ЗАПАХ

© Ева Энкели, 2019

ISBN 978-5-0050-9347-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ЭПИЛОГ

Я долго просидел в яме, сырой и убогой. Глаза были связаны, руки заперты в кандалы. Если бы мне только объяснили за что… Если бы мне только дали шанс исправиться.

Но отец с рождения повторял мне, что я – убожество. Он твердил это снова и снова…

Он вырывал меня из хрупких рук матери и кидал в эту вырытую темницу.

А когда я однажды выбрался из нее, загнав сырую землю так глубоко под ногти, что та смешалась с кровью и стала гнить… Мой родитель начал связывать меня…

Странная штука жизнь… Если ты попадаешь в ад, то ад становится твоей картиной мира. И ни один сраный психолог не убедит меня в обратном.

Когда я помог моей матери бежать, папаша объявил мне войну. Это противостояние сделало меня сильнее, помогло мне стать тем, кто я есть. Однажды я услышал как девушка шептала слова молитвы… так горячо и так преданно, словно верила, что Бог – это высшее проявление любви. Я помню, что убил ее с особым изяществом… потому что Бога нет. И весь мир соткан из боли и зла.

Глава 1. «Отчаяние жертвы»

Мне не нужно было читать умных книг, моя дорогая, чтобы понять, что я стал сильнее и перестал бояться своего мучителя.

Однажды, когда папаша вернулся пьяный из бара, я смотрел по телеку серию симпсонов и жевал попкорн. Да, бывали и такие редкие минуты нормального существования, когда я мог просто побыть ребенком и не терзаться муками боли или приступами внезапно накатывающей паники.

Папаша с порога что-то зарычал, но я не сдвинулся с места. Я весь день работал на ферме и жутко устал. Ах да, разве я не говорил, что мой добродетельный папаша приучал меня к физическому труду? С пяти лет я таскал тяжелые бревна из леса… с семи помогал ему сколачивать мебель… Я носил воду с родника… Я сам убирал в доме и готовил. Если я пытался ослушаться, он нещадно бил меня. Он бил мою мать, когда она еще была тут… и однажды она потеряла еще неродившегося ребенка… Она долго плакала… И эти слезы настолько сильно ранили меня тогда, что я ударил отца бутылкой виски, и мама бежала.

Я не пошел с ней, потому что решил бороться. Пойми меня правильно, прекрасная незнакомка… Я остался, потому что предвкушал ту борьбу, из которой выйду победителем. А иначе он бы нагнал ее… Он бы мог ее убить, мою мать, а меня бы вышвырнул прочь. А так у него остался я – нежеланный сын и «мальчик для битья».

После того, как в доме остались только мы… отец еще больше озверел, если такое было возможно. Он держал меня в яме неделями, он привязывал меня к деревянной балке в сарае и порол до потери сознания.

Теперь я знаю почему. Теперь я сам порой схожу с ума от похоти и адреналина, бушующего в моей крови, разрывающего плоть и сносящего последние остатки рассудка. Только я пошел дальше своего папаши. Для меня это было сигналом убивать… сладостным сигналом тела, зовущего на охоту. Я мог уловить едва заметный аромат… мог почуять запах кожи и я знал, что это будет моя новая жертва.

Я слышал как она кричала…

Вечер начался с того, что отец привел в дом женщину. Она предстала передо мной в струящемся белом платье, слишком откровенном, пробуждающем незнакомые мне чувства.

Они скрылись в подвале, и я слышал их голоса, хихиканье и странную возню. А приоткрыв дверь, я увидел обнаженное тело, раскачивающееся на жирном теле отца. Когда она наконец слезла с него, то начала одевать свое платье, развернувшись к отцу спиной. Но он вдруг схватил ее за волосы и потащил к себе. А потом взял ее силой. Она извивалась и кричала, но отца это только раззадоривало и подстегивало.

Ему хватило одного удара, чтобы женщина упала. Неодетое до конца платье замаралось кровью, стекающей по шее… Отец поднялся и заметив меня, злобно ухмыльнулся.

Утром я отмывал деревянный пол, пропитавшийся кровью. Я уже мог привыкнуть ко всему, что происходило или могло произойти в этом доме…

Днем я убежал далеко в лес, чтобы подстрелить птиц. А еще я любил сидеть среди высоких деревьев у самой реки и слушать звуки природы. Кто-то боится один находиться в лесу, но я в такие минуты по-настоящему отдыхал.

