Прикосновение тьмы

От автора

Мои прекрасные, восхитительные, самые любимые читательницы, приветствую вас на первой странице новой истории. Я рада начать это путешествие вместе с вами. Перед тем, как вы решите, хотите ли вы приступить к книге именно в таком формате, давайте я расскажу, что из себя представляет формат «Черновик» в моем понимании.

Давайте представим, что полностью написанная и отредактированная книга – это комната, в которой что-то происходит, и чтобы посмотреть, что внутри, вы открываете дверь. Вам удобно, просторно, не нужно нагибаться или протискиваться, и вы можете в вольной форме, стоя в проеме двери, осматривать происходящее. Представили? Хорошо, правда?

А теперь представьте, что в комнате что-то интересное происходит, но! дверь закрыта. А любопытство так и гложет! И вдруг, – о чудо – вы видите в двери замочную скважину. Старинную такую, с крупным отверстием, для большого добротного ключа, но все же скважину. И вот вы нагибаетесь и прикладываете глаз, чтобы заглянуть внутрь комнаты. Кто тут любит подглядывать?)

Так вот. Формат черновиков – это такая вот замочная скважина книги, когда вы можете подглядеть, а что там пишет автор. Она для тех, кому невтерпеж и кто готов стойко перенести неудобства от скрюченной позы и ограниченного обзора.

Какие такие неудобства? Помимо ожидания глав (они будут обновляться каждую неделю) – ошибки и опечатки. В порыве вдохновения вообще можешь мысль пропустить, не то что слово или букву. Поэтому встретить подобное непотребство в черновике – дело нормальное. Ну вот, собственно об этом я и хотела предупредить.

Итак, если вы готовы ко всему этому отнестись с пониманием, поехали! Добро пожаловать в новую историю Земель эрфитов.

Пролог

Тревожная, высасывающая спокойствие тишина, нарушаемая тяжелым, надсадным дыханием, царила в комнате. Она царила повсюду во дворце: вот уже шестой день жена правителя Симошеха лежала без сознания. Лучшие лекари разводили руками: говорили, прекрасную Димекрию поразила некая редкая, неизвестная им болезнь, и они ничего не могут поделать. Все, что они могли – дать настойки, чтобы притупить боль, в остальном они лишь бестолково качали головами.

Тем временем, в коридорах, в комнатах, на кухне дворца люди шептались о яде. Люди тихо рассуждали о том, что жена правителя Дрогара не принесла ему желанных сыновей. Ему нужны наследники, шепотом говорили они. Те, кто сможет править созданной им огромной империей. И теперь он надеется избавиться от бесполезной жены, больше не имеющей возможность понести дитя, и взять другую. Ту, что сможет произвести на свет законных преемников.

Маленькая Ларэя ничего не понимала. Не понимала, почему люди говорят такое о ее любимой матери и об отце. Но то, что отец ни разу не зашел в комнаты мамы за все эти восемь дней, рождало в душе страх и еще большую растерянность.

Все эти дни она испуганно наблюдала за мамой и не могла остановить слез, что ручьями текли по ее щекам. Ей было страшно. Мама всегда казалась ей божеством, ее смех мог укрыть от любых невзгод. Но сейчас весь мир содрогнулся, зашатался на опорах, которые некогда казались такими прочными и нерушимыми: мама не обнимала ее, на шептала успокаивающих слов – она лежала на кровати, запутанные потускневшие волосы облепили ее впалые щеки, бледно-серый цвет лица пугал своей пустотой. И с каждым ее надрывным вдохом и выдохом отчаяние разрывало душу маленькой девочки.

Ларэя сидела на кровати рядом с мамой, забывшейся беспокойным сном, с другой стороны сидела ее старшая сестра – Виента, и кроме них в комнате никого не было. Помимо тишины в комнате стояли тревожащие детское сознание запахи: терпкий – лечебных трав и настоек, кислый – испражнений, – и пряно-цветочный запах благовоний, которыми остальные запахи пытались сбить. И к ним примешивался еще один, еле ощутимый, но от этого еще более тяжелый и гнетущий – тошнотворный сладковатый запах гниения. Этот запах тревожил Ларэю более остальных.

