Коллекционер

Глава 1. Снежная королева на десерт

Музыка оглушала, низкие частоты отдавались в грудной клетке. Цветные прожекторы хаотично метались по залу, выхватывая из полумрака танцующие тела, капли пота на висках и жадные улыбки. Для большинства это было местом отдыха. Для Алекса – охотничьими угодьями.

Он лениво потягивал джин-тоник, который на вкус стоил рублей триста, а по чеку – две тысячи, и слушал Макса.

– …и вот тогда он ей говорит, прикинь, «девушка, а вашей маме зять не нужен?». Классика! Его чуть охрана не вывела, – хохотал Макс, перекрикивая очередной диджейский сет.

– Устаревшие скрипты, – безразлично бросил Алекс, одним взглядом сканируя зал. – Работает только на первокурсницах из провинции. И то не всегда.

– О, великий гуру соизволил высказать свое ценное мнение, – Макс картинно поклонился. – Ну так покажи класс, сенсей. А то твоя коллекция в последнее время что-то не пополняется. Засох твой гербарий?

Алекс усмехнулся. Его «гербарий», как Макс называл коллекцию женских трофеев, и правда простаивал. Скучно. Все последние экземпляры были слишком простыми, слишком предсказуемыми. Ему нужен был вызов.

И тут Макс кивнул в сторону VIP-зоны, огороженной от простых смертных бархатными канатами и двумя шкафами-охранниками.

– Видишь ту, в белом платье? За центральным столиком.

Алекс проследил за его взглядом. Девушка за столиком казалась абсолютно чужеродным элементом в этом хаосе. Идеально уложенные платиновые волосы, холодные голубые глаза, скучающее, почти брезгливое выражение лица. Она держала бокал с шампанским с таким видом, будто это был скипетр, а все вокруг – надоедливые челядины. К ней то и дело пытались подсесть парни, но уходили через минуту с одинаково растерянными лицами.

– Алиса Воронцова, – со знанием дела сообщил Макс. – Папа то ли депутат, то ли нефтяной магнат. Местная Снежная королева. Неприступная. Говорят, никто еще не смог ее добиться. Слабо?

Алекс прищурился. Вот оно. Не просто цель – Эверест. Она была идеальна. Идеально красива, идеально холодна и, судя по всему, идеально скучающа. Он уже видел ее в своей коллекции.

– Не слабо, – он поставил свой стакан на стол. – Просто скучно. Но так и быть, развлекусь.

– Да ладно? Прямо сейчас? – в глазах Макса зажегся азарт.

– А зачем тянуть? – Алекс поправил воротник рубашки. – Десерт подают после основного блюда, но иногда можно начать и с него.

Он уверенно направился к VIP-зоне. Охранник попытался его остановить, но Алекс, даже не взглянув на него, бросил: «Столик Воронцовой. Меня ждут». Он сказал это с такой будничной наглостью, что шкаф инстинктивно шагнул в сторону.

Алиса подняла на него ленивый взгляд. Она уже приготовила стандартную фразу для отшивания.

Алекс обошел столик и, вместо того чтобы сесть, наклонился к ее уху.

– Прошу прощения, – негромко, но отчетливо произнес он. – Тут МЧС не вызывали?

Она непонимающе моргнула.

– Что?

– Ну, спасателей. Просто у вас такое выражение лица, будто вы на очень скучном пожаре, и вам не терпится, чтобы все это поскорее догорело.

Идеально выщипанная бровь Алисы поползла вверх. Это было не похоже ни на один из сотен подкатов, которые она слышала. Никаких «вашей маме зять не нужен» или «девушка, вы верите в любовь с первого взгляда». Это было… странно. И дерзко.

– Вы – идиот? – холодно поинтересовалась она.

– Пока нет, но активно работаю в этом направлении, – Алекс улыбнулся своей самой обезоруживающей улыбкой. – Я просто мимо проходил, увидел экзистенциальную тоску в ваших глазах и решил проявить гражданскую сознательность. Думал, вам нужна помощь.

Он выпрямился и собрался уходить. Это был ключевой момент. Он показал, что ему ничего от нее не нужно.

– Стойте, – остановила она его, сама удивившись своему голосу.

Алекс обернулся.

– Да?

– Что вам нужно?

– Мне? – он искренне удивился. – Ничего. Я же говорю, просто участие проявил. Ладно, не буду вам мешать скучать.

