(Не) обыкновенные истории, О женщинах и не только
Ей написала жена ее любовника
Веронике написала жена ее любовника. Да, именно так. Она имела небольшую легкомысленную интрижку с ее мужем, успела хорошенько об этом подзабыть, когда неожиданно получила электронное письмо от его ЖЕНЫ.
В теме письма было написано: «Вероника, пожалуйста, прочитайте письмо до конца».
«Что за фигня?» – подумала Вероника и начала читать, она ведь не догадывалась, от кого это письмо.
«Недавно я узнала, что мой муж изменял мне в течение последних двух или трех лет (а может, и больше, я не знаю). Я нашла переписку в его компьютере, там были и письма к Вам, Вероника. Он неловко их поместил в корзину, а я их нашла…»
«Что она от меня хочет?» – напряженно подумала Вероника, она сразу поняла, ЧЬЯ жена ей пишет − на ее душе был только один грех с женатым парнем.
И невольно она начала вспоминать этого легкомысленного Сашу. Тогда у нее был период реабилитации после развода, когда она остро нуждалась в мужском одобрении, чтобы понять, что она все еще желанная женщина, несмотря на унылое существование в неудачном браке. Она металась от одного знакомства к другому, жадно впитывала мужские положительные отзывы о себе, внушала себе: «я еще ничего». Как раз тогда возник этот Саша, на несколько лет моложе, с горящими глазами, с елейными речами о том, что она беспредельно хороша… Признался, что давно живет в гражданском браке, но не хватает остроты ощущений. Вероника сморщилась, так как терпеть не могла женатиков с их похотливыми глазками и трясущимися ручонками, предвкушающими запретное удовольствие. «Фу. Раз живете вместе (даже неофициально) – живите».
Зачем она тогда все-таки замутила с этим женатиком, она не знала. Как говорится, изменила своим принципам. Уж больно елейный он был, уж больно сладкими были его комплименты. Ей захотелось совсем в них растаять. В общем, поддалась.
Вариант оказался проходной, пара-тройка встреч − и Саша испарился. Да черт бы с ним: Вероника продолжала свои восстановительные процедуры, и после Саши были более яркие приключения…
И тут вдруг ей написала эта девочка, его жена. Вероника смутно помнила, что она еще и значительно моложе его. То есть ему около 30, а ей и вовсе 25-26.
«Мы вместе более 7 лет, я думала у нас все хорошо. Я даже начала планировать нашу свадьбу… Для меня это настоящий удар узнать, что он изменял мне направо и налево. Я думала, у нас – любовь, а ему было со мной просто удобно. Получается, когда у него на стороне ничего не получалось, он шел ко мне в постель. А была для него жалкой, удобной подстилкой…»
«Нет, зачем ты так, – Вероника чуть не заплакала. – Нет, нет, не говори так о себе, девочка. Ты обычная, классическая любящая девочка, которая ничего не видит у себя под носом. Которая идеализирует и восхищается!»
Дальше было следующее: «Я не знаю, как мне теперь с этим жить. Совета спросить не у кого, тема – стыдная…»
«Нашла, у кого совета спрашивать! – фыркнула Вероника. – Хотя, я как раз – самый верный вариант в этом вопросе. Ох, я сейчас посоветую!!!»
Далее ЖЕНА писала: «Скажите мне честно, у Вас было что-то с моим Сашей?»
Вероника не дрогнувшей рукой написала ответ: «Ничего не было, кроме словесного флирта».
Зачем эту девочку добивать, незачем совершенно. Хватит и того, что она УЖЕ знает. Это как раз тот случай, когда правда никому не нужна.
Через час пришло еще одно письмо:
«Я так и думала, – Вероника представила, как гора упала с плеч ЖЕНЫ. – Я знаю, что вы взрослая и умная женщина, что вы можете сказать о Саше?»
«Да козел твой Саша, – резко сказала вслух Вероника, – а ты опять ищешь ему оправдание».
Посидела пару минут в раздумье и написала:
«Мне он показался умным и добрым парнем. Но не это Вас должно заботить. А то, как он относится к Вам. Он может быть хорошим для всего мира, но хорош ли он для Вас? Бережет ли он Вас, волнуется ли, уважает ли?»
«Ни черта», – сама ответила на свой вопрос Вероника, но не написала этого. Пусть девочка сама об этом подумает.
Она ответила: «Нет. Не заботится. Наверное, привык, что это я забочусь о нем. А он милостиво позволяет».