Ларэя подняла взгляд на сестру. Хоть Виенте недавно исполнилось девять лет и всего на два года она была старше Ларэи, сестра казалась ей такой взрослой. Но сейчас Виента по-детски утирала слезы со щек и шмыгала распухшим покрасневшим носом. Черные, когда-то ухоженные волосы, были неловко убраны в растрепанный хвост, из него выбились несколько прядей и падали на лицо: мама всегда сама заботилась о них, не подпуская ни служанок, ни наставительниц к их волосам, теперь же двум девочкам приходилось пытаться делать многое самим.

Внезапно ресницы матери затрепетали. Она с трудом разлепила веки. Ее мутный, измученный взгляд заскользил по потолку, стенам, комнате… Словно она искала что-то или кого-то. Он остановился на Виенте. Девочка подалась всем телом вперед.

– Мама, – весь страх сестры звучал в ее дрожащем голосе.

– Ларэя… – тихо позвала мама.

Виента замерла, на лице отразились недоумение и растерянность. Она перевела взгляд на сестру и затем опустила глаза, покорно отстраняясь от мамы. Димекрия с большим трудом перевела взгляд на младшую дочь. Дыхание ее участилось, а черты лица исказились, будто то, что она делала, доставляло ей невыносимую муку.

– Никогда… никому… – она выдыхала каждое слово, будто выталкивала из себя, грудь тяжело поднималась и опускалась. – Не дай… понять… Кто ты… от этого зависит… – последнее слово далось матери особенно тяжело, она надсадно захрипела, пытаясь сделать новый вдох.

– Мама… – жалобно прошептала Ларэя.

Лицо Димекрии застыло, грудь перестала тяжело вздыматься, и стало понятно – жизнь покинула тело жены правителя Симошеха. На Виенту она взглянуть не успела. После последнего вздоха матери наступила неестественная, абсолютная, пугающая тишина.

– Мама? Мама! – шептала Виента, вцепившись в платье матери и судорожно дергая его, словно пыталась разбудить. По ее щекам текли слезы, детское лицо исказили страх и горе.

Ларэя же не плакала. Она сидела, завороженно глядя поверх кровати, на которой лежало уже бездыханное тело матери. Спустя какое-то время Ларэя, будто очнувшись, осмотрела комнату, ее взгляд остановился на Виенте.

Слез на ее щеках уже не было: Виента сидела, сжав челюсти и с ненавистью смотрела на свою младшую сестру. Словно это она, Ларэя, а не смерть, отобрала у нее маму. Ни проронив ни слова, Виента стремительно вышла из комнаты.

Ларэя хотела догнать сестру. Хотела все рассказать, объяснить, исправить. Но не могла. Не могла сказать правды. Страх мамы приковал Ларэю к месту, заставляя отчаянно сжать кулаки. Она знала, что нельзя рассказывать, что Ларэю ждет страшная расправа, узнай кто-нибудь о том, на что она способна. Даже последний свой вздох мама потратила на то, чтобы напомнить ей об этом.

Маленькая Ларэя склонила голову над телом мамы, давая волю горьким слезам. С этого момента она оказалась совсем одна, наедине со своей ужасающей тайной.

Глава 1

Тринадцать лет спустя.

– Проснитесь, принцесса. Ваш отец приказал разбудить вас и собрать в дорогу! – взволнованно шептала Айна. – Кажется, вас выдают замуж!

Ларэя попыталась открыть не привыкшие к свету глаза, но лишь напряженно сощурилась. Первое, что удалось разглядеть – испуганное лицо служанки, освещенное светом лампы, что та сжимала в руках.

Темные вьющиеся волосы Айны не могло усмирить даже тугое плетение, так что кудряшки постоянно выбивались, образуя пушистый ореол вокруг головы. Именно в нем сейчас путались отблески лампового огня, делая лицо служанки потусторонним и пугающим.

– Сейчас? Но отец сказал, что племена Ирота запросят невесту лишь к приходу ветряного сезона. И сейчас ночь! – пытаясь сдержать свое возмущение, проговорила Ларэя и бегло оглядела комнату.

Покои принцессы Симошеха тонули во мраке, не давая разглядеть богатое убранство, даже предрассветная туманная синева не просачивалась в окно, а значит, как она и предполагала, сейчас стояла самая глубокая ночь.

– Что-то случилось! Ваш отец только что прибыл и велел разбудить слуг. И приказал срочно вас собирать. Кажется, вас отдали в жены правителю Сагдара, – на последних словах голос Айны все-таки дрогнул.

– Что?…

Ларэя непонимающе уставилась на Айну. Выдали за проявителя Сагдара? Не за сына вождя племен Ирота? Что за глупость? Этого не может быть!

