Детство Кикимоши

Глава 1. Самая короткая

Люди уже столько говорили, писали, рассказывали, показывали, рисовали, малевали и придумывали всякой всячины о кикиморах, что, кажется, сказать уже нечего. А вот и нет! Ничегошеньки вы про меня – кикимору – не знаете. Все, что вы знаете, – это сказки, а настоящую историю я попробую вам рассказать сейчас, если только будете внимательно слушать, а не отвлекаться, баловаться и пялиться в телевизор.

Все люди, которые меня знают (а меня из них никто не знает), называют меня кикиморой, а вот нелюди – духи, домовые и другая нечисть – Кикимошей. Это имя я получила… А впрочем, всё по порядку.

Глава 2. Что к чему

Давно это было, я сама плохо помню, другие рассказывали.

Я собиралась родиться во вполне приличной, даже можно сказать, хорошей семье, где у меня были бы папа, мама, бабушка и дедушка, куча братьев и сестер, а возможно, еще и прабабушки и прадедушки, но, видимо, слишком долго собиралась. Похитили меня колдуны. Я еще родиться не успела, а уже похитили! Вот это, что называется, чистая работа! Не то что там воришки всякие, которые по карманам лазают и мелочь воруют. Меня своровали так, что до утра никто и не заметил, если, конечно, правду говорят, а утром… Впрочем, что там было утром, уже никто не знает.

Так я очутилась в руках злых колдунов. Конечно, вы уже догадались, что добрыми они быть никак не могли – ведь какой же нормальный, добрый человек (или колдун) будет воровать еще не родившегося ребенка! Думаю – никакой. Так что попала я к злым колдунам. Хотя сама этого еще не поняла и радостно хватала их за длинные носы и дергала за волосы. Это им было неприятно, поэтому терпели они недолго и вскоре близко уже не подходили.

Колыбелька, в которой я обитала некоторое время, оказалась довольно странная, какая-то узкая и висела в воздухе без всяких веревок. Зато как только я начинала плакать или капризничать, то колыбелька сразу начинала раскачиваться. Чем сильнее я плакала, тем сильнее раскачивалась колыбелька. До полного оборота, или «солнышка», как многие говорят, я не добралась ни разу, раньше успокаивалась. Но успокаивалась не от страха, а от восторга – кто же не любит кататься на качелях или каруселях!

Вы только не подумайте, что я всё выдумываю. Как рассказываю, так и было, а вспомнить о своем детстве я смогла лишь после того, как попила каких-то зелий специальных, противных просто жуть, хуже всяких таблеток, витаминок, и даже после горчичников, которые мне дала знакомая ведьма.

К сожалению, в колыбельке меня продержали недолго, около недели, кормили и поили маловато, так что я всегда оставалась полуголодной, наверно, поэтому я пару раз чуть не откусила палец одному колдуну, когда тот заливал мне в рот какую-то серо-белую жидкость. Я не знаю точно, что и как происходит у обычных людей, но зубки у меня выросли через день, волосы стали длинными и доставали до плеч через два. Так что росла я здоровым, крепким ребенком. Только почему-то я росла, а тело мое не росло. Как было маленьким и худеньким, так таким и осталось. Что такое, почему? Ума не приложу, может, кормили плохо, а может, я сама такая уродилась. Этого сказать мне никто не может.

Итак, прошла неделя, волосы у меня отросли, зубы – о-го-го!

– Хватит в постели валяться, – решили колдуны. – Пора и за работу браться.

«А за что браться-то?» – хотела спросить я, но оказалось, что говорить меня еще никто не научил, зато понимание происходящего работало само собой. Странно это все как-то. – «Ну ничего, потом скажу, когда научусь», – пришлось успокаивать мне саму себя.

