Хроники Марионеток. Цель Офицера

Дизайнер обложки Катерина Серова

Иллюстратор Татьяна Варшицкая

Иллюстратор Валерий Яковлев

© Риссен Райз, 2017

© Катерина Серова, дизайн обложки, 2017

© Татьяна Варшицкая, иллюстрации, 2017

© Валерий Яковлев, иллюстрации, 2017

ISBN 978-5-4483-8228-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

1 июня 3985 года от Раскола, столица Соринтии – Сорин-Касто

В тронном зале замка Сорин-Касто оглушительно орал младенец. Его крик эхом отдавался от каменных стен, многократно усиливаясь. Корзинка с младенцем стояла прямо на троне, а над ней склонился его величество император Вейлор VII Соринтийский.

Он был необычайно высоким, имел могучую и статную фигуру, резкие правильные черты лица и глаза синие, как небо. Обычно тщательно уложенные сливочного цвета волосы сейчас выбивались из-под золотого венца и были встрепаны. Твердый рот перекошен, по щекам бежали слезы.

– Я прошу тебя, – тихо сказал он и положил ладонь на животик младенца.

Ребенок замолчал на секунду, но лишь затем, чтобы глубоко вздохнуть и зареветь еще сильнее. Милое детское личико покраснело, глаза с новой силой налились слезами.

– Это не приказ, это просьба, – повторил император. – Только тебе я могу это доверить.

Он повернулся и посмотрел на того, к кому обращался.

– Прошу тебя.

– Они не поймут. Твоя репутация будет уничтожена. Ты войдешь в историю как убийца.

– Пусть так.

– Не понимаю тебя, Вейлор.

– Ты бы никогда не понял, ведь ты добровольно отказался иметь семью! – скрипнул зубами его величество.

Младенец снова замолчал, чтобы набрать воздуха.

– Действительно по-другому нельзя?

– Нет. Я не могу больше доверять Этому. Оно отняло у меня жену и дочь. Я хочу обезопасить хотя бы сына.

– И куда я его дену?

– Куда хочешь. Главное, чтобы я о нем не знал: то, что знаю я, знает и Это. И пусть я никогда больше не увижу сына. Я хочу, чтобы он был жив. Я не знаю, подохнет ли Оно вместе со мной. Я не знаю, найдется ли человек, способный остановить Это.

– Я найду такого человека, обещаю.

– Обещай, что при этом прольется не слишком много крови.

– Уж как получится.

Император тяжело вздохнул, наклонился к зареванному младенцу и поцеловал его в лоб. Мальчик тут же замолчал и вцепился тонкими ручонками в щеки и волосы отца, словно не желая расставаться с родителем.

– Держи его подальше от меня. Мне не важно, кем он станет, главное, чтобы был жив и здоров. Пусть растет хорошим человеком и не повторяет мой путь.

– Ты знаешь, что нужно сделать?

– Знаю. Зови сюда служителей Сиани, сейчас я отрекусь от своего сына, и ты уедешь. У меня не так много времени, – он посмотрел на свои руки. – Пока я еще могу контролировать Это.

3 июня 3985 года от Раскола, дворец Великого герцога Вейнсборо

Его величество Вейлор Соринтийский мерил шагами комнату, изредка бросая взгляды на собравшихся в зале для приемов.

Напротив него стояли как вкопанные, высоко держа головы и глядя прямо перед собой, двое старейшин поселений аиргов. Их можно было сравнить со статуями, вылепленными искусным скульптором: неподвижны, безмолвны и безупречно красивы. До самой старости они сохранили свою нечеловеческую, без единого изъяна красоту. Любой человек хотел бы родиться аиргом, если красота – это все, о чем он мечтает. Необычная, теплого сиреневого цвета кожа этих созданий мерцала в свете множества свеч. Гордый и независимый, холодный взгляд двух пар зеленых и желтых глаз страшно раздражал его величество. Да какое право они имеют смотреть на своего императора с таким вызовом? Высокомерные твари. Ничего не добились, живут как дикари, никакой пользы обществу от них нет, пришли сюда просить о помощи, а ведут себя так, словно им все обязаны.

Вейлор сел за стол и перевел взгляд на бургомистров нескольких человеческих поселений. Те сжались от страха и не смели смотреть на повелителя.

– Вы что, не могли решить проблему сами? Я должен за вас все делать? – прошипел его величество, снова обратив взгляд на аиргов.

