Парк аттракционов

Как вертолёт лужу победил

Веруся очень любила после дождя надевать высокие резиновые сапоги. Громко топая по лестнице, она сбегала с третьего этажа во двор пятиэтажки и «мерила лужи». Её забавляли, разлетавшиеся во все стороны брызги и круги, бежавшие почти как волны на море. Заливисто смеясь, она радостно прыгала по воде.

– Ты ещё на́ голову в луже встань, – ругалась вечно недовольная всем баба Даша с первого этажа. – Куда только родители глядят?

А родители смотрели на Верусю. Им нравился задор и отвага их семилетней дочки.

Однажды в ноябре, хмурым воскресным утром засобирались в гости.

– Ты только никуда не лезь, хорошо, – попросила мама, наряжая дочку. – Посиди на лавочке, а мы с папой сейчас придём.

Веруся поправила красное пальтишко, надела вязаный берет, подтянула бледно-розовые, почти белые колготки, впрыгнула в чёрные лаковые туфельки и бросилась по лестнице вниз.

– А где же твои сапоги? – пробурчала баба Даша, высунувшись в окно.

– Дома стоят, – ответила Веруся. – Мы в гости идём.

– Ну-ну… – хмыкнула соседка и спряталась за штору.

Над головой послышался нарастающий грохот, и низко-низко, едва не задев крышу пятиэтажки, пролетел вертолёт.

– С ума посходили! – высунулась из окна баба Даша. – Ещё бы на́ голову сели!

По соседству с Верусиным домом шла стройка, и вертолёт туда прилетал довольно часто. Ребятня каждый раз бегала смотреть, как он опускался на поле, как замедляли движение лопасти, как потом вновь начинал реветь двигатель, и железная птица взмывала ввысь. Вот и теперь соседские мальчишки уже неслись смотреть на диковинку:

– Веруся, ты с нами? – на бегу прокричал рыжий Митька из первого подъезда.

– Ай да ветролёт зырить, – спотыкаясь, торопился маленький Юрик.

– Догоняй!

Веруся с тоской посмотрела вслед мальчишкам. В другой раз она бы раньше них прибежала на поле. И надо же было такому случиться? Приспичило родителям идти в гости…

– Я только одним глазком посмотрю и тут же вернусь! – сказала себе Веруся и бросилась догонять мальчишек.

На этот раз огромная железная птица села не как обычно, на свежескошенное поле, а на самой стройке. Примостилась между сваленных в кучи кирпичей, пирамиды сложенных блоков и невзрачных синих вагончиков для рабочих. С края поля совсем не разглядеть!

Аккуратно ступая между грязных луж и серой цементной жижи, Веруся пробиралась всё дальше и дальше. Вот уже сверкнуло в стекле кабины выглянувшее из-за тучки солнышко…

– Ай! Мокро!

Веруня посмотрела под ноги. Чёрные лаковые туфельки утонули в грязи, а серая лужа, карабкаясь, ползла вверх по светло-розовым, почти белым колготкам.

– Ой, что будет! – испугалась Веруся.

– Грязнуля! Грязнуля! – шлёпая по лужам и дразнясь, пробежали мимо мальчишки.

– Такую грязную меня в гости не возьмут, – Веруся выбралась из лужи и принялась оглядываться.

Совсем рядом лежал кусок фанеры. С трудом переставляя ноги, Веруся притащила его к луже, разулась и как могла, ладошкой отмыла холодной водой туфельки от грязи. Оглядев себя, тяжело вздохнула:

– Точно в гости не возьмут. Надо постираться.

Стянув колготки, Веруся уселась возле лужи и принялась за стирку.

– Вот! Полюбуйтесь! – послышался за спиной ворчливый голос бабы Даши. – Она бы ещё на́ голову в этой луже встала. Глядишь, не так заметно было, что испачкалась.

Веруся медленно поднялась и обернулась. В нескольких шагах от неё стояли соседка с первого этажа и мама с папой.

– Я не хотела… – принялась было оправдываться Веруся, глядя на строгий вид папы.

– Идём домой, хозяюшка моя! – грустно улыбнулась мама.