Однажды меня заметил местный егерь и расспрашивал меня почему я торчу в лесу, вместо того, чтобы быть в школе. Но я уже научился врать и прятать свое истинное я. Потому что так было легче. Это было ключом ко всему. Это было сладкой игрой, когда ты мог быть кем угодно и люди верили тебе…

Еще немного до того мгновения, как я покину эти места. Как я совершу первое настоящее убийство и смогу начать жизнь, полную приключений и манящей охоты на жертв. У меня не останется ни капли сострадания, никакой веры в лучшее или проблеска любви. И даже когда судьба сведет меня с теми, кто от всего сердца желал мне добра, хотел помочь мне и узнавал ужасающую правду… это был верный признак их скорой смерти, потому что я не терпел жалости. Мне можно было только бросить вызов. Но представляешь каким должен был быть мой противник? Страшнее и злее моего отца. Опаснее и бешенее, безжалостней и беспощаднее…

Она бы тебе понравилась, папа…

Как раз в твоем стиле. Это мой подарок.

У нее дивная фарфоровая кожа. У нее длинные белокурые волосы. Нет, она совсем не плакала и не кричала. Я сделал это легко, заманив ее в наш дом. Зря она гуляла неподалеку… Зря познакомилась со мной. Но это было легко… Я смог поцеловать ее и сразу почуял запах кожи, что-то цветочное и летнее… словно приносящий ветром запах дикой ягоды…

Она недавно приехала в наш тихий городок погостить у родных. Ей было всего 18…Я положу ее сюда, рядом с твоим телом. Я никогда не буду возвращаться на это место. Но всегда буду помнить время первого убийства, начало начал…

Копы никогда не найдут вас… Потому что я сбегу в другие города. Я заметаю следы и прощаюсь с прошлым…

В тот первый раз я сделал все красиво. Я одел ее в длинное платье и положил ей цветы… Я долго смотрел на безжизненное лицо и вспоминал последние минуты, когда дух еще не покинул юное тело, когда еще глаза ее смотрели на меня загадочно и с интересом. О, я мог бы быть с нею, я мог бы играть в любовь, мог бы говорить ей то, что она хотела услышать…

Но у меня были другие правила… Мой чудесный отец научил меня обращаться с людьми по-иному. Что до матери, то я похоронил воспоминания о ней в глубинах моей памяти. И если бы я позволил себе жить с мыслями о ней, то давно бы раскис и сдался. Я бы сдох в своей яме и не прошел бы свой путь. Ты можешь меня ненавидеть… но даже такие как я имеют право на жизнь…

________

Отдел расследования убийств в С.Д.

– Добрый день Миссис Маршалл. Я – детектив Обермли. Я звоню по поводу вашей племянницы Патриши, пропавшей три недели назад.

– Да… да… Добрый день детектив… о, это так ужасно!! Патриша была так юна… готовилась поступить в академию народных искусств… она прекрасно танцевала… она была чудесной девочкой… очень доброй и отзывчивой…

Детектив Обермли терпеливо выслушал хвалебную песнь жертве и отмел версию о том, что домашние Патриши Маршалл могли быть замешаны в этом деле. Хотя… никогда не знаешь наверняка. Он помнил одно расследование, где пожилой социально активный мужчина и дед семерых внучек, похитил и убил одну из их подруг. Никто долго не мог поверить в то, что этот милый старикашка был на такое способен. Но слава богу они собрали достаточно улик… Но главным был мотив!! Мотив этого деда… " девочка была так хороша и невинна… что в нем проснулись былые страсть и влечение.» Черт бы тебя побрал, старый растлитель малолетних!! Что, нельзя было вызвать проститутку?! Но детектив отлично понимал почему дед выбрал именно такой вариант. Потому что так проще… проще сделать в втихушку и забыть. Он верил в то, что его не заподозрят и никогда не раскроют его тайну… Боже!! Скольких извращенцев, маньяков, педофилов и ритуальных убийц насмотрелся Рэймонд Обермли… Сколько странных, запутанных и необъяснимых с точки зрения здравого смысла дел он расследовал. И он обожал свою работу. Он всегда с особым рвением хватался за улики, детали, свидетелей и место преступления… Он садился на хвост преступнику и хватал его в нужный момент. Его прозвали «черной птицей». Потому что он больше всего любил ночь. Как и большинство нападавших и убийц. Он часто работал в одиночестве, складывая головоломки из деталей расследования… он имел всегда свой план и действовал одному ему известными путями и методами. И он всегда ловил виновного. Всегда доводил дело до конца…

