Запретная информация

Большие тайны всегда в маленьких городках

– Две недели назад, наш небольшой городок Лэстроуд, потрясло ужасное событие. Мать десятиклассницы Изабеллы Морган, вернувшись домой после «утомительного шопинга», обнаружила страшную картину. Стены, окна, пол и лестница, да короче всё в гостиной её огромного готического дома было залито кровью. «Мой дорогой персидский ковёр из белого стал красным» – цитируя жертву, скажу я. Извините миссис Морган, но ваш «дорогой персидский ковёр», как позже определила полиция, был залит кровью Изабеллы, вашей дочери между прочим! Не пора ли сменить приоритеты!? В прочем, я кажется отвлеклась. По версии полиции, кто то проник в дом, через окно на кухне, убил девушку, а потом избавился от тела. По крайней мере так объявили по радио, на что Морганы сделали заявление в газету «Вести Лэстроуда», что если бы это было так, то их профессиональная сигнализация точно бы сработала, на что полицейские лишь пожали плечами, они прочесали все окрестности, но не нашли ни тела, ни каких либо зацепок. А спустя две недели дело закрыли за неимением, улик. Завтра в час дня будут похороны с пустым гробом.

Почему, я так спокойно об этом говорю? Это вовсе не так, просто не биться же мне в истерике. За последние две недели все только и говорят об этом. Каждый хочет выжать всё, что возможно из этой трагедии. Папарацци и журналисты, грубо наживаются на истории бедной Изабелл. И все делают вид, что очень хорошо знали погибшую и безумно скорбят, мучаясь ночами от кошмаров. Но, несмотря на то, что она была довольно популярна, весь город не мог знать её так хорошо, как говорят, да и вряд ли кто-то правда не спит из—за этого. Всех, кто так говорит, я разочарую, если у вас был один общий урок с убитой, или вы часто видели её в магазине, это вовсе не значит, что вы последний кто её видел или вас тоже могли убить. В нашей школе даже открыли группу моральной помощи для тех, кто особо травмирован этим событием. Не понимаю, таких глупостей.

Я совсем не такой человек. Я плохо знала Изабеллу Морган, и не буду врать об этом.

– Как же так, она же встречалась с твоим старшим братом и общалась с лучшей подругой? – спросите вы.

Но поверьте это вовсе не странно! Я же не говорю, что никогда её не видела, или не разговаривала с ней, я просто говорю, что не знала её.

Привет. Меня зовут Анна Бейкер, и я живу… точнее жила напротив той самой Изабеллы Морган, она была девушкой моего семнадцатилетнего брата Марка Бейкера, он учился с Изабелл в одном классе по Химии и Биологии, после этого происшествия он ушёл в себя, стал пропадать где-то по долгу и мы все… я, мама, папа понимаем его, а он естественно считает, что нет… ох уж эти подростки… Хотя я сама не простой ребёнок мне всего четырнадцать, а я уже пережила все фазы переходного возраста дважды. Но разговор сейчас не об этом, ведь произошло загадочное убийство, и из-за этого айсберг перевернулся и все давно похороненные секреты всплыли на поверхность. Но об этом тоже позже.

Шпион в моём саду

А вам когда ни будь казалось, что за вами всё время следят? И я сейчас не о об учителях, не дающих вам списать контрольную, или одеться в несоответствии со школьным дресс-кодом. И даже не о ваших родителях, проверяющих, завязали ли вы шарф в холодную погоду. Нет. Я о вечном чувстве присутствия кого-то за своей спиной. О вечном желании обернуться и убедиться, что всё в порядке. Тебе кажется, что кто-то вот-вот дотронется до твоей спины, ты судорожно оборачиваешься, но там никого нет. Мозг это понимает, но сердце всё равно не перестаёт бешено колотиться, а в душе остаётся леденящее чувство тревоги.