И почему Сагдар… Все внутри Ларэи сжалось лишь от одного названия этого кошмарного города. Она ненавидела Сагдар!

Но что случилось? Ведь ее старшая сестра, Виента, готовилась стать женой правителя Сагдара. Всегда желала этого. Стремилась всеми правдами и неправдами. Странно. Немыслимо!

Возможно, служанка все напутала. Необходимо найти отца и выяснить, в чем дело.

– Айна, помоги одеться, – проговорила Ларэя, спешно поднимаясь с кровати.

Она нашла отца в зале для совещаний. Оттуда как раз выходили главные Командующие его войск. Военная выправка была видна даже посреди ночи – каждый был подобран и сосредоточен. Но на обычно спокойных уверенных лицах читалось напряжение. И что-то тревожное звенело в воздухе, Ларэя это ощущала. Не просто так ее отец созвал Командующих глубокой ночью. Горло сжало от неприятного предчувствия.

Оставив сопровождавшую ее служанку у дверей, принцесса вошла внутрь. Огни вдоль каменных стен рвано разгоняли тьму в зале совещаний, Дрогар, ее отец, правитель империи Симошех, сидел за массивным столом, устало облокотившись спиной о высокую спинку стула. Одежда была в дорожной пыли, черная, с редкой проседью, борода чуть спутана, что в обычной ситуации для отца являлось недопустимым. Но сейчас необычная ситуация, Ларэя это понимала.

– Отец, – Ларэя церемониально склонила голову в знак приветствия. – Ты отдал приказ собрать меня в дорогу. Могу я узнать, что случилось?

– Все верно, – Дрогар перевел тяжелый взгляд в сторону дочери. – Ты выходишь замуж. Мы выдвигаемся в Сагдар в ближайшие дни.

Сердце Ларэи болезненно ухнуло вниз, но девушка постаралась сдержать себя в руках. Так это правда! Но Сагдар? Только не Сагдар! Как это могло произойти?

– Я не понимаю, отец, – осторожно начала Ларэя, пытаясь унять предательскую дрожь в голосе. – Ты говорил, что отправишь меня в племена Ирота к сезону ветров. И… Виента. Она всегда так хотела этого брака. Что случилось?

Тень пробежала по лицу Дрогара при упоминании имени сестры. Тон его изменился, голос стал жестче:

– Все изменилось, Ларэя. Сагдару необходимо подкрепление и войско, чтобы защищать земли. Наши в том числе. Ты, – с нажимом произнес отец, – станешь женой правителя Сагдара. Вместо Виенты.

Сердце Ларэи бешено заколотилось, в голове бешеным смерчем завертелись вопросы, но она понимала, что отец, скорее всего, не станет отвечать и отошлет ее, не удосужив себя объяснениями. Их натянутые отстраненные отношения не позволяли ей настаивать. Но как же так? Она вспомнила торжество во взгляде сестры, когда отец объявлял о ее предстоящем браке в их последний, совсем недавний, визит в Сагдар. Ее триумфальную улыбку, окрашенную тьмой и злобой, после пира, когда они шли коридорами сагдарского дворца в свои комнаты. Все это произошло всего несколько дней назад. Должно было случиться что-то невероятное, раз еесейчас выдают замуж вместо Виенты.

Внезапно Дрогар резко встал и вплотную приблизился к дочери. Схватив ее за плечи, он угрожающе встряхнул и заставил посмотреть в свои покрасневшие от напряжения, воспаленные глаза. Ларэя почувствовала запах немытого тела.

– Ты знала, что Виента предала нас и сговорилась с эриконцами? Ты была как-то к этому причастна? – повысил он голос, обрызгивая слюной и обдавая зловонным дыханием, внимательно, болезненно-остро разглядывая ее лицо.

– Что? – Ларэя попыталась обуздать дикий ужас, который вызывали в ней взгляд и поведение отца.

Виента сговорилась с эриконцами? Вот что случилось… Только тот, кто знал историю Сагдара, мог понять весь кошмар подобного обвинения: двадцать лет назад эриконцы напали на Сагдар, вырезали мирных жителей посреди ночи. Кто знает, захвати они тогда город, возможно, то же ждало и жителей Хшасса, столицы Симошеха, что находится рядом с песками аргхатийской пустыни. Но правитель Эфрах, отец нынешнего правителя Сагдара Шехара, принес себя в жертву, чтобы создать Полог, до сих пор защищающий город, и нападение удалось прекратить.

