Стигия: Город среди ребер

Пролог: Ты проснулся

Холод. Твердый пол. Кости покрыты мышцами, а мышцы кожей. Воспоминания, разряды молний в нервной системе, рефлексы дают о себе знать. Ты делаешь первый глоток воздуха. Открываешь глаза.

Хрип, первое что вырывается у тебя из рта. Ты переворачиваешься и встаешь на четвереньки склонив голову. Шум в ушах, будто резко вынырнул из воды. Мышцы ноют неохотно подчиняясь твоим приказам. Органы бурчат, крутятся и извиваются под мышцами, вызывая рвоту без рвоты. Лишь воздух вырывается у тебя из рта.

Черная пелена перед глазами, которую ты не замечал, сходит на нет. Ты начинаешь видеть холодные кирпичные стены, бетонный пол и железные камеры хранения для трупов. Оглядываешься и замечаешь мужчину в серо-синей рясе – понимаешь, он труповод.

– С пробуждением. – Говорит труповод, окидывая оценивающим взглядом. Он не высок, с густой бородой и полон. Он курит трубку правой рукой, пока в левой он держит медальон. Глядя на медальон ты чувствуешь связь. Твое лицо сводит от гнева, труповод это замечает. – Хм… Тебя заинтересовал медальон? Хочешь на него посмотреть?

Голосовые связки напрягаются. Они словно струны готовые порваться в ту же секунду, как из твоего рта вырываются слова наполненные первородным гневом.

– БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ!

Вытянув руки, ты бежишь на труповода, но слышишь в голове “Стоп”. Ты тут же замираешь, став полумертвой статуей. Мужчина вытряхивает пепел из трубки и вздыхает.

– Ни к чему ругаться. Ты все равно проклят. Место в Пантеоне или на Дне тебе не светит. – Он подходит и осматривает тебя со всех сторон, пока ты стоишь неподвижно подчиняясь его приказу, абсолютно нагой. Ты хочешь его разорвать, убить и искалечить. Сердце бьется быстро переполненное гневом, разогревая твой труп. – Угу. Деформаций кожи, мышц или костей внешних я не вижу. Разговаривать ты способен, а значит голосовые связки тоже исправны. Хоть хрипишь ты сильно. Кожа становится розовой, а значит и сердце начинает работать. – Мужчина прикладывает руку к твоей груди, и чувствуя бьющееся сердце кивает. – Чудесно. Работает исправно. Не зря мучился с ним так долго.

Он ещё какое-то время ходит, изучает тебя, прикасаясь к каждому сантиметру тебя, давая оценку и пытаясь вывернуть наизнанку не заглядывая под кожу напрямик. Делает записи в маленькую книжку и бубнит себе под нос. Это тебя злит, но куда сильнее в тебе разжигает ненависть тот факт, что ты беспрекословно его слушаешься.

Но все недовольство сходит на нет, когда он задает вопрос, на который ты обязан был ответить честно и незамедлительно. Не потому что это был приказ, а потому что ты понял – мужчина не хотел тебе зла.

– Чувствуешь себя так, словно кто-то следит за тобой или находится у тебя за спиной, шепча тебе собственные мысли на ухо или вовсе прямо в голову?

– Да.

Твой ответ прозвучал сухо, словно это было нечто саморазумеющееся. Но когда нового приказа или вопроса не последовало, эмоции вновь нахлынули на тебя. Ты чувствуешь себя куклой, над которым издевается кукловод, и самое смешное, что этот кукловод не труповод стоящий перед тобой. А кто-то извне, действительно стоящий прямо за твоей спиной, тот кого надо назвать “я” или “он”, но ты не можешь это никак нормально выразить.

От размышлений тебя прерывает труповод и задает тебе второй вопрос.

– Ты помнишь кто ты?

Паника усиливается. Ты дрожишь. Губы дрожат.

– Н-нет.

Он цокает языком и закатывает глаза.

– Блеск.

Глава 1: Зеркало и Документы

Труповод разочарован. По его словам он старался больше всего над черепной коробкой и мозгами, но итог – ты ничего не помнишь о себе, но помнишь общие вещи о мире. Результат разочаровывающий, так как: “Эфемерность тела сохраняется дольше, чем эфемерность личности, а тело знает о мире больше чем личность”. В любом случае, после небольших расспросов он решил перейти к финалу изучения.

– Садись.

