Чёрный мёд. Ты выбираешь свое счастье

Фотограф Lera Hetman

Дизайнер обложки Петр Завасрад

Редактор Юлия Дворецкая-Федорчук

Корректор Юлия Дворецкая-Федорчук

© Гайя Азези, 2019

© Lera Hetman, фотографии, 2019

© Петр Завасрад, дизайн обложки, 2019

ISBN 978-5-0050-7602-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Гайя АЗЕЗИ, 55 лет, выросла в семье медика и инженера, обладательница богатого профессионального и жизненного опыта. По базовому образованию преподаватель географии и биологии. Достигла мастерства и в других профессиях: музыкальный руководитель в детском учреждении, специальный корреспондент в деловых еженедельниках Украины, руководитель брендинговых проектов, автор и хозяйка проекта «Аромастудия «КИНЗИ», ароматерапевт и аромадизайнер, целитель методами китайской, арабской и индийской древних медицин, автор обучающих программ по женскому здоровью, писатель.

Три несчастливых семейных союза, уроки которых стали причиной для роста, двое сыновей. Ныне – счастливая жена. Дважды прошла через терминальные стадии в здоровье и полностью восстановила его.

Мне интересны эмоции людей и влияние подсознания на принятие решений. Мне нравится передавать состояния души через окружающие предметы и события, которые кажутся случайными. Люблю обнаруживать скрытые взаимосвязи и разрушать шаблоны, но при обязательном условии полной экологичности и бережности.

Мне повезло в течение 13-ти лет глубоко окунуться в нетуристический Египет и познать параллельный европейской ментальности мир, который поразил меня своей вековой мудростью и непреходящей актуальностью. Мир за пределами набивших оскомину штампов об арабах и мусульманах, в который я приглашаю заглянуть и вас через свои книги.

Все мои герои имеют реальных прототипов и сюжеты сотканы из реальных событий, случившихся со мной и с известными мне людьми. Конечно, я постаралась их пазлы сложить с новыми деталями.

Выражаю благодарность за содействие в литературных трудах моему супругу Ахмеду АЗЕЗИ, который стал проводником в мир арабской мудрости, египетских характеров и тонкостей ислама.

Надеюсь, вы, уважаемые читатели, получите многослойное наслаждение от путешествия на грани non/fiction в моем романе.

Глава 1. Листья семейного дерева

Эль-Гуна мерцала цветными огнями, отражаясь в многочисленных каналах и заводях. Адаму не спалось. Все улеглись или, по крайней мере, разошлись по своим апартаментам в трех соседствующих виллах. Им удалось заранее арендовать жилье именно вблизи друг от друга – каждое с большим бассейном, собственным пляжем и выходом в морской канал.

Задачи прошедшего дня выполнены, а именно: все накормлены и напоены по высшему классу командой приглашенных поваров и официантов, услаждены купанием в бассейне, ленивыми посиделками под зонтиками на пляже. Все достаточно смуглы, чтобы поджариваться на солнце. Хотя, кажется, кожа Адама в сени складов и офисов не успевает побронзоветь так, как кожа родственников. Он лично учился кайтингу под руководством жилистого тренера Махмуда третий день подряд – одетый в шорты и футболку, чтобы не обгореть. Самые спортивные родственники развлеклись игрой в волейбол, самые отчаянные – катанием на надувном банане. А еще были шахматы, нарды и соревнование в чтении арабской поэзии. На сей раз были выбраны стихотворения Руми.

Адам расположил свою маленькую семью из пяти человек, мать и семью старшего брата Ясина из четырех человек на самой большой вилле, удобной для встреч всего огромного семейства. Центральный зал представлял собой обширное, порядка ста метров пространство из нескольких зон, перетекающих одна в другую. Помещение было организовано функционально правильно, светлое и, благодаря большим окнам в пол, позволяло чувствовать себя все время в саду. Плотные двойные шторы дарили затемнение даже в середине дня, что актуально в сентябрьский, но еще палящий полдень.

Полукруглый красный диван из велюра приглашал одну группу гостей посидеть комфортно за разговорами. Антаре из пяти кресел и двух диванчиков, окружающие три мраморных столика разной высоты, собирали другую группу так, чтобы не мешать разместившимся на красном диване.