Анна открыла глаза и перевернувшись с живота на бок, посмотрела на маленькие электронные часы на тумбочке. Пять утра, ей уже пора подниматься. Девушка нехотя вылезла из своей мягкой, тёплой и уютной кроватки. Она сладко потянулась и распахнула занавески, взгляд её сразу же упал на соседний участок земли, с домом в готическом стиле, старой мельницей, и огромным, красным сараем, в котором хранились винные запасы семьи Морган.

Сердце девушки кольнуло, в течение всей жизни, она каждое утро наблюдала эту картину, в этом не было ничего необычного, хотя теперь многое изменилось. Многие её сверстники, считали этот дом жутким, как и Морганов, живущих в нём. Ещё бы, это единственное готическое здание в городе, вокруг которого установлен огромный забор, открывающийся лишь введением специального пароля. Несмотря на то, что Морганы ежемесячно открывали свои двери перед всем городом, приглашая каждого желающего на свой званный ужин и дегустацию вина, они не были очень уж дружелюбны. Когда Анна в прошлый раз была там, миссис Морган назвала её Кристиной.

Анна, долго стояла и смотрела в окно, потом опомнилась и подошла к зеркалу. Лицо у неё было бледное, а от недосыпа, появились мешки под глазами, но в остальном она была прекрасна. Девушка взяла расчёску, и зачесала свои длинные, светло русые волосы на бок. Потом она надела мягкие тапочки, и вышла из комнаты. Лестница вела прямо на кухню, откуда уже доносился приятный аромат выпечки.

– Ты уже встала милая, завтрак ещё не готов – мать Анны, Вероника Бейкер, стояла у плиты и жарила блинчики.

– Я просто больше не могу спать – тихо сказала Анна

– Сегодня будет такой тяжёлый день —простонала она.

– Это точно – мать потупила глаза вниз.

– Марк ещё спит? – она не слышала, что бы брат вчера возвращался домой, хотя, легла, окало двух часов ночи.

– Я не видела, что бы он выходил из своей комнаты – сказала мама, кажется, родители уже смирились, с тем, что он почти не ночует дома, с момента смерти Изабелл.

– Я пойду, разбужу его – Анна стала подниматься обратно по лестнице.

– Стой – Прикрикнула на неё мама – Я не думаю, что стоит его сейчас беспокоить… раз уж ты встала, иди, помоги отцу на конюшне.

– Ладно – грустно сказала Анна и медленно пошла к двери.

Не то – что бы ей не хотелось помогать отцу, она просто очень хотела убедиться, что брат в порядке.

Обувшись в старые ботинки, Анна вышла из дома. На улице дул слабый ветерок и пели птички. Отлично, хоть кому-то весело – сердито подумала она.

За небольшим двухэтажным домиком семьи Бейкер, находился их всегда цветущий сад, мать Анны посвящала уходу за ним, очень много времени, она состояла в тайном садовом клубе и даже отправляла фотографии сада в журнал « Дачи и ламы», где их разместили на первой полосе.

Анна пробежала по идеально постриженному газону, прямо к высокому деревянному забору, глубоко вдыхая свежий, холодный воздух.

Одна доска забора была давно сломана и девочка всегда пролезала под ней, что бы быстро оказаться по другую сторону, где находилась конюшня её семьи. Это было намного быстрее, чем идти, через калитку.

Мама этого не одобряла, а вот её отец Сэм Бэйкер, делал, так же пока жена не видит.

Ещё с детских лет Анна помогала родителям ухаживать за лошадьми. Она была прекрасной наездницей и занималась конным спортом с пяти лет.

Щёлк… Щёлк….

Анна обернулась, ей показалось, что кто-то сделал несколько снимков. Однако оглядевшись, она никого не увидела.

«Видимо снова журналисты. Дело Изабеллы уже закрыли, а они всё не угомонятся» – подумала девушка.

После этого она сорвала сочную, спелую грушу, с грушевого дерева, потёрла её о футболку и надкусила, сочный и сладкий фрукт. Потом наклонилась и пролезла под забором, оказавшись на огромном участке. На нём находилось пастбище, тренировочная площадка и огромный сарай в котором жили лошади. Именно в него и направилась Анна, кусая своё лакомство. В сарае пахло сеном и опилками. Анна огляделась.