Дома Верусю ждала тёплая ванна, горячий чай с мёдом и огромное пушистое одеяло. Конечно, не в какие гости в тот день они уже не пошли. Целую неделю Веруся ждала, когда же её будут ругать за испорченную одежду. Но папа делала вид, что ничего не произошло, а мама каждый день спрашивала, как чувствует себя Веруня, не болит ли горло и прикладывала прохладную руку ко лбу.

В следующую субботу весь день шёл дождь. А когда в воскресенье выглянуло солнышко, соседская детвора высыпала во двор пускать кораблики и мерить лужи.

– Твои сапоги тебя заждались, – улыбаясь, папа вошёл в детскую комнату.

Веруся оторвала взгляд от книжки и сказала:

– Не пойду! Пусть малыши по лужам скачут.

– Вертолёт лужу победил! – закрывая дверь, подмигнул папа маме.

Каникулы на троечку

Я очень ждала летние каникулы! Целых три месяца отдыха от уроков, контрольных, сочинений! А в третий понедельник июня колонна автобусов увезет меня и ещё три сотни ребятишек в пионерский лагерь!

– Лика, ты приготовила одежду? – спросила мама, доставая чемодан.

– Да! – пыхтя, Лика вытащила из шифоньера дюжину платьев и свалила их на кровать поверх горы блузок, юбок и шорт.

– Батюшки! – всплеснула руками бабушка. – Куда столько? Ты на год что ли собралась?

– Не, бабуль, на три недели.

– Так, а ну показывай, что ты тут насобирала. Боюсь, столько добра в чемодан не влезет, – покачала головой мама.

Перевернув гору одежды, большую часть пришлось вернуть на место. Из дюжины платьев осталось только три нарядных.

– На танцы – в платьях, в остальные дни юбки, шорты, блузки. Ты же не принцесса по 10 раз на дню наряды менять? – сказала мама строго.

– Нет, не принцесса! – вздохнула я.

Опустив голову, с тоской поглядывая на почти полный чемодан, понесла платья назад в шифоньер, размышляя по пути, а не удастся ли спрятать ещё хотя бы одно.

– Кофту тёплую не забудь, – бабушка принесла связанную накануне хламиду с огромными пуговицами.

– А она в чемодан не поместится! – испугавшись, что меня заставят взять её с собой, я бросилась закрывать крышку, зацепила подушку и она полетела на пол.

Грохот и треск повисли в воздухе.

– Это ещё что такое? – мама подняла подушку.

Под ней лежала жестяная коробка со съехавшей набок крышкой. Внутри мамин перламутровый блеск для губ, карандаш для бровей, расчёска, заколки и лак для ногтей. А рядом…

– Батюшки-святы! – покачала головой бабушка. – Зеркало разбилось! Жди беды!

И точно! Проблемы посыпались как из рога изобилия. Сначала подгорели бабушкины пироги, что она пекла мне в дорогу. Потом утюг, которым мама гладила мои вещи, перестал нагреваться. В магазине не оказалось бубликов и мятных леденцов, которые я хотела взять с собой. К тому же ещё и березовый сок закончился. Папа вернулся с дежурства, полвечера возился с утюгом, а потом заявил:

– Всё! Отжил старичок! Придётся новый покупать.

– Да где же мы вечером его купим, – расстроилась бабушка. – Электротовары уже закрыты. Поедет моя Ликачка, мятая, как липочка, холодная как зимушка, голодная детинушка!

– Ой, не нагнетайте! – недовольно буркнул папа. – Всё хорошо будет! Да и где это вы видели детей на отдыхе, выглаженных «с иголочки»? Всё равно пока доедет в чемодане – помнется. И голодной она не будет, если курицу не прозеваете.

– Ой, курица! – воскликнула мама и бросилась на кухню. – Как же я забыла, что поставила её в духовку?

Спать меня уложили едва начало темнеть. Я это понимала. Дорога дальняя. Автобусы уходят от заводоуправления в 7 утра. Значит, встать нужно очень рано.

Ворочалась долго. Посреди ночи проснулась от того, что в комнате стало холодно. Вытащила из шкафа плед, закуталась с головой и легла спать опять.