Он снова сделал шаг. Крючок был заглочен, теперь нужно было подсекать.

– Вы всегда такой наглый? – в ее голосе звенел металл, но в глазах появился интерес.

– Только по четвергам, – парировал он. – В остальные дни я еще наглее.

Она невольно усмехнулась, но тут же снова посерьезнела.

– Хотите меня угостить? Сразу говорю – бесполезно.

Алекс рассмеялся. Не наигранно, а от души.

– Девушка, вы меня с кем-то перепутали. Я никогда не угощаю женщин в клубах. Это дурной тон. Я как раз хотел попросить вас заказать мне выпить.

Алиса замерла.

– С какой стати? – опешила она.

– Давайте заключим пари, – предложил Алекс, садясь напротив без приглашения. – Я расскажу один факт о вас. Если я неправ – я молча исчезаю, и вы меня больше никогда не увидите. Но если я окажусь прав… вы заказываете мне самый дорогой и пафосный коктейль в этом меню. Просто чтобы доказать самой себе, что вы умеете веселиться, а не только красиво позировать с бокалом. Идет?

Расчет был такой. Этот спор – удар по самолюбию жертвы. Откажется – значит признает, что она боится проиграть или, что еще хуже, что она и правда не умеет веселиться.

– Задавайте, – с вызовом бросила она.

Алекс подался вперед, глядя ей прямо в глаза.

– Вам до смерти надоели мужчины, которые смотрят на вас как на дорогой автомобиль. Они все говорят одно и то же, делают одно и то же, и хотят одного и того же. И вся ваша холодность – это просто защитная броня от этой скуки. Вы сидите здесь и ждете, когда хоть кто-нибудь вас удивит, но этого не происходит. Я прав?

На ее лице промелькнула тень растерянности. Он попал в самую точку. Это было настолько точно, что даже немного страшно.

Она молчала несколько секунд, изучая его наглое, улыбающееся лицо. Затем медленно, с королевским достоинством, она подозвала официанта.

– «Дыхание Дракона» для моего… гостя, – произнесла она, не отрывая взгляда от Алекса.

Официант радостно встрепенулся – это был самый дорогой коктейль в баре, который заказывали от силы раз в месяц.

Принесли дымящийся бокал. Алекс взял его, сделал небольшой глоток и с безразличным видом поставил на стол.

– М-да, – протянул он. – Слишком много сиропа. Но за попытку спасибо.

Глава 2. Фальшивая простота

Алиса смотрела на Алекса, и впервые за долгое время ей было не скучно. Этот человек играл не по правилам. Точнее, он играл по своим собственным, и ей отчаянно хотелось их понять.

– Итак, – начала она, возвращая себе ледяное самообладание, – вы получили свой коктейль. Что дальше? Рассчитываете на продолжение вечера?

Алекс допил остатки «Дыхания Дракона» одним глотком, поморщился и поставил бокал на стол с окончательным стуком.

– Рассчитываю, что мы уедем отсюда, – сказал он, поднимаясь. – Здесь слишком шумно.

– И куда же вы намерены меня пригласить? В еще более дорогой ресторан, чтобы произвести впечатление? – в ее голосе была насмешка.

– Не угадали, – он протянул ей руку. – Поехали. Покажу вам место с честной едой, а не вот это вот все.

Его уверенность была настолько абсолютной, что она, поколебавшись лишь секунду, вложила свою ладонь в его.

Она ожидала чего угодно: закрытый джаз-бар, пафосный лаунж на крыше, может быть, даже нелегальные гонки, если судить по его дерзости. Но она точно не ожидала круглосуточную фастфудную на окраине города, с мигающей неоновой вывеской «У Джо» и запахом кофе и жареного бекона, который чувствовался еще на парковке.

Его черный «Пассат» смотрелся здесь как космический корабль, приземлившийся на фермерском поле.

– Вы серьезно? – спросила Алиса, когда он открыл перед ней обшарпанную дверь, над которой звякнул колокольчик.

Внутри были потрескавшиеся диваны из красного кожзаменителя, шахматный пол и усатый повар за стойкой. Кроме них, в заведении сидел только одинокий дальнобойщик.

– Абсолютно, – Алекс уверенно прошел к дальнему столику у окна. – Садитесь. Здесь лучшая в городе картошка фри. И кофе. Настоящий, а не ослиная моча на кокосовом.