– Пап – позвала она, не переставая жевать.

– Да – отец вышел из дальнего загона со щёткой и ведром воды в руках.

– Мама сказала, что бы я помогла – ответила она.

– Отлично, помощь никогда не лишняя, пойди и покорми Оцелотку – сказал он.

Анна побежала к загону, где стояла крапчатая лошадь.

Заприметив Анну, она громко заржала, показывая, что очень рада видеть девушку. Потом она хитро вытянула голову и потянулась к лакомству в руках Анны.

– Держи – Анна отдала грушу лошади.

Та мигом проглотила её.

– Ты опять кормишь её сахаром? – донёсся голос отца.

– Грушей.

– Не стоит их баловать – строго сказал отец.

– Ну, как можно, не баловать такую прелесть – рассмеялась Анна.

Лошадь боднула Анну в бок и девушка, обняла руками её морду.

Щелк.

Кажется, Анна снова услышала этот звук, но не обращая внимания, продолжила подкармливать свою любимицу.

Потом она взяла щётку и неторопливо стала вычёсывать лошадь.

Оцелотку привезли им в подарок в прошлом году из соседнего города и с тех пор они с Анной лучшие друзья. Анна вспоминала, как впервые оседлала Оцелотку. Из воспоминаний её вырвал напряжённый голос отца.

– Ты знаешь, что твой брат не ночевал дома? – неожиданно спросил отец.

– Нет… Но, я догадывалась – смущённо ответила девушка.

– Я думаю, что тебе стоит с ним поговорить – сказал отец, так же смущённо.

– Мне… – удивилась Анна.

– Ты его сестра, может он тебя послушает. Мы с матерью уже не знаем, что делать и, что ему говорить. Но мы очень волнуемся за него.

– Да… Хорошо, я попробую с ним побеседовать по душам, но не обещаю, что это сработает, наши отношения уже не такие как раньше.

После этого Анна твёрдо решила поговорить, понять и возможно даже помочь ему… но за завтраком его не было, а сразу после Анна уехала на автобусе в школу.

Ах, школа! Ещё одно тёмное место, где на каждом углу обсуждают жестокое убийство Изабелл. И скажу вам больше, в школе рождаются самые грязные сплетни. На уроке биологии ребята препарировали лягушек, и все дети, сидящие за последней партой, смеялись, говоря, что Изабелл порезали точно так же и закопали где-то в подворотне. На одной из перемен Анна слышала как Шон Даглас, говорил Сэнди Джонс, что Изабелл просто продали на органы, кто-то из её же семьи. А сумасшедшая Лизи Конар, говорила всем, что это точно был вампир, а может и не один. Сумерек пере- смотрела, наверное.

Для Анны школа никогда не была хорошим местом. Она бала одной из сотни учеников, которые имели среднюю успеваемость и особо не принимали участия в жизни школы. С первого класса, у Анны была всего одна подруга Клаудия Хинриксон, красивая и высокая блондинка, переехавшая из Исландии, вместе со своей семьёй в пятилетнем возрасте. Клаудия была яркой особой с первого дня их встречи, когда она появилась на пороге в подготовительной группе школы, все только на неё и смотрели.

Она училась на отлично, играла главные роли в школьном театре и занималась черлидингом. Вот кстати и она, бежит к Анне, на высокой шпильке, через весь коридор.

– Анна, Анна, представляешь – Голубые глаза Клаудии, так и выскакивали из орбит – Меня назначили капитаном команды поддержки!!!

– Тебя… Но они же берут, только старшеклассников…

– Да, но все в смятении после смерти Изабелл, команда не ожидала, так быстро потерять своего капитана, и на сегодняшнем собрании тренер выбрала меня и никто не был против! Ведь, согласись я не плохая кандидатура, я седьмая в списках успеваемости во всей школе.

– Седьмая?

– Да, я встала на строчку выше, так как Изабелл, больше нет – Клаудия светилась от счастья, а Анна нахмурилась и отстранилась от подруги, заметив это, Клаудия пришла в замешательство.