Еще одна группа – кресла, пуфики и даже просто высокий матрас, завернутый в плюшевый чехол, рядом с ним груда пышных подушек, одетых в роскошные наволочки с египетскими старинными узорами, выполненными в технике аппликации ткани по ткани. Напольная группа явно предназначались для самых юных гостей и располагались в отдаленной части зала, которую можно было обеззвучить плотными скользящими перегородками из стекла.

С противоположной стороны – огромная открытая кухня, отделенная от зала широким и длинным кухонным островом. Похоже, дизайнер переборщил с количеством золотых поверхностей. На кухне еще царил легкий беспорядок, который быстро устраняли нанятые работники, начищая мраморные столешницы, загружая посудомоечную машину и наполняя мусорные мешки.

Адам вышел во внутренний двор, скрытый от посторонних глаз с улицы зданием самой виллы, а со стороны моря – глиняной оштукатуренной стеной, увитой буггенвилиями. Казалось, кустарники облокотились на высокую стену и разложили свои усыпанные цветами шевелюры по ее бортику, словно усталые гуляки.

Он еще раз оценил внутреннее пространство дворика: все продумано для приема большого числа людей и здесь. Уникальной особенностью этого пространства была глинобитная скамейка в три яруса, образующая почти круг диаметром в десять метров – амфитеатр для просмотров представления. На двух нижних ярусах лежали тонкие подушки из пёстрого домотканого коврового материала. На верхнем ярусе располагались электрические светильники, одетые в узорчатые металлические плафоны.

Это поместье и сама вилла сильно отличались от многих других, оформленных незамысловато, с претензией на красоту, но на самом деле в стиле отельной маргинальности. Здесь же отсутствовала безвкусица и глаза расслаблялись в продуманной красоте.

Зеленые лужайки между дорожками, устланными бетонными плиточками, в которых залегли морские камушки, подстриженные и освещенные ночными фонарями в виде гигантских подсвечников в «домиках». Металлические домики для свечей со стеклянными стенами кучно расположились у пяти кресел из ротанга. Беседка для гриля сейчас была затемнена, но ее опоясывала подсвеченная бордюрная клумба из базилика и бархатцев. В тон махровым шарикам у входа в беседку росли стражи с огненными головами – стрелиции. По всему периметру на крюках висели пышные корзины с дурманящими петуниями красного цвета.

Праздник Аль-Аид – это один из один трех семейных праздников, когда собирается вся ближайшая родня из тридцати одного взрослого человека плюс один. Плюс дети. Он, Адам, избран в семейном клане лидером. И это ко многому обязывает, в том числе устраивать семейные праздники. И не только по таким величайшим поводам.

В течение года раз в неделю Адам дает пятничный обед – сразу после участия в пятничной молитве. На эту встречу раз в неделю могут пожаловать не все представители ветвей семейного древа, но меньше двадцати не бывало никогда. И что особенного в пятничных обедах? Он готовит их большей частью собственноручно. Конечно, без помощников не обойтись. Ему помогает не прислуга, как всегда, а дочери.

Адам искренне считал, что такая практика полезна девочкам. Служить семье – что может быть прекраснее? Даже строптивая Нэнси, которой уже исполнилось девятнадцать лет, с радостью подает родственникам чай или кофе. Ей, очевидно, стало нравиться чувствовать себя хозяйкой салона…

Конечно, всех умиляет малыш Али – любимый внук, наследник старшей дочери Сальмы. Он разносит на подносе печенье, выпеченное его мамой – двадцатичетырехлетней красавицей, которая снова значится в списке самых желанных невест Каира. Шестилетняя Дана, или Данита, как ее звал на латиноамериканский манер Адам, лучше всего справлялась с сервировкой стола салфетками и приборами.

Он чувствовал, что нет причин для волнения. Надо расслабиться – в кои веки он разрешил себе десять дней выходных перед праздником Аль-Аид. И именно для этого выбрал курорт и виллу, которые больше всего располагают к изысканному отдыху.