Проснулась от истошного крика бабушки:

– Батюшки-святы, 33 несчастья! Говорила я вам, зеркало бьётся – быть беде!

– Что случилось? – из спальни выбежали родители. – Пожар? Потоп?

– Да какой там! – голосила бабушка. – Всё с ног на голову перевернулось, лето зимой обернулось! Ой, пришла беда – открывай ворота! Вы в оконце-то поглядите! Зиму снежную узрите!

Мы кинулись к окну. И правда, зеленые деревья, дорожки возле дома, лавочки – всё было укрыто пушистыми сугробами белого снега.

– Ну, дела! – почесал затылок папа.

– Это что же я теперь в лагерь не поеду? – от досады слёзы навернулись на глаза.

– Без паники! – сказала мама. – Может это только у нас снег, а на море тепло. Собирайтесь! Идём!

У заводоуправления толпились родители с детьми. Вместо шлёпок, шортиков, платьиц и рубашек, тёплые кофты, куртки, шапки и резиновые сапоги на шерстяной носок.

– Граждане родители! – взял в руки мегафон директор школы. – Прослушайте объявление. В связи с непредвиденными погодными обстоятельствами нам необходимо решить, отправляем мы детей к морю или нет. Я сейчас звонил в лагерь. На побережье снега нет. Тепло. Но море штормит. Мы можем отправить детей сейчас, а можем дня через три, когда снег растает.

Родители зашумели, заспорили. Одни хотели подождать, другие настаивали, что детей надобно закалять и ничего страшного не случится, если они поедут сейчас. Большинством голосов всё же решили поездку отложить.

Все три дня я ждала чего-то ужасного. На каждый стук бросалась к двери. Вот-вот придёт папа и скажет, что лагерь отменяется. Но через три дня снег сошёл, и мы с ребятами покатили к морю.

Ехали очень долго, часто останавливались. Потом учителя по несколько раз нас пересчитывали и проверяли, чтобы никто не отстал.

Когда автобусы, скрипя и чихая, взобрались на горный перевал, пошел дождь. Чем дальше мы ехали, тем он становился сильнее.

– Кто дождевую тучку к колесу привязал? – смеялись девчонки.

– Погадите, она ещё снега нам насыплет! – отшучивались мальчишки.

В лагерь мы приехали, когда небо начало сереть. Учителя распределили нас по домикам, выдали бельё и зачем-то одеяла. Наутро беседки, кусты, дорожки и домики были укрыты толстым слоем пушистого снега.

– Съездили в лагерь! – пробурчала я, усаживаясь на кровать, когда мы все вернулись после завтрака в домик. – Моя вина!

– Ты о чём, Лика? – удивились подружки. – Это же погода! Ты-то тут при чём?

– Я когда собиралась, зеркало разбила – пришлось сознаться мне.

– Ну, ты и растяпа! – загудели мальчишки.

– Ой, девочки! – всхлипнула Мила. – А я перед выездом соль рассыпала. Бабушка сказала, плакать буду.

– Да не реви ты, – махнул рукой Веня. – Без тебя тошно.

– А я с левой ноги встал.

– А я сороку видела.

– А к нам котёнок приблудился.

– Подумаешь! Сорока, зеркало… Вот у меня случай был! – буркнул Сашка. – Мы когда с папой к заводоуправлению шли, так нам чёрная кошка дорогу перебежала. Это из-за меня снег пошёл.

Где-то поблизости завыла собака. В домике воцарилась зловещая тишина. И вдруг…

– Ой, мамочки! Это что, волки? – пискнула Ирка.

Ребята завизжали и бросились врассыпную: мальчишки к себе в домик, а девчонки под кровати.

– Что случилось? Что за крики? – открылась дверь и, озираясь по сторонам, вошла Анна Ивановна. – А ну, вылезайте, трусишки!

Мы выбрались из-под кроватей и наперебой стали рассказывать о причинах неприятностей с погодой.

– Эхе-хе… – Вздохнула Анна Ивановна. – Плохо вы на уроках меня слушали. В том, что выпал снег не виноваты ни сороки, ни коты, ни разбитые зеркала. Циклон нам лето подпортил. Будите у меня все три недели вспоминать погодные явления.