– Что? – спросила она.

– Ты, как будто бы… радуешься смерти Изабелл.

– Я, нет… вовсе нет, как ты вообще можешь так думать – возмутилась Клаудия.

– Да, но звучит это именно так – брезгливо прошептала Анна.

– Как, ты можешь, мы же подруги – После этого, Клаудия развернулась и пошла по коридору.

– Клаудия – слабо позвала Анна, но та не обернулась.

«Ну, и пусть катится» – подумала Анна и пошла в кабинет домоводства. Хорошо, что Клаудия не изучала этот предмет, она не увидит её как минимум следующие сорок минут.

Незнакомка в чёрном платье

С последнего урока, все школьники снимались, для того, что бы пойти в городскую церковь, на похороны Изабелл. Анна была уверенна, что всем было только в радость, прогулять последнюю пару, и им было абсолютно всё равно каким способом. Лично Анна, лучше бы, писала контрольную по физике, чем изображала скорбь, на этих показных похоронах.

Она остановилась у резных ворот церкви. Казалось, весь город стекался сюда, что бы оплакать погибшую девушку.

– Анна, – подошедшая сзади Клаудия, мягко взяла подругу за руку.

– Прости меня, я не хотела тебя разозлить…

– Это, ты меня прости, – Сказала Анна – Просто столько всего навалилось, мой брат, так переживает из—за этого… а я переживаю, за него.

– Держись, – Клаудия обняла её за плечи – Мы должны туда войти. Ты справишься с этим!

Держась за руки они вошли в ярко освещённый зал церкви и сели на скамейку, ближе к выходу. Оттуда был отлично виден, большой, чёрный гроб, украшенный цветами и мягкими игрушками, и рядом с ним стояла большая фотография Изабеллы Морган с чёрной лентой. «Светлой памяти» было написано на ней. В середине прохода стояли родители Изабелл, Кристофер и Женивьева Морган. Кристофер был одет в чёрный смокинг, а Женивьева в длинное чёрное платье, с вуалью на лице. Они не плакали, хотя Анна и не ожидала, что они будут это делать. Семья Морган ужасно чопорная, городские дети, даже считают, что они бесчеловечные чудовища пьющие кровь всех кто приходит к ним в дом, вроде вампиров, только куда злее, а взрослые хмурясь говорят, что может оно и так, только сосут они не кровь, а деньги из честных людей.

Семья Морган, были известными предпринимателями, из поколения в поколение, они занимались виноделием, их бизнес начался в 1862 году и процветает по сей день. Наверное, вся страна пила их неприлично дорогое черное и белое вино, а они расширяли и захватывали новые территории. Никто точно не знал, какие владения им принадлежат, но по в негласным сведениям, они скупили всю северо-западную часть города, где находилась наибольшая часть культурных памятников.

И вот эта семья снова в центре внимания, каждый подходит к ним и выражает свои соболезнования.

– Мы подойдём? – шёпотом спросила Клаудия.

– Да, почему нет?

– Просто… Это как то жутковато, ну для тебя точно.

– Нет, им сейчас тяжело, и надо выразить свои соболезнования – Анна взяла подругу за руку и замерла, в дверном проёме она увидела своего брата Марка, быстро проходившего мимо.

– Я сейчас – прошептала Анна, отпуская руку подруги.

Бегом девушка выскочила из зала, прошло всего две секунды, но её брат уже скрылся.

– Марк! – Анна побежала, оглядываясь по сторонам, чтобы не пропустить брата.

Да, конечно бегать в церкви нельзя, но это особый случай. Тем боле, что все священники сейчас на службе по Изабелл – думала Анна.

Бах.

Девушка упала на спину, проехавшись руками и ногами по деревянному полу. Подняв голову вверх, она увидела женщину в чёрном платье в пол, черных кожаных перчатках, поверх которых было дорогое бриллиантовое кольцо, и вуали, из-под которой лицо было полностью не видно. Волосы у неё были белыми, но, кажется, это был парик.