– Мы испробовали все средства, ваше величество, – промолвил один из старейшин. – Нам нужна магическая помощь до тех пор, пока мы не изобретем лекарство от этой болезни.

– Почему вы просите людской помощи? Вы же сами волшебные… создания.

Заговорил старейшина Иствана. Высокий мужчина-аирг с угольно-черными волосами, длинным лицом и ярко-желтыми глазами.

– Наша магия другая. У нас нет тех заклинаний, которые доступны людям. Исцеление больных возможно только с вашей помощью. Если не принять меры сейчас, пострадают многие, в том числе и неволшебные… создания.

Вейлор встретился с ним взглядом, и на мгновение ему показалось, что старейшина читает его, словно раскрытую книгу. Он видит. Он видит Его! Почему аирг так прищурился? Потому что ненавидит То, что внутри него. Оно противно его природе. Аирг думает, что Оно не должно существовать, что Оно сдохло много-много веков назад! Аирг – один из Наследников? Он – угроза Нам!

– Ваше величество, разрешите? – послышался тихий голос из того угла, где стояли бургомистры. Вейлор резко повернул голову, вцепившись взглядом в говорящего. Кажется, этот правит городом Калиентар? Император кивнул.

– Вся страна в огромной опасности. Болезнь распространяется, как пожар… Помощь нужна как можно быстрее!

Мелочные людишки. Раздражают. Слабые, неспособные, хитрые, алчные. Они не нужны. Они не справятся, не смогут помочь Нам.

– Хорошо, – ответил он, помедлив. – Помощь будет. Ступайте.

Бургомистры немедленно, едва не бегом убрались из зала. Старейшины аиргов переглянулись и остались, затем заговорил тот, что представлял поселение Делей.

– Нам нужно поговорить, ваше величество. У вас есть некоторые проблемы, в которые нам не хотелось бы вмешиваться, но нет выбора. Ваши проблемы могут стать нашими.

Их презрительные лица. Раздражают. Бесят. Их снисходительность и тон, словно они все знают. Они знают о Нем. Они – враги.

– Вон!!! – взревел Вейлор, вскочив из-за стола и хватив по нему кулаком так, что стеклянная столешница покрылась сеткой трещин.

Старейшины снова переглянулись и, подобрав длинные одежды, степенно удалились из зала.

Вейлор рухнул в кресло и зашелся страшным сухим кашлем, словно это душа хотела вылететь прочь из тела.

17 июня 3985 года от Раскола, Истван – поселение аиргов

Девушка с сиреневой кожей, одетая в ночную рубашку, бежала прочь от горящих домов, крепко сжимая в объятиях двоих совсем крошечных детей и подгоняя криками другую женщину в халате. Позади них слышались пальба ружей, треск пылающих соломы и дерева, грохот падающих прогоревших стен, ржание лошадей и визги людей, горящих заживо. Оглушительно, надрывно кричали дети, женщины, мужчины – все те, кого огонь лишил возможности выбраться, и от их криков сердце рвалось на части. Тошнотворный запах паленой плоти и тяжелый металлический привкус крови встали во рту. В висках стучала кровь, тело трясло от отчаянного страха за родных, оставшихся там, позади. В голове осталась лишь одна мысль: защитить во что бы то ни стало.

Дальнейший путь преграждал забор. За ним был спасительный лес, темнота, мрак, в котором сейчас так хотелось раствориться. Девушка передала ревущих детей на руки другой женщине и ударом ноги вышибла из забора хлипкую доску. Она помогла беглецам выбраться наружу, а затем сказала:

– Мам, беги. Я должна вернуться и помочь. Не ищи меня, оставайся в лесу, пока не стихнут последние звуки. Последние! Ни за что не выходи раньше!

– Дочь! Куда! Только выздоровела! – в отчаянии рванулась к ней женщина. Девушка мгновенно остановила ее:

– Тихо. Не кричи. Им нельзя знать, что вы здесь, – тихо предупредила она. При виде бледной, жутко испуганной мамы сердце сжалось в комок. Но времени успокоить уже нет – нужно спасать других.

– Я люблю тебя, мам. Помни об этом, что бы ни случилось.

И побежала назад, едва разбирая дорогу и сжимая верный клинок.