Алиса брезгливо провела пальцем по липкому столу, но села. Это было так абсурдно, что даже интересно. Она, в своем дизайнерском белом платье, в дешевой забегаловке. Хотелось посмотреть, к чему он клонит.

– Зачем мы здесь? – спросила она прямо, когда официантка принесла им две чашки с кофе.

– Потому что я ненавижу места, где еда – это не еда, а экспонат, – просто ответил Алекс. – А здесь все по-настоящему. Честно.

Он отпил кофе и посмотрел в окно.

– Когда я был мелким, отец после смены на заводе иногда приводил меня в точно такое же место. Для меня это был главный праздник в месяце. Он заказывал себе черный кофе, а мне – огромную порцию картошки с сырным соусом. И знаете, эта картошка казалась мне самой вкусной едой на планете.

Он говорил это спокойно, без всякого надрыва, глядя куда-то вдаль, словно видел перед собой не ночную улицу, а сцену из прошлого. История была полной выдумкой от первого до последнего слова – его отец был профессором в университете, а не рабочим. Но Алекс знал, какой эффект это произведет.

И это сработало. Алиса смотрела на него совсем по-другому. Исчезла насмешливая королева. Перед ней сидел не просто наглый парень из клуба, а человек с историей, с какой-то настоящей, не глянцевой жизнью. Он казался… глубоким. Простым и сложным одновременно.

Они просидели там больше часа. Он больше не шутил дерзко, а рассказывал забавные случаи (тоже выдуманные), слушал ее с неподдельным (идеально сыгранным) интересом и ни разу не попытался к ней прикоснуться. Он создал идеальную иллюзию доверия и духовной близости.

На парковке у ее дома он заглушил мотор. Несколько минут они сидели в тишине.

– Спасибо за вечер, – сказала она, и в ее голосе не было ни капли привычного холода. – Он был… необычным.

– Всегда пожалуйста, – ответил Алекс.

Он повернулся к ней. В полумраке салона его глаза казались серьезными и глубокими. Он медленно наклонился и поцеловал ее.

Это не был наглый поцелуй. Он был нежным, но требовательным, полным скрытой страсти, которую он сдерживал весь вечер. Алиса, привыкшая все контролировать, на мгновение потеряла голову и ответила ему со всей силой неожиданно нахлынувших чувств.

Когда они оторвались друг от друга, чтобы вдохнуть, тишина в машине казалась оглушительной. Алиса смотрела на него, и ее защита, ее броня Снежной королевы, дала трещину.

– Может… поднимешься на кофе? – ее голос прозвучал тише и неувереннее, чем она хотела.

Алекс едва заметно улыбнулся в темноте. Шах и мат.

– Кофе я не хочу, – ответил он. – Но подняться – поднимусь.

Скоростной лифт беззвучно нес их на последний этаж. Алекс смотрел на их отражение в зеркальной стене: высокий парень в простой рубашке и девушка в дорогом платье, которая выглядела сейчас растерянной и уязвимой. Он мысленно уже поставил галочку в списке. Стадия «полное доверие» достигнута.

Двери ее пентхауса открылись в огромное, залитое огнями ночного города пространство. Панорамные окна вместо стен, минималистичная мебель, идеальный порядок. Безупречный аквариум. Он прошел в центр гостиной и обернулся.

Алиса стояла у входа, чувствуя себя немного неловко в собственном доме. Она привыкла приводить сюда мужчин, над которыми имела полную власть. С ним все было иначе.

– У тебя красиво, – сказал он. Это была ложь. Ему казалось здесь неуютно и стерильно. – Но слишком правильно. Не хватает беспорядка.

Он подошел к ней, сокращая дистанцию. Она смотрела, как он приближается, не в силах сдвинуться с места. Он остановился совсем близко, поднял руку и одним движением разрушил ее идеальную прическу, сняв крабик. Волосы разлетелись локонами.

– Вот так лучше, – прошептал он.

Его прикосновение было легким, почти невесомым, но по ее коже пробежали мурашки. Он не торопился, давая ей привыкнуть, давая напряжению нарасти. Он наклонился и поцеловал ее снова – на этот раз медленно, глубоко, изучая и пробуя. Весь его образ «простого парня с трудным детством» сейчас сконцентрировался в этой нежности, которая обезоруживала лучше любой агрессии.

– Ты не такая, какой хочешь казаться, – сказал он тихо. – А ты – не такой, каким притворяешься, – ответила она, глядя прямо в глаза.

Он усмехнулся – коротко, почти беззвучно. – Значит, мы квиты.