– Простите – сказала Анна, когда женщина начала судорожно, собирать вещи, выпавшие из ее сумки.

– Вы в порядке? – она не ответила. Анна просто сидела, на полу и смотрела на эту, странную незнакомку. Она отметила, что фигура её была стройной, а рост не высоким и не низким. Кого-то она ей напоминала, но ведь она знала почти половину города.

Послышались чужие голоса. Дама в чёрном, мгновенно подхватила свои разбросанные по всему полу вещи и побежала в противоположную от голосов сторону, оставляя Анну в недоумении. Что-то невероятно странное было в этой женщине. Но что?

Анна опустила глаза, всё ещё сидя на полу, и увидела, толстую тетрадь, в жёсткой, темно коричневой обложке. Наверное, она выпала из сумки незнакомки. Анна подняла её и встала на ноги.

– Постойте, вы обронили, – крикнула она женщине в след.

Ответа не последовала и Анна не стала бежать вдогонку, видимо она очень торопилась, – Отдам тетрадь священникам, пусть они и ищут хозяйку – решила девочка.

Мимо Анны прошли две взрослые женщины, громко разговаривая, об изменениях в городе. Видимо их голоса они услышали.

Что ж, видимо ей стоит вернуться на церемонию. Медленно идя обратно, она невольно бросила взгляд, на тетрадь. На ней красными буквами было написано «Собственность Леди ТИ»

Леди ТИ? Это точно не имя, и очень странно даже для прозвища. В любом случае, это вряд ли поможет в поисках хозяина.

Анна оторвала свой взгляд от тетради, в похоронном зале было до сих пор куча народу. Люди выстроились в очередь, что бы выразить свои соболезнования семье погибшей. Несмотря на то, что это была церковь, они всё равно громко разговаривали, пялились в телефоны и даже смеялись.

Анне жутко не хотелось стоять в длиннющей очереди, вместе с такими невежами. Это чем-то походило на скопление людей у их старого кинотеатра, в день премьеры нового фильма. Кажется – это кровавое убийство, для людей, просто новая история, передаваемая поломанным телефоном из уст в уста.

Девушка уселась на лавочку, в самом конце, хорошо освещённого зала.

– Интересно, что в этой тетрадки? – шёпотом спросила она сама себя, и недолго думая открыла её, на пол от туда вылетел какой-то клочок бумаги. Подняв его, Анна поняла, что это записка.

«Пожалуйста, если кто-то найдёт эту тетрадь, сохраните её. Никому, ни под каким предлогом не отдавайте». «В Лэстроуде, никому нельзя доверять» – слова были выведены идеально ровным подчерком.

– Прямо как в детективе – Анна невольно выпустила смешок, и тут же потупилась, вспомнив, где она находится.

– Анна! – Клаудия появилась из ниоткуда, прямо перед носом подруги – Что читаешь…

– Да, так… – Анна быстро захлопнула тетрадь, думая, что сейчас подруга начнёт задавать кучу вопросов и прежде она бы на них ответила, она рассказывала подруге всё. Но странная фраза «В Лэстроуде, никому нельзя доверять», не выходила из её головы, как и тот витиеватый, в какой-то степени, даже убедительный подчерк, которым эта фраза была написана. А вдруг это не шутка! Теперь ей начало казаться, что женщина была сильно напугана, а не спешила.

– Пойдём, все уходят на кладбище – к счастью Клаудия больше не задавала вопросов, она взяла подругу за руку и они направились за толпой.

Отголосок из прошлого

Зачем люди пишут дневники, это ведь глупо, любой дурак, который его найдёт, сможет узнать твои секреты. Да, знаю некоторые люди пишут поддельные дневники, но ведь это вообще пустая трата времени. Я считаю, что надо хранить свои секреты, там где их никто не найдёт, а именно нигде. Никто и никогда не должен узнать твои, уязвимые места, даже самые близкие. Тайник в твоей собственной голове недостаточно надёжен, так что уж говорить о старой тетрадке, спрятанной под кроватью.