На крыльце дома лежал отец. Эти твари истерзали его так, что она едва узнала родителя. Девушка рухнула рядом с ним на колени, и от ужаса не могла даже дышать. Воздух не выходил из легких, она задыхалась. Сзади послышался боевой клич, она обернулась. На нее бежал с занесенным для удара клинком обезумевший человек в алой кирасе. Быстро вскочила на ноги, инстинктивно отклонилась от удара. Едва дернулась ее рука – и брызнула тонкой струйкой кровь врага. Гвардеец пролетел мимо и упал в горящие обломки. С трудом подавив закипающие слезы и тошноту, девушка снова наклонилась к мертвому отцу, пригладила растрепанные черные волосы, слипшиеся от крови, и закрыла навсегда его нечеловечески зеленые глаза.

Ее брат лежал, неестественно выгнувшись и запрокинув голову в колодец, ему рассекли грудь от плеча до пояса. Прекрасное лицо сохранило выражение легкого удивления от боли, пришедшей после удара. Девушка поцеловала его в гладкий лоб и последний раз взглянула в синие, словно безбрежный океан, глаза.

– Пожалуйста, пожалуйста, – бормотала она, оглядываясь в поисках последнего, кто должен был быть жив. Пожалуйста, пусть только он будет жив! Девушка побежала через площадь, завидев в переулке между горящими домами знакомый силуэт.

– Вар! – крикнула она.

Мужчина обернулся на зов, огонь осветил его грудь, и она увидела очертания двух торчащих стрел… Не помнила, как оказалась рядом. Не помнила, как ломала оперение стрел, не обращая внимания на призывы бросить его и бежать.

– Рин, перестань! – воззвал он из последних сил, схватил ее руки и сжал. Она остановилась. Набралась смелости и взглянула в родные лиловые глаза.

– Прости, что не смогу я дальше быть с тобой, – тихо проговорил Вар, поглаживая ее пальцы. – Я тебя люблю и всегда буду. Ты обо мне не печалься. Я счастлив, что с тобою был. Прости.

– Вар… нет… Ты же обещал! Ты обещал! Не надо, ну… – слезы покатились градом, падая ему на лицо. – Что ты вечно?.. Все же будет хорошо… Мы поженимся, как ты и хотел! Будем вместе!

– Обязательно. Сейчас я уйду, мой дух сольется с вечным и войдет в высшие сферы. Там тебя буду ждать. А ты живи. Ты счастлива должна быть, поняла?

Он прикоснулся к ее щеке и закрыл глаза. Девушка потрясла его за плечи, тихо зовя по имени, но он не откликнулся. А затем почувствовала, как исчез его дух… Тонкий, едва уловимый поток энергии пробежал по телу и растворился.

– Вар… – еще раз позвала она. И вдруг Рин осознала, что он больше не ответит. Он ушел! Ушел навсегда… Это опрокинуло ее навзничь, словно мощный удар. Рин затрясло, затошнило, рыдания и звериный вой раненого существа рвался из горла, раздирая его в кровь, словно душа просились наружу – подальше от искалеченного сердца. Боль, слепящая, глухая, окутывающая разум плотной белой пеленой, заполнила все ее сознание, все мысли; ничего живого в них не осталось, лишь смерть и ненависть. Все это в один миг пропитало ее сущность насквозь и навсегда. Перед глазами мелькали мушки, плыла красная пелена, в горле клокотали слезы гнева…

Протяжный девчоночий писк ворвался в уши нежданным гостем и привлек ее злое внимание. Девушка медленно повернула голову и увидела, как к забившейся под крыльцо дома девчонке приближается, широко раскинув руки, чтобы поймать, один из гвардейцев императора. Ночью напали, подлые твари. Знали, что днем им не совладать с аиргами…

Сжав покрепче рукоять клинка, Рин поднялась на ноги. Плечи и шея расслаблены и опущены вперед, колени мягкие, чуть согнутые для хорошего рывка. Она свистнула. Гвардеец обернулся к ней. Из-за угла горящего дома выбежали еще трое. Рин слизнула кровь с лезвия клинка. По телу пробежал жар, дрожь, руки налились силой, в ушах словно застучал бой барабанов, красное марево заволокло взгляд.

«Молись сам себе, сука!» – подумала она, и рванулась вперед.

В ту ночь небо над Истваном было багровым.

Глава первая, в которой Рин получает задание, обзаводится новым оружием и дает обещание

Ночь с 25 на 26 ноября 4009 года от Раскола, Сорин-Касто

Какому только мудрецу пришло в голову назначить встречу у Незамерзающего озера? Чистое поле, ветер от воды дует ледяной, пробирает до костей. Узкий серпик луны скрыт облаками, темнота хоть глаз коли.