И тем не менее внутри что-то саднило и не давало настроиться на сон. Он зашел в комнаты младшей и старшей дочерей, послушал их дыхание. Укрыл простынкой Али – мальчик сбил ее в угол кровати ножками. Нэнси же не спала. Сильный поток холодного воздуха из кондиционера раскачивал кисточки и полоски ткани, прикрепленные на пологе ее кровати. Она в наушниках увлеченно просматривала фильм на планшете… Адам, чтобы не испугать ее, остановился у ее кровати, размахивая ладонью, как метрономом. Как только дочь увидала его и сняла наушники, он подошел поцеловать ее и пожелать еще раз спокойной ночи. Дочь пообещала, что досмотрит фильм и сразу спать…

По-прежнему саднило в сердце. Адам решил прогуляться до ближайшего кальян-бара. Глава семейства не курил сигарет и сигары, но чувствовал болезненную зависимость от кальяна.

Из Каира он любит уезжать в Гизу в народные шиша-бары, где хрустящий с мелкой щебенкой песок под ногами вместо полов. Где после наступления сумерек растресканные или надщербленные столики могут быть выставлены прямо под мостом или у гулкой дороги. Неизменно пластиковые стулья, которые протирают от пыли штаны посетителей, тратящих свои три гинеи на чай и затяжки… Что привлекательного в таких местах? Его там не знают. Он, конечно, все равно выделяется выправкой, походкой, взглядом, другими мыслями на лице. Даже если одет просто в джинсы и футболку и даже если оставил свой внедорожник за углом, чтобы никто не видел, какого статуса человек прибыл. И внимательные взгляды, брошенные на него даже недолго, в рамках приличия, все равно говорят, что они удивлены появлением этого человека, как если бы здесь посыпал снег. Но все же рамки мусульманской культуры не позволяют пялиться на человека, и ему удается раствориться в массе посетителей, погрузив свою голову в разбалансировку от сверлящих мыслей.

Что ж на отдыхе неймется? Он присел на подушки в бедуинском шиша-баре, что расположился в километре от вилл, где сейчас спала его огромная семья, и заказал яблочного табака для кальяна и айнэб – холодный каркаде, как сказали бы иностранцы.

Холодный каркаде – это не остуженный напиток, бывший изначально кипятком. Это сразу залитые холодной водой цветы гибискуса с добавкой сахара для лучшей экстракции, оставленные на много часов – в идеале от 12 до 24. Этот напиток прекрасно утоляет жажду, бодрит и снижает кровяное давление. Адам еще не стал заложником тахикардии и скачков артериального давления, он просто любил этот густой вкус и рубиновый цвет.

Из всех листков семейного древа не явилась только Динара. Та, которая значится «плюс один» в семейном списке. Он ее так часто и называл – «плюс один» вместо ее статуса и имени, как если бы она была из семейства темных, которых лучше не поминать никогда и никак, кроме как в защитных от них молитвах. Его бывшая жена и мать троих дочерей.

Динара впервые за одиннадцать лет не явилась. Не посчитала нужным даже известить их, что ее не будет. Девочки научились жить без нее, но все же ждали маму, как Сахара редчайших капель дождя, которые оставят крохотные кратеры на песке, даже не увлажнив его на миллиметр вглубь под местом падения этой капли. Он ожидал каких-то ее выходок, но то, что она не приехала, разбередило старые раны.

Он тоже давно привык жить без нее и полагал, что вырезал женщину из своего сердца, когда объявил о разводе. Но сегодня ночью под клубы дыма он уговаривал себя, что нечего даже и хорошее вспоминать. Он сделал все по чести. Она же сейчас – совершенно другой человек, в венах которого текут змеевидные существа и в котором не осталось ничего от его нежно любимой Динары двадцатишестилетней давности.

Но что саднило? Конечно, вопрос: «Кто же девочкам заменит мать?» И возможно ли это в принципе? Очень трудно быть одиноким отцом, который прежде всего мама, а потом уже папа. Он выкормил младшую собственноручно детскими смесями, поскольку она отказалась от молока трех кормилиц, приглашенных по очереди. А египетским тетушкам и своей матери он ребенка не доверил: того и гляди накормят взрослой едой и напоят шипучкой из супермаркета. Египетские мамы очень далеки от европейских стандартов ответственных мам. Одному Аллаху известно, как груднички выдерживают египетский стиль их выхаживания! Поскольку Адам долго жил в Британии, он научился любить овсяную кашу, которую обычного египтянина под пыткой не заставишь есть. Приучил он к овсянке и дочерей. Так что дух Британии здесь витал по утрам регулярно.

