Не злите участкового

ГЛАВА I

Не всегда то, что мы видим, есть то, что на самом деле. Большая часть скрыта от нас.

Автор

Участковый уполномоченный полиции старший лейтенант Ковалёв Геннадий Иванович внимательно осмотрел тело, принявшее сидящее положение у стены. Запойный пьяница и дебошир Гаврюша, а точнее Валерий Фомич Гаврилов, был мёртв. Это случилось буквально пять минут назад, по весьма уважительной причине – рукоятка ножа странной формы торчала в левой части груди покойного, ближе к центру. Уполномоченный Ковалёв никуда не спешил. Он неоднократно бывал в этой квартире по вызовам соседей, просто прохожих или собственной инициативе. Геннадий Иванович прошёл на кухню, выбрал наиболее чистый стакан и тщательно вымыл его. Затем вернулся в комнату с притихшим дебоширом и аккуратно открутил в рукоятке ножа небольшую торцевую пробку. Оказалось, что как лезвие, так и сама рукоять имели полость, откуда и полилась прямо в стакан густая кровь.

Понимаю, что в этом месте вы сильно удивлены. Но слегка сгущу общую картину тем, что подготовил тело к донорству также участковый Ковалёв Геннадий Иванович, молодой защитник общества весьма привлекательного вида. Буквально недавно он внимательно изучал список потенциальных жертв и принял решение, что Гаврюша давно созрел.

Вновь вернёмся в комнату и увидим, что стакан в ловких руках Геннадия Ивановича заполнен на три четверти. Отстранив емкость, участковый ловко перекрыл поток крови и стал неторопливо пить содержимое. Было видно, что качество напитка ему не понравилось, Гаврюша мало уделял времени своему здоровью и пил всякую дрянь. Тем не менее, участковый Ковалёв выполнил ещё два подхода, после которых остался довольный процедурой. После этого он вынул нож из груди покойного, аккуратно вымыл на кухне и нож, и ставший бесполезным стакан. Внешнюю поверхность стакана протёр полотенцем и вернул на полку, нож спрятал под кителем. Участковый уполномоченный полиции, старший лейтенант Ковалёв Геннадий Иванович вышел из квартиры, прикрыв за собой входную дверь. За свои отпечатки он не переживал, поскольку был постоянным гостем Валерия Фомича Гаврилова после его пьяных выходок.

Буквально на следующий день один из приятелей Гаврюши обнаружил в незапертой квартире своего собутыльника, полностью не готового к плановым возлияниям по уважительной причине и в страшном смятении позвонил туда, откуда обычно получал только неприятности. В этом случае он был вне подозрений, так как медэксперт сразу определил время наступившей смерти, а на вчерашний день у него оказалось алиби. Всё весьма смахивало на бытовуху, и единственно чему был удивлён медэксперт, так это малому объёму вытекшей крови. Но всё выглядело настолько банально, что он не придал этому никакого значения.

Геннадий Иванович Ковалёв был вампиром. Причём – рожденным! Кроме того, Геннадий Иванович был абсолютно нетипичным представителем кровососущих существ, неизвестным даже их сообществу. Генетические отклонения имеют место всегда в любой популяции. Отрицательные отклонения, приводящие к ухудшению качественных характеристик, ведут к забвению, положительные, наоборот, накапливаются в целях улучшения вида. Сами же генетические отклонения носят, как правило, случайный характер. В нашем случае, рождённый в дружной вампирской семье, ребёнок был хилым, смышлёным и весьма странным. У него не отрастали зубы, не появлялись когти, да и к крови он был почти равнодушен. Мать ребёнка тайком передала пробу крови малыша купленному врачу и оказалось, что сын больше человек, чем вампир. Прекрасно понимая, что её общество не позволит жить ребёнку с такими отклонениями, мать, по договорённости со своим супругом, выехала из своей страны и подбросила ребёнка в местный роддом маленького городка, написав на пелёнке имя и фамилию. Отчество, молодой Геночка, получил уже в детском доме.

Рос Гена Ковалёв весьма сильным ребёнком. Не было вида спорта, в котором он не добивался ощутимых результатов. Но ему это казалось не интересным занятием, большую часть свободного времени он посвящал книгам. С ними мальчик шёл вместе с Магелланом покорять океаны, бросался вслед за Крузенштерном огибать мыс Горн, следил за приключениями капитана Фракасса. А ещё он не болел. Никогда!

