Олвин

ВОЛШЕБНАЯ НОЧЬ

В очередной раз у нас выключили свет. Я остался в одиночестве в маленьком частном домике, и это одиночество лишь усиливало ощущение чего-то таинственного. Улица погрузилась в темноту, но её слабо освещали огоньки из соседних окон – они казались далёкими звёздами, упавшими на землю. Занавески в окнах слегка покачивались от ветра, создавая иллюзию движения, а небольшие круглые пятна света придавали обстановке загадочность и даже немного пугающую красоту. На улице бушевали метель и вьюга – снежные вихри кружились в безумном танце, а ветер выл, словно раненый зверь.

В такой тёмный вечер даже не выйдешь из дома!

Я думаю, многие помнят такие моменты, когда сидишь на кухне без света и интернета, и весь мир словно сужается до размеров этой самой кухни. В окне отражаешься лишь ты сам – твоё лицо, искажённое тусклым светом, и в этом отражении словно читается вся неопределённость момента. А краски переливаются в стаканчике от небольшого огня, что создаёт печка с круглыми чугунными колосниками – они тихонько поскрипывают, добавляя в атмосферу что-то почти мистическое. На маленькой блюдечке стоит восковая свеча, и её мягкий, дрожащий свет создаёт ощущение уюта и защищённости. Тёплый огонёк домашней печки согревает не только тело, но и душу, и в такие моменты осознаёшь, насколько ценны простые вещи – чашка чая, тепло огня, тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров.

Сидя на кухне, я смотрел на своё отражение в окне и медленно попивал ароматный чай, чувствуя, как тепло разливается по телу. Мысли о том, что происходит за окном, холодили мою душу – я представлял, как вихри снега кружатся в безумном танце, как ветер воет, словно живой, и как мороз рисует замысловатые узоры на стекле. Эти узоры были словно послания из другого мира, и мне казалось, что за окном скрывается что-то невероятное, что-то, что может изменить мою жизнь.

Мне было восемь лет – я был маленьким мальчиком с чёрными волосами, карими глазами и смуглой кожей. Я был обычным ребёнком, но жил мечтами, надеждами и верой в волшебство. Я верил, что мир полон тайн и чудес, и каждый день мог принести что-то удивительное. Свет многочисленных огоньков, отражавшихся в окнах по всей улице, создавал атмосферу сказки, и я чувствовал себя частью этого волшебного мира. Я сидел и ждал маму с работы, и это ожидание наполняло меня спокойствием и надеждой.

По левую сторону от меня находилась газовая печь – старая, с потёртыми ручками, но такая надёжная. Я решил вскипятить чайник, чтобы он не остыл к приходу мамы. Заглянув внутрь металлического сосуда, я подумал, что воды маловато – на дне виднелись лишь тусклые блики. Неспешно наполнив чайник водой из фляги с помощью ковша, я поставил его на плиту и почувствовал, как внутри меня нарастает лёгкое волнение.

Попытался зажечь спичку, чтобы разжечь огонь, но она тут же потухла, словно не желая подчиняться моим желаниям. Я попробовал ещё раз, но результат был тот же – спичка гасла, едва успев вспыхнуть. «Странно», – подумал я, чувствуя, как в душе зарождается лёгкое беспокойство. Тогда я решил взять свечку, которая освещала кухню, и поднести огонь к плите, чтобы вскипятить чайник. Но вдруг моё внимание привлёк шум за окном – завывание ветра стало громче, и я увидел, как мороз рисует всё более сложные узоры на стекле, словно пытаясь передать мне какое-то послание.

«Тук-тук, мама, это ты?» – произнёс я, вслушиваясь в звуки за окном. Но в ответ снова услышал лишь стук – то ли сердца, то ли ветра, то ли чего-то ещё, неведомого и пугающего. Приоткрыв створку окна, я почувствовал, как в комнату влетел струящийся холодок, наполненный запахом снега и мороза. И тут на пороге появился человек со странными особенностями: у него были белые волосы, словно сотканные из лунного света, и снежинка на груди в виде кулона, но она была переломанная пополам, словно символ нарушенной гармонии. Снег окутывал его с ног до головы, и он был постарше меня лет на восемь – в его глазах читалась усталость и какая-то глубокая печаль.