Труповод указывает на стул, стоящий перед столом у стены и ты подчиняешься. Теперь ты чувствуешь холод не только ногами, но и голым задом. Холод дерева куда приятнее холода бетонного пола.

Труповод кладет на стол папку, на которой заклеены любые обозначения, и судя по всему зеркало накрытое тряпкой. Папка слева, зеркало справа. Когда ты смотришь на них, он спрашивает.

– Ты знаешь в чем смысл двух этих вещей, и зачем я их положил перед тобой?

Воспоминания. Они похожи сейчас на обрывки, что связываются в твоем разуме белыми нитками. Эти нити с трудом, но находят ответ на твой вопрос, пришивая их к общей картине мира, что рисуется в твоей голове.

– Да. Тест гуля. Мое прошлое по левую руку, мое настоящее по правую. Если я выберу зеркало под тряпкой, то меня должны будут ассимилировать в общество как нового человека с самопознанием. Папка…

Ты смотришь на папку. Ты хочешь узнать что скрыто в ней. Чье лицо, чье имя и кем ты был до смерти. Но боишься. Ведь если ты выберешь её, то тебя будут пытаться “вернуть” – сделать таким, каким тебя все вокруг видели и в итоге описали в данной папке. Ты делаешь выбор, не отвечая на вопрос. Берешь в руку зеркало и смотришь в отражение.

Труповод кивает, забирает журнал и выходит из ритуальной комнаты оставляя тебя наедине с собой.

В пыльном зеркале ты видишь “себя”: угрюмое лицо с впалыми щеками, глазами и будто режущими кожу скулами. Подбородок широкий, но короткий и будто вдавливает челюсть в череп. Лоб большой, волосы короткие, темные и торчат в разные стороны. Приглядевшись ты замечаешь на бледно-розовой коже линии проходящие аккурат по месту стыка костей черепа. Ты понимаешь – это шрамы оставленные после зелья регенерации, которые остаются на месте раны, разреза или надлома любого трупа.

Следом ты встаешь изо стола и рассматриваешь себя целиком. Все это время ты был гол, и только сейчас решил посмотреть какое у тебя тело. Печально или радостно, но ничего особенного. Ты не выше труповода, мускулатура у тебя развита лишь настолько, насколько она может быть развита у любого человека живущего в городе. Мышцы отчетливо не проглядываются под кожей из-за легкого слоя подкожного жира. Даже твое достоинство может называться достоинством лишь из-за его наличия, но никак не из-за размеров и формы.

Рассмотрев себя ещё внимательней при помощи зеркала, ничего особенного ты не находишь. Да, тело у тебя обычное, человеческое. Тебя не сплели из нескольких кусочков, как иногда могут сделать особо “бесчуственные” труповоды. Но ты замечаешь в районе груди огромную белую “кляксу” размером с ядро из наспех срощенной кожи. Под ней ты чувствуешь бьющееся сердце, которое ты чувствуешь неестественно отчетливо. Каждый удар будто “тик” и “так” отчетливо проносятся в твоих ушах. Ты положил руку на кляксу и подумал, что она является причиной твоей настоящей смерти.

Дверь ритуальной комнаты отворилась. Труповод зашел и положил на стол у входа серо-черную одежду: рубашка с квадратными пуговицами и штаны с сандалиями. Ты смотришь на них, а потом на труповода, что облокотился на стенку и кивком приглашая одеться. Но скрестив руки на груди, ты вновь смотришь на медальон, который вызывает у тебя в груди колкое желание завладеть им.

– Даже не думай. Я тебе не отдам его, даже если хорошо попросишь. – Он кивает на одежду и приказывает. – Одевайся и плыви за мной. Оформим тебя как нового человека.

Одевшись, вы идете по коридору не то морга, не то больницы. Тут никого нет. Газовые лампы освещают стены и пол, а потолок черный не то из-за краски не то по другой неизвестной тебе причине.

Вы подходите к перекрестку, а от него сворачиваете влево в двойную дверь. Небольшой зал приемная. Окон нет, словно здание находится подземлей, и судя по холоду царствующему тут – очень глубоко. Но нет. Входная дверь ведущая очевидно наружу открывается, и ты видишь дневной свет, а вместе с этим внутрь пробирается свежий воздух пестрящий запахом соли и рыбы. На миг ты даже услышал возгласы людей, крик бьющихся о берег и пирс волн.

Труповод тебя окликивает.