Утром старший лейтенант Ковалёв Геннадий Иванович проснулся в прекрасном расположении духа. Организм был полон сил и требовал приключений. Зайдя на некоторое время в ванную комнату, Геннадий Иванович вышел свежевыбритым, чистым и улыбающимся на все свои тридцать два – точнее, тридцать четыре зуба, если учесть раннюю мудрость. Наспех поев, Ковалёв отправился к своему «опорнику» или пункту полиции, где и проходил свою службу.

В комнату, которую Геннадий Ковалёв делил с коллегой, быстрой походкой зашёл старший участковый уполномоченный Никонов:

– Гена, ты в курсе, что на твоём участке сформировался жмур?

– Ещё нет, Иван Николаевич! – уважительно ответил Ковалёв. – Только знакомлюсь со сводкой.

– Потом закончишь, а сейчас ноги в руки и срочно направляйся туда в помощь следствию. Опросишь соседей – может, что видели.

Целый день Геннадий Иванович «помогал» ловить себя: опрашивал соседей, рассказывал о покойном следствию. Покойный Гаврилов Валерий Фомич выглядел намного лучше живого, в нём присутствовала необычная для Гаврюши нотка покоя и миролюбия. Во всяком случае такой он больше нравился участковому, который за небольшой срок службы уж видел-перевидел таких смутьянов достаточно. Домой Ковалёв вернулся довольным, хоть и слегка уставшим. Участок очистился от нехорошего человека, да и зов крови полностью исчез. После простого незатейливого ужина, Геннадий Иванович Ковалёв сел – полуприлёг в своё любимое кресло и полностью растворился в YouTube.

Уже в первом классе маленького Гену сторонились и более старшие ребята. Нет, он не был агрессивным, но порой он так смотрел на озорников, что нехорошо чувствовали себя и рядом стоявшие. И ещё он был лучшим учеником в классе. Приёмные родители нарадоваться не могли на свой выбор – мальчик был аккуратен, воспитан и учтив. Никаких особых хлопот и тревог. Пожилые супруги сделали правильный выбор, мальчик до конца их жизни был признателен им за доброту и уход. Вот только полюбить не смог. Хотел, очень хотел – но… не получилось. Приёмные родители это не заметили, а вот мальчику было обидно.

Однажды в школе появилась большая крыса. Она сильно напугала вахтёршу, испугалась сама и вбежала в класс. Кричали девчонки, возглавляемые Верой Ивановной, жались к стенке мальчишки. Лишь Геннадий быстро приблизился к крысе и, резко наклонившись, схватил ту за горло. Животное не успело среагировать, настолько быстры были движения мальчика.

– Брось сейчас же эту гадость! – успела прокричать Вера Ивановна вслед за вышедшим из класса Геннадием.

Унося грызуна подальше от школы, маленький Гена почувствовал биение сердца зверька, движение крови по артериям и венам. И к своему собственному удивлению, он взял и прокусил горло крысе, там, где проходил основной поток крови. Красная жидкость попала в рот мальчика и её вкус доставил Геннадию ни с чем не сравнимое удовольствие. Он выпил её всю! Когда Гена избавился от грызуна, то вынес из произошедшего два вывода. Во-первых, он не такой как все, и во-вторых, об этом нужно помалкивать. Вернувшись в школу, молодой Геннадий осознал, что он герой! Во всяком случае так заявила Вера Ивановна, учитель начальных классов высшей категории.

– Геннадий Иванович! – обратился к подчинённому Никонов. – Пошли к начальнику отделения – вызывает!

Начальник отделения обеспечения деятельности участковых уполномоченных подполковник Русаков Сергей Сергеевич был далеко не молодым служакой, готовившийся к своему юбилею и заслуженной пенсии. С подчинёнными он был весьма либерален, за что и уважаем.

– Да не нужен мне ваш доклад – проходите! – махнул рукой Сергей Сергеевич на Никонова. – Меня тут вызвали отчитаться за прошедший период, вдруг помянут вчерашний случай убийства, что скажете?

– Преступление было совершено позавчера, товарищ подполковник! – доложил начальнику Ковалёв. – Вчера был обнаружен труп!

– И что скажешь, Геночка, по сути? – спросил Русаков своего любимчика.