Повисло молчание, лишь скрип зубов нарушал тишину, и мне казалось, что даже воздух в комнате стал тяжелее. «Прости меня, Олвин, – произнёс незнакомец голосом, в котором слышались нотки отчаяния. – Я отстал от своих и заблудился в этой темноте среди мерцающих огоньков. Я не знаю, как найти дорогу домой».

«Кто вы?» – спросил я, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее. И тут плита вдруг загорелась синим цветом – огонь вспыхнул так ярко, что на мгновение ослепил меня, а шуршащий звук прикосновения огня к металлу наполнил комнату магией, словно стены дома вдруг стали тоньше и сквозь них пробивались отголоски другого мира.

«Зови меня Зефир, – сказал незнакомец, и в его голосе прозвучала надежда. – Можно остаться у тебя на ночлег? Мне лишь нужно согреться. Я обещаю, я не займу много места».

Олвин задумался. Скоро должна была прийти мама, и я не знал, как она отреагирует на незнакомца. Но в то же время я верил в волшебство и понимал, что в этом мире я не одинок – где-то там, за пределами моего маленького мира, существуют другие миры, другие судьбы, другие возможности. «А что, если мы твоей маме скажем, что ты мой друг, и мы просто проводим время?» – предложил Зефир, и в его глазах мелькнула искра надежды.

Я согласился, но поставил условие: Зефир должен соблюдать порядок. Тогда он сможет остаться столько, сколько пожелает. Зефир принял облик мальчика – слегка белый свет преобразовал его, и он стал похож на моего ровесника. Олвин от удивления потерял дар речи, и это перевоплощение его не отпугнуло, а наоборот подталкивало к путешествию, к неизведанной магии, что произошло в этот самый момент.

У него были голубые глаза, в которых читалась доброта, волшебная улыбка, которая словно освещала всё вокруг, и всё те же белые волосы, которые теперь казались не такими пугающими, а скорее загадочными и привлекательными.

Олвин постелил ему матрас в зале рядом с печкой – там было тепло и уютно, и надеялся, что Зефир почувствует себя как дома. Накрыл его маминым пледом, который она связала своими руками, вложив в него частичку своей любви и заботы, и принёс чашечку горячего чая, от которого шёл пар, наполняя комнату ароматом. Мы остались под крышей дома при свете одной свечи, и я понял, что мир волшебной силы действительно существует – он не где-то далеко, за горизонтом, а здесь, рядом, стоит лишь впустить его!

КАРТА

В свете трепетного свечения, которое наполняло комнату мягким, почти сказочным светом, мы с Зефиром смотрели друг на друга. Наш мальчик внимательно наблюдал, как он постепенно согревается, а его румяные щёки, словно покрытые лёгким румянцем от огня печи, придавали его лицу ещё больше таинственности и загадочности. В этот момент время будто остановилось, и весь мир сузился до размеров нашего маленького зала, где тусклый свет от лампы создавал причудливые тени на небольшой стенке, украшенной многочисленными фужерами и маминой посудой. На стенах отражались тени, которые словно танцевали в ритме невидимой музыки.

У Олвина в голове родилось множество вопросов: откуда появился Зефир, почему именно сейчас, что всё это значит? Но мысли путались, и он не мог собраться с ними. И тут их взгляды встретились – в глазах Зефира читалась невысказанная тайна, а Олвин почувствовал, как внутри него разливается волна волшебства. «Не думай слишком много, сосредоточься на главном», – словно эхо прозвучало в его голове. «Стоп, – подумал Олвин, – это ты, Зефир?» Мысленно он обратился к нему, и невидимые отголоски его мыслей, казалось, отозвались в подсознании Зефира. «Да, это я, Олвин! Я волшебное существо и могу разговаривать, не произнося слов!»

Улыбка Олвина стала ещё шире, наполнившись счастливыми мгновениями. «Это не сон, это магия!» – пронеслось у него в голове, и глаза Зефира расширились от неожиданности. Разговор, который не требовал слов, проносился в тишине дома, наполняя пространство невидимыми нитями волшебства.

Но как Зефир оказался здесь? Что привело его? Зефир, всё ещё укрытый мягким пледом и попивающий горячий чай, решительно ответил: «Олвин, как я уже сказал, я потерялся и замёрз, но ты нашёл меня». «Но почему я? Почему именно сейчас?» – спросил Олвин. «Интересный вопрос, – ответил Зефир, – и я отвечу на него с полной уверенностью. Я стучался в каждый дом на этой тёмной улице, в каждый уголок, где светились лишь маленькие отблески света. Но только сердце, которое верит в волшебство, могло впустить меня. И это сердце – твоё, Олвин!»