Вероника быстро застучала по клавишам: «А вот теперь я Вам скажу то, в чем вы сами себе боитесь признаться: если человека раньше изменял, значит, он будет изменять и впредь. Для него это – нормально. Человек в этом плане не меняется. Вот и подумайте, сможете ли Вы и дальше, в течение Вашей будущей долгой жизни терпеть ту боль, которую Вы сейчас испытываете? Много, много раз? И самый главный вопрос – ЗАЧЕМ?
Что может заставить молодую умную симпатичную девушку терпеть такое неуважение к себе и такую нелюбовь? Если я, будучи намного Вас старше, имея в браке сына, пошла на развод по той причине, что муж перестал меня уважать и начал поднимать на меня руку, то почему ВЫ, не имея столь серьезных якорей, позволяете такому твориться? Подумайте об этом серьезно. Вы сможете себя уважать после того, как простите ему ЭТО? Уважение к себе ничуть не менее важно, чем уважение к другим!»
Вероника хлопнула по кнопке «Отправить». Посидела еще полчаса в ожидании ответа. Но, ничего не пришло. Она отправилась спать.
Лежа, она задумалась о том самом уважении, которое она советовала ЖЕНЕ. А у нее оно есть? Ну, то, что его не было, когда она была замужем – это точно. Почему-то в те года слово «самоуважение» она для себя подменила словом «гордыня». А это плохо, грех вроде даже. Женщина в браке должна быть способна к компромиссам, удобному молчанию. А выпячивать это самое «самоуважение» как-то немудро. «Дура, – ругнулась на саму себя полусонная Вероника. − Если б я тогда знала, к чему это все приведет…»
А привело это к тому, что Вероника в своем браке постоянно пятилась, во всем уступая мужу. А муж зверел на глазах, ему даже противно стало от такой покорности и уступчивости. Он хлестал ее по щекам: «Почему ты молчишь, почему не сопротивляешься?» Она рыдала, молчала и про себя думала: «Потому что мне надо как-то выжить и сына поднимать…» А потом она убежала, прихватив маленького сына и сумку с детскими колготками и трусами. Нашлось-таки самоуважение. Да поздно. Она никогда с тех пор не разговаривала с мужем. Развод прошел через адвокатов, все контакты – через общих знакомых и друзей. Общение с сыном – тоже опосредованное.
«Сама себя ведь загнала, – в очередной раз с горечью подумала Вероника. – Он ведь не просил меня терять самоуважение. Сама его отдала, сама себя предала».
Через полгода Веронике опять написала жена ее бывшего любовника: «Здравствуйте, спасибо, что тогда, полгода назад, поддержали и дали хороший совет! Вчера я вышла замуж, моего мужа зовут Андрей!»
«Ай да девочка! – не удержалась от восторженного возгласа Вероника. – Ай да молодец!»
А потом задумалась и решила: «И мне пора заканчивать со своей реабилитацией. А то увлеклась!»
Выйти замуж за американца. В 42!
Лариса Ильинская великолепно вышла замуж вторично в 42 года!
И это после отвратительного, унизительного развода с первым мужем Михаилом. Ее ровесником. Когда Лариска уведомила его за кухонным столом о грядущем расторжении брака, Михаил высокомерно сказал: «Дура ты, Ларка. Куда ты прешь в свои 40? Я-то еще, как мужик, годен, – он погладил свое пивное брюшко. – А ты кому нужна, потрепаная 40-летняя баба?»
Лариса еле сдержалась от пощечины. Остановила перспектива скандала и проблемного развода. А ей надо было смыться. И поскорей. Из этого болота, где она совсем превратилась в липкую ряску.
До того себя довела, что молча терпела измены мужа.
До того себя довела, что перестала красить волосы.
До того себя довела, что в выходной весь день бродила в неопрятной ночнушке.
Совсем неожиданно пришло прозрение. В телефоне мужа она обнаружила любовное СМС, из которого выходило, что муженек ее уже долго встречается с некоей молодой особой и типа живет на две семьи.
И торкнуло Ларку. Что жизнь у всех куда-то движется. У всех. Кроме нее.
Сначала она устроила Мише вселенский скандал. Муж только жалостливо смотрел на нее и в конце сказал: «Ладно, успокойся. Не брошу я тебя».
Это добило Ларку. Ее, бывшую первую красавицу курса, ее, яркую и умную, как ей казалось, женщину, ее ЖАЛЕЮТ, как калеку.
На следующий день она понеслась в ЗАГС подавать на развод.