Глава 3. Как мне дали имя

Огромный колдун, хотя, возможно, это просто я была такой маленькой, всего-то до колена ему доставала, вытащил меня из колыбельки и поставил на ноги. Как пол подо мной закачался! Просто жуть! Я испугалась и села от страха. Но когда я сидела, пол не качался. Попробовала встать еще раз – опять пол ходуном ходит! Ужас какой-то! Опять села – всё в порядке. Ничего не понимая, я посмотрела на колдуна. Тот лишь усмехнулся в свою черную бороду и сказал:

– Хватит дурачиться, и так опаздываем. У тебя есть две минуты, чтобы научиться ходить!

После этого сел на стул у окна и стал ждать. Что такое две минуты, я еще не знала, но подумала, что этого мало.

«Делать нечего, погибну – так что ж, судьба такая» – подумала я и снова встала на ноги. Пол начал качаться – раз вправо, раз влево, вправо-влево, вправо-влево. Я уловила его ритм, и мне даже понравилось – вдруг это танец такой, жаль, тогда видеокамер не было, чтобы снять, как я танцевала, точнее, училась стоять и не падать.

Через некоторое время я стала замечать, что пол качает только меня, остальные предметы как стояли, так и стоят. Это заставило задуматься.

Эврика! Я поняла! Качается не пол, а я сама!

После таких умозаключений стало легче. Я стала следить за собой, а не за полом. Дело пошло намного быстрее. Не знаю, уложилась я в две минуты или нет, но колдун встал и повел меня за собой, только тогда, когда я уже могла идти сама.

Мы пришли в просторную круглую комнату, в которой уже сидели другие колдуны в черных одеждах. Мой провожатый поставил меня в центр, а сам, поклонившись какому-то самому старому и страшному колдуну, сел на свободное место.

Все колдуны уставились на меня. Говорить начал старый колдун:

– Мы собрались здесь, чтобы дать имя этому созданию, в народе именуемому кикиморой. (Так вот кто я – кикимора! – пронеслось у меня в голове. – Знать бы еще, кто это.) – Ты, Чернопупырь, выкрал ее, тебе и начинать. Что предложишь?

С места важно поднялся толстущий колдун и противным булькающим голосом сказал:

– Предлагаю назвать ее Вурда Мурда. Звучит злобно и со вкусом.

– Вурда что? – переспросил его худой колдун напротив. – Давайте проще – назовем ее Повелительница Тараканов.

В комнате раздались ехидные смешки, и многие колдуны оскалились – такой оскал явно означал улыбку.

– Не перебивайте друг друга. Произносим имена по кругу, после выберем наилучшее, – резко сказал старик.

Смешки сразу куда-то подевались, и все колдуны стали смотреть серьезно и задумчиво.

И тут началось: Мандрагора, Жабьи Глаза, Коровий Язык, Гроза Детей, Язва Желудка и еще много чего-то непонятного и противного. Но тут с места поднялся мой провожатый и сказал:

– Вы разве не заметили, что сущность этой кикиморы не черная, как у других наших подопечных? Она родилась в семье чистых и благородных людей, ваши имена для нее подходят, как рыбе холодильник.

– Я рад, что хоть один из вас сумел это заметить, – проскрипел старый колдун. – Ты куда смотрел, Чернопупырь, когда воровал? Настоящей, злобной и противной кикиморой может стать только дитя родителей с черной душой! А ты что?

Все посмотрели на Чернопупыря. Тот сразу весь как-то съежился, как будто сдулся, и, запинаясь, стал оправдываться:

– Так я же вроде… почти, как бы это сказать, внимательно изучал обстановку, выглядывал, высматривал… Черт знает, что такое получилось!

– Черт-то знает, – перебил старик, – а вот ты, видимо, нет. За такой промах ты лишаешься права посещать наше собрание и воровать детей в течение двух лет!

Чернопупырь хотел что-то сказать, но грозный взгляд старика остудил его пыл. Пятясь и кланяясь, Чернопупырь вышел из комнаты.

Тишина стояла гробовая.

– Что предлагаешь ты, Всевидящий Глаз? Кто же ее с такой белой душой возьмет теперь в обучение? – обратился старик к моему провожатому. Тот поднялся и сказал:

– Ее имя – Кикимоша, я это вижу, и сомнений быть не может. Я прошу дать ее мне в обучение.