Детектив Обермли узнал о Патрише Маршалл достаточно, чтобы понять выбор преступника. У этих убийц мания на молодых и красивых, нетронутых жестоким опытом жизни девушек. Словно они желают забрать эту невинность, пока это не сделали другие. Но Рэймонд ощущал, что тут было что-то еще… Что это не просто маньяк, а тонкий художник… мастер, чье искусство имеет извращенную, но изящную подоплеку. И это вновь подстегнуло детектива. Он так любил эти игры, он обожал наживки, оставляемые преступником. Этот был умен. 10 пропавших девушек в разных штатах и только один случайно обнаруженный труп. Девочка из Мичигана гуляла недалеко от дома в лесу с собакой. Лабрадор Тайна вдруг вырвалась с поводка, хотя всегда была послушной и доброй и можно было еще поспорить кто кого выгуливает, потому что лабрадор была чуть больше самой девочки.

Собака помчалась к реке. Недалеко от спуска, она зарылась в кусты дикой ежевики и громко лаяла, копая землю. Так и нашли труп пятнадцатилетней Амелии Рупор. Девушка пропала три месяца назад. Родители наняли частного детектива и он привел их к таинственному незнакомцу, который предложил подвести Амелию с вечеринки. Ох уж эти вечеринки! Дом через два квартала. Девушка бывала там не раз и часто возвращалась пешком. Обермли мог рассуждать, что было у этого убийцы что-то, что привлекало этих жертв: приятная внешность, мелодичный голос или какая-то харизма общения. Родители Амелии заверили полицию, что их дочь никогда бы не села в машину к незнакомцу… Родители часто ошибаются. Полицейские любят шутить на совещаниях, что родители чаще всего даже на десять процентов не знают своих детей. И к сожалению узнать мотив Амелии Рупор уже не предоставляется возможным…

О, я определенно могу посвятить тебя в свои планы…

Сначала я обмою тебя в реке. Потом заплету твои мокрые волосы и украшу цветами. Я знаю, ты хочешь жить. Ты боишься, поэтому твой пульс бьется намного быстрее, чем обычно.

Мне понравились твои глаза. В темноте ночи, в тусклом свете улиц, они как будто мерцали. Но главным все равно было не это. Наверное, ты стащила их у мамы. Эти пряные духи. Тебе нравился их аромат, но ты чуть сбрызнула запястья. И оттого запах, мягко окутавший твою кожу стал волнующе сладким… Я уловил его, стоя у телефонной будки. Ты прошла легкой походкой, болтая по мобильнику в сторону автобусной остановки. Уже 11 вечера… Видимо это важно для тебя. Я имею в виду то, ради чего ты так поздно возвращаешься домой. И мне очень повезло, потому что твой тупица-бойфренд не успел за тобой приехать… Я подслушал твой разговор.

И теперь ты здесь. Льешь напрасно свои горькие слезы. Потому что я уже вижу и предвкушаю твою смерть. Мне нравится водить холодным лезвием по твоим запястьям, представляя как по ним стекает кровь. О, запах крови мне особенно приятен. Кровь пахнет всем одновременно… влажной землей, кислой ягодой… весенним дождем и дикими цветами. Самой жизнью и далекой смертью. Но тебе повезло. Я выбрал тебя, а значит и сама смерть выбрала тебя…

На тебе дурацкое платье, а я люблю что-то поизысканнее. Я одеваю тебя в бледно-розовые шелка. Ты почти готова, моя дорогая. Мне остается только насладиться тобой, твоим телом… Дать волю своим диким инстинктам и услышать твои крики. А потом я смогу оборвать нить твоей судьбы и похоронить тебя, спев тебе прощальную песню. Гудбай, Беатрисс. Сегодня тебя зовут так…

Моя жизнь состоит из красивых и простых ритуалов. Каждое утро я ем в одной забегаловке, где официанткой работает взрослая, но довольно симпатичная женщина по имени Мерэдит. Мы иногда болтаем с ней… Я специально втерся к ней в доверие, потому что работникам кафе обычно многое известно, они любят сплетни и не любят полицию. Когда нашли тело Патриши Маршалл, хотя для меня она осталась дивной Луизой, чья кожа пахла жасмином… Я как раз сидел в этой кафешке и пил кофе, когда старый телек включили погромче и новость об убийстве испортила аппетит парочке посетителей. Но я был доволен. Так и должно было быть. Игра началась и теперь мой инстинкт охотника усилился… потому что теперь и мне объявляли охоту. Мерэдит сообщила мне, что у полиции нет никаких зацепок, кроме информации, что девушку похитил незнакомец. Но я и не собирался облегчать работу этим копам. Им придется здорово попотеть, чтобы хоть что-то разузнать. Но на меня им не выйти…

