Нибериек не зовут на свадьбы и прочие праздники, подразумевается, что они сами могут появиться где угодно, тогда их не гонят и относятся нейтрально. Считается, что нельзя принимать услуг от ниберийки, не заплатив – так можно попасть к ней в зависимость. Полюбить ниберийку и завести с ней отношения считается нежелательным.
Заннита считает, что ниберийки еще и оборотни, способные превращаться в животных и не только».
Это я тоже перечитала. Ох ты ж…
Интересно, тут всему верить, или надо делить на два? Ладно, пока поверю… с оглядкой.
И кто, наконец, эта Заннита?..
«Соддийцы, или горные колдуны – тоже отдельная раса. Отличаются какими-то особыми способностями к магии, точнее, их магия особенная. Если предположить, что магия все же какой-то вид энергии, присущий данному миру (это лишь мое личное спорное предположение), то соддийцы умеют работать с этой энергией несколько иначе. Человеческая магия бессильна против соддийской, в то же время соддийская далеко не такая мощная. И у этих двух областей магии есть некое пересечение, где обе магии взаимодействуют, а может, все проще: некоторые маги владеют обоими способами взаимодействия с магической энергией. Кстати, магия нибериек тоже считается «иной», но более доступной человеческим магам, чем соддийская».
В общем, чем дальше в лес, тем толще волки.
«Соддийцы, как я понял, тоже иномирцы. Они переселились в этот мир после некоей катастрофы, погубившей их собственный. Оттуда же прибыли драконы. Считается, что соддийцы изначально обладают знаниями, позволяющими им взаимодействовать с драконами. Я здесь все же опасаюсь слова «приручить», помня о роли дракона на церемонии Коронации, хотя, конечно, возможно, что дракон – лишь дрессированное животное, а решает все соддиец-сопровождающий, который, кстати, тоже обязательно маг-универсал (то есть владеющий не только соддийской, но и человеческой магией).
О драконах стоит сказать отдельно. Это звери потрясающей красоты и изящества. Это не просто огромные летающие ящеры…»
Дальше – вырванный лист, причем вырванный весьма неаккуратно. Жаль, про здешних драконов хотелось бы почитать.
И вдруг – звук шагов, тихих, осторожных. По коридору в мою сторону кто-то шел. Я поспешно дунула на свечу, схватила и свечу, и книгу – на руку пролился горячий воск, и нырнула под стол.
Кого принесло посреди ночи?!
Может, мимо пройдет?..
Вовремя я спряталась – портьера у входа колыхнулась, на пол упало пятно света, и вошла женщина, я видела ее босые ноги и подол клетчатой юбки. Она старательно поправила портьеру и присела на край лавки метрах в полутора от меня. Я забилась в угол с книгой в обнимку и старалась не дышать.
Эта неизвестная кого-то ждет? Тоже босиком, чтобы не греметь подошвами по полу. Ждали мы недолго – опять шаги, быстрые, легкие, и портьера качнулась.
– Ты тут? Ну, было что-нибудь? – голос ленны Даны.
– Было, было, – голос Ниллы. – Возьми, вот. Все в порядке, ленна, но передумать еще не поздно.
Нилла… Как же так? Я, кажется, и вовсе окаменела.
– Ты прочитала? А где письмо?!
– Прочитала, конечно, должна же я знать, – Нилла отвечала спокойно. – И ты прочитай. А письмо не для тебя.
– Ладно, я подумаю, – сказала ленна Дана кротко.
На Крысу уже бы раскричалась.
– Конечно. Провидение с тобой, моя ленна.
Барышня ушла первая, Нилла немного погодя. И унесла лампу, оставив меня в кромешной тьме. Я на ощупь выбралась из-под стола, сдернула занавесь с окна. Ночь была лунная, и небо в звездах, так что глаза быстро освоились с этим слабым, но все же светом. Зажечь свечу или лампу мне было нечем, да и оставаться тут больше не хотелось…
Что могут означать секреты между Ниллой и ленной Даной? Нилла ведь просто сыроварка в замке. Работница из тех, что в господские покои не вхожи. Сегодня привезли почту, письмо Нилле, от поклонника, известного, видно, всему замку. И бусы в подарок.
И что?
До отъезда ленны Даны осталось, наверное, чуть больше недели.
Нилла – единственный человек в замке, которому я доверилась бы без оглядки, она одна мне помогала, поддерживала. Хотя, нет, неправда, не одна, но она – больше всех. А теперь у меня появилось чувство, что из-за происходящего обманутой останусь я!