Анна Ивановна ушла, а мы уселись кружком:

– Ирка у тебя какая отметка по географии? – спросила я.

– Трояк, – ответила Ирка.

– И у меня. И у меня, – вздохнули девчонки.

– И у меня тоже, – призналась я. – Так что и лето у нас на троечку. На большее не заработали.

К слову, я оказалась права. Искупаться нам за три недели так ни разу и не удалось. Море штормило, часто шёл дождь, и было холодно. Так что бабушкину тёплую вязаную хламиду я ещё долго вспоминала добрым словом.

Первое приключение

В тот школьный год у нас появился новый предмет – физика. Милая, добрая учительница Татьяна Ивановна показывала фокусы с водой и электричеством, рассказывала о чудесных свойствах предметов, задавала интересные задачки. Физика стала нашим любимым уроком, после физкультуры, конечно же.

Но однажды Татьяна Ивановна не пришла. Зато в класс вошёл директор и представил нам невысокого роста лысого мужичка с въедливым взглядом и выдающейся вперёд челюстью. Этот новый учитель физики смотрел на нас таким пронзительным взглядом, что к концу урока получил прозвище «Буравчик».

Преподавателя физики невзлюбили. И не только мы, но и ребята из других классов, и даже учителя. Грубый, он так и норовил ударить кого-то исподтишка линейкой по спине или рукам. Материал давал сухо и непонятно. Толком ничего не объяснял. Опытов не показывал. И очень любил оставлять нас после занятий, зубрить учебник. Дополнительные занятия могли длиться два, а то и три урока подряд. На возмущения классного руководителя и родителей «Буравчик» твердил:

– А что вы хотите? Они же бестолковые! Физику, как предмет, совсем не тянут.

Как-то раз, просидев в кабинете до вечера, решили:

– «Буравчика» надо проучить.

Назавтра физика стояла сразу после математики, последним уроком. А перед ней большая перемена. Договорившись, мы с одноклассниками группками по 3-4 человека покинули школу.

Единственное место, где мы все могли скрыться на пару часов, был кинотеатр им. Горького. Прячась за домами и деревьями, мелкими перебежками мы отправились в центр города. Пробирались по кустам, за гаражами, через стадион и железную дорогу.

Городок у нас маленький, все друг друга знают. Мы боялись, что если пойдём всем классом, нас непременно увидят и расскажут родителям.

Добравшись до кинотеатра, обрадовались. Ближайший сеанс начинался через 10 минут. Староста сделал серьёзный вид и пошёл в кассу.

– Дайте, пожалуйста, 42 билета.

Грузная немолодая тётенька высунулась из окошка:

– 42? – строго спросила она.

– Да! – твёрдо ответил староста.

Тётенька ещё раз оглядела его:

– А почему вы не в школе?

– У нас культпоход! Мы во вторую смену учимся, – соврал он.

– Держи! – вздохнула тётенька. – Фильм «4:0 в пользу Танечки» начинается через 5 минут.

Получив билеты, мы быстро заняли места в зале.

Филь оказался очень интересный и смешной. Про школу. Время пролетело незаметно.

Когда вышли из кинотеатра, остановились, не зная, что нам делать. Напротив входа толпились наши родители, классный руководитель и директор школы. Вместо того, чтобы идти домой, все дружно, вместе с родителями, отправились в школу.

Разбирались долго! Мы объясняли случившееся по-своему, родители и учителя по-своему. Директор молчал. Когда же он заговорил, затаив дыхание его слушали и мы, и учителя, и родители.

– В связи со сложившейся обстановкой и учитывая жалобы, поступающие от учеников других классов, я принимаю решение отстранить учителя физики от занятий и поставить вопрос о его профпригодности. Пока отдел образования будет искать нового преподавателя, физику в вашем классе буду вести я.

– Ура! – радостно закричали мы.

И хотя все знали, что директор в нашей школе очень строгий, но он оказался ещё и справедливым. Всё лучше, чем «Буравчик».

Это была наша большая победа и первое приключение, за которое нас не наказали!