Девушка в черном овчинном полушубке зябко топталась в беседке на берегу злосчастного озера, поминала непечатными словами всех, кто работает над ее маршрутами, и особенно выделила полковника Рошейла. Полночь уже минула, а посыльного с письмом все нет. Ситуация, однако…

– Все, еще пять минут, и я ухожу. Уже полчаса жду, что за дела? – возмутилась девушка вслух и плотнее закуталась в шубку, прикрыв нос рукавом.

Через пару минут она увидела, как к беседке приближается некая фигура, и пригляделась. Судя по росту и телосложению, это женщина, а значит, та, кого девушка ждала. Да и кому еще взяться в этом месте в такую отвратительную погоду? Фигура подошла ближе к беседке, остановилась и покрутилась на месте.

– Я здесь, – оповестила девушка, выходя из-за угла и с укором глядя на посланницу.

– Слава богам! – выдохнула та и зашла в беседку.

– Я уже думала, не придете, миледи.

– Прошу простить за задержку, за мной увязались собаки. Пришлось искать псаря. Вот это письмо вы должны доставить господину Римеру. Рин, вы уверены, что хотите отправиться ночью? – осведомилась посланница, протягивая девушке конверт. – Все же путь неблизкий, дикие звери, разбойники…

Та, кого назвали Рин, усмехнулась и спрятала конверт во внутреннем кармане полушубка.

– Разбойников и диких зверей я боюсь меньше всего. А вот нарваться на патруль было бы совершенно лишним, поэтому здесь мне лучше передвигаться ночью.

– Что же, вам лучше знать. Когда господин Ример получит это письмо?

Рин задумалась и мысленно прикинула расстояние.

– Я плохо помню ту местность, не могу сказать точно. Сегодня двадцать шестое ноября, понедельник. Добираться мне туда около четырех недель, так что буду в Лонгвиле двадцать пятого декабря, если не случится чего-то непредвиденного. Не волнуйтесь, все будет в порядке, миледи.

– Да приглядят за вами Создатели! – вздохнула женщина, положив на плечо Рин изящную ладошку, обтянутую бархатной перчаткой.

Рин чуть улыбнулась.

– Вам нужно возвращаться, миледи, а мне пора в путь, – напомнила она.

– Не знаю, увидимся ли мы снова…

– В любом случае, это будет очень нескоро. Вы берегите себя, от вас многое зависит.

– Это вы берегите себя, от вас зависит больше. Обещайте мне! – потребовала Карен.

– Обещаю, – ответила Рин с мягкой улыбкой.

И, сжав на прощание руку Карен, покинула беседку.

Надвинув на лицо капюшон полушубка, она пошла по широкой дороге, что вела от замка Сорин-Касто к северо-западному тракту. Путь ее лежал в герцогство Танварри, и ближайшим большим городом, в котором ей предстояло остановиться, был Эрисдрей. Чтобы добраться до этого города, ей нужно было сделать большой крюк через Паруджу, культурный центр Соринтии, потому что с севера на юг прямой путь преграждал Лунный лес. Конечно, можно было сэкономить дней пять и пойти через него напрямик, но очень уж не хотелось пробираться по пояс в сугробах и натыкаться на лесных зверей.

Спустя три часа Рин вышла на северо-западный тракт, который огибал Лунный лес с юга и проходил прямо между ним и Раконирскими болотами. Она шла довольно быстро, поэтому холод ее не беспокоил, но ноги уже немного устали, и она задумалась об остановке. Наконец она вспомнила, что где-то в получасе должна быть деревенька Эверсер, там можно будет отдохнуть до утра.

Через полчаса Рин открыла двери придорожного постоялого двора. В нос ей тут же ударила вонь кислого пива и солонины, табака и пота. Рин поморщилась, когда пьяный в дым постоялец выдохнул прямо ей в лицо сизое табачное облако. Девушка натянула капюшон посильнее и на всякий случай нащупала рукоять револьвера под полой полушубка.

Она молча прошла к стойке и села на высокий стул. Тучный усатый дядька лет пятидесяти, который был здесь трактирщиком, сонно взглянул на нее и поинтересовался, чего она желает.

– Чай покрепче, кусок мяса, суп и койку на пару часов, – ответила Рин и стала ждать заказ, уткнувшись лицом в сложенные руки.