Его рука скользнула по ее плечу, потом ниже – к локтю, потом перебежала к талии, легко, без давления, но так, что по коже пробежала волна мурашек. Алиса не отступила. Не могла. В этот момент она перестала быть женщиной, которая привыкла контролировать пространство, ситуации, людей. Все сузилось до этой точки – его взгляд, его дыхание, его пальцы, касающиеся ее кожи.

Когда он снова поцеловал ее, она ответила сразу, будто ждала этого все время. Алекс сразу понял – можно. Его рука коснулась ее груди, сначала мягко, потом все уверенней, по-хозяйски и властно.

Она не успела осознать, когда Алекс расстегнул застежку ее платья. Еще мгновение – и шелк уже упал на пол белоснежней лужицей. Она переступила через нее, а он просканировал ее тело взглядом и затем притянул к себе. Набухшие соски терлись о его грудь, его руки внезапно оказались на ее бедрах. Он подхватил ее, заставив обнять его торс ногами. Через миг он бросил ее на кровать, медленно разделся и налег сверху, уверенным движением проникнув внутрь. Алиса не смогла сдержать стон.

Ее стон, глухой и прерывистый, был для него музыкой. Он вошел в нее одним уверенным, глубоким движением, заполняя ее полностью, заставляя ее глаза распахнуться от шока и мгновенного, ослепляющего наслаждения. Несколько секунд он оставался неподвижным, позволяя ей привыкнуть к его размерам, к этому новому, грубому вторжению.

Его губы захватили ее в поцелуй, властный и безжалостный, заглушая любой возможный протест. Его руки, сильные и цепкие, крепко держали ее за бедра, полностью контролируя ее движения. Он начал двигаться – не нежно и ласково, а с методичной, неумолимой силой. Каждый его толчок был рассчитанным ударом по ее собранности, по ее контролю, по той ледяной королеве, которой она притворялась.

Алиса пыталась сопротивляться, пыталась отвоевать хоть толику власти, но ее тело предавало ее с каждым движением. Ее ноги сами обвились вокруг его поясницы, притягивая его глубже, ее пальцы впились в его спину, цепляясь за мокрую от пота рубашку. Она закинула голову назад, и из ее губ вырывались тихие, сдавленные стоны, которые она уже не могла сдержать.

Утро ворвалось в спальню через панорамные окна ее пентхауса, заливая светом дорогую мебель и разбросанную по полу одежду. Алиса потянулась и повернулась. Место рядом с ней было пусто.

Она нашла его в гостиной. Он уже был полностью одет и застегивал часы.

– Доброе утро, – улыбнулась она.

– Утро, – коротко бросил он, не глядя на нее. – Мне пора, дела.

Эта резкая перемена сбила ее с толку.

– Уже? Может, выпьешь кофе?

– Нет, спасибо. Я вызову такси.

Он подошел к двери.

– Алекс, подожди, – она остановила его. – Мы… мы еще увидимся?

Он на секунду обернулся. В его взгляде не было ни вчерашней теплоты, ни страсти с парковки. Только вежливое безразличие.

– Был приятный вечер, – сказал он. – Созвонимся как-нибудь.

Глава 3. Охота объявляется открытой

Квартира Макса гудела. Из колонок, хрипя от перегрузки, орал какой-то инди-рок, в воздухе висел густой коктейль из запахов пива, пиццы и чего-то сладкого, что курили на балконе. По сравнению со стерильной тишиной пентхауса Алисы, это место было воплощением хаоса. И Алекс чувствовал себя здесь как дома.

Он стоял в центре гостиной с пластиковым стаканом в руке, окруженный небольшой свитой из друзей и пары восхищенно глядящих на него девушек. Он был в своей стихии – травил байки, легко флиртовал и наслаждался всеобщим вниманием.

– Нет, ты не понял главного, – говорил он Максу, который сидел на подлокотнике дивана. – Дело не в том, что она красивая или богатая. Это скучно. Дело в том, что она – крепость. С рвом, стенами и внутренним драконом в придачу. А я пришел без осадных орудий.

– И как же ты ее взял, о великий полководец? – усмехнулся Макс.

– Психология, мой друг. Чистая психология, – Алекс сделал артистическую паузу. – Все пытались штурмовать ее стены, лезли напролом с комплиментами и дорогими подарками. А я просто постучал в ворота и сказал, что у них пожар.

Компания взорвалась хохотом.