– Подойди сюда. – От подзывает тебя к столику справа от входа. Там стоит высокая женщина, бледная как живой труп. На её столе лежат пустые бланки и бумаги. Труповод с ними возится делая пометки и записи от своего имени в назначенных для него местах, а затем передает перо тебе. – Придумай имя и подпись. Запишешь их в бумажки.

Три документа. Первая – лицензия на создание гуля. Именно создание, не оживление или воскрешение. Подмечаешь себе это в голове. Труповод сотворишь тебя зовут Рукож. Фамилию он не указал. Цель? Создать гуля, что будет иметь воспоминания погибшего. Строка “кандидат” – полностью замазано. В конце: Имя Гуля___________, Подпись Гуля___________.

– Как меня…

– Никак. – Строго и прямо ответил труповод. Ты хотел обозлиться, но он поясняет видя недовольство на твоем лице. – Тот человек – не ты. Ты сам это доказал, выбрав зеркало а не папку. Поэтому ничего у меня не спрашивай о нем. Да и кого либо ещё даже не думай спрашивать. Никто не ответит.

Ты хмыкаешь. Мысль проскакивает, что ты наверное сделал неверный выбор, но спрашиваешь.

– У вас есть каталог имен?

Тебе дали увесистую и уже потрепанную временем книгу. Открыв её ты видишь отсортированные от начала и до конца известного тебе алфавита имена, большая часть которых тебе кажутся нелепыми. Чувствуя на себе ожидающие и тяжелые взгляды людей ты отказываешься пройтись по каждому имени в сборнике, открыв случайную страницу на конце. Первое имя первого столбца стало твоим новым именем, как и подпись на основе него.

ИмяГуля _Ру-_______

Удар. Рукож бьет тебя по подзатыльнику, хотя ему достаточно было лишь приказать не писать его имя. Но подзатыльник был куда более действенным ответом на ленивую шутку.

Регистраторша тихо смеется и шепчет себе под нос.

– Он уже девятый.

Труповод тем временем ничего не говорит, а лишь буравит недовольным взглядом тебя, пока в итоге не успокаивается с явным осадком от твоего решения и говорит женщине.

– Дай копию. – Регистраторша тот же самый бланк, но пустой, а труповод приказывает. – Заполняй их пока. Если вздумаешь опять так пошутить, пришью к носу китовый хер.

Решая не злить лишний раз своего создателя ты прочитал два оставшихся документа. Второй документ был очень малословен. Почти вся информация в нем описание прошлого тебя, а значит оно все было зачеркнуто. Единственное не зачеркнутое был вес и рост. Забавно, что твой возраст также был зачеркнут. Третий документ содержал в себе описания и термины строго магически-научного характера: этап подготовки создания гуля; особенности и цели создания конкретно этого (то есть тебя) гуля; итоговый результат и успех эксперимента после сотворения гуля (“Отрицательный” если цитировать написанное) и два слова: Блокнот/Зеркало, где Зеркало было обведено. Дальше уже был конец документа, где ты мог расписаться.

Взглянув на последнюю строчку документа с двумя чистыми линиями ты задумался. Имя Гуля__________, Подпись Гуля__________. Ты взял увесистый сборник имен и начал искать. Ты не знал какое имя хочешь себе взять, пока не взглянул амулет в руках труповода и не почувствовал покалывание в груди. Прильнув рукой к шраму под рубашкой в голове появилась мысль. Перелистав весь каталог ища нужное имя, которое будет отражать твою “болячку”, перескакивая с буквы на букву ты наконец-то нашел нужное.

Имя Гуля__Сердеболь___; Подпись Гуля__Сердеболь__.

Над краткостью и красотой подписи ты ещё поработаешь.

Глава 2: Приют чужих игрушек

Новое имя тебе быстро прижилось. Уходя из трупохранилища регистраторша попрощалась с тобой: “Прощай Сердеболь”. Только сам труповод Рукож обращался к тебе по твоему происхождению.

– Гуль. Сюда.

Следуя за создателем ты окидывал взглядом город. Просторные проезжие улицы, узкие тротуары и похожие на забитые грязью капилляры переулки выстраивались в твоей голове маленькую карту. Ты быстро запомнил дорогу из трупохранилища, продолжая её с каждым пройденным шагом, подмечая разные ориентиры: магазины, достопримечательности, вычурные дома и государственные заведения с скамьями и уличными фонарями.

