– Миллиметры двумя "М" нужно обозначать,– сконфузился Вениамин.– Я думал, что это метры.
– Ну, и как им качать? Уменьшай,– Силиверстович похлопал ладонью по золотой рукояти.– А так, ничего себе получился.– Следующая попытка оказалась более успешной. Выглядел насос, как положено, и размерами не пугал.
Работать, правда, не желал. Вениамин вставил его на место пробки в бочонке и попробовал качнуть. Рукоять лязгнула чем-то внутри и упала вниз.
– Что-то ты в кинематике не так изобразил,– поскреб затылок Силиверстович.– Новый будешь выщелкивать или этот разберешь?
– Проще новый,– решил Вениамин, выдергивая забракованный насос и швыряя его в кучу монет. Следующий насос у него получился гораздо элегантнее первого, даже рукоять не просто торчала куском лома укороченного из корпуса, а изогнулась ятаганом турецким и на торце имела шар, который Вениамин очевидно предусмотрел для того чтобы ладонь с нее не сползала.
– Ишь каков этот-то у тебя получился!– восхитился Силиверстович.– Хоть в музей выставляй, ей Богу. Работает хоть?– насос работал и брага полилась в стаканы. Первым выпил Вениамин, как Михаил и пообещал, остальные стояли с полными стаканами, гладя, как он это делает.
– Ну?– Михаил хлопнул его по плечу.– Как?
– Нормально. Вроде пива, только сладковатая,– Вениамин вытер губы рукавом и присев к столу, щелкнул пальцами. В результате на нем появилась корзина с яблоками и он полез в нее, выбирая поналивистей.
– Ну, ты прямо в моих глазах растешь как на дрожжах,– обрадовался Михаил его очередному успеху.
– Это медовуха. Она соображения добавила,– предположил Силиверстович и выпив свой стакан, крякнул довольно.
– Хороша,– присев рядом с Вениамином он потянулся было к корзине за яблоком, но вдруг передумал и тоже щелкнул пальцами. В результате его магии на столе, рядом с корзиной, появился эмалированный таз с огурцами.
– Ну-у-у! Слов нет,– ахнул Михаил.– Силиверстович, снимаю шляпу. Кто следующий?
Сергей после стакана медовухи завалил стол блоками сигарет. Леонидович выдернул из браслета толстенную книгу, а Петр Павлович здоровенный каравай с солонкой на золотистом, хорошо пропеченном верху.
– Леонидович, что-то ход ваших мыслей мне не понятен. После выпитого спиртного вроде бы тянет всегда покушать и побазарить, а вот чтобы читать хотелось – это что-то не совсем обычное,– не удержался от реплики Сергей.
– Так, я взглянул на стол, все уже есть. Какой из меня кулинар или кондитер? Представил себе, что привычно,– смутился Академик.
– Что за труд?– Михаил взял в руки книгу, затянутую в кожаный переплет.– Библия. Семнадцатый век. На церковно-славянском. Ну, сумел удивить.
Глава 5
Выпить бочонок сто литровый медовухи в один присест вшестером, даже крепким мужчинам – это не просто и никто особенно целью такой не задавался, конечно же. Балагурили, не спеша допивая по второму стакану и закусывая брагу яблоками и хлебом с огурцами.
– Перекусили?– встал со своего места Михаил.– Все, за дело. Занимаемся в течение пары часов подбором и подгонкой снаряжения. Берите, кто, что хочет, но камуфляж "Хамелеон" обязателен. Я смотаюсь на нижний уровень, пообщаюсь с командой Васькиной и через пару часов подгребу. К моему приходу, чтобы с экипировкой было покончено. Время оставшееся, посвятим координации действий в парах. Левитация – само собой. Серега, готовься. Пройдем на третий уровень там потолки самые замечательные. Головой не будешь задевать.
– Да я и без тебя обойдусь. Вернешься – я уже вишу или висю. Как правильно?
– Повис – правильно. Старайся. Если повиснешь к моему приходу, то с меня медаль.
– Какая?
– Ну, не знаю. Назовем ее, к примеру – "Орел". И степени там разные от первой до сотой. Чтобы стимул был долгим.
– Орел один, два, три и так до ста? Ну, блин, ты придумал. И весом кило по пять, наверное, сварганишь?
– Зачем по пять? Килограмма по два. Миниатюрненькие такие,– подхватил шутку Вениамин.– А за что выдавать будете?
– Первую, за сам факт левитации, а потом, конечно же, за мастерство. Высший пилотаж нужно будет демонстрировать. Петли, штопоры, бочки и прочие пике,– обрадовал мужчин Михаил.– Двухкилограммовая миниатюрность, конечно, тоже ни к чему. В виде значка выполню. Типа, как у десантуры. У них за прыжки выдают значок в виде парашюта, а количество прыжков крепится отдельно на бирке ромбом. Вот и у вас будет нечто подобное. Я подумаю, как изобразить. Не парашют, конечно, а крылья. Типа орлиных.