Всевидящий Глаз сел. Старик, хитро прищурившись, посмотрел на него и произнес:

– Возражения есть?

Все промолчали.

– Считаем решение принятым единогласно. Отныне тебя зовут Кикимоша, – обратился старик ко мне, – А обучать тебя будет Всевидящий Глаз. Спасибо всем за присутствие, можете отдыхать и творить вредные дела.

Все стали подниматься со своих мест, кланяться и, пятясь, выходить из комнаты.

– А ты, Всевидящий Глаз, задержись, – тихо проговорил старик.

Это звучало не как просьба, а как приказ. Я тоже осталась стоять на своем месте, не понимая, что нужно делать.

– Ты еще ни разу не брал учеников, – начал свою речь старый колдун. – Твоя душа не так черна, как наши, тебя тоже сделали колдуном по ошибке, и все же ты очень искусен в колдовстве, звери тебе помогают, погода иногда слушается. Ты взял Кикимошу, чтобы сделать ее доброй и хорошей? – Он не стал ждать ответа. – Надеюсь, что нет. Но я буду внимательно за вами наблюдать, будь спокоен.

Очертания старого колдуна стали бледнеть, и через мгновение он растворился в воздухе.

– Спасибо и на этом, – буркнул Всевидящий Глаз и улыбаясь посмотрел на меня. – Надеюсь, мы повеселимся на славу. Пойдем, я покажу, где ты будешь жить.

Глава 4. Новый дом

Я следовала за моим учителем, держась за его одеяние, которое напоминало то ли плащ, то ли длинное платье абсолютно черного цвета. На дорогу смотреть было некогда, и потому, когда мы дошли до тропинки, идущей по болоту, я оступилась и хряпнулась носом в противную грязную тину. Мой провожатый успел сделать еще пару шагов, прежде чем заметил, что что-то не так, и обернулся.

– Ах, я и забыл, что ты такая маленькая, – довольно весело сказал он и вытащил меня из болотной жижи. – Надеюсь, не ушиблась? – спросил он и тут же рассмеялся, увидев, какое у меня грязное и обиженное лицо.

Но и я в долгу не осталась, тряхнула своими длинными волосами так, что вся грязь с них полетела на него, испачкав с головы до ног. Я думала, что он обидится, но ничего подобного, он только рассмеялся еще громче и сказал:

– Молодец, в обиду себя не даешь. Грязь снаружи – это ерунда, главное, смотри, чтобы грязь не забралась внутрь.

Я подумала: «Куда это – внутрь?» и стала рассматривать свое платьице. Конечно же, я вся изнутри грязная, эта мутная жижа везде лазеечку найдет. Вся шея и живот у меня были черными и противными. Я уже собиралась зареветь.

– Ничего, ничего, – успокаивал меня Всевидящий Глаз. – Сейчас отмоешься и будешь как новенькая. Хотя ты и есть новенькая, – сказал и сам же покатился со смеху.

Всю последующую дорогу я проделала на его руках. Что было намного приятнее и интереснее. Можно было глазеть по сторонам, болтать ногами и строить рожицы лягушкам, которые водились здесь в изобилии.

Вскоре мы подошли к небольшому деревянному домику, между бревен которого выглядывала пакля и любопытные паучьи физиономии. Я еще не умела ничего бояться, кто опасен, а кто нет, мне было неизвестно. Разве что тот старый колдун, вот кто мог нагнать страху на любого.

Дверь отворилась сама собой.

– Через порог ты должна переступить сама, – сказал Всевидящий Глаз. – Если ты по доброй воле и без принуждения идешь ко мне в ученицы, то иди смело, если же нет, то беги отсюда сломя голову! – Все это было сказано серьезно и без шуток.

«Куда ж это я могу побежать сломя голову?» – подумала я, но желание зайти было мое собственное, а не чье-то там, поэтому я смело шагнула внутрь.

Из-под ног с радостным писком выскочили мышки и, махнув хвостиками, скрылись в дырке в полу. Я от неожиданности так и осталась стоять на одной ноге, поглядывая по сторонам – вдруг еще кто-нибудь под ногами окажется.