Ларэя с трудом взяла себя в руки, опустила взгляд и как можно бесстрастнее проговорила:

– Ты знаешь, что после смерти матери мы живем разными жизнями. Я ничего не знала.

Дрогар испытывающе посмотрел на дочь.

– В твоих интересах, чтобы это оказалась правдой, Ларэя. Правителей Сагдара ты так просто не обманешь, – проговорил он, отстраняясь и возвращаясь к столу. – Теперь тебе придется принять судьбу Виенты. А теперь послушай внимательно, что я тебе скажу, дочь.

Даже сквозь оцепенение и страх принцесса внутренне содрогнулась – с каких пор отец зовет ее дочерью?

– Семья, Ларэя, одна из самых важных ценностей, – продолжал тем временем Дрогар, тяжело усаживаясь на стул. – Ты – часть и продолжение меня, нравится тебе это или нет. Твой долг перед землями Симошеха и перед своей семьей священен, я не раз тебе это говорил. Мне нужно влияние в совете Сагдара, поэтому и ты будешь там. Делать все, что я тебе прикажу. С поддержкой Ордеса Сагдаром будем править мы! Направлять решения совета в нужное нам русло. От этого зависит безопасность наших земель. А теперь, собирайся. Я не хочу тянуть и дня – мы выдвигаемся с частью войска сегодня же с рассветом.

Ларэя заторможено кивнула в ответ, глядя в одну точку. Кажется, наконец-то пришло спасительное оцепенение: так с ней происходило всегда в моменты сильных потрясений. Все казалось далеким, будто происходило не с ней, тело оставалось на месте, а разум будто уходил в другой мир. Ларэя усилием воли вернула себя в ужасающую ее реальность.

– Могу я взять Айну с собой? – прошелестел ее голос, который самой себе казался незнакомым.

Дрогар непонимающе посмотрел на Ларэю.

– Моя служанка, что ты подарил на мое совершеннолетие, – глухо пояснила она.

– Бери, если хочешь, – небрежно бросил Дрогар.

Сердце Ларэи сжалось от внезапно пришедшей надежды – а что если попробовать поднять вопрос, который ей так долго не удавалось решить в свою пользу, сейчас.

– А Цемерия? Если я выхожу замуж, мне больше не нужна нянька…

– Цемерия мудрая женщина, – перебил ее Дрогар. – Ее мудрость пригодится тебе и в Сагдаре. Пусть она останется подле тебя и продолжает наставлять.

– Но отец… – попыталась протестовать Ларэя – неслыханная для нее дерзость.

– Она будет помогать тебе, – отрезал он. – Оберегать от оплошностей при дворе Сагдара. Она отправится вместе с тобой. Я все сказал.

– Да, отец, – Ларэя покорно склонила голову.

Оберегать от оплошностей и помогать? Скорее с радостью поджарит ее в вечном пекле царства Ишрата. Ларэя, пытаясь унять нарастающую злость, скомкала в руке ткань платья – опять не вышло избавится от этой злобной гадюки. Злость, не найдя выхода, переросла в отчаяние, а вместе с ним пришли и слезы, которые предательски встали в глазах, не решаясь пролиться. Отец упорно держит Цемерию подле нее. Девушка опустила голову и вышла из залы совещаний.

Ларэя, сопровождаемая Айной, шла по коридору хшасского дворца и вертела в голове заученные, зазубренные до дыр слова: «Она должна достойно принять уготованную ей учать. Она потомок великого рода Дар-Саэмских долин, из которого происходит ее мать, и дочь правителя империи Симошех. На ней лежит большая ответственность. Она – часть народа, который верит в нее, народа, чьи жизни и мирное существование она оберегает. Она должна достойно выполнять долг дочери земель Симошеха».

Эти фразы Ларэя вспоминала всякий раз, когда хотелось кричать от безысходности. Они не очень помогали унять бушующую внутри нее ярость, но иногда приносили жаждуемое отупение, которое помогало хоть как-то выносить реальность. Если отец посчитал нужным выдать ее замуж за сагдарского правителя, значит так и будет, и Ларэя не в силах что-либо изменить. Все, что она может – терпеть. Да, нужно просто перетерпеть.