Мало ли какие дела у барышни с Ниллой? Может, самые мелочные, купить что-нибудь или письмо передать, минуя Крысу и прочих соглядатаев.
Все может быть. Но на душе у меня стало очень тревожно....
На следующий день тетушка Ола объявила, что с ленной в Андер поеду я, и экономка согласна, разве что имень запретит, но с чего бы? Сказала, что она сама за меня поручится, если надо будет. Пекарка Витина на это только облегченно улыбнулась, ей нечего было делать в Андере. Вообще, с ней, «главной конкуренткой», у меня сложились неплохие отношения. Первые пару дней мы приглядывались друг к другу, а на третий она уже научила меня ставить тесто по своему рецепту на местной закваске, а я показала ей несколько бабушкиных приемчиков, которые были приняты с интересом.
Дин, встречаясь со мной, отводил глаза. Это было неприятно… чуть-чуть. Ничего, ведь еще немного, и мне будет совсем не до него. Да и работа целый день напролет, разве у меня было время на огорчения по таким пустякам?
Все шло как надо, я была довольна. И когда подняла подкатившийся к ногам мяч, не ждала, что это простое действие осложнит мою жизнь.
Мяч, размером с обычный футбольный. Мне так давно хотелось его потрогать, понять – из чего он? Так что я поставила ведра, которые несла от колодца в кухню, и взяла мяч. Он оказался не резиновым, а кожаным. Определенно кожаным. Но без единого шва.
Кожаный мяч не может быть без швов, его же шили! А в целом – мяч как мяч, накачанный воздухом, упругий, легкий, шелковистый на ощупь. Я ударила им о землю, как когда-то в детстве – он высоко подскочил. Подбросила, поймала. Здорово. И вот что еще: мяч был чистый. Им ведь играли на пыльном дворе, а он чистый, яркий, как новенький. Это все магия?..
– Как ты смеешь? Ну что за нахальная девка?! – из-за угла выскочила высокая худая Тиба, точнее, лира Тиба, воспитательница младших именьских детей и какая-то его дальняя родственница.
В первый момент не поняла – я осмелилась что, потрогать мяч? Оказывается, да.
– Нахальная и дерзкая! Твое место на кухне, верно? Сама доложишь экономке, что я требую тебя наказать!
Вот еще незадача. Юные господа, кстати, тоже показались следом за ней и с любопытством наблюдали, что будет дальше.
Доложить? Ну, как бы я смогла? Ладно, разберемся, авось пронесет. Я кивнула и протянула ей мяч. Она не взяла.
– Ты поняла, что должна доложить? Ах да, ты же дурочка. Ничего, и таких учить надо. Гляди, я проверю!
Может и не пронести, выходит. И этой злыдне доверили детей, какой ужас.
Однако надо было уносить ноги. Я снова кивнула, положила мяч на землю и взялась за ведра. И тут услышала смех позади себя, обернулась – ленна прислонилась плечом к стене, руки скрестила на груди, и глаза ее так блестели… словно она Крысу увидела. Рядом, чуть позади, стоял Дин.
Ленна подошла ближе, тронула ногой мяч, но смотрела она исключительно на Тибу.
– Прямо разбежались все ее наказывать, – сказала она. – Ты кто у нас тут такая, чтобы решать насчет моих служанок? Ты, дура из Вельда! У тебя свои обязанности, вот ими и займись! И что случилось, собственно? Я разрешаю этой девке трогать свои вещи. Так что успокойся.
Бледное лицо лиры Тибы пошло пятнами. Конечно, по положению она выше любой служанки, а ее оскорбляют при служанке самой, так сказать, низшей категории – несмотря на некоторые подвижки, мое положение именно таким и оставалось. Но приструнить ленну, эту будущую княгиню, никто не спешил. И бунтующая барышня откровенно нарывалась, испытывала судьбу, переходя грани. Хотя, с той же Крысой ее выражения были мягче, по крайней мере, ту она не называла дурой.
– Дана, Дана… – бормотала воспитательница, видимо, позабыв остальные слова.
Честно сказать, я ей не сочувствовала, не такая я, выходит, добрая альтруистка.
Ленна подняла мяч, задержала его в руках, переводя взгляд с детей на воспитательницу, а потом на меня, усмехнулась:
– Ну надо же, как интересно! – и неожиданно бросила мяч сестренке, та не поймала, – лучше учи их ловить мяч, а то они такие же косорукие, как ты! – это тоже относилось к лире Тибе, – и проваливай. Я расскажу отцу, какая ты лентяйка, за детьми не смотришь, только к моим служанкам зачем-то цепляешься.