***

Анна вернулась домой в пять часов вечера, совершенно измотанная и голодная, после тяжёлого дня. Её родители тоже были там, поэтому некому было приготовить ужин.

– Я сделаю лазанью, – сказала мать Анны и пошла на кухню.

Отец отправился на конюшню, покормить лошадей, а Анна поднялась на второй этаж, и пошла к себе. Комната её брата находилась прямо напротив. Анна постучала, но ответа не последовало. Медленно она открыла дверь, и заглянула. Комната была пуста. Кровать была не заправлена, спинка её была отломана и почти уже отвалилась, на полу валялись раскрытые учебники, книги и тетради, а по столу были разбросаны ручки и карандаши, урна была перевёрнута, а всё, её содержимое, валялось рядом. Все тумбочки были раскрыты, а некоторые ящики даже выдернуты. Дверь шкафа была сдёрнута с петель, а сам он был почти пуст, вся одежда была скомкана и разбросана возле, окна распахнуты настежь, а занавески сдёрнуты. Такое чувство, что в комнате прошло торнадо.

В комнате её брата никогда не было особого порядка, но сейчас она, была просто разнесена в клочья. Сердце Анны сжалось от жалости. Видимо Марку и правдо было плохо. Возможно, от злости он мог сломать несколько вещей. Его гнев иногда выходил из-под контроля. А, что если он может, что-то сделать с собой? Наверное, больше всего Анна боялась именно этого!

С тяжёлым сердцем она закрыла дверь комнаты брата, ручка двери в её руках чуть не отвалилась. Девушка вздрогнула и направилась в свою комнату.

– Спокойно – Уговаривала она себя – Всё с ним будет нормально, погуляет и вернётся. Сделав глубокий вдох, Анна запрыгнула на кровать и раскрыла тетрадь, найденную в церкви.

«Итак, продолжим» – подумала она, и стала читать дальше.

Первая запись сделана 11 июня, 2 года назад.

Дорогой дневник, я буду писать в тебя самые удивительные и увлекательные истории из своей жизни, впрочем, как я всегда и делала с 8 лет. Сегодня я сдала свой проект по «Экономическому развитию Европы в 20 веке» и мой учитель решил номинировать её на премию «Школьник года». Я так счастлива!

Анна читала запись за записью, но ничего особо интересного там не было, это был обычный дневник, обычной школьницы. В нём не было ни названия улиц, ни магазинов, ни даже имён. Записи были откровенны, но в то же время анонимны.

Несколько раз Анна хотел бросить это занятие, но как не странно, чтение чужой личной жизни очень захватывало. Было даже забавно почитать, как кто-то описывал своё волнение перед свиданием или переживания после ссоры с друзьями. Когда мама позвала Анну на ужин, она поняла, что просто не может оторваться от чтения, и, забрав тарелку с лазаньей в комнату, она продолжила свое проникновение в чью то жизнь.

Она прочитала уже половину дневника, когда дошла до записи за 27 января, прошлого года. Она была написана ни как все. Подчерк был заметно крупнее и небрежнее, словно это писали второпях. Анну это насторожило и она продолжила читать.

– Мои родители были не в городе, и я осталась дома совершенно одна. Был уже поздний вечер, когда я сидела на диване в гостиной и в окно увидела, как к дому подъехал огромный фургон. Из него неуклюже вылез курьер. Я стала ждать, пока он позвонит по установленному уже пару месяцев назад домофону и не попросит ему открыть, но этого не произошло, с минуту потоптавшись у ворот, он набрал какую-то комбинацию и сам их открыл, видимо он доставлял нам заказ уже не в первый раз, ведь он знал пароль. Пару секунд спустя он постучал в дверь, и я открыла. Я сразу же отметила, что ему было лет двадцать пять, у него были чёрные усы, смотрящиеся словно огромный тарантул сидит на его верхней губе, я всегда считал это жутковатым и подозрительным, а то, что его темно – карие глазки безумно быстро бегали из стороны в сторону, не добавляло к нему доверия.