– Мне не о чем с тобой разговаривать, Фостер.
Похоже, я его разозлила. Он резко схватил меня за руку и больно сжал ее. Я растерялась. Сумка соскользнула и упала на землю. Некоторые студенты заметили нас, и подошли поближе.
– Отпусти меня.
– А то что? Позовешь кого-нибудь на помощь? И позволь поинтересоваться кого? Своего папашу? Ой, извини, я забыл, что у тебя его нет.
Неожиданно меня переполнил гнев, который я не смогла удержать. Я сжала в кулак свободную кисть и со всей силы ударила Кена по лицу. Студенты ахнули. От неожиданности он отпустил мою руку и отступил назад. Удар вышел очень сильным. Немедля схватив сумку, я побежала к дороге и села в свободное такси. Что это сейчас было? Все произошло слишком быстро, я даже осознать ничего не успела.
«Ох, завтра я от него точно не отвяжусь!», – мысленно простонала я.
Я сняла перчатку. Кисть совсем не болела, а покрасневшие костяшки начали быстро возвращаться в норму. Еще тогда, в четырнадцать лет, я заметила, что у меня ускорился регенерационный процесс, вызванный явно не аварией. И все же, в чем-то Кен был прав, у меня нет отца, а если и есть, то он не имел права оставлять нас с мамой одних на целых пять лет без какой-либо причины. За все это время он даже ни разу не звонил! Я помнила папу вечно занятого, строгого и требовательного, но в то же время заботливого, доброго и ласкового. Мама втирает мне чушь о том, что он улетел в другой конец планеты по делам и что он вернется, но я чувствовала, что она боится именно этого.
Наконец я вернулась домой. Мамы не было, но она оставила записку, что ушла в магазин. Я ушла в свою комнату, переоделась и только хотела достать блокнот, как заметила, что в сумке его нет! Похоже, он выпал, когда Кен схватил меня, а сфотографировать, я, конечно же, не додумалась.
– Вот черт!
Вздохнув, я закрепила холст на мольберте и попыталась набросать по памяти, но ничего не выходило. Неожиданно послышался стук в окно. Я резко обернулась и раскрыла рот от удивления. За стеклом был тот самый златогривый орел. Я подошла и открыла окно. Орел залетел в комнату и опустился на письменный стол. Я заметила свой блокнот, привязанный к его лапе. Осторожно я забрала и открыла его. Рисунок целый, лишь на странице рядом было написано не моим почерком и уж точно не почерком Кена:
«Красиво нарисовала Алмаза. Он не сделает тебе больно, если ты не сделаешь это первой, Кира. Когда придет время, мы обязательно придем за тобой. Удачи тебе и будь осторожна с Кеном, он что-то задумал»
И снова вопросы: кто это написал? Откуда он или «она» знает меня? И что задумал Кен?
Я вздохнула. Потом разберусь. Я села напротив холста и начала делать набросок. Через некоторое время на холсте обозначился рисунок. Мальчик с крыльями из моего сна, а на его плече я нарисовала Алмаза.
– Все! Я сделала это!
Еще раз, взглянув на свое творение, я вырвала лист из блокнота, написала: «Не знаю, кто ты, но огромное спасибо тебе», привязала листок к лапе птицы и кивнула ему.
– Спасибо, Алмаз. Ты можешь лететь, – неуверенно произнесла я.
Алмаз вспорхнул и вылетел в окно. Телефон завибрировал и загудел. Я взяла трубку.
– Да, Алина?
– А ну давай выходи, я жду тебя на улице. Надеюсь, ты не забыла, что мы должны сходить в библиотеку? И еще, помоги мне, пожалуйста, с заданием.
– Хорошо. Уже иду.
Я вышла на улицу, где встретила Джонс. Мы отправились библиотеку, там взяли несколько нужных нам книг и направились в предложенное Алиной кафе. Кафе небольшое, внутри тихо, негромко играет спокойная мелодия, на стенах развешаны разнообразные картины. Мы сели за свободный столик, на котором лежал холст и карточка «место занято». К нам подошла официантка.
– Добрый день. Что закажите?
Я не успела ничего сказать.
– Добрый день. Все как обычно: два крепких кофе и какое-нибудь пирожное.
Официантка кивнула и ушла.
– А меня спросить, что я хочу не вариант?
– Ой, да ладно тебе, – отмахнулась подруга, а потом хитро посмотрела на меня. – Я хожу сюда каждый день, так что скидка гарантирована.
Мы болтали, шутили, и смеялись, потом я помогла Алине с рисунком. У нее неплохо получилось сделать набросок олененка, находящегося среди огромного леса. В итоге мы просидели в кафе несколько часов.
– Знаешь, за последние пять лет ты ни разу не сняла перчатки. Почему? – неожиданно спросила Алина.
Это прозвучало так, словно подруге был известен ответ, и она лишь придерживается какой-то определенной роли. Отогнав подобную мысль, я ответила:
– Признаться, я и сама не знаю. Меня просто мама очень просила этого не делать.
– А ты попробуй их снять, не думаю, что случится что-то плохое.
Поколебавшись, я все же сняла их. Алина взяла меня за руки.
– Видишь, нечего страшного. У тебя такие гладкие руки. Может мне тоже начать носить перчатки?
Я рассмеялась.
– Ладно, может, пойдем уже? – спросила я.
– Давай.
Мы попрощались, и я пошла в сторону дома. Не удержавшись, напоследок я обернулась и сразу остановилась. За Алиной попятам шел Кен, но подруга, конечно же, его не замечала. Я пошла следом за ними. Стараясь не отставать, я заметила, как Кен схватил Джонс и потащил за здание. Подбежав, я выглянула из-за стены. Парень прислонил Алину к стенке и угрожающе что-то тихо говорил. Я прислушалась, но ничего не услышала до того момента, пока он не повысил голос.
– Если ты сейчас же не расскажешь, я прикончу тебя! – прорычал Фостер.
– Я ничего не скажу, Кен, пока ты не придешь в себя! – прошипела Алина. – Дьюфе скорее умрет, чем снова увидит нас в Касбурге!
Рискнув, я показалась, и встала напротив них, предупреждающе посмотрев на Кена.
– Отпусти ее!
Оба удивленно уставились на меня, а Алина даже немного побледнела. Я заметила, что цвет глаз Кена был каким-то неестественным, но не уделила этому внимания.
– Лучше послушай Киру и отпусти ее, – сказал за моей спиной немного низкий мужской голос.
Рядом со мной встал парень в капюшоне, закрывающем его лицо. Я даже представления не имела кто он, но сейчас было не до этого. Кен, убрав руки от Алины, подошел к нам и перевел взгляд с меня на парня.
– Радуйся тому, что мне запрещено что-либо говорить или делать в присутствии Киры, иначе бы я уже размазал твою рожу по стенке, – с презрением сказал Фостер.
– Ты не понимаешь, что творишь, – покачал головой незнакомец. – Уходи.
Одарив нас гневным взглядом, он ушел, сказав, что мы еще встретимся. Алина подошла к нам.
– Вы в порядке? – спросил парень, посмотрев на нас.
Я кивнула.