Также он приучил девочек делать гренки на раскаленной сковороде без масла, мазать их сливочным маслом или класть кусочек сыра, украшать сверху медом, апельсиновым или гуавовым джемом и иногда добавлять тахины, которую он покупал за пределами Каира на одной маленькой фабрике. Адам умел печь английское масляное печенье с тертой кожурой апельсина или лимона, и посему его девочки не носили с собой в школу химически активное печенье из супермаркетов.

Так что мужчина чувствовал себя медалированным отцом, который сумел приучить дочерей к полезному рациону питания.

И, конечно, он был полностью вовлечен в жизнь дочерей с пеленок.

Он был папой, который знает расписание уроков в школе, любимых учителей, подруг, их номера телефонов и адреса, чем они дышат, что их радует и что огорчает, чем спасти дите от сопель, поноса и кашля, в чем они остро нуждаются, где нужно покупать им обувь, ночные сорочки и белье, даже, пардон, какие гигиенические изделия взрослые дочери приемлют… И при этом был руководителем успешной фирмы номер один на рынке девяностомиллионной страны и лидером огромного семейства, которое никогда не оставляет без приглашений разобрать конфликты или дать совет в трудном вопросе.

Его семейная история не очень типична для Египта. Особенно в той части, где он остался отцом-одиночкой с тремя дочерями. Но обо всем по порядку.

Глава 2. Стойкий инженер

Адам – представитель большой зажиточной семьи каирских интеллигентов – после окончания инженерного факультета лондонского университета был с распахнутыми объятиями принят на фирму своего дяди по маминой линии – хали Азиза. Приставка «хали» как раз и сообщает, что это дядя по ветке матери. По отцовской линии дядя был бы «аами».

Фирма хали Азиза занималась разработкой электрических сетей и их проводкой в промышленных и государственных объектах. На подряды дядя Азиз не жаловался. Однако с приходом Адама дела резко пошли в гору. И тому были несколько причин.

Первая – его квалификация. Да, Адам не шлялся в Лондоне по пабам, ночным клубам и притонам, не завязал ни одной интрижки за шесть лет. Хотя эмансипированных девушек, раздающих свою молодость в хмелю, в кокаиновой эйфории и без, было достаточно. И они с интересом вились вокруг него при любой возможности. В Адаме они прочитывали наличие денег и то самое мужское начало, по которому тоскует любая женщина, даже если и не признается в этом. И да, он хорош собой. Сложен выразительно по-мужски: с узкими бедрами и широкими плечами, длинными и ровными ногами. Его торс излучал силу так же, как и голос. Нос ровный, прямой, как восклицательный знак после фразы: «Да будет так!»

Еще нос был сигнальным элементом в его лице: он свидетельствовал о поколениях мужчин его фамильного древа, профили которых можно было бы чеканить на монетах. Ему бы больше шли доспехи и меч, чем современный костюм и ракетка для тенниса.

Адам получил прозвище «Святой из Каира» и любовь однокашников, поскольку он не болел снобизмом, выигрывал турниры по теннису для своего факультета и всегда был готов выручить в любой беде.

Как вы уже поняли, Адам хранил себя на пути Аллаха и свои силы исключительно для учебы в условиях, где все приглашает предаться пивным и половым загулам. Он знал, что за подобную стойкость Аллах в этой жизни вознаграждает сразу.

И он рано понял, что Всевышний не оставил без внимания его стремление удаляться от зла. Аллах дал ему эту обильную энергию света, которая запускает поломанные системы, улучшает настроение и мотивацию окружающих, заряжает всех оптимизмом и вдохновляет на взятие высот. Именно такие качества являются решающими у руководителя и владельца бизнеса. И родственникам Адама даже не нужно было напрягаться и собирать об Адаме в Лондоне информацию. Достаточно того, каким они его видели на каникулах по приезду в Каир. Он каждый следующий приезд сиял больше и ярче, незамутненно. То, как он проводил время дома, тоже свидетельствовало в пользу праведности их молодого родственника. Поэтому они очень ждали момента, когда носитель европейских технологий и стиля жизни в важной для бизнеса части приступит к труду на египетской земле.