Чай отдавал землей с плесенью, и Рин уже хотела поинтересоваться, из какого сорта пыли его заваривали, когда на стул справа хлопнулся рыжий вихрастый паренек лет двадцати с длинным узким лицом, усыпанным веснушками, и бесцеремонно уставился на нее ничего не выражающим взглядом. Рин неприязненно покосилась на него и нахмурилась. Тут же на стул слева сел, положа ногу на ногу, другой. По одежде в нем можно было узнать торговца: зеленый плащ с гербом торговой гильдии поверх любой одежды носили только они. Крупный мужчина с пышными аккуратно подстриженными усами и бородкой, орлиным носом и живыми карими глазами. От него исходил странный, чуть острый аромат, который приятно пощипывал в носу, словно она вдыхала дорогой южный парфюм. Рин мельком взглянула на него и снова занялась чаем, надеясь, что никто не будет с ней заговаривать. Но ее надежды не оправдались.

– Хороший чай? – спросил усатый.

– Отрава, – ответила Рин, игнорируя возмущенный взгляд трактирщика. – Но сойдет.

– Э-э, вы одна здесь? – поинтересовался усатый, провожая взглядом мясо, которое ей принесла официантка.

– Вам какое дело? – ответила Рин вопросом на вопрос.

– А-а-а… Хм… Я к вам с таким вопросом… Я не отниму много времени.

Рин не ответила, только набрала полный рот тушеного мяса с картошкой, чуть не обжегши язык.

– Я сразу заприметил в вас солдата.

Видимо, молчание Рин было слишком выразительным, потому что мужчина тут же пояснил свои слова:

– Ваша походка. Воин сразу узнается по походке… – улыбнулся он ей, помахивая рукой.

– Ага. А еще по пристегнутому к ноге револьверу и рукояти клинка в сапоге, – ухмыльнулась Рин, поворачиваясь к нему.

Из-под капюшона были видны лишь ее изогнутые в усмешке розовые губы и острый подбородок.

– Ну да, ну да, – зачастил торговец, с опаской глядя на ее сиреневую кожу. – Дело в том, что я продаю оружие. Не так давно один мастер оружейного дела подарил мне вот такую интересную вещь.

С этими словами он кивнул рыжему, тот достал из рюкзака маленькую деревянную коробочку и открыл. В ней лежал револьвер и пять патронов рядом.

– Ну и чего вы от меня хотите?

– Я хотел бы, чтобы вы оценили это оружие профессиональным взглядом, так сказать, и дали мне ответ на вопрос, насколько оно ценно. Оружейник так долго распинался, что это новинка, что это будет, так сказать, самое продаваемое оружие, только покажи его людям… Я хотел бы знать мнение того, кто будет, так сказать, пользоваться им, – он хитро улыбнулся.

– А-а, ясно. Пока не использую, мнения вам не услышать. Расскажите подробнее.

Рин пристально следила за выражением лица усатого, было видно, что он с трудом подбирает слова, каждый раз вопросительно глядя на своего помощника.

– Мастер говорил, что здесь в патронах используется… бездымный порох, а сама конструкция револьвера такова, что прорыва пороховых газов больше не будет. А еще можно забыть о шомполах, долгой зарядке, застревающих гильзах… Это прорыв!

Рин снова осмотрела револьвер. Красивый, форма у него совсем не такая, как у ее револьвера. Ствол короче, рукоять ближе к стволу, курок выглядит надежнее. Страшно захотелось взять его в руки. Но как им пользоваться?

– Он утверждает, что такого еще не было, но мы-то с вами знаем, что мастеров много, и не все они друг о друге знают, и, может быть, где-то это уже давно производится. Не хотелось бы, так сказать, прогадать на сделке. Сами понимаете, мне сравнить такую диковинку не с чем, – сказал он, достал револьвер из коробки и протянул ей.

– Правда что ли? – удивилась она, принимая оружие, и как бы невзначай поинтересовалась: – А кто мастер-то?

– Бенедикт Дезире, если это имя вам о чем-то говорит.

Рин взглянула в глаза торговцу и отметила, что тот очень сильно нервничает. Он боялся ее, и Рин чуяла это, как животное чует человеческий страх. Узнал, что она аирг, и испугался? Хотя его можно понять. Вооруженный аирг, сидящий в трактире, – это, конечно, редкость, какую встретишь в жизни раз или два.

– Мастер Дезире ерунды не скажет. Если он говорит, что это будет лучшее оружие, значит, так оно и есть, – ответила Рин, взвешивая револьвер и отмечая про себя, как удобно он лежит в руке. – Мастер Дезире, он же Пороховой Папа, в моих кругах очень известен. Странно, что вы, торговец оружием, о нем не знаете, – прищурилась она и добавила: – Вы не торговец оружием.