Но только в один момент ты был сбит с толку, когда выйдя на очередную площадь, где машины и големные кареты кружились по кругу подобно водовороту, поднял голову вверх. Ты увидел огромное, похоже на часть небосвода ребро растущий из гигантского хребта.

– Что… А?

Слова пытались выразить восторг и шок одновременно. Пройдя взглядом от начала и до конца хребта ты понимаешь, что над городом нависал гигантский, сравнимый по размеру с островом или целой горой скелет морского чудища. Свет Пантеона пробивался просачивался между ребер, освещая богатые и чистейшие улицы города придавая им большую красоту. Бедные и грязные скрывали свои недостатки в тени ребер.

Любование скелетом подошло к концу, когда в голове раздался раздраженный голос Рукожа: “Идем. Потом полюбуешься Стигией”.

“Стигия” – это имя эхом отдалось в голове, становясь частью твоих разрозненных воспоминаний. Этим словом было названо морское чудище колоссальных размеров, и которое первым было убито в далеком прошлом отважными моряками. В честь этой твари был и назван город, что был основан в кишках существа, дав начало новой эре прогресса, торговых отношений и бесчисленных войн, союзов и распрей на Шароде.

Пока ты размышлял, сшивая обрывки памяти, ноги исполняли приказ создателя идя вслед за ним.

Труповод привел тебя к высокому, похожему на сложенные друг на друга ребра зданию. Оно было не то белым, не то серым из-за времени и нависающей над ней тенью Стигии. Единственный вход представлял собой тяжелую металлическую дверь с маленьким окошком на уровне глаз маленького великана. Не ясно эта дверь нужна, чтобы удерживать кого-то внутри или не давать войти, так как район был очевидно неблагополучным.

– Амулесе, отрывай! У тебя новый постоялец!

Невысокий Рукож бил со всей силы по двери. Приглядевшись к ней, ты заметил что в вместе удара есть вмятина по форме совпадающей с его кулаком. Вдруг окошко открылось, показались в нем синие глаза с маленькими крошками угля за место зрачков.

– Дварф переросток склизкий, будешь и дальше так бить по двери, заставлю тебя и твои творения ползать по канализации, чтоб попасть ко мне! – Гулкий раздраженный крик раздался по ту сторону, приглушенная звоном замков и увесистого засова. Дверь отворилась на распашку. – Заходите.

Амулесе был высоким мужчиной с черными и белыми пятнами на коже. Одет он был в длинную мантию ярко зеленого цвета, которая выделяла его стройную и мускулистую фигуру. Но в глаза бросались десятки, если не сотни амулетов на его шеи. Все они были точно такими же, лишь слегка отличаясь деталями и украшениями, как амулет в руках Рукожа, который быстро передал его Амулесе.

Пока они обсуждали, ты увидел что дальше по коридору был какой-то просторный зал, выход к которому вел балкон. Но идти туда и осматриваться ты не решился, оставшись вместе с создателем.

– Вот. Эксперимент не удался. Даже после потраченных золотых гор он ничего не помнит о прошлом себе. Хотя я тщательно подбирал кандидата, чей мозг…

Пятнистый поднял руку, забирая амулет и вешая к себе на шею. Твой амулет, что всегда зовет к себе при взгляде на него, затерялся среди множеств амулетов на шее Амулесе.

– Не при нем. – Он бросил на тебя оценивающий взгляд, задержав его на время, а потом вновь посмотрел на Рукожа. – Документы.

Вдвоем, оставив одного, зашли в дверь рядом с входом. Ты в смятении. Что тебе делать? Указов нет, да и стоять у входа неприлично. Ты решаешься сделать первый шаг вглубь здания, как из-за угла появляется фигура.

Широкие плечи, мускулистые руки, короткие ноги и грудь в форме перевернутой трапеции. Лицо смахивающая на морду обезьяны. Волосы такие же коричнево-бурые, как шерсть обезьяны.

– Здрав. Плыви за мной. Указ Амулесе.

Не дожидаясь твоего ответа фигура скрылась за поворотом. Сомнительные чувства у тебя вызвала обезьянья фигура, но посмотрев на дверь за которой скрылся труповод и мужчина с амулетами, ты вздохнул и последовал за незнакомцем.