«Только вера в магию делает тебя особенным», – сказал Зефир. «Да», – мысленно ответил Олвин, и Зефир почувствовал это, мило улыбнувшись. Маленький мальчик с белыми волосами, словно снег, смотрел на него с восхищением надежды.

А теперь пора спать, – проговорил Олвин и отправился в свою маленькую комнату, оставив Зефира на его спальном месте. Некоторое время Олвин не мог заснуть, размышляя о том, что в эту холодную ночь он повстречал настоящую магию. Но вскоре усталость взяла вверх, и он провалился в глубокий сон.

На утро Олвин проснулся от нетерпения поприветствовать своего нового друга. В детстве так легко встать с восходом солнца – неважно, сколько времени на часах. Дети всегда бодры и полны энергии, ведь каждый день сулит новые открытия и приключения. Так и Олвин, с радостными криками вскочив с кровати, кинулся в зал своего крошечного дома: «Зефир, просыпайся!» Но, выбежав из комнаты, он ощутил внезапную грусть и печаль. Рядом с печкой, которая всё так же горела, не потухнув за ночь, не было Зефира.

Мама всё ещё не вернулась с работы – она часто задерживалась, и Олвин обычно уже спал, когда она приходила. Она не могла подкинуть дров в печку, её не было дома. Но место, где Олвин расстелил ночлег для своего таинственного друга, было прибрано: матрас аккуратно свёрнут, словно магазинный рулет с несколькими слоями, а на нём красиво сложен плед в форме квадрата.

«Неужели он ушёл?» – подумал я. Но волшебство осталось – печка продолжала излучать тепло, словно Зефир оставил его, чтобы согреть Олвина в эту зимнюю погоду.

Олвин направился на кухню, чтобы поставить чайник на надёжную газовую плиту. Не успел он зажечь спички и повернуть кнопку, как заметил на столе записку. Пергаментная бумага, старая и пожелтевшая, отличалась от школьных тетрадей. Когда Олвин коснулся её, в руках почувствовался приятный хруст. Бумага была сложена вдвое, и, открыв её, Олвин прочитал: «Мой дорогой друг! Спасибо, что приютил меня и согрел этой холодной ночью! Ты был избран, потому что ты единственный, кто верит в волшебство и магию. Остальные об этом забыли, и поэтому только особый человек может видеть меня в такую погоду!»

Но дальше текст размывался какой-то пылью. Олвин попытался стряхнуть её, помахать листом, но пыль не исчезала. Маленькие частицы напоминали крупинки снега, но не таяли. «Странно», – подумал Олвин. Он попытался сдуть маленькие крохи, и они, поддавшись, возвысились вверх и устремились к окну.

Хоть на улице и стоял день, и окна были чистыми, когда частицы коснулись стекла, появились узоры, похожие на карту. Как в эту тёмную ночь мороз начал чертить произвольные линии, а потом Олвин повстречал Зефира. Моему восторгу не было предела – посмотрев на узоры, они образовали загадочную карту, и он отвёл взгляд чтобы дочитать оставшееся послание: «Я хотел сказать тебе спасибо. Так как ты избран, Олвин, ты готов пуститься в волшебное приключение. Мир магии под угрозой, она испаряется, и если ты не поможешь, я могу исчезнуть. Только ты можешь всё исправить, карта тебе поможет в пути. Твой друг Зефир».

В душе Олвина что-то начало колотиться – сомнения, радость, переживания, страх слились воедино. «А как же мама?» – подумал он. Не успел он закончить размышление, как слова исчезли с бумаги, и на их месте появилась карта. Олвин пристально вгляделся – на бумагу, на стекло, она стала копией карты, но солнце на стекле своими лучами поглотило её без остатка.

Он свернул пергамент вдвое, положил в рюкзак и застегнул молнию, которая отозвалась интересной мелодией, когда соприкоснулась и соединилась молния воедино. Олвин стал метаться из стороны в сторону, размышляя, когда отправиться, что для этого нужно и где взять деньги. Мама держала некоторые сбережения в шкатулке. «Воровать плохо, – думал Олвин, – но если я возьму немного для личных целей, может, она не заметит? А по возвращению я верну часть денег из школьных обедов!»