Еще за два года до выпуска Адам получил приглашения от двух знаменитых компаний с мировым именем отправиться к ним на стажировку с возможностью трудоустройства в Германии. Но отверг эту идею, так как с трудом переносил в Лондоне серое небо и чувствовал, что отсутствие солнца триста сорок пять дней в году с возрастом станет невыносимым. А в Германии будет похолоднее, чем в Англии. К тому же он ощущал, что его сердце расположено развивать бизнес в Египте. Тем более, что поле было вспахано усилиями предыдущих поколений его родственников и его ждали. Он хотел оправдать ожидания своей родни, и у него это получилось.

У Адама был необъяснимый талант, который люди, далекие от ислама, называют волшебством или чудом. Конечно, этот талант был еще одним профильным подарком Всевышнего. Адам знал из рассказов старейшины их семьи – своего деда по отцовской линии – что каждый, кто день изо дня совершенствует знания и умения в избранной области, и при этом эта область не наносит вред ученику, его семье, земле, планете и религии, получит раскрытие таланта, который станет его визитной карточкой, возможно, для всего мира, возможно, в рамках одной страны, а возможно, только в рамках одной общины. Но ученик станет выдающимся мастером.

Так вот, Адам мог без применения инструментов безошибочно установить узел проблем в пострадавшей цепи или блоке механизмов. Для этого он просто подходил к поврежденному участку и молча стоял рядом. На самом деле он сканировал поврежденную систему тем самым чудесно встроенным в него «сканером». Если его спросить, как он это делает, он не смог бы толком объяснить. Просто чувствовал, как голова в области родничка открывается – словно кости черепа расходятся и через это отверстие входит луч холодного света. Этот свет растекается по всему его телу, делая его чувствительным к вибрации технического повреждения. Он считывал эту вибрацию, и дальше в голове рождалась картинка повреждения или просто информация. Так, через непродолжительное время – минут семь—пятнадцать – он объявлял свое предположение о поломке, которое всегда с точностью в 100% случаев подтверждалось при разборке или раскопке данного участка.

«Ты – технический гений!» – часто говорили ему многие люди. Он же всегда прерывал похвалы и говорил в ответ: «Никогда „я“. Это не „я“, а „Он“». Верующему достаточно. Те, кто в теме, понимали, что Адам никогда не присваивает себе заслуги за проявление этого таланта и четко понимает, откуда этот талант родом. И они любили заказывать Адаму работу, поскольку знали: люди, благодарные Создателю за свой удел, всегда носители бараки – благословения Аллаха. Как это работает в обычной жизни? Если капитальный ремонт системы рассчитан лет на пять работы без поломок, то после выполнения подряда с участием Адама система будет жива и трудиться без поломки, вероятно, вдвое дольше.

Фирма дяди наливалась доходами, потому что слава необычного инженера шла по всей стране и хозяева объектов предпочитали экономить время на диагностике и даже готовы были за это платить. Спустя семь лет Адам предложил дяде основать вместе с ним новую фирму, которая возьмет на себя установку и обслуживание систем кондиционирования. Естественно, тоже в сфере business-to-business. Хали Азиз даже почувствовал некую досаду, что сам не додумался до такого логичного хода в диверсификации бизнеса!

У них уже была готовая клиентская база – причем по всей стране. А кондиционеры в Египте, жарком летом и прохладном в зимние два месяца, – тема неиссякаемая для заказов, и нет даже магазинчика, который бы обошелся без кондиционера. Ну, кроме совсем уж захудалых.

В 1989 году основным хозяином и директором новообразованной фирмы «Fresh Air», заключившей контракты со всеми ведущими производителями промышленных сплит-систем по охлаждению, вентиляции и обогреву воздуха, стал Адам. Его фирма стала первой ввозившей инверторные кондиционеры и кондиционеры с функцией очистки воздуха. Тогда, как, впрочем, и теперь, они были существенно дороже неинверторных, и требовалась деловая прозорливость и интуиция, чтобы рискнуть ввозить очень дорогой товар, когда на рынке разметают дешевый.