Ларэя понимала, для чего ееотец все это делает – он хочет править Сагдаром посредством ее и одного из правителей города, Ордеса. Принцесса передернула плечами. Этот аргхатиец, часто наведывающийся в Симошех и ведущий торговые и военные дела с отцом, помимо уже имеющегося страха вызывал в Ларэе отвращение. Его поступки были нахальны, жестоки и лишены всякого смысла, особенно ей запомнился один. До сих пор перед глазами Ларэи стоял этот тощий тщедушный старик с конюшен, выражение боли, непонимания и ужаса на его лице. Она до сих пор будто слышала хруст ломаемых Ордесом пальцев, слышала крики старика, молящего остановиться, пощадить, видела выражение спокойного, хладнокровного удовлетворения на лице аргхатийца, пока тот ломал кости. Ларэя помотала головой, отгоняя пугающее видение. Отец тогда ничего не сделал – для него старик с кухни не имел абсолютно никакого значения и выходке важного гостя он не придал значения. Хорошо, что ее выдают за другого правителя, Шехара, и возможно, ей будет удаваться избегать встреч с тем безумцем.

***

Ларэя сидела на кровати, уставившись в пол. Лучи только взошедшего солнца уже успели разогнать ночную тьму, некоторые пробивались сквозь щели между газовыми занавесками, вырисовывая свое присутствие яркими линиями на белоснежном мраморном полу. Ее вещи уже были собраны в массивные, обитые серебром сундуки. Лишь мамино платье лежало перед ней. Его она спрячет и уложит лично, тщательно следя, чтобы даже служанка не нашла его ненароком.

Неожиданно Ларэя схватила подушку и с силой швырнула ее в стену. Посчитав это недостаточным, она в бешенстве заколотила по остальным, лежавшим на кровати красивым стройным рядом.

Она так надеялась, что выйдя замуж за сына правителя племен Ирота, она наконец-то избавится от ненавистной Цемерии и душащего надзора отца! Столько лет она терпела, покорялась и слушалась, в надежде, что когда-нибудь ее мукам придет конец! А теперь мало того, что ей предстоит быть марионеткой отца в непонятных политических делах и терпеть Цемерию, так это придется делать в самом ненавистном городе на всех землях Континента! Как долго это все будет продолжаться?! Пока ее душу Атали к себе не приберет?!

Вот бы сбежать!

Виента поступила подло, но в чем-то Ларэя ее понимала. Отец распоряжался ими как вещами. Даже сейчас, в этой ситуации со свадьбой: одну принцессу расчетливо заменил другой.

Девушка выдохнула, обреченно опустив плечи, давая, наконец, гневным слезам пролиться. Ларэя не обманывалась – она лишь женщина, выращенная в нежности дворца, холеная, обласканная богатой жизнью. И она не умеет ничего, кроме как терпеть издевательства Цемерии и притворяться, скрывая свою тайну.

Ларэя знала, что за глаза ее называют ненормальной, сумасшедшей, помешанной. Глупцы! Знали бы они настоящую правду. Мама не зря предостерегала ее перед смертью. Со временем Ларэя узнала, что люди истребляют подобных ей. Она – часть другого мира, и ей нет места среди нормальных людей.

Принцесса опустила глаза на мамино платье. Задумчиво дотронулась до мерцающей светлой ткани. Кончиками пальцев провела по жемчужинам редкого персикового цвета, – еще в детстве она любила их перебирать, это ее успокаивало – дорогие, они россыпью спускались от лифа к талии. Такая же россыпь жемчуга украшала край подола.

Когда-то отец подарил этот невероятной красоты и роскоши наряд своей жене Димекрии в честь рождения ребенка. В честь рождения Ларэи. Ларэя сохранила это платье как трепетное воспоминание о матери, и сейчас, перебирая дорогой редкий жемчуг, непозволительная мысль, как всегда, лезла в голову – осмелься она сбежать, на одно только это платье можно пол жизни существовать и ни в чем не нуждаться, если жить скромно и быть как все.

Быть как все… Ларэя столько раз думала об этом. Сбежать, оказаться там, где на тебя не смотрят, как на умалишенную. Странную. Больную. Где ты можешь жить и не бояться, что за это тебя накажут и причинят боль. Каждый раз, прикасаясь к маминому платью, она думала об этом – этот наряд был для нее мостиком к ее фантазиям. Держа его в руках, она позволяла себе мечтать, грезить и эти грезы помогали ей переживать то, что с ней творилось. Хоть она и понимала, что никогда не решится на такой отчаянный поступок.