Он схватил тетрадь со школьными задачами и стал составлять список необходимого. Пишущей ручкой он криво выводил слова: «Валенки – есть», перечёркивал. «Варежки – есть», зачёркивал. «Свитер – есть. Куртка – есть». Составив список, он беглым взглядом пробежал по нему и понял, что не хватает лишь нескольких предметов. В частности, набора охотничьих предметов. «Это можно приобрести в магазине», – решил Олвин.

Он схватил свой рюкзак, выложил школьные вещи, оставив только карту в наружном кармашке, открыл мамин тайник с деньгами, взял несколько новых купюр, которые лежали аккуратно сложены и хрустели в руках, только что снятые в банкомате их небольшой деревни, оделся и отправился в магазин.

Когда Олвин закрыл дом и вступил на небольшую площадку с лестницей, он вдохнул полной грудью воздух – он стал не похож на обычный день, он отдавал приключениями и волшебством. Яркое солнце, приобретя магический вид, наполняло этот день красками. Олвин направился к железным воротам, и вскоре его силуэт исчез за оградой.

Олвин направлялся к небольшому магазину под названием «К.Р.О.Т» («Камуфляж, рыбалка, отдых, туризм»). Восьмилетний мальчик смотрел на маленькое здание магазина – безрамные стекла, казалось, соприкасались с полом, придавая месту загадочность помещения. Над дверями находилась табличка с надписью «ВХОД». Выдохнув, Олвин вошёл в помещение, где его окружила масса товаров. Глаза разбегались от изобилия, и тут к нему подошёл консультант.

«Я могу вам чем-то помочь?» – с уверенностью в голосе спросил он. Олвин достал из правого кармана сложенный в четыре раза список. «Мне нужен фонарик и комплект охотничьих приспособлений», – сказал он. Консультант с уверенностью пошёл по отделу, и Олвину пришлось бежать за ним. Со стороны Олвин выглядел неуклюже с большим рюкзаком на спине.

«Вот то, что вам нужно», – указал консультант на витрину с многочисленными товарами. «Выбирайте: есть фонарики на батарейках, есть от зарядки». Глаза Олвина разбегались от разнообразия – от маленьких до больших, с линзами и без. «Мне вот этот», – указал он на один из фонариков, который подходил по размеру. «Отличный выбор», – произнёс консультант, достал нужную вещь и молча направился в другой отдел.

Затем консультант показал охотничье оборудование. Наборы отличались размерами и ценой – от маленькой сапёрной лопатки до целого набора, который включал лопату, выкидной нож, перочинный нож, посуду, металлические стаканчики и прочее. Олвин выбрал небольшой набор, который мог уместиться в его рюкзак. В него входили сапёрная лопата, выкидной нож, открывашка, пара тарелок, ложек и стаканов, а также несколько мелких предметов.

Я указал пальцем на нужный товар. «Хороший выбор», – одобрил консультант. Они подошли к кассе, и Олвин расплатился. Поблагодарив, он вышел из магазина. Его ждало удивительное приключение. Вспомнив про карту, Олвин достал её и посмотрел. Карта вела его от самого дома, и маршрут до магазина был на ней отмечен. И правда волшебство подумал я. Оставалось лишь выйти на тропинку, которая светилась золотистым цветом, и без промедлений, вооружившись, поправив лямки на своих плечах, Олвин отправился в путь.

ТИХИЙ ШЕПОТ ЗЕРКАЛА

Не успел Олвин вступить на почищенную от снега парковку возле магазина, как в его голове тут же зазвучали мысли о предстоящих приключениях. «Путешествия ждут!» – подумал он с волнением и неспешно двинулся к дороге, внимательно всматриваясь в маршрут, которая находилась у него в маленьких ручках. Карта была старинной, с потёртыми краями, и казалась почти живой.

Он размышлял о том, что если маршрут на карте показывает его шаги, словно ботинки, отмеченные на пергаменте, то он быстро найдёт нужную дорогу. «Интересно, – рассуждал он, – если следовать указаниям, то путь обязательно приведёт меня к цели». Но вдруг карта засияла мягким светом, и маршрут, который был изображён на ней, резко поменял свои координаты! Олвин остановился в изумлении, не в силах поверить своим глазам. Волшебство старой бумаги поразило его до глубины души. Изначальная дорога медленно таяла, как сосулька, свисающая с крыши дома, а на её месте постепенно показывался новый путь.