***В это время Ларка работала в основном офисе британской корпорации Britishmarket Incorporated (BMI) в Москве, когда еще никто не слыхивал о санкциях.
Она знала 3 языка и была незаменимой у англичан.
Каково было удивление жителей туманного Альбиона, когда Лара, всегда неприметно одевающаяся, преобразилась и стала яркой дерзкой дамочкой!
Про некрашенные корни волос теперь никто и слыхать не слыхивал, никакой апатии в лице или движениях. От Ларки повеяло ветром перемен!
«Перемен требуют наши сердца», – хотелось выкрикнуть ей словами Виктора Цоя.
И эти перемены она вершила сама.
После горьких слов мужа она взглянула на себя со стороны. Потом заглянула в паспорт на графу с датой рождения. Сорок лет. А что было-то у нее? А что есть? Но самое страшное – а что будет? И будет ли?
«Еще как будет!», – сказала себе Лариса и пошла красить волосы и выбрасывать в помойку старую растянутую ночнушку.
«И секс у меня будет, и любовь у меня будет», – сказала себе Лариса и стала флиртовать напропалую.
И, правда, все это у нее было. Ведь когда женщина чего-то реально ХОЧЕТ – она это получит. Можете не сомневаться. Просто беда многих женщин – они всегда в чем-то сомневаются, иногда стесняются, иногда боятся чего-то сильно хотеть…
А Ларка перла как танк, руководствуясь новым девизом «После нас хоть потоп».
Были у Ларки какие-то многочисленные гулянки в ресторанах и ночных клубах, одноразовые жаркие встречи. Все было.
Так Ларка убеждала себя, что она жива. Она ловила адреналин, вырабатывала сератонин, иногда источала эндорфины… Все признаки жизни налицо.
На такой волне в офисе появился новый объект – Генри МакГиллан, американец в стройных рядах британских служащих. Шикарный холеный мужчина около 50 лет. Вдовец. Лакомый кусочек всего женского состава офиса.
Генри был умен, состоятелен и любвеобилен. За несколько месяцев жизни в Москве он поменял 3 или 4 любовницы. И, судя по его настрою, не собирался на этом останавливаться.
Лариса ежедневно попадалась ему на глаза – яркая улыбчивая женщина на каблуках. Они контактировали по работе и оценивающе поглядывали друг на друга.
МакГиллан думал: «С шармом женщина, была бы чуть моложе…»
Лариса думала: «Классный мужик, но староват для меня…»
Так и жили. Лариска меняла молодых любовников, Генри звал в постель очередную молодую пассию.
Но все поменял проклятый корпоратив, и они как-то случайно проснулись в одной постели…
И смотрели друг на друга новыми глазами.
Генри думал: «Да-а, ничего себе баба, не припомню такого секса…»
Лариса думала: «Недооценила мужика, многих молодых за пояс заткнет…»
Так и начался у них роман, запретный, служебный.
Кроме отличного секса, они прекрасно спелись и в обычном человеческом общении. Как-никак люди почти одного поколения, не глупы, познали жизнь, так сказать…
Тем не менее, их отношения были открытыми. Клятв они друг другу не произносили, о серьезных обоюдных намерениях не говорили…
Оба имели связи на стороне. МакГиллан по привычке заводил молодых любовниц, а Ларка все также молодилась в постели молодых любовников.
Черт знает, что такое!
А потом МакГиллана вызвали на ковер в Лондон, и он застрял там на целый месяц! от тут и выяснилось самое главное – что без молодых любовниц он жить может, а без Ларкиного смеха – нет.
Начались сеансы связи по скайпу, душевное общение, иногда даже легкий вирт. O my God!
Что с ними стряслось? Как прорвало какую-то плотину! Оба нешуточно воспылали друг к другу на расстоянии.
МакГиллан рвался в Москву? как никогда прежде.
Но случилось плохое – BMI что-то не поделил с российской торговой палатой и решил уйти с российского рынка. Это отразилось на судьбах наших героев.
МакГиллан вернулся в Москву с плохой новостью о закрытии центрального офиса в Москве, но с отличной новостью, что Лариса ему милее всех прочих других чаровниц.
Лариска не подкачала и тоже призналась Генри, что он, пожалуй, получше будет, чем, например, 30-летний Дмитрий, чью фотографию она продемонстрировала для усиления эффекта. И высоко отозвалась о внутренних качествах и любовном мастерстве зрелого американца.