– Молодец, – похвалил меня Всевидящий Глаз. – Понапрасну никого ни обижать, ни убивать не нужно, даже комара. Вдруг он тебе потом службу сослужит. Всё может случиться. А ногу-то теперь можешь опустить, тебя все заметили, сами под ноги не кинутся.

Поставив ногу, я стала осматриваться более внимательно. Посередине комнаты стоял деревянный стол и три стула, печка, занимавшая почти половину дома, уже трещала горящими дровами, и отблески огня весело играли на стенах. Только сейчас я заметила, что снаружи начало темнеть.

«А где я буду спать?» – хотела спросить я.

– Сначала умываться, такой грязной в постель залезать не годится! – как будто прочитав мои мысли, сказал Всевидящий Глаз.

Только я хотела спросить: «Где, как и чем умываться, ведь вокруг одно болото, а внутри ни умывальников, ни даже ведер нет», – как он стукнул ногой по полу, и рядом с печкой открылась деревянная крышка люка. Всевидящий Глаз быстро спустился вниз и вернулся оттуда с ведром воды.

– Стой, не шевелись, – сказал он и стал медленно выливать на мою голову воду прямо из ведра.

Это было очень странное чувство – вода стекала медленно, как бы стирая с меня всю грязь, поэтому одного ведра хватило, чтобы я стала полностью чистой. И это не снимая платья!

Последние капельки свалились на пол, образовалась довольно приличная лужа, но вдруг вода стала впитываться в доски как в губку, и через пару секунд пол был абсолютно сух! Такие чудеса, я думаю, мало кто видел. А тут столько чудес, и все за один день. Такую же процедуру колдун проделал и с собой.

– Пора перекусить – и на боковую, – сказал Всевидящий Глаз, спустился в подвал, принес оттуда три тарелки, две чашки и две маленьких ложечки, вся посуда была деревянная. Потом он обратился к печке:

– Мы готовы есть, можешь подавать. – Печка ловко выстрелила (а может, выплюнула) пирожок из своего жерла, тот отлетел в стену напротив, ударился и отскочил от нее точно в тарелку, стоящую посередине стола. Так она настреляла десять пирожков.

– С капустой хватит, – сказал Всевидящий Глаз и поменял тарелки: пустую поставил в центр, а полную – поближе к краю.

Печка опять начала стрелять-плевать, и наплевала еще десяток пирожков, но уже с мясом. Та же участь постигла и третью тарелку, разница была лишь в начинке пирожков – последние были сладкие, то ли с джемом, то ли с варением.

Чай Всевидящий Глаз раздобыл почти банально: засунул в печку руку и, несмотря на огонь, продолжающий гореть в печке, достал кипящий медный чайник. Но Всевидящий Глаз даже глазом не повел (извиняюсь за каламбур). Налив мне и себе дымящуюся жидкость, он забросил чайник обратно в печку и пригласил меня к столу.

Я с трудом залезла на высокий для меня стул и обнаружила, что даже так до стола смогут добраться только мои руки, а есть под столом не очень-то приятно. Всевидящий Глаз что-то шепнул, и у стула стали вытягиваться ножки. На нужной высоте их рост остановился.

– Я, конечно, мог опустить стол, но тогда мне самому было бы неудобно есть, – сказал Всевидящий Глаз, и мы принялись за еду.

Пирожки были восхитительными, кто ел пирожки из русской печки, тот меня поймет. Набив полный рот и пытаясь прожевать такую кучу, я решила запить все это чаем, но не тут-то было – он был обжигающе горячим. Всевидящий Глаз усмехнулся и сказал, что ложки здесь не просто так. Ложка и впрямь была удивительная. Чай в ней становился нужной температуры в одно мгновение. Чудеса, да и только!

Меня уже клонило ко сну, поэтому откуда взялась кровать, я не заметила, помню только, что моя голова оказалась на подушке, а остальная часть тела – под одеялом.

Глава 5. Первый урок