– Убитый, Валерий Фомич Гаврилов, одна тысяча девятьсот семидесятого года рождения, вдовец, нигде не работающий, глубоко пьющий и скандальный тип. Неоднократно привлекался за хулиганство, нанесение телесных повреждений разной степени. В сумме отсидел девять лет в колониях общего режима. Провёл с ним три беседы. Как по мне – совершенно конченная личность. Убить его хотели все, кто имел честь жить рядом или общаться. Кому-то повезло больше.

– У тебя по участку имеются «висяки»? – решил уточнить подполковник.

– Так точно! – чётко отрапортовал Геннадий Иванович. – За последние три года числятся пять нераскрытых преступлений. Все жертвы – аналогичные асоциальные типы, да и способы убийства схожи.

– Убийства, совершённые ножом, разве редкость? – удивился Русаков.

– Никак нет! Но редкость иметь почти схожую картину преступления: все жертвы одиночки, за пятьдесят лет, все дебоширы, убиты ножом в сердце, орудие преступления не найдено. Соседи ничего не видели и не слышали. И все предельно рады. Это подозрительно, товарищ подполковник.

– Мир стал чуть-чуть чище! – вступил в разговор старший участковый Никонов. – Вот и рады.

– Наша задача – не допускать правонарушений! – строго высказал банальную истину Русаков. – И в этом заключается наша с вами радость!

ГЛАВА II

Лучший эпизод в карьере? У меня их много, но я выделяю один, когда я пнул хулигана.

Эрик Кантона

Старший лейтенант Ковалёв Геннадий Иванович заканчивал обход своего участка. Он посетил шесть адресов с неблагополучным контингентом, проверил как их присутствие, так и состояние. Осталась одна квартира с осуждённым Петровым, вышедшим по решению суда на «условно-досрочное», и можно возвращаться в свой кабинет. На улице уже темнело, фонари пока не оказывали посильную помощь прохожим в их стремлении вернуться домой. Нужное Ковалёву здание когда-то было заводским общежитием, но с прекращением деятельности предприятия, подведомственный жилищный фонд перешёл в жилищное ведомство городской инфраструктуры с последующей приватизацией проживающими своего жилья. Это не пошло на пользу самому зданию, имеющему грязный и обшарпанный вид. Однокомнатные квартиры бывшего семейного общежития постепенно стали пристанищем людей обездоленных, потерянных для общества.

Геннадий Иванович застал клиента центра пробации трезвым и тихим. И только бегающие глазки насторожили слугу закона. Поговорив некоторое время на темы добра и труда, участковый попрощался с поднадзорным и покинул это унылое жилище. Найдя неплохое место для наблюдения, Ковалёв стал внимательно отслеживать всех входящих и выходящих мужчин и женщин. Натренированная память позволяла не только узнавать многих, но и квалифицировать коллективы по направлениям деятельности. Вот алкоголики Никеев и Супрун зашли в подъезд – не иначе как покупать в долг самогон, или обменивать зелье на что-то, приобретённое однозначно незаконным путём. А вот и гражданин Хлопонин пожаловал – мелкий поставщик наркотических средств. Довольно шустрый делец, в случае опасности сбрасывающий товар наземь. Прихватить его с поличным было довольно сложно, и иногда Геннадий Иванович Ковалёв планировал пополнить список личных доноров этой весьма мерзкой личностью. А вот и местный «путановод» Аникеев вышел из подъезда с двумя девушками неопрятной наружности. Доморощенный сутенёр повёл своих ночных бабочек к объездной дороге.

Наконец показался Петров, наспех одетый и спешивший на встречу. Пару раз он оглянулся, опасаясь слежки, но делал это весьма неумело, чем позабавил Геннадия Ивановича. Путь он держал через весь город к частному сектору на окраине, и Геннадий Ковалёв огорчённо признал, что на работе придётся всё же задержаться. Наконец, вышедший по УДО остановился возле одного небольшого домишки, ещё раз бросил свой взгляд по сторонам и открыв калитку скрылся в темноте двора. Затем хлопнула входная дверь, раздался короткий разговор. Участковый Ковалёв тихо приблизился к забору и вслушался в тишину.

Маленький Геночка стал скрывать свои физические способности. Нет, он по-прежнему быстро бегал, много раз отжимался и всегда входил в сборную школы по любому виду спорта. Но постоянно чуть сдерживал себя. В полной мере Гена отдавал себя только учёбе. Геннадий был лучшим в классе, школе, городе. Он постоянно участвовал в областных олимпиадах. Все считали это заслугой приёмных родителей, и тем было весьма лестно. Вместе с тем это была личная страсть мальчика к знаниям. Любым! Его знали во всех библиотеках города, книжных магазинах.