МакГиллан сначала припух от такой женской наглости, учитывая его довольно высокую самооценку. Помолчал дня два, успокоился. А потом осознал, что в их игре достойный счет 1:1 и ему не западло сдаться. Ведь оппонент ни в чем ему не уступал.
Последовал раунд нескольких совместных уикендов, где кроме секса они кормили друг друга сомнениями, признаниями, жалобами и похвалами. В общем, все то, из чего состоят «родственные души».
«Game is over», – сказал однажды Генри по итогам очередного совещания. «Мы покидаем Россию».
Лариса взгрустнула. Все-таки она прониклась к американцу. Так приятно было полеживать с ним под пледом и пить вино из прозрачных бокалов. Было что-то ужасно притягательное в этих отношениях, которые в отличие от других ее совсем не молодили, а делали мягче и нежней. С Генри ей не надо было мнить себя активной, энергичной и якобы молодой. Она итак была младше его на 8 лет, совсем «девчонка». Зато он был ей отличным другом, собеседником. А если прибавить, что и в постели они совпадали, так это вообще Джек Пот.
А что дальше-то делать с этим выигрышем?
«Выходи за меня», – подсказал ответ американец.
Вот так Лариса Ильинская великолепно вышла замуж вторично за менеджера BMI Генри МакГиллана, американца шотландского происхождения.
Бывший муж Михаил долго не верил в эту новость, даже тогда, когда Ларка поменяла статус в Фейсбуке на «В браке».
Только когда локация показала место ее нового ПМЖ – Сан-Франциско, Калифорния, США, Михаил потрясенно протер глаза…
Он все так же сидел на кухне за старым ноутбуком, попивая пиво. Рядом хлопотала молодая жена в цветастом халатике… А на Мишу с экрана нагло смотрела его бывшая, свежая, уверенная, с пальмами за спиной. «Вот сучка, подцепила себе тупого америкоза…» Он стукнул по столу бокалом пива и полез за сигаретами…
«Лариса, как ты там, на чужбине?», – спрашиваю я новую гражданку США.
«В общем, все хорошо», – отвечает она. «Не так весело, как в Москве. Но ты же знаешь – я всегда сама себя развеселю…»
Я это точно знаю. Потому что иногда в планы ее веселья вхожу и я. Для этого она приезжает в Москву на неделю или дней на 10, и мы все можем снова лицезреть этот русско-американский ураган под именем «Лара МакГиллан». В эти дни я не принадлежу себе, я в круговороте этого торнадо. Ее, а вместе с ней и меня, носит по Москве со скоростью звука (спасибо, что не света): выставки, рестораны, ночные клубы, фотосессии, Сандуны, наконец…
В конце этого бурного общения с Родиной я слышу жалобное Ларкино: «Чет я по Генке так соскучилась. Пора домой, в Америку…»
Далее уже из самолета получаю от нее СМС: «Рядом со мной такой интересный мужик… тряхнуть стариной?»
Помнится, Лара рассказывала, что Генка, он же Генри МакГиллан, вспоминая начало их с Ларой романа, говорил: «You’ve got a pussy power» (перевод смотрите сами), на что Лариса возмущалась и хвасталась своим высоким, как у Шерон Стоун, IQ.
А по сути Генри-то прав. Pussy power рулит!
У моей подруги появился зять!
У моей подруги появился зять. Человек из города Запопинска, что недалеко от реки Хренер. А подруга, надо заметить, коренная москвичка. Соответственно, и ее дочь тоже, еще более коренная москвичка. И тут вдруг – некто из мифологического города, символизирующего самое отстойное захолустье, вполз, втерся в московскую семью.
Наивная мать, а теперь уже теща, не сразу разглядела такую угрозу, как неподходящий ухажер. Она предполагала, что, дав своей дочери представление о хорошей зажиточной столичной жизни, во что входило: платный детский сад, хорошая школа-гимназия, далее − престижный институт, параллельно всему этому многочисленные посещения заграничных курортов и даже трехмесячная стажировка в США, она гарантирует себе зятя-ровню, человека из такого же круга. И, действительно, вокруг Даши крутились правильные москвичи с машинами, квартирами и приличными родителями.
Я и подруга с удовольствием смаковали разные перспективы разных претендентов, когда к нам на голову свалился этот Паша, невысокого роста, с внушительной мускулатурой и слишком широкой улыбкой на широком лице. И глазки, как у зажиточного крестьянина дореволюционной России – быстрые и хитрые.