Краем глаза Олвин заметил, что тропинка вырисовывается вновь, но она была короче предыдущей. От места, где он стоял, к его дому вела золотистая линия. Схема явно указывала, что нужно вернуться к истокам, откуда всё и началось. «Дом, – подумал Олвин. – Но почему? Зачем диаграмма хочет, чтобы я вернулся в исходную точку?» Однако карта лишь отметила пункт назначения, поставив черный крестик на старом листке.

«Это загадочное приключение! – подумал Олвин. – Если оно показывает, то стоит на это обратить внимание». Он снял рюкзак с одной лямки, которая держалась на его плечах, расстегнул замочную застёжку, аккуратно сложил путеводитель вдвое и убрал его обратно. Восьмилетний мальчик направился в сторону дома, с нетерпением ожидая новых открытий. Ему не терпелось узнать, что ждёт его впереди и почему карта вернула его в начало.

По пути Олвин здоровался с соседями и знакомыми. Они интересовались, почему он такой счастливый. Мальчик отговаривался тем, что день просто идеально подходит для нового приключения, а в глазах сияла искра. Когда он подошёл к своим зелёным воротам, которые излучали свет изумруда, большие хлопья снега кружили вокруг, словно исполняя медленный и слаженный вальс. Олвину нравился небольшой снегопад и яркое солнце этого дня.

Железная дверь слегка скрипела при открытии – так влиял небольшой мороз, который оставил иней на петлях металлической двери после ночной бури. С некоторым усилием Олвин открыл дверь и вошёл на небольшую поляну, покрытую лёгкими снежными сугробами. Он направился к входу своего маленького частного домика. Чтобы убедиться, что движется в правильном направлении, мальчик открыл рюкзак и снова взглянул на магический график. На ней отобразились его крошечные ноги, которые моргали, а на нарисованном домике стоял крестик, но уже красного цвета, а не чёрного. «Значит, нужно войти в дом, я близко», – подумал он.

Олвин открыл дверной замок небольшим ключом, который прятал под навесом. «Странно, – подумал он, – мама ещё не пришла. Где она? Она точно должна быть дома». Он вставил ключ в замочную скважину и повернул его по часовой стрелке. Дверь открылась, и мальчик вошёл в дом.

Преодолев сенки, Олвин зашёл прямиком на кухню. Она была такой же маленькой, как и этой ночью, когда с ним случилось волшебство. На столе лежал свёрнутый лист. «Зефир вернулся!» – подумал Олвин, и кинулся за листом, когда развернул бумагу. Это оказалось Мамино письмо с просьбой не ждать её сегодня, так как она задержится по делам. Олвину это было как раз на руку. Не успев снять валенки, он открыл карту и, обдумывая дальнейшие действия, заметил, что крестик стал синим. Сначала чёрный, потом красный, когда он находился рядом с домом, а теперь синий. «Значит, цель где-то рядом, но где?» – задавался он вопросом.

В изумлении и трепете от накативших волнений Олвин стал пробираться в зал. И тут крестик слегка засветился необычным сиянием, которое было похоже на то, что издавал Зефир, когда перевоплотился в маленького мальчика. Чем ближе Олвин подходил, тем сильнее становилось сияние. Его взгляд упал на деревянную шкатулку с резными краями, узорами, которые выполненны вручную и покрашенными морилкой. Казалось, что шкатулка до сих пор хранит резкий запах краски, который буквально впивался в нос и вызывал желание чихнуть.

В шкатулке произнес он шепотом, тихим, и загадочным!

Олвин чихнул так громко, что казалось с шифонера посыпятся фужеры, и это был знак – если верить старым приметам, чих означает знак согласия. «Точно, мамина шкатулка!» – быстро взял он и аккуратно поднял её, стараясь не уронить и не повредить содержимое. Аккуратно приоткрыв ларец и подняв крышку, он увидел золотистые маленькие петли, украшающие её в качестве декора. Внутри лежали помада, подводка, пудра, лак и другие приспособления, которые помогают девушкам и женщинам выглядеть ослепительно. Среди вещей Олвин заметил карманное зеркало – Мамино зеркальце. Оно было старинным и заметно выделялось среди современных пластиковых изделий. Деревянная окантовка и резной рисунок на крышке в виде дерева с нежно опадающими лепестками придавали зеркальцу особый шарм.

