, что затопив три корабля сейчас, они могут навлечь на себя залпы сотен других. Во времена, когда на материке бушуют исполины, а в небе периодически мелькают крылатые ящеры, никто не хотел видеть еще и знаменитый шимский дождь из ядер.

– Вы не первое лицо ни в империи, ни в республике, потому как я думать о гражданах не сможете. Вы не знаете, насколько тяжела корона и как неудобен трон. Даже предположить не можете. Вы – лишь рукоятка штурвала, одна из многих. Когда корабль сбивается с курса – винят рулевого, а не вас. Вы – безликий. – Островитянин задумался, после чего отвернулся от консула и направился ко входу в Думу. – Цари же беззащитны. Да, у нас есть охрана, деньги и блага; мы могущественнее любого другого человека на тысячи километров вокруг. Однако что мы можем поделать, когда те, кем мы правим, становятся недовольны? Никто не говорит, что казначеи воруют, что глава Тайного приказа, в ходе своих личных интриг приказывает хватать на улицах непричастных, что штаб-офицеры продают имущество армии. В глазах народа всем этим беспределом верховодит царь. И все камни летят в него.

– Потому, видимо, вокруг Думы ни камушка.

– Конечно. Все снаряды уже давно распиханы по карманам и ждут, когда прозвенит знаменитый республиканский колокольчик.

Они посмеялись и вошли внутрь.

Аристарха бесило, что республиканцы предпочли просторным имперским залам обилие тесных комнат и узкие коридоры, их объединяющие. Даже несмотря на то, что Дума в полном составе находилась в заседаний, в коридорах все равно было не протолкнуться. Носящиеся из комнаты в комнату чиновники и их помощники, то и дело повторяющие «прошу прощения» и «пропустите, Теоса ради», успокаивались и прижимались к стенам только когда шимские гвардейцы замахивались на них пластинчатыми перчатками.

– Почти вся страна у них в руках, а отдельные здания под ведомства выделить не смогли! – негодовал первый консул, зажатый между царем Шимы и его гвардейцем. – Вот на кой черт?!

Тэкера усмехнулся, после чего они вошли в республиканский зал заседаний. Амфитеатр, как и всегда в республике, наполнял гвалт. Со всех сторон раздавались угрозы кровавой расправы, храп, смех… даже хрюканье!

Неподалеку от центра зала, на отдельной скамье, главнокомандующий Марон разговаривал с магистром искателей Тени. Аристарх сразу узнал их. Последний раз они виделись под стенами Краноса, во времена гражданской войны. Марон с тех пор набрал в весе, хоть и выглядел в остальном ненамного лучше самого консула, а вот Константин словно вовсе не изменился. Они, в свою очередь, тоже заметили Аристарха, что породило на лице одного недоумение, а у второго вызвало улыбку.

«Улыбайся-улыбайся, сектант. Я дал тебе ненадолго подержать Кранос в руках, и ты будешь долго вспоминать тот день, когда я вновь отберу его!» – подумал Демидис, пересекшись взглядом с магистром.

Вдруг зазвенел колокольчик. Тэкера и Аристарх одновременно посмотрели на маленького лысого мужичка, сидящего за столом в центре зала. Он изо всех сил тряс колокольчиком и стучал молотком по столу, призывая собравшихся к порядку. Выглядело это отвратительно. Нет, ничего мерзкого в этом на самом деле не было, однако для людей, которые провели всю жизнь в высоком обществе и с раннего детства учились править, это было похоже на насмешку. На издевательство.

– Так, уберите отсюда этого полудурка! – крикнул царь Шимы, ткнув пальцем в мужичка с колокольчиком.

– Господин Нисида, но я председатель…

– Какой я тебе господин, свинья ты кривозубая! – Шимские гвардейцы положили руки на рукояти своих клинков, когда председатель попытался сделать шаг в сторону Тэкеры и Аристарха. – Пшел прочь!

Председатель хотел было что-то возразить, но быстро подошедший Марон Зеврас предостерег его и предложил тихо посидеть на дальней лавке амфитеатра. Расстроенный председатель не стал спорить и, с поникшим видом, опустив глаза в пол, пошел в конец зала заседаний. Тогда первый консул заметил, что в амфитеатре повисла гробовая тишина. Он огляделся и понял, что взгляды всех собравшихся чиновников сосредоточены на Нисиде. Кто-то был испуган его тоном, кто-то разозлен. На задней скамье республиканцы приняли грустного председателя, хлопнув его по плечу и спросив что-то вроде «Шо ты, лысый…».

– Рады видеть вас в добром здравии, Ваше Высочество, – обратился к царю Шимы Марон, осознав, что со стороны республики никто больше не умел говорить со знатью, не считая магистра Константина, которому это, судя по его довольному лицу, было не особо интересно. – Какими судьбами пожаловали в республику?

– Хоть кто-то здесь похож на человека! – Тэкера крепко пожал Марону руку. – Я прибыл сюда по просьбе некогда первого консула Икосийской империи. Аристарх Демидис, владыка Краноса, честное слово, извел меня. Он направился ко мне просить помощи еще когда Сомнии только угрожала осада Шандора. Выплыв из порта Фароса он практически сразу встретился с кораблем великанов, которые увязались за ним и гнались вплоть до моих островов! Удивительным образом корабль этого икосийца сумел на протяжении всего плавания не попасть ни под одну из исполинских стрел, а они, хочу вам сказать, неплохо топили мои корабли! Ну, сами представьте, вам в корабль внезапно прилетает еще одна мачта… один фрегат буквально пригвоздило к скалам! Тем не менее, моим людям удалось их потопить. И после такого путешествия этот старик попадает ко мне во дворец, получает отличный прием и, вскоре, новости о крахе своей страны! Что он, по вашему мнению, делает? Заявляет мне, что нужно срочно отправить свой флот на помощь республиканцам в море Проклятых!