Ах, да! Я же забыл рассказать как разделался со своим отцом. Надеюсь он давно сгнил в той яме, которая пропиталась моей кровью, моими слезами и криками… Я надеюсь, что перед смертью он мучался и умер в агонии. Он заслужил это. Он не имел больше права жить.

Я люблю ритуалы за то, что они становятся рутиной. Одни и те же люди, магазины, дежурные фразы и никто не заподозрит вежливого тихоню в том, что он может убивать. Рутина стала моей гаванью… но моего папашу она погубила… Потому что я выучил его наизусть. Я знал уже, когда он разозлиться, когда придёт в ярость и конечно, я знал его слабые места и времена его бессилия и душевной хандры. Я задушил его прямо на проститутке. В том самом подвале. И бросил в яму, срезав кожу на запястьях и завязав эти места грубой бечёвкой.

Я уверился в том, что отец мог слышать каждый мой крик, которым я наполнял уносящийся ввысь туннель. Потому что я слышал как отец звал на помощь, когда я стоял на заднем дворе. Я решил мучить его до конца, чтобы он тоже испил ту чашу боли и терзаний, давящую тесноту почти замкнутого пространства и чувство брошенности… У отца всегда была власть надо мной. А теперь он не лучше собаки…

Когда его стоны стихли, я долго стоял над ямой и говорил с этим жирным телом внизу. Я высказал все, что наслоилось внутри меня и стало давить на мою психику. Я так ненавидел его!

Но меня еще ждала Жизель. Совсем не в моем вкусе, но раз уж она так удовлетворяла отца, я решил, что они умрут вместе. Я не стал проводить с ней никаких церемоний, не хотел посвящать ее в свой мир, потому что она была грязной и использованной. Но мне хотелось крови… Я завязал этой блондинке глаза, провел ножом по горлу и пустил алую струю в районе плеча…

Кровь стекала по руке… я углубил рану и уже красная река бежала по коже, напитывая блестящий топ этой проститутки. Я совсем не хотел ее. И хотя всегда проникал в тело своих маленьких фей, эта удостоилась только умереть.

Я сбросил ее тело в яму. А потом закидал эту яму свежей землей. Никто и никогда не узнает, что здесь было место страданий. Я продам этот дом без воспоминаний. Я уеду и покончу с этим местом…

_________

Ночной поезд мчал меня на восток. Я читал интересную книгу, когда услышал женский смех и возню в начале вагона. Девушки явно перебрали алкоголя, запах которого я не мог переносить. Но одна из незнакомок была чертовски привлекательной и я не смог отказать себе в удовольствии представить ее смерть.

Я представлял, как смогу помучить нежную кожу веревками. О, это нарастающая боль, сливающаяся с дискомфортом, к которой нехотя привыкаешь… Девушка улыбнулась мне, я почуял мерзкий запах джин-тоника и отвернулся.

Меня начинала злить их беззаботность, я чувствовал как в крови бушует адреналин и мне хотелось закричать. Но я встал и вышел в другой вагон. Бросив взгляд на пассажиров, я увидел как в самом конце вагона спит женщина на плече у хрупкой юной особы. Кровь застучала в висках. Я медленно двинулся вдоль вагона и присел напротив девушки. Она тоже читала. Подняв свои глаза и встретившись с моими, она вдруг залилась румянцем и уткнулась в книгу. Но я уже уловил ее флюиды и теперь придумывал чем же выманить прелестницу подальше от любопытных глаз.

– Что вы читаете? – в тусклом свете одинокой лампочки я не мог разглядеть название книги, но мне это и не было нужно.

Девушка кажется вжалась в кресло и испуганно покосилась на женщину рядом. Наверняка, ее мать. Почему же ты так боишься ее?..

Видимо убедившись, что та крепко спит, девушка осторожно приподняла книгу и я увидел томик Джека Лондона.

Я снова пытался поймать взгляд этой девушки, но она как будто никогда не общалась с мужчинами.

– Я читал «сердца трех». Вы не читали?