– Дальше – дело техники, – продолжил Алекс, наслаждаясь эффектом. – Никаких ресторанов. Дешевая забегаловка. Никакой лести. История про батю-работягу. Она ждала принца на белом коне, а получила простого парня, который якобы видит ее душу. Классический слом шаблона. К ночи лед растаял полностью.

Он не стал вдаваться в подробности ночи. В его рассказе главным было не тело, а поверженная воля. Он описывал свою победу как гроссмейстер, объясняющий простую, но изящную партию.

– И что, все? – спросила одна из девушек. – Больше не увидитесь?

– Зачем? – искренне удивился Алекс. – Экспонат получен, помещен в коллекцию. Искать его снова – дурной тон.

Он подмигнул ей, и девушка смущенно хихикнула.

В этот момент в разговор вклинился Кирилл, аспирант с философского факультета, который обычно держался в стороне от подобных тем.

– Если тебе так нравятся сложности, Воронцова – это детский сад, – сказал он, поправляя очки. – Есть у нас на филфаке неприступный бастион. Катерина Шульгина.

– Это еще кто? – лениво поинтересовался Макс.

– Дочь препода, – пояснил Кирилл. – Отличница, умница, ходячая энциклопедия. Тихая, скромная и никого к себе не подпускает. Деньги ее не интересуют, мускулы тоже. Она живет в мире книг и, по-моему, презирает всех нас за примитивность.

Алекс, до этого слушавший вполуха, вдруг посерьезнел. Его взгляд сфокусировался на Кирилле. Внутри что-то щелкнуло. Скука, которая уже начала было подкрадываться после быстрой победы над Алисой, мгновенно испарилась.

Дочь преподавателя. Умница. Презирает всех. Не интересуют деньги.

Это был не Эверест. Это был вызов другого порядка. Здесь не сработает ни наглость, ни образ простого парня. Здесь нужна была совершенно иная стратегия, более тонкая и сложная.

Пока друзья продолжали что-то шумно обсуждать, Алекс уже мысленно открывал новую карточку в своей коллекции. Он видел перед собой пыльные полки библиотеки, чувствовал запах старых книг и представлял лицо девушки, которая станет его следующим, самым ценным экспонатом.

Глаза Алекса загорелись азартным огнем. Охота объявлялась открытой.

Глава 4. Интеллектуальный штурм

Два дня Алекс потратил на подготовку. Обычно он не штурмовал крепости без предварительной разведки. Кирилл с вечеринки, обрадованный неожиданным вниманием, сдал ему всю информацию, что знал, включая и ссылки на Катины странички в соцсетях. Итак, Алекс выяснил, что Катя Шульгина пишет курсовую по немецкому идеализму, обожает Гегеля и презирает Ницше, считая его «поэтом, а не философом».

На третий день охотник отправился в засаду.

Центральная городская библиотека была его сценой. Он обнаружил Катю в самом дальнем, самом тихом читальном зале. Она сидела за столом, обложенная фолиантами, и что-то быстро строчила в тетради, полностью поглощенная процессом. Он сел за соседний стол, намеренно пошумев стулом, чтобы привлечь ее внимание.

На его столе лежала одна-единственная книга. Гегель, «Феноменология духа».

Он не смотрел на нее. Он делал вид, что напряженно читает, хмурил брови, подчеркивал что-то карандашом, качал головой. Это был спектакль для одного зрителя. Через десять минут Катя не выдержала. Она подняла на него взгляд, полный сдержанного любопытства. Алекс почувствовал это, не отрывая глаз от страницы. Он выждал еще пару минут и поднял голову, как бы случайно встретившись с ней взглядом.

– Простите, – сказал он негромко, но так, чтобы она точно услышала. – Вы не находите, что его концепция абсолютного духа несколько… претенциозна?

Катя моргнула, удивленная, что с ней заговорили, да еще и на такую тему.

– Она логична в рамках его системы, – ответила она сухо, но в ее голосе прозвучали нотки интереса.

– Логична, но лишена жизни, – мягко возразил Алекс. – Чистая абстракция. У Ницше, при всем его хаосе, жизни гораздо больше.

Он намеренно наступил на ее больную мозоль.

Легкая тень раздражения промелькнула на ее лице.

– Ницше – это литература, а не философия. Набор красивых афоризмов.

– Возможно, – Алекс улыбнулся. – Но иногда красивый афоризм говорит больше, чем тысяча страниц научного текста.