– А себе, с какой цифиркой навесишь? Сразу с сотой?
– Себе могу с двухсотой даже. Своя рука, сам понимаешь. Думаешь, обнесу? Не надейся, Серега.
– А скромность как же? Можно подумать, что ты эти петли уже и бочки авиационные вертеть умеешь,– Сергей набулькал еще один стакан браги и, выпив его одним махом, принялся грызть маринованный огурец.
– Продемонстрировать?– Михаил медленно оторвался от пола и завис в двух метрах от него.
– Давай!– захлопал в ладоши по-детски Сергей. И в следующие пять минут Михаил продемонстрировал им все, чему научился за последние годы. Он вертелся веретеном вдоль и поперек, выписывая немыслимые кульбиты и виражи в довольно замкнутом пространстве между полом и потолком, и окончательно поразил всех финалом, приземлившись точно на свой стул в положение сидя, сделав сальто с немыслимым количеством переворотов.
У соратников в глазах зарябило. И Сергей только и нашелся что сказать:
– Ух, ты, блин, как!
– Прав, племяш, любую бирку вешай себе. Я не против. Хоть с числом тысяча. Мне такое сроду не постичь. Хоть бы тушку от земли оторвать и то, Слава Богу. Короче, как там про Теркина.– "Я не гордый, и согласен на медаль". На Орла Первого, стало быть, чтобы старуха не шпыняла, будто хужей остальных,– Силиверстович вздохнул сожалеюще.
– Это когда же ты, сын, успел так наловчиться?– развел руками и Петр Павлович.– Удивил, вот уж не ожидал.
– На самом деле все не так сложно. Я в Сибирской пирамиде несколько часов в главном конференц-зале покувыркался и как-то потом все пошло по нарастающей. Здесь-то тесновато. А там простор.
– Нужно будет как-нибудь выбраться и тоже попробовать,– загорелся полковник.
– Да хоть сейчас все туда и отправляйтесь. Дело-то минутное. Вернетесь через пару часов. Или я к вам подгребу. Там и зачет приму, с выдачей значков. Кто просто зависание освоит, тому первой степени. Остальным, в зависимости от скорости и количества освоенных фигур. Любой степени. Все, ушел,– Михаил шагнул за порог, оставив личный состав решать проблему освоения левитации самостоятельно.
– Решено. Туда и прямо немедленно,– вскочил на ноги Петр Павлович.– Сумел ведь завести сынуля. Ну, Михаил! Мои гены никак проснулись наконец-то в мальчишке.
– Это он из пеленок вырос наконец-то,– поддакнул Петру Павловичу Сергей.– Кто на какую степень претендует?
– Мне вообще-то по барабану, научиться бы хоть висеть,– честно признался Вениамин.– У Михаила вон как здорово получается, что глядишь и глазам своим не веришь, а уж, что сам сможешь взлететь и тем более. Как вот я это смогу и про что думать?
– А ты как в мультике детском про Винни Пуха, песенку пой.– "Я маленькая тучка",– посоветовал ему Сергей и, набрав координаты Сибирской пирамиды, шлепнул ладонью по клавише.
Для тренировок в левитировании и в освоении высшего пилотажа конференц-зал подходил самым наилучшим образом. В этом хронопутешественники убедились уже через несколько минут, после того, как приступили к тренировкам.
Первым взлетел и завис, как ни странно, Академик. Почувствовав, что висит, он так испугался, что взмыл еще выше и с высоты метров пять, крикнул сдавленным голосом:
– Опускаться как теперь? Меня только вверх тянет очень отчего-то, братцы!
– А вы, Леонидович, представьте, что в воде плаваете и ныряйте к нам на дно, а мы вас тут поймаем и к чему-нибудь привяжем,– крикнул ему Сергей, сочувствуя. Академик попробовал воспользоваться советом и даже начал загребать руками, будто действительно плыл в воде. Привело это к тому, что поднялся он еще выше, причем перевернувшись головой вниз.
– Ну, и ныряйте теперь!– командовал снизу Сергей, переживая за него.
– Не получается нырнуть,– Академик внезапно рухнул вниз и его едва успели поймать Петр Павлович и Вениамин.
– Ох, братцы! Все внутри трясется овечьим хвостом. Не-е-е-ет, не для моего возраста сии забавы. Пусть меня Михаил Петрович без медальки оставит. Мне бахвалиться не перед кем. Я по Земле Матушке привык ногами ходить, а это просто безобразие какое-то,– разуверился он в своих способностях.
– Нужно было не отпускать Мишаню, а порасспросить его как следует баламута. Легко ли вот так, раз и полетел?– разнервничался, вместе с ним за компанию, Силиверстович. Остальные подавленно молчали, напуганные не совсем удачным опытом Академика.