Девушка замотала головой. Она возбуждала меня все больше своей неловкостью и стеснением.

– Хочешь, я угощу тебя чаем? Я кивнул в сторону соседнего вагона в надежде, что может быть эта недотрога голодна.

Но тут глаза женщины, казавшейся погруженной в глубокий сон распахнулись и впились в меня холодностью и яростью.

Я поспешно удалился. Я вернулся в свой вагон и обнаружил новую соседку. Судьба была благосклонна ко мне той прохладной ночью. Я познакомился с Луанной.

Луанна была словно соткана из света. Это покорило меня с первого взгляда. Она лучилась силой и смелостью, которых я никогда не встречал в девушках. Я сел на свое место и она сразу одарила меня взглядом янтарно-ореховых глаз. В них был вызов. Я всегда мог раскусить всех этих тихоней… Я мог проникнуть в их мысли и вытащить на поверхность все секреты. Но Луанна была загадкой. Тайником со множеством замков. На ней было сиреневое платье из хорошей ткани. В нос мне ворвался запах свежести и какой-то мятный аромат, может зубной пасты.

Луанна долго смотрела в окно на проносившуюся темноту. А у меня спутались мысли… Меня влекло к ней. Но не так как раньше, не так как ко всем, кого я в итоге убил. Мне было интересно о чем молчит ее душа. Откуда она родом. Куда отправляется. Мой пах зудел. Но я мог наслаждаться непривычной мне внешностью Луанны и превосходить свои животные порывы.

Я задремал, разглядывая эту девушку и проснулся со звуком поезда, обозначавшего остановку.

Еще пол дня в пути и я окажусь в пространстве свободы, похожей на чистый лист. Я мог начать заново, но приноровился быть убийцей. Меня ждали новые жертвы, меня ждала одна из выдуманных мною историй…

Я смотрел в окно и уже почти забыл о девушке, взволновавшей меня поздно ночью. Но она снова появилась в вагоне и села так же напротив.

– Держи. – она протянула мне стакан чая.

– Он немного остыл, но я почти уверена, что ты любишь теплый.

Луанна улыбнулась мне и моя кожа покрылась мурашками.

Я отпил чай. Девушка напротив сидела в ожидании моего вердикта и тогда я ей улыбнулся.

Так мы и познакомились. Не на темных остановках или прилесках, не возле старых забегаловок или входа в библиотеку. Нет, это было обычное знакомство нормальных людей, о которых я читал в книгах. После своего побега из родных краев, я стал много читать. Это еще один пунктик моего созданного алиби.

________

Детектив Обермли пытался понять этого маньяка… В его жертвах прослеживалось едва уловимое сходство. Но таинственный убийца перемещался по стране и у Обермли появилась мысль, что могут быть замешаны сообщники. Или этот гад чертовски богат. Но что-то позволяло убийце бродить на свободе и весьма легко прятаться. Есть ли у этого типа план? Прославиться, убить 100 девушек или доказать кому-то что-то. Но Рэймонд знал ответ. Этот убийца пережил насилие сам. Это стало его натурой, текло по его жилам и нервной системе. Убивать – это его рефлекс. Последняя девушка пропала в Арканзасе. Подруга сказала, что жертва провела ночь в мотеле с каким-то парнем и исчезла. Конечно, парня никто не видел. Преступник прячется от полиции, обходит «острые углы»…Но детективу «черной птице» это только на руку.

Потому что это стало настоящей манией, намерением, молитвой Обермли. «Найти зацепку. Найти зацепку». Детектив верил в правосудие, как люди верят в Бога. Он держал это при себе, но не сомневался, что раз им не удалось хотя бы что-то узнать об убийце, значит тому была причина. А пока долгими осенними ночами Рэймонд просиживал с папкой дела, изучая причудливый узор убийств. Цветы, дорогая одежда. У парня был вкус. А значит его детство было отмечено или нищетой или грязью. Страсть к молоденьким девушкам – отражение комплексов. И еще. Все пропавшие были довольно примерными гражданками, послушными дочерями или верными подругами. А значит этим убийцей движет жажда силы и власти.

Протерев уставшие глаза, Рэймонд выключил лампу и плюхнулся в постель. Два часа до рассвета. И хотя «черная птица» не знал о внешности убийцы… его преступления оставляли хорошие следы. Завтра детектив напишет отчет и поделится своими размышлениями. Но сначала встретится с психологом из участка, чтобы подтвердить свои догадки.