Сверстники уважали серьёзного Геннадия. Ему жали руку приятели намного старше его, признавая как равного. Ради хороших отношений без подозрительности, он даже дал себя побить мальчику, старшему на четыре года. Правда, в конце истязания не выдержал и так саданул противника в печень, что тот, охнув, согнулся пополам и в таком положении находился минуты две. Но для наблюдающих этот момент выглядел как назидательная речь старшего подростка зарвавшемуся младшему. В остальном отношения были весьма ровными, и Гена проводил в коллективе почти весь световой день.

Иногда зов крови опять посещал мальчика и для себя он решил, что есть животные плохие, у которых не зазорно выпить кровь, и хорошие – которые милые и приятные. К плохим Геннадий относил крыс, мышей и волков. И если последние не попадались ему на глаза, то крысы и мыши помогали мальцу удовлетворить свой голод. Жажду крови! А ещё молоденький Геночка обнаружил у себя странные способности. Он мог слышать, как неторопливо за стеной соседи обсуждают прошедший день, он ощущал запах приготовленной ими пищи, он видел улетевшего ввысь голубя, которого давно уже не наблюдали сверстники. Это ещё раз убедило мальчика скрывать свои способности. А ещё он страстно пытался понять – кто он? Выпитая кровь помогла классифицировать себя как вампира, но затем он узнал, что это вымышленные персонажи. Тем не менее, другой версии не было и он, прочтя кучу книг по этой тематике, отнёс себя в стригои – румынские вампиры. Это название было менее обидным и пришлось ему по душе.

Геннадий Иванович слышал, как в доме трое мужчин спорили между собой. Причём Петров не был главным в коллективе, напротив, он вяло отнекивался, когда на него наседал старший, обладающий скрипучим голосом. Быстро обдумав ситуацию, старший лейтенант Ковалёв решил действовать. Конечно, можно было обыграть ситуацию, когда потенциальные преступники начнут активные действия, и их можно будет задержать с поличным. Но главное в работе участкового уполномоченного полиции была профилактика преступлений. Поэтому он тихо подошёл с пистолетом в руке к входной двери и приоткрыл её. Если тяжёлые шторы на окнах задерживали свет, то в самом доме свет был возможно даже излишним. Первым, что бросилось в глаза участковому, было наличие двух лиц, находящихся в розыске как особо опасные рецидивисты, и собственно Петров, вставший с большим ножом из-за стола.

Если сидящие за столом по правую руку от Ковалёва бандиты видели пистолет, то психанувший Петров, сидевший до этого по левую сторону работника правоохранительного органа, не имел такой возможности. Наличие уставной формы на сотруднике полиции и прямая угроза жизни позволяли считать правомерным применение табельного оружия непосредственно на поражение. Гражданин Петров, не дождавшись окончания срока УДО, пал жертвой собственной глупости. Его подельники были более опытными. Они просто и незатейливо предложили молодому старшему лейтенанту деньги. Много денег! И Ковалёв Геннадий Иванович высказал к этому живой интерес. Когда перед ним бросили большую сумку, набитую деньгами, участковый тихо присвистнул:

– Удивили вы меня, граждане-бандиты! Просто молодцы!

С этими словами он извлёк мобильный телефон и позвонил дежурному, сообщив адрес, обстановку и попутно объяснил необходимость подключения скорой помощи для констатации наступления смерти.

– Да мы тебя, падла, из-под земли достанем! – угрюмо заявил один из бандитов.

– А вот ругаться я вам не советую, – улыбаясь ответил Геннадий Ковалёв, – вежливость – наше всё!

И услышав скрежет зубов, добавил:

– Буду с нетерпением ожидать встречи, господа бандиты, всенепременно приходите!

В старших классах Геннадий был самым заметным учеником в школе. Да, что там в школе – в городе! Неоднократный победитель олимпиад по различным дисциплинам, лучший спортсмен. А ещё у него оказалась прекрасная внешность. Яркая, но не назойливая. От него были без ума все сверстницы, но он сторонился их. Каждый раз он представлял, что целует пассию и слышит ток крови в яремной вене. И…не может совладать с собой!