– Э-э… – усатый явно растерялся. – Я, так сказать, не совсем торговец оружием…

– Ага. Не совсем опыт, не совсем торговец оружием, а может быть, и совсем не торговец? – нехорошо улыбнулась Рин, чуть отодвигая тарелку в сторону и откидываясь на стуле, чтобы в поле зрения были и торгаш, и его рыжий помощник. – У вас есть минута, чтобы сообщить, кто вы и что вам надо. И учтите, что это очень много.

– Э-э… – занервничал торговец. – Я торговец! Правда, не торговец оружием… Я продаю специи. Этот револьвер мастер Дезире подарил мне в качестве благодарности за то, что я привез ему редкие пряности с юга. Но мне такое оружие ни к чему, в городах оно, так сказать, вызывает вопросы гвардейцев, поэтому я хочу его продать. Пожалуйста, не сердитесь на меня, госпожа!

Чуткие уши аирга не уловили в его речах лжи, и Рин плюнула в сердцах: что за идиот! Нагло врать, продавать такую ценность! Звезды светлые, некоторые люди отличаются идиотизмом.

– А от меня-то чего надо? – хмуро спросила она. – Не вздумайте врать, я сразу пойму.

– Хотел узнать, за сколько его можно продать, – пожал плечами торговец.

Рин задумалась. С одной стороны, у нее уже есть револьвер, но получить новенький дезире… Этот простофиля сам не знает, что ему досталось. Дезире только недавно начал выпускать револьверы, они еще не слишком известны. Однако даже не испытывая револьвер в действии, Рин могла с уверенностью сказать, что это оружие на сегодняшний день было, бесспорно, лучшим среди всех подобных. Во имя богов, как Бенедикту удалось такое создать?! Нет, его точно нужно брать, нельзя оставлять в руках у этого растяпы. Рин прикинула свои средства. Даже если здесь она потратится, до пункта назначения ей вполне хватит, если не шиковать, а там ее ждет плата.

– Три тысячи ремов, – заявила девушка, разглядывая клеймо на рукояти: оскаленный медвежий профиль.

– Это задаром! Шесть тысяч!

– То есть мало того, что вы врете на каждом шагу, вы еще и торгуетесь за вещь, в которой ничего не понимаете? – Рин склонила голову влево и с прищуром посмотрела на торговца. – Как бы ни была хороша работа мастера Дезире, больше четырех тысяч за револьвер никто не даст.

– Четыре тысячи, – торговец пошел на попятный.

– Ай умница! – обрадовалась Рин. – И коробку патронов.

– У меня нет к нему патронов, – возмутился усатый.

– Я преотличнейше знаю, что есть, – кивнула Рин, не сводя с него глаз. – Пороховой Папа никогда не отдаст свое оружие, не снабдив патронами. Будьте щедрее, господин хороший, и люди к вам потянутся.

Тяжело вздохнув, торговец кивнул помощнику, и тот достал из рюкзака коробочку с патронами. Рин, в свою очередь, отсчитала деньги. Сделка закончилась, и торговец удалился вместе с помощником за свой стол. Девушка подумала, что день начался хорошо.

Только пока трепалась, суп остыл. Гадство!

Рин расплатилась за еду и койку и поднялась на второй этаж, в малюсенькую комнатушку, где едва помещалась узкая кровать и маленькая тумбочка. Спать на жесткой койке не хотелось, поэтому она вручила десять ремов мальчишке-коридорному, который проводил ее в комнату, и тот принес откуда-то тяжелое ватное одеяло, пропахшее табаком.

– Любой ценой разбуди меня в шесть утра, – сказала она мальчику, закрывая за собой дверь.

Рин не была человеком, она была аиргом. Внешне Рин отличалась от людей лишь теплым сиреневым цветом кожи и неестественно яркими глазами изумрудного цвета. Но сейчас ее глаза были потухшими, лицо напоминало цветом прокисшую овсянку, а манера передвижения – зомби.

Рин была аиргом, а все аирги любили хорошо поспать. Даже годы службы в армии не изменили ее привычек: после ухода в увольнение организм немедленно забыл режим с ранними подъемами, и никто не мог разбудить Рин раньше десяти утра. Впрочем, начальство довольно быстро сообразило, что проще дать ей выспаться и получить полностью готового, сильного и здорового бойца, чем разбудить вместе с петухами и пытаться чего-нибудь добиться от полена, которое Рин являла собой по утрам.