Школьный санпост

Вот бы вернуться в то советское время, когда здоровье и безопасность населения были у властей в приоритете!

Седьмой класс у меня начался с санитарной дружины.

Только отгремели марши первой в этом году школьной линейки, и мы зашли в класс, как прибежал директор:

– Ульяна Игоревна! Срочно решите вопрос о санпосте и список мне на стол! – прокричал он классному руководителю и скрылся, громко хлопнув дверью.

– Потише, пожалуйста, – цыкнула на расшумевшихся учеников Ульяна Игоревна. – На повестке дня несколько вопросов. И первый – кого выберем в санпост класса. Нужно два человека.

– А у кого родители врачи, та пусть и будет, – единодушно решил класс.

– Йод, зелёнка и бинты, в сандружине будешь ты – ткнула в меня пальцем соседка по парте.

– Так двое же нужно, – послышался сзади голос старосты. – Или Волкова одна за всех дружинить будет?

– Егоров! – прикрикнула на него Ульяна Игоревна. – За подстрекательство вторым членом санпоста будешь ты.

– Во непруха, – загудели в классе. – Не повезло старосте.

О том, что у непрухи две стороны медали, и она обернётся для нас мёдом, мы с Егоровым узнали уже на следующий день.

– Быстрей, 7А! Кто у вас санпост? Живо в медпункт – торопил учитель истории.

Щёлкнув каблуками, староста вытянулся по стойке смирно.

– Егоров! Не ёрничай! – буркнула я и, схватив старосту за рукав, потащила в коридор.

– Слушайте и запоминайте, – школьный доктор посмотрел на две дюжины ничего не понимающих старшеклассников и продолжил. – Сандружина школы это очень серьёзно. На занятия по санподготовке приносить тетради, ручки и то, что скажет школьный врач. В будущем мае лучший санпост школы войдёт во взрослую команду шефского завода и будет участвовать в соревнованиях. Взрослые соревнования на звание лучшей сандружины района! Это вам не детские игры. Всё понятно?

Такого мы и представить себе не могли. Все мысли теперь были только о грядущих соревнованиях.

Оказаться со взрослыми в одной команде и победить – мечта, которая могла стать реальностью.

К медицине я прикипела с тех пор, как себя помню.

Родители обсуждали работу и дома за ужином, и в выходные дни, и в гостях, и даже в отпуске.

Домашняя библиотека по большей части состояла из медицинской литературы и именно эти книги, тайно или явно, я изучала с завидной регулярностью.

– С таким усердием лучше бы школьную программу читала, – ругалась мама.

Но в ту пору Тургенев, Лесков и Куприн мне казались нудными и неинтересными, а Гончаров, Карамзин и Достоевский ещё и непонятными.

Ожоги и трансплантация кожных покровов да справочник по травматологии – куда любопытнее! И потому многое из того, что нам рассказывали, было мне уже хорошо знакомо.

Год насыщенных занятий и тренировок, на которые учителя нас безропотно отпускали с уроков, близился к концу. Ну, а наш с Егоровым санпост уверенно лидировал.

Оно и понятно: изучение норм и правил, практическая часть, где мы накладывали разного вида повязки, жгуты для остановки кровотечений, изучали оказание первой помощи при ожогах, порезах и травмах, действия во время радиоактивного и биологического заражения, вызывали у меня восторг и давались легко. А вместе со мной и Егорову.

Когда что-то было непонятно, мы шли к моему папе, и он с готовностью рассказывал, что надо делать и как.

Районные соревнования – ответственные и волнительные – назначили накануне последнего звонка.

– Егоров, ну ты всё помнишь? – дёргала я за рукав одноклассника.

– Справлюсь, – сухо отвечал он, явно нервничая.

Трепет и страх, под одобрительные возгласы команды шефского завода, быстро сменились яростным желанием победить.

А на следующий день на линейке перед всей школой под звуки марша мы сверкали новенькими значками «Школьный санпост», крепко сжимая грамоты победителей взрослых районных соревнований санитарных дружин.

Игрушечный «криминал»

Универмаг. Отдел игрушек.

Здесь жил мишутка не простой.