В египетской ментальности прочно сидит ген экономии. Даже больше – человека, который переплачивает, хотя может платить меньше, считают посмешищем. А вот донести идею целесообразности платить больше за лучшее качество жизни – это большой труд и отвага. И даже открыть новую дорогую нишу на рынке Адаму удалось!

Свой талант он поставил на службу уже в своей фирме. Точно так же использовал свои способности для диагностики поломок, которая по скорости результата превосходила обычные в этой сфере технологии. В связи с запросами на диагностику Адаму приходилось постоянно жить в командировках. Тогда его жена возмущалась: почему сотрудники инженерного отдела не делают эту работу? Он ответил: «Они не могут так, как я, за пятнадцать минут обнаружить проблему. Легче и дешевле меня отправить на день-два в командировку, чем другого специалиста на десять».

Упрекнуть Адама в эгоизме никто из семейства не смог. Дело в том, что Адам предложил себя в качестве руководителя инвестиционного фонда всей большой семьи. Каждый родственник мог внести задокументированный пай, на который раз в году Адам выплачивал вознаграждение согласно процентному участию пайщика в зависимости от годичного успеха предприятия. На пятничных обедах всегда минут двадцать отводилось деловому совещанию. Родственники слушали доклад их лидера об актуальном состоянии дел, ближайших планах и пожертвованиях. Мама Адама – Омм Ясин – молилась о здравии и успехе своего сына, поскольку он стал непревзойденным лидером семьи, умножившим состояние всех родственников раз в пятьдесят за немногим более чем 25 лет, чем посодействовал им в том, чтобы стать пассивными миллионерами в долларовом выражении.

Адам всегда делал четкий доклад о движении денег в фирме, чем исключал даже зарождение подозрений в нечестности. Каждый из семейных инвесторов мог в любой момент запросить отчет и получал его. Если возникала необходимость экстренного финансирования из резервов фирмы кого-то из родни, то с этим тоже не возникало препятствий. Иногда сумму голосованием изымали из «банка успеха», дабы устроить пышную свадьбу, или выкупить прекрасный участок земли под строительство дома, или отправить в Хадж всю «гроздь» родственников. Обычно такие изъятия не превышали 3% от дохода компании, поэтому все были согласны с подобным стилем ведения дел.

За несколько лет Адам стал непререкаемым авторитетом среди родственников, хотя и не был старшим по возрасту. Но насколько он добился высокого статуса в обществе, в бизнесе и в большой семье, настолько же обвальными дела были в его малой семье. Он тщательно скрывал истинное положение дел, насколько это было возможно, дольше десятилетия…

Глава 3. Родовое гнездо

Женитьба в 28 лет на красавице Динаре не предвещала плачевного конца. Они были выходцами из семей одинакового сословия, их равенство проявлялось и в речи, и в пристрастиях, и в том, чему они радовались, и в том, что им претило. И, совершенно точно, они женились по любви. Она не боялась, что он при своем богатстве захочет вторую или третью семью, и уж тем более четвертую. Динара чувствовала, что он видит ее единственной супругой. Есть такой тип мужчин – однолюбы. Динара была одного роста с Адамом и, когда надевала туфли на каблучках, была слегка выше, но это их не смущало.

Ему нравилось ее овальное лицо с крупными губами, которым не нужна была помада и которые всегда были готовы к поцелуям. Крупные глаза служили двумя колодцами в миры ее музыки, которые она проживала, как другие жизни, проходящие через ее сенсоры. И от этого она всегда казалась разной. Как музыка Моцарта и Бетховена, Чайковского и Вагнера, Марради и Пьяццолы…

Девушка была воспитана в лучших традициях знатных семей Каира, выросла в особняке в Маади среди садов и чистого воздуха с перерывами на жизнь в других странах по месту службы ее отца. Она ела из британского фарфора за столом с накрахмаленными скатертями и серебряными кольцами для салфеток. Она знала вкус настоящего «Тирамису» из настоящего маскарпоне, по утрам пила кофе, приготовленный в гейзерной кофеварке, вприкуску с сыром «Neufchatel», который доставляли дипломатической почтой из Франции.