Он не стал продолжать спор. Он просто кивнул ей, закрыл книгу и ушел, оставив ее в полном недоумении. Он забросил наживку.

Через два дня он «случайно» столкнулся с ней у главного входа в университет.

– Катерина? Здравствуйте. Мы спорили о Гегеле в библиотеке. Я Алекс.

Она узнала его.

– Здравствуйте.

– Как здорово, что я вас встретил. У меня дурацкая ситуация, – начал он с обезоруживающей улыбкой. – Есть два билета на выставку авангардистов, в «Красном Октябре». Собирался пойти с другом, а он меня подвел. Не хотите составить компанию? Обещаю, ни слова о немецком идеализме.

Она колебалась. Это было неожиданно. Но его предложение не звучало как банальный подкат.

– Я не очень разбираюсь в современном искусстве, – честно сказала она.

– Я тоже, – рассмеялся он. – Тем веселее будет. Посмотрим на мусор, который выдают за гениальность, и посмеемся.

Этот аргумент сработал.

Выставочный зал представлял собой огромное белое пространство. Экспонаты были один нелепее другого: гора строительного мусора в углу, перевернутый стул, приклеенный к потолку, холст, полностью залитый черной краской.

Алекс сначала играл роль ценителя. Он подходил к очередному «шедевру», задумчиво хмурился и произносил заранее заученную фразу.

– Какая смелая попытка передать экзистенциальный ужас через деконструкцию привычных форм, – сказал он, глядя на ржавую бочку.

Катя молча смотрела на него, и в ее умных глазах читался явный скепсис.

Проделав этот трюк еще пару раз, Алекс остановился посреди зала и картинно вздохнул.

– Знаете, Катерина… – сказал он, резко меняя тон с пафосного на заговорщический. – Все это полная чушь.

Она удивленно вскинула брови.

– В каком смысле?

– В прямом. Это обман. Пустышка, завернутая в красивые и непонятные слова для снобов. Настоящее искусство – это когда смотришь на статую Давида и видишь живые мышцы. Когда смотришь на портрет кисти Рембрандта и чувствуешь душу человека. Это мастерство. А то, что здесь… – он обвел зал рукой, – это просто мусор с претензией на гениальность.

Он замолчал, внимательно глядя на нее, ожидая реакции. Он поставил все на одну карту – на то, что ее консервативный, академический ум разделяет его точку зрения.

Катя смотрела на него несколько секунд, и ее строгие губы дрогнули в едва заметной улыбке. Впервые за все время их знакомства.

– Знаете, Алекс, – сказала она, и в ее голосе прозвучали теплые нотки. – А я начинаю думать, что вы не так безнадежны, как я сперва решила.

Глава 5. Соблазнение классической музыкой

Ее неожиданный комплимент был для Алекса сигналом к атаке. Он улыбнулся, но не нагло, а мягко и немного устало.

– Раз я реабилитирован, может, продолжим беседу о настоящем искусстве где-нибудь, где не давят на мозг белые стены? Выставка все равно закрывается.

– И куда вы предлагаете пойти? – в ее голосе все еще была нотка осторожности.

– Ко мне. У меня есть бутылка недорогого, но честного вина и пластинка Вивальди. Думаю, это будет достойной компенсацией за весь этот… – он снова обвел рукой зал, – перформанс.

Он ожидал отказа, но, к его удивлению, после недолгого раздумья Катя кивнула.

Его квартира была полной противоположностью пентхаусу Алисы. Небольшая, немного захламленная, но по-своему уютная. Главное место в комнате занимали книжные стеллажи, забитые до отказа. На полу стояли стопки книг, на подоконнике – тоже. У окна притаился старый телескоп. В углу, на специальной тумбе, стоял виниловый проигрыватель. Все это было тщательно продуманной декорацией, рассчитанной на зрителя вроде Кати.

– Ого, – выдохнула она, с неподдельным интересом разглядывая корешки книг. – Вы все это прочли?

– Пытался, – усмехнулся Алекс, открывая бутылку вина. – Большую часть жизни я чувствую себя дикарем, попавшим в сокровищницу. Хочется ко всему прикоснуться, все понять, а времени вечно не хватает.

Он поставил иглу на пластинку. Комнату наполнили чистые, гармоничные звуки «Времен года». Он разлил вино по простым бокалам и сел в кресло напротив нее. Он намеренно не садился рядом, создавая безопасное пространство.