– А вдруг он гей, как Жан Маре? – перешёптывались девчонки между собой. – Как жаль!

В дополнение ко всему его сторонились животные. Можно сказать, что даже панически боялись, но это звучит несколько обидно, ведь сам он души не чаял в кошках, да и собаки были ему не чужды. Животные просто чувствовали в нём нечто совершенно иное, поэтому их реакция больше походила на рефлексию, чем осознанное чувство. Вполне возможно, заведи приёмные родители небольшую кошечку у себя в квартире, то стали бы свидетелями ярких добрых чувств между милым животным и… не совсем человеком. Но у пожилых людей была аллергия и такой эксперимент проведён не был.

Редко человек понимает конечный смысл того, что он делает, и большею частью он понимает его слишком поздно, чтобы изменить делаемое. – Василий Васильевич Розанов

ГЛАВА III

Дайте человеку цель, ради которой стоит жить, и он сможет выжить в любой ситуации.

Иоганн Гёте

Разговор в кабинете подполковника Русакова Сергея Сергеевича был весьма эмоционален и отдельные слова разносились по коридору:

– А вот мне непонятно, старший, мать, лейтенант, какого ты лешего попёрся в дом? Это не твоя работа, мальчишка! Тем более без разведки, без прикрытия, без ума. Ты что, возомнил себя неубивашкой? Или мне напомнить прошлый случай, когда мне пришлось спасать тебя и от ран, и от самих эскулапов?

Участковый Ковалёв Геннадий Иванович стоял перед начальством по стойке «смирно», как и положено провинившемуся подчинённому. Но если внимательно всмотреться в глаза старшему лейтенанту, можно заметить и лёгкую хитринку, и непочтительную весёлость, что ли.

Начальник продолжал разоряться:

– Мне звонят сверху, мол давай представление на внеочередное присвоение звания, а тут хоть увольняй этого разгильдяя. То ему ногу прострелили, то чуть не прирезали.

Осторожно улыбнулся одними уголками рта Геннадий Иванович, вспоминая прошлый случай. Было это полгода тому назад. Зашёл он вечером к одному смутьяну, которого накануне, по-свойски, тумаками успокоил и заставил идти спать до наступления трезвости. А тот опять напился, да не сам, а с приятелем. Собутыльник в розыске числится, в тюрьму не хочет. Вот и вытащил тот пистолет, даже пальнуть успел, пока участковый падал броском и открывал ответный огонь. Как итог – два летальных и старлей с раненой ногой. Самое паршивое было то, что регенерация восстанавливала рану так быстро, что пришлось спешно покинуть лечебное учреждение. Был скандал, но Русаков всё объяснил посттравматическим стрессом подчинённого. Геннадию Ивановичу даже пришлось подыграть, создавая неприсущую ему пришибленную задумчивость. Правда, несколько позже, начальник отделения обеспечения деятельности участковых уполномоченных подполковник Русаков Сергей Сергеевич долго и тщательно снимал стружку с чудаковатого участкового.

– Ты там не заснул, часом: решил на всякий случай проверить Русаков подчинённого.

– Никак нет, Сергей Сергеевич! – тут же ответил старший лейтенант. – Вы в числе приглашённых по случаю «обмытия» капитанских звёзд.

Подполковник тяжело вздохнул:

– Да пойми, ты же мне как сын родной! – Затем махнул рукой. – Пошёл вон отсюда!

В девятом классе Гена отправился в столицу участвовать в республиканской олимпиаде. Организаторы постарались на славу. Молодые люди имели возможность в течение трёх дней осматривать городские достопримечательности под руководством опытных гидов. В это же время к ним в дом поздним вечером пожаловали незваные гости. Допившиеся до беспамятства, потерявшие человеческий облик соседи – муж и жена, решили ограбить стариков, забрать ценное для продажи. Приёмной матери жаль было расставаться с телевизором, и она вцепилась в него, не понимая с кем имеет дело. Её забили молотками первую. Затем пришёл черёд и её мужа. Кровь была везде: на полу, мебели, занавесках. Все вокруг были в шоке – понимали, что мир жесток, но, чтобы настолько…

Геннадий простоял молча весь день похорон. И когда тела привезли в закрытых гробах, и всё время прощания знакомых, и при отпевании священником. И лишь как только заиграл траурный марш, молодой Геннадий Иванович сжал кулаки и довольно отчётливо произнёс:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.