Олвин неторопливо открыл мини-зеркало и, когда увидел в отражении свой взгляд, почувствовал, как его окутывает снежный вихрь. Снежинки парили в воздухе, образуя силуэт Зефира. Волшебное существо предстало перед ним в виде проекции.

– Привет, мой друг! – обратился Зефир к Олвину. – Ты избранный, потому что искренне веришь в волшебство. Помнишь нашу первую встречу? У меня на груди был амулет в форме снежинки. Я вложил половину своей магии в этот неодушевленный предмет, а затем постучался к тебе. Спасибо за тёплый приём!

Зефир объяснил, что зеркальце уникально и будет сопровождать Олвина на всём его пути. Каждая частичка волшебства хранится в нём. Когда Олвин снова взглянул в зеркальце, оно заговорило тихим бормотанием, и начало рассказывать о могущественном и ужасном бытие. По ту сторону зазеркалья сгущались тучи, и появилось мистическое злое существо – Грибар. Он выглядел как человек, но его тело обвивали маленькие грибы разной формы. Голова Грибара напоминала поганку с крапинами белого цвета на красной шляпе.

Когда-то Грибар был добрым, но заточение в темнице, куда его заключили предки Зефира, озлобило его. Ненависть росла веками, и одиночество в магической темнице развило его способности. Грибар стал считать себя высокоразумным существом и в конце концов покинул темницу, сломав печать. Наши предки думали, что Грибар никогда не сможет выбраться, как глубоко они ошиблись. После побега он захватил разум всех волшебных существ в их мире, и мир магии стал угасать.

– Нас осталось мало, – продолжило зерцало. – Мы бежали, создавая вьюги и метели, чтобы защитить человечество от нечести. Но действия Грибара запустили цепочку событий, которая может изменить весь мир. Он хочет поглотить не только мир волшебства, но и завладеть разумом людей в своих коварных целях.

Олвин долго всматривался в зеркальную поверхность, на которой возникали и исчезали разнообразные изображения – словно кадры из чужой жизни или фрагменты забытых снов. Шепот зеркала окутывал его, проникая в самое сознание и будоража воображение. Он видел лица, пейзажи, странные картинки – всё это мелькало перед глазами, не давая сосредоточиться. Наконец, он закрыл своё отражение, словно пытаясь отгородиться от этого потока видений. Затем Олвин перевёл взгляд на Зефира – волшебное существо с белой прической и голубыми глазами, полными древней мудрости. И в этот момент его осенило: теперь он понял, почему Зефир постучался в его дверь. Всё стало на свои места – загадки, которые мучили его последнее время, начали складываться в единую картину.

Но проекция Зефира, не теряя ни секунды, продолжила загадочный рассказ за говорящим зерцало, словно читая мысли Олвина и одновременно раскрывая перед ним неведомые горизонты: – Я увидел в тебе надежду и спасение, поэтому ты и стал избранным. В этих словах звучала не только уверенность, но и какая-то необъяснимая сила, которая заставляла Олвина слушать, затаив дыхание. Небольшое свечение, внезапно вспыхнувшее перед ним, на мгновение ослепило его, заставив зажмуриться. Но уже через несколько секунд свет постепенно угас, оставив после себя лишь лёгкое послевкусие удивления и предвкушения чего-то невероятного. Олвин стоял неподвижно, пытаясь осознать услышанное и понять, что ждёт его впереди.

КЛЮЧ

Олвин остался в одиночестве с магическим зеркальцем в руках. Он так отчаянно хотел, чтобы его верный друг Зефир оказался рядом и помог ему в дальнейшем пути! Но Зефира не было – лишь пара загадочных подсказок, таинственная карта и волшебное карманное зеркало. Олвин стоял несколько минут, погружённый в воспоминания, и перед его глазами вновь и вновь всплывали обрывки того, что он увидел в зеркале таинственного Грибара. «Куда мне теперь идти? Что делать?» – без конца задавал себе вопросы маленький мальчишка. Он остро осознавал, что судьба всего мира висит на волоске, а чары иного мира, в которые он так искренне верил, могут вскоре исчезнуть навсегда.