Стоило тебе выйти из коридора в так называемый зал ты ощутил себя неуютно и восторженно одновременно. Ты оказался на просторной спиральной лестнице, в центре которой было огромное пустое пространство огороженное лишь высокими перилами. Ты задрал голову вверх и увидел потолок повторяющий форму здания снаружи, но подойдя к краю и выглянув за ограждение увидел саму бесконечность. Башня шла глубоко вниз не зная конца, ты видел нескончаемые завитки лестницы на которой стоял. Ты хотел увидеть дно и невольно даже почувствовал желание забраться на перила и прыгнуть, но тебя во время окликнула обезьянья фигура.

– Даже не думай прыгать. Дому не нравятся кровавые ошметки.

Глупое наваждение прошло, и ты отступил назад.

– Как глубоко уходит под землю это здание?

Обезьянья фигура хмыкнула закатив глаза в размышлении.

– Не знаю. Это надо у Амулесе спрашивать.

Ты следовал вниз по лестнице за незнакомцем. Он тем временем шел аккуратно и не спеша, перебирая маленькими ножками, покачивая из стороны в сторону из-за огромных ручищ. Будь они чуть длиннее, он наверное смог бы на них ходить как обезьяна.

– Мы сейчас находимся в главном зале – “Трубе”. Этажей тут уйма, поэтому если захочешь размяться бегай сколько влезет, благо ступеньки тут широкие. Главное смотри под ноги. Дом иногда любит пошутить.

Ступеньки тут не просто широкие, они просторные. Нужно пять шагов, дабы пройти одну и спуститься на несколько сантиметров ниже. Лестница, как и весь дом изнутри, был выложен серо-синими каменными блоками, отдающие просторами бескрайнего моря.

На уровне каждой ступени со стороны стены торчала дверь. Некоторые из них были открыты на распашку, от чего ты мог увидеть что это были тесные, но уютно обставленные комнаты под нужды жильца с ними в частности.

Ты хотел спросить, что это за место в принципе, но фигура ответила на него прежде чем ты задал его.

– Это место, если тебе так интересно – приют. Приют для всех рукотворных существ, которые признаны властью Стигии разумными и не несущими первостепенную угрозу.

Отвечал он меланхолично и без единой запинки.

– “Первостепенная угроза”? – Странное описание для таких как ты.

– Творения, чья первостепенная цель не состоит в нанесении вреда и существование которого не подразумевает его.

Вы проходите чуть ниже. Ты начинаешь подмечать интересных личностей на своем пути. Ты увидел живую статую – горгулью, выглядящую как красивую женщину но с отколотыми волосами до лба, грудью и ягодицами по основание; мутанта чья левая сторона человеческая, а правая медвежья и искореженная под анатомию человека; юного и привлекательного мальчишку, который являлся на самом деле керамическим големом.

Также он отвечал на базовые вопросы о том, что здешний дом является также живым существом, который в случае необходимости перестраиваться под нужды жильцов, если будет в добром духе. Его настроение зависит при этом от настроения хозяина – Амулесе.

– Сколько тут проживает… – Ты пытался вспомнить подходящее определение для таких как ты, но пришло в голову лишь нейтральное слово. – “существ”?

К тому моменту как ты спросил, вы прошли приличный путь. Смотря наверх ты еле видел проход из которого вышел на лестницу. Но вы так и не приблизились к фундаменту.

Фигура остановилась и задумалась почесав выпирающий округлый подбородок.

– Наверное от силы… Двести, а может и все триста. Сложно сказать. Я лишь присматриваю за самыми активными и новичками. Амулесе же ведет счет жильцов.

– “Самые активные”? Это кто?

Обезьянья фигура молча посмотрела наверх, ты посмотрел следом ожидая что-то увидеть. Ничего. Потом он многозначительно ответил.

– Узнаешь.

Вы продолжаете спуск. Ты не уверен насколько глубоко вы уже спустились, но общая обстановка никак не поменялась. Стена, лестница и двери открытые или закрытые. Редко, но ты встречал местных жильцов, как похожих на обычных людей так и настоящие чудаковатые творения. Элементаль вживленный в армию игрушечных солдатиков Людимер.

– Вот твоя комната.

Тебя привели к двери, что ничем не отличалась от других: в высоту и ширину как хозяин дома; из цельной древесины укрепленная металлическими ободами; без дверного замка но с ручкой. Посмотрев на дверь, ты оглянулся назад, дабы примерно посчитать сколько пролетов лестниц ты прошел, но сдался и спросил у фигуры в открытую.

– Можно комнату поближе к поверхности?

Фигура впервые за долгое время усмехнулся. До этого он был апатично спокоен.