«Мама, познакомься, это – Паша», – сказала однажды Даша в тот период, когда мы все считали, что она встречается с благополучным Вовой… «Э-э-э, – промямлила подруга, потому что пару недель назад она пожимала руку Вове и глядела на него испытывающим взором будущей тещи. – Здравствуйте, Паша, приятно познакомиться…» Хотя приятного в этом ничего не было. Подруге с первого взгляда не понравились нарочитые бицепсы и хитроватые глазки. Ну а Даша вся цветет, что тут поделаешь?
Только Паша за порог, как была допрошена Даша, с пристрастием, почему, как и, главное, когда та успела прервать отношения с Вовой и начать отношения с Пашей. Мать была совершенно не в теме, и ей это не понравилось, ведь Даша все доверяла маме.
Даша потупила глаза и рассказала, что Паша − один из друзей Вовы и всегда на нее заглядывался в общих компаниях. Крутился рядом и улыбался своей широкой улыбкой. А когда между Дашей и Вовой возникли небольшие трения, он как-то весьма вовремя признался Даше в своей искренней любви. Потупил быстрые глаза, понурил крепкие плечи, уронил на грудь квадратный подбородок и романтично произнес: «Теперь ты все знаешь. Решай сама…» И Даша решила: хватит терпеть Вовину московскую расчетливость, хватит спускать Вовиной маме ее недружелюбное отношение к себе, и хватит закрывать глаза на то, что Вова хотел, но так и не сделал ей предложение. И Даша все начинает с нового листа. И имя ему – Паша.
Паша прост, прям и свеж, как молодой редис. После сложносочиненных рассуждений Вовы о сути бытия ей понравились простые Пашины предложения о том, что надо заводить семью и рожать детей. Даша давно испытывала потребность в реализации своего материнского инстинкта, а тут она услышала прямолинейный призыв к такому желанному для нее желанию. Паша, он ведь, знаете ли, такой, от сохи – все просто и хорошо. Встретил, полюбил, женился, родил чуток детей, около трех-четырех.
Моя подруга в шоке – а как же вложенные в дочь ресурсы? А как же прынц, который планировался в женихи нашей прынцессе? Помнится, даже Вова вызывал у моей подруги некоторые нарекания, что уж говорить о «понаехавшем» Паше? Подруга пытается быть лояльной матерью, но в то же время защитить интересы дочери. Аккуратно так выспрашивает о прошлом Паши. Выясняет страшные вещи и впадает в депрессию. Паша к своим 30 годам побывал в браке, детей нет, служил на подводной лодке, переехал в Москву, танцевал даже где-то то ли стриптиз, то ли GoGo, и, наконец, сейчас почетно работает в МЧС. Концовка обнадеживает. Даше обещает трудоустройство в охрану чуть ли не президента Российской Федерации, далее муниципальную квартиру, высокий оклад, внушительный соцпакет и уважаемый статус жены успешного чувака.
Даша обезоружена словесными перспективами, а главное, характером будущего мужа. Он тверд, прям, иногда грубоват и требователен. Часто призывает ее к женской мудрости, налегает на слово «должна» и всячески позиционирует себя как настоящий русский мужик. Дашка в радости, она давно хочет строить свою семью, выбрав роль послушной женушки…
Подруга же моя видит совершенно иную картину, и от этого ей совсем невесело. Осторожненько она выспрашивает у дочки, что этот новый Паша знает о ней, о маме, так сказать. «Да все»,– простодушно отвечает Даша. «А что особенного в тебе? Ты же не миллионерша, чтобы что-то скрывать». Эге-ге, думает битая жизнью подруга. Даша, выросшая с тепличных условиях состоятельной жизни, считает, что наличие в семье хорошей московской квартиры, автомобиля «Ауди», дачи на новой Риге и собственного ювелирного бизнеса – совершенная безделица, особенно в сравнении с роящимися в Москве настоящими миллионерами. «Фигня, средний класс», – думает Даша и комментирует, что отели в загранпоездках всегда были 2-3 звезды, что мамин бизнес – небольшая торговая лавчонка, а машине «Ауди» – вообще больше 5 лет. Ерунда, на что тут зариться?