Спустя три дня в кабинете Обермли раздался звонок. Разговор был коротким, но содержательным и положив трубку, детектив победно улыбнулся.

Найдено еще одно тело. В районе Сан-Франциско. При странных обстоятельствах, но главное было не это. Убийство совершено не далее, чем сегодня утром. А это значит, что есть очередная пропавшая и возможно в этот раз кто-то мог заметить убийцу. Окрыленный этими ожиданиями, детектив вылетел в город, в котором давно мечтал побывать.

Увидев труп, Рэймонд ужаснулся. Но это была минутная слабость, которую он прикрыл своим опытом и годами хладнокровных расследований и погоней за маньяками.

Лицо девушки было покрыто многочисленными порезами. Повсюду была кровь. Убийца не успел спрятать тело?

– Как ее нашли? – спросил Обермли.

Следователь Дайана Кросс, миловидная женщина и хороший коп, перестав делать заметки, подошла к детективу и ответила:

– Двое подростков устроили тут неподалеку что-то вроде изгнания сатаны.

Детектив понимающе кивнул.

Сначала они услышали шаги и потом возню вон в тех кустах. И ведь не испугались, засранцы, подошли ближе…

Обермли рассмеялся и заметил:

– они ж демона изгоняли, чего им было бояться!

– Так вот… они увидели девушку и парня с ножом. Закричали и бросились бежать. Видимо это спугнуло убийцу…

– Ну, это нам только на руку. Я про труп. Это только второе тело в деле исчезновения как минимум 15 девушек.

– Так много? Я мало что знаю по этому делу.

– Ну теперь многое узнаешь. Похоже, мы тут задержимся… Ребята, а точнее брат и сестра Треволны, дали описание преступника. Мы нашли нож, но отпечатков пальцев на нем не обнаружили. И тем не менее, детектив не сомневался, что ему улыбнулась удача.

Скрытые ветрами.

Оставленные навсегда,

Там, где вас никто не найдет… Вам одна дорога – это смерть.

И я дам вам ее.

Я помогу облачиться в яркие одежды

И проведу по этому пути до конца…

Я не мог уснуть от ошибки, как я думал, совершенной мной.

Я так изящно прощался с Кэрри… так увлекся ее неотразимым лицом, что не заметил того факта, что был не один. Я стал каким-то нервным. И все из-за Луанны.

На прошлой неделе я столкнулся с ней, когда выходил из забегаловки, в которой обычно завтракал. Она своим появлением и потрясающим видом пошатнула мою рутину. Откуда она взялась? Она сжала мою ладонь и очень обрадовалась мне. Она кажется спросила «как дела», но я не был готов…

Я поспешно удалился и в прошедшие выходные насладился очередной красоткой. Но в этот раз все было не так. Луанна не выходит у меня из головы и это мучает меня… Я совсем не хочу убивать ее. И это меня пугает. Почему же тогда меня так тянет к ней?

Я решил не покидать своего жилища какое-то время. Я смотрел новости и с разочарованием увидел свой примерный портрет, объявление о моем розыске и поиске свидетелей.

Но худшее случилось в среду. В мою квартиру постучали. Я замер в кресле, дочитывая роман Стивена Кинга. Но потом знакомый голос произнес:

– Эй, Карлос! Это я – Луанна. Открывай, я принесла еды.

Впервые в жизни я запаниковал. Я не испытывал такого холодящего страха даже тогда, когда сидел впервые в яме. Мне стало нечем дышать и я бросился к крану с водой, брызгая на лицо и пытаясь поймать свежесть воды.

Наверное, прошла вечность, прежде чем напряжение отпустило мои мышцы. За дверью было тихо, и я задремал.

Разбудили меня чьи-то мягкие прикосновения и запах чего-то цитрусового.

Открыв глаза я увидел перед собой довольную Луанну.

Я не мог поверить в происходившее и моей первой реакцией было – ударить. Ударить, чтобы защитить себя и свой мир. Ударить первым… настолько я привык нападать первым.

Но Луанна весело засмеялась, ее лицо склонилось над моим и свежесть ее дыхания ударила мне в нос…

– Чччто… ты тут… делаешь? – только и смог выдавить я.

– О, скажу тебе по секрету: мой кузен научил меня одному трюку и я теперь иногда могу попасть туда, где заперто. А в твоем случае еще и туда, где не хотят открывать! – и она снова залилась смехом, закружилась по комнате, а я так и остался парализован ее неожиданным появлением и смелостью.