– Не волнуйся, ты привыкнешь. – Затем он развернулся и направился обратно наверх. – В любом случае не от меня зависит где ты будешь спать. Главное запомни – все внутри комнаты ты можешь менять по своему желанию. Располагайся.

Ты почесал голову, посмотрел на дверь, а потом на обезьяну и спросил.

– Это все? Я просто могу тут жить? Не платя ничего и…

Фигура махнула рукой.

– Это решишь с Амулесе.

Ты снова один, стоишь посреди огромной ступеньки перед тяжелой дверью. Что делать? Ты не знаешь. Казалось бы все произошло слишком быстро. Воскрес, тебя облапал низкорослый извращенец с манией бога (наверное), тебе дали подписать бумаги заставив выдумать новое имя, а теперь вот.

Ты открываешь дверь в свою комнату. Как и ожидалось. Она столь же тесная как те, что ты видел выше этажом. Тут была только одна кровать, да стол приставленный впритык настолько, что ты мог пользоваться кроватью как стулом. Вздыхаешь и заходишь внутрь.

Удивительно, но зайдя внутрь ты почувствовал странное облегчение. Будто ты оказался в месте, которое было предназначено тебе с рождения. Ты ложишься на кровать и слышишь как матрас под тобой скрипит пружинами. Смотришь на потолок и вдруг замечаешь.

– А откуда идет свет?

Оглядываешь комнату и понимаешь, комната освещена, но источника света нигде нет. Более того глядя на стены, под кровать и под стол ты замечаешь и того, что нигде нет тени ни от чего. Задумавшись над этим мгновение ты пожимаешь плечами, кладешь голову на подушку и закрываешь глаза.

Глава 3: Поиск цели (работы по желанию)

Ты просыпаешься от легкой тряски. На землетрясение не похоже, скорее будто кто-то тащит твою комнату в руках будто коробку. Ты встаешь, открываешь дверь и видишь – ты не в “трубе”.

Просторный и длинный кабинет, напротив твоей комнаты стоит письменный стол. За столом сидит тот самый мужчина с кучей медальонов на шее. Он заполняет какие-то бумаги, пока ты стоишь словно статуя между комнатой и его кабинетом.

– Может зайдешь? – Вдруг спросил он, не поднимая головы. Он больше заворожен видом того как чернила вытекают из пера становясь цифрами, буквами и его подписью. – Домьену приходится напрячься, чтобы скрепить наши комнаты.

“Домьен” – так значит зовут элементаля или духа, который живет в стенах приюта. Ты подмечаешь для себя это, в будущем думая обращаться к нему напрямую. Но в тоже время, задержавшись на пороге, как вдруг что-то ударяется тебе в спину выталкивая из комнаты окончательно и дверь с грохотом закрывается у тебя за спиной.

Услышав грохот твоего падения и закрывшейся двери, мужчина поднимает глаза. Он цокает языком и качает языком.

– Плохо. Плохо. Придется тебе потом извиняться перед ним.

Пока ты вставал на ноги, мужчина поставил точку на последнем листе бумаги. Он посмотрел на тебя снова оценивающее, нависнув на столе вместе со своим колье из сотен амулетов и ожерелий. Бровями мужчина указал на простенький стул, что выделялся на фоне всего кабинета своей дешевизной. Тебе кажется это неуважительным, но он зато не приказывает сесть, что приятно.

Сев перед хозяином приюта, он сложил руки домиком и спросил.

– Как много ты помнишь? – Ты хотел ответить “ничего”, но он уточнил. – Я про Стигию. Ну и про… – Он развел руками, будто пытался погладить воздух. – Мир в целом.

Ты поджал губы. Ты сам не уверен как много помнишь. Возможно половину? Но что значит эта “половина”? А если треть? Что в эту треть входит? Общее представление как существовать будучи живым человеком, когда ты ходячий труп в который насильно влили жизнь?

Хозяин улыбнулся и вздохнул. Отсутствие ответа было достаточно.

– Понял. Можешь не отвечать. – Он развернулся на стуле и дотянулся рукой до книжного шкафа за спиной, поражая длинной пятнистых рук. Пройдясь по корешкам парочки полок, он нашел нужную книгу и вытянул её, словно кирпич из стены, нарушив стройный ряд литературы. Теперь там царила неприятная дыра. – Вот. Том: “Новая Жизнь”. В ней простым языком описано все, что может понадобится гулям вроде тебя. Держи.