А подруга думает иначе. В отличие от своей дочки она считает, что ее активы очень почетны и внушительны. Она ведь их заработала собственным потом, без спонсорской поддержки. Поэтому в ответ она говорит дочке, что отели 2-3 звезды – не самое главное, а главное, что они объездили всю Французскую Ривьеру и побывали в Ницце, Каннах и Монте-Карло. А бизнес свой мама начинала без единой копейки вложений, только на собственном энтузиазме и трудолюбии. Дача на Новой Риге была куплена после того, как деньги откладывались пару-тройку лет в режиме строгой экономии. И то, что ее «Ауди» – всего лишь 5 лет, и для настоящего немца – это не возраст и так далее…
Дашке наплевать на мамины опасения. Она влюблена. В простого парня с реки Хренер.
«Нет, он совсем не простой», – признается мне подруга. «Он прикидывается таким простым, добрым, хорошим парнем, а сам все в уме давно посчитал…» Я сопротивляюсь ее скептицизму: «Ну, может, тут другая картинка. Например, Дашу он действительно любит, она хорошая и добрая девушка. А все твои материальные блага – вроде приятного бонуса к чистосердечным чувствам». «Ни фига, – отвечает подруга,– не верю!» Прямо Станиславский!
Подруга стала плохо спать, копается в сказанных словах и брошенных взглядах. И мрачнеет с каждым днем. Я пытаюсь быть елейным маслом и сдобрить ее материнские раны: «Объективно у тебя ничего на него нет. Это ведь просто твои впечатления и все…» Ее ответ прост и убедителен: «Я сердцем чувствую…» Далее события развиваются с подозрительной скоростью. Подруга пытается договориться с дочерью, чтобы она о серьезных решениях советовалась с ней, с мамой, и уезжает, между прочим, на месяц в Канаду (Паша завистливо вздохнул). Через неделю ей радостно сообщают, что они подали заявление в ЗАГС. Подруга нервно мерит шагами номер отеля в Монреале и шлет мне SOS. Я опять истекаю умиротворяющими благовониями и пишу в ответ: «Пусть в их сердцах всегда царит любовь. Аллилуйя!» Подруга высылает мне в ответ гневных зубастых смайликов… Все ждем ее возвращения. Возвращается. Встречается в торжественной обстановке с эмбрионом семьи. Накрывает им стол. Беседуют. В разгар действа получаю от нее сообщение: «Что делать? Он назвал меня МАМОЙ!»
Далее подруга изливает мне свою истерзанную подозрениями душу. Во время торжественного ужина она озвучивает свою новую политику и обращается к Паше: «Я вырастила дочь сама, все, что могла – все ей отдала. Теперь ты, Паша, будешь за нее отвечать. Ты готов дать ей то, что давала ей я?» Он растерялся и спросил: «А вы что, помогать нам не будете?»
Подруга почти побагровела: «Не буду. Я растила ее одна. Теперь хочу отдохнуть». Будущий зять глаголет: «Вот я с Вами, мама, не согласен. После свадьбы Даша же не перестанет быть Вашей дочерью? А Вы, как чужой человек. Я же все для Вас сделаю. Мы – одна семья теперь». Подруга черство молчит и сворачивает тему. И жалуется мне постскриптум: «Чем он может мне помочь? Ручку в туалете починить и лампочку вкрутить? Я это и без него сделаю».
Далее она рассказывает мне его подноготную, темную и нелицеприятную. Отца нет, есть мать и бабушка. Жилья нет, снимают домик на окраине Запопинска, имеют невыплаченный кредит миллион рублей, который был потрачен на неудачный продуктовый бизнес. Короче, полный швах. Только оранжевая беретка МЧС, как луч света в темном царстве.
Подруга уходит в глубокое подполье и не принимает никакого участия в подготовке свадьбы. Каждый день я слышу ее надежды на Дашкину ветреность и, как следствие, отказ от бракосочетания. Но дата приближается, и гости собираются. Приезжает Пашина мама из Запопинска, и мы лицезреем сущую мигеру с вампирским взглядом и вороньими волосами. Ведьма, не иначе. Она как-то иудейски обнимает мою подругу и шепчет: «Дорогая сватья, тебе достался прекрасный зять. Даша будет всегда удовлетворена», – она противно подмаргивает и продолжает: «В доме будет хороший хозяин». Подругу тошнит… она улыбается. Ради Даши.
Дальше происходит свадьба. Много молодежи, которая присутствовала на всех этапах развития молодой семьи: сначала пара – «Даша плюс Вова», потом неожиданная победа Паши над Вовой, далее скоропалительный горячий роман и как завершение − свадьба. Общие друзья в приятном шоке, Вова плачет на задворках общей компании, мускулистый бывший танцор Паша обнимает за талию красивую нашу Дашу…