Глава 2

Шехар шагал вдоль освещенного послеполуденным солнцем коридора, ведущего на женскую половину. Его путь лежал в место, где он был не частым гостем, но чрезвычайные обстоятельства заставили сегодня прийти именно сюда.

С приближением к Саду удовольствий все отчетливее слышалось журчание воды – редкий, ласкающий ухо звук для их пустынных беспощадных земель. Хорошо, что озера подземных пещер богато одаривали их водой. А знания Келана позволяли использовать ее практически с роскошью.

Шехар стремительно вошел в просторное, куполообразное помещение, в середине которого располагался фонтан. Рядом с ним по-хозяйски разгуливали два распустивших хвосты павлина – давний экзотический подарок правителя Дрогара. Бесполезные птицы, подумал Шехар. Если бы они сдохли, никто бы из жителей дворца и не заметил, но наложницы, видимо, заботились об этих пернатых тварях, раз они до сих пор тут вальяжно разгуливают.

В это помещение, которое относилось к Саду удовольствий, вели пять ходов – тот, из которого пришел Шехар, вел в мужскую половину и общие залы. Другой вход вел на женскую половину, третий вел в сам Сад удовольствий, где жили и доставляли удовольствие воинам Сагдара наложницы, четвертый – на улицу, в сторону тренировочных полей, пятый ход, из которого сквозь каменную узорчатую решетку лился солнечный свет, разрисовывая пол солнечными красками, вел в небольшую парадизу, примыкающую к Саду удовольствий.

Вход в парадизу был украшен каменной воздушной решеткой, по которой вверх забирались яркие изумрудные листья плюща. Через причудливой формы отверстия можно было видеть часть сада, в котором водились птицы, пушистые разноцветные зверьки и даже бабочки. По красоте это было второе место после Главной парадизы, что примыкала ко дворцу со стороны города.

Правитель Сагдара замедлил шаг и остановился у колонны. Из полукруглой резной каменной арки, что вела в основные помещения Сада, величественно выплыла Эсэт. Как всегда, строгая, властная, она была негласной королевой этого места. Эсэт когда-то сама была наложницей, но острый ум, умение создавать порядок из хаоса и твердая рука позволили ей стать той, кто ими управляет. Она же составила свод правил, которым неукоснительно подчинялись как наложницы, так и воины, превратив это место разврата и животной похоти в место гармонии, порядка и воплощения самых смелых фантазий.

Шехар был уверен, что от ее проницательного взгляда не укрылось его раздражение. У него были на то основания – земли эрфитов в опасности, возможно, даже Полог – магический купол, созданный его отцом – не сможет остановить их врагов, а его друг и соправитель в это время совершает неимоверные глупости.

– Где он? – требовательно спросил Шехар.

Эсэт демонстративно спокойно поприветствовала правителя наклоном головы и молча дала знак следовать за ней, плавно углубляясь в помещения Сада удовольствий. Шехар тяжело разочарованно выдохнул. Все-таки он надеялся, что услышанное им донесение было ошибкой. Не так Ордес должен готовиться к церемонии своей свадьбы, на которой сам же и настоял. Шехар двинулся за Эсэт.

Правитель окинул мимолетным взглядом ее статную фигуру. На Эсэт было фисташкового цвета платье, поверх которого на симошехский манер был накинут того же цвета кафтан до колена, изумрудный широкий пояс поверх кафтана подчеркивал все еще стройное тело. Эсэт не позволяла себе оголять руки или допускать некогда модные среди сагдарских кьяр разрезы на платье, сквозь которые могла «случайно» мелькнуть оголенная нога. Даже горло было закрыто длинным стоячим воротом кафтана – ее наряд всегда контрастировал с тем местом, которым она правила. Темные, с проседью волосы, что доходили до бедер, всегда были распущены.

Ей уже было около пяти десятков, но выглядела она молодо. Поговаривали, что Эсэт знает о колдовстве, что позволяет ей не стареть, но скорее всего, дело было в ее корнях. Когда-то ее и ее сестру, Эрину, рабынями привезли с далеких Акаимских земель. Люди там славятся своей страстью к жизни, хитростью и неумением стареть.

Шехар терпеливо следовал за Эсет, преодолевая запутанные узкие коридоры Сада удовольствий, который существовал по своим особым правилам. Здесь обитали женщины, что отдавали себя ради защиты и сытой жизни, или же пленницы, которых Дрогар дарил городу взамен на лучшее оружие, что изготовляли сагдарские мастера из прочнейшего сплава металлов, что добывались в недрах пещер.