Джинсомания

Ант Скаландис

Джинсомания

– А знаете, что я предлагаю? – сказал Разгонов, обращаясь сразу ко всем, кто его слушал, стоя в длиннющей очереди к дверям магазина. – Я предлагаю государственную спекуляцию.

– То есть в каком это смысле? – спросил молодой, но лысеющий мужчина, поправляя очки на небольшом вздернутом носу и морща лоб. Должно быть, он его очень часто морщил, и кожа от этого стала вскладку.

– А вот в каком, – начал объяснять Разгонов. – Со спекуляцией нельзя бороться так же, как с воровством или бандитизмом. Спекуляция – это преступление, при котором нет потерпевшего. Если, конечно, говорить не о надувательстве, а о «честной» спекуляции, спекуляции с открытыми картами. Ведь покупатель тоже доволен сделкой и, естественно, будет покрывать спекулянта. А значит, есть лишь один метод. Государство должно взять спекуляцию в свои руки. Выброси в книжные магазины сборники фантастики по десять-пятнадцать рублей, детективы, популярную классику, библиотеку приключений, зарубежный роман – по двадцать, по двадцать пять, по сорок рублей, а Булгакова – так и по полсотни – ведь тихо станет на Кузнецком, пусто, как в праздничный вечер. Выброси во все универмаги кроссовки по восемьдесят рублей, японские куртки по триста, джинсы по двести, ботинки и туфли модные по сто рублей, ну, что там еще… – и тихо станет в Малаховке. И нечего станет делать спекулянтам. Ну, разве я не прав?

– Так это же принцип свободного рынка, принцип капиталистической экономики, – солидно заметил хорошо одетый бородач с ироничным взглядом глубоко посаженных глаз. – Для социализма этот принцип не подходит.

– Но я же не на хлеб предлагаю цены поднимать, – обиделся Разгонов, – а на предметы роскоши, да и не роскоши даже, а на предметы дефицита, и дефицита, по большей части, неоправданного.

– Дело не в этом, – вмешался лысеющий молодой человек с морщинистым лбом. – Принципы свободного рынка, социалистическая экономика – это все отвлеченные понятия, а вы попробуйте порассуждать практически. Подумайте, так ли уж многие покупают дефицит у спекулянтов. Ну вот хотя бы те же джинсы, за которыми мы с вами стоим, все ли покупают их за сто пятьдесят-двести рублей. Подумайте, какому-нибудь директору гастронома нужно переплачивать за штаны, если директор универмага в лучших друзьях у него ходит? Так ведь они взвоют, эти директора гастрономов, когда вы госцену на джинсы поднимете…

…Отдаленный неясный гул, напоминающий шум прибоя, накатил из-за площади, а спустя минуту в холодном воздухе между низким серым небом и черным от воды асфальтом зависли яростные проклятья, выкрики лозунгов, вопли протеста, песни и топот шагов. Толпа вступила на площадь. Это вышли на демонстрацию директора гастрономов. Они несли в руках большие кровоточащие куски сырого мяса и транспаранты: «Наши сердца обливаются кровью, как это мясо!» «Нет – дорогим джинсам! Да – джинсам дешевым!» «Даешь джинсы по цене мяса: американские – два рубля за килограмм, неамериканским – рубль девяносто за килограмм!» За директорами шли товароведы, кассиры и мясники в прорезиненных, обагренных кровью фартуках. Некоторые держали в окровавленных волосатых ручищах огромные топоры. Иногда на топорах болтались джинсы, презренные, обреченные на смерть джинсы за двести рублей по госцене. Следом за мясниками шли директора мебельных магазинов с одеревенелыми лицами, и директора магазинов «Хрусталь» со стеклянными от ужаса глазами, и бледные до белизны мелованной бумаги директора магазинов книжных, а директора магазинов «Свет» смотрели наэлектризованными взглядами, и их красные от ярости лица, казалось, светились в этот хмурый день, как лампы в фотолаборатории. Шли ювелиры, на щеках которых сверкали бриллиантами слезы. Шли директора овощных баз, бережно завернув в дорогостоящие джинсы большие, чистые, белые кочаны капусты. «Не будет джинсов – не будет капусты!» – провозглашали они. Завершали шествие директора универмагов. Директора универмагов шли молча, понуро опустив очи долу, но их огромный плакат был виден издалека: «Прекратите грабеж! Подумайте о наших детях!»

Демонстрация вышла на площадь…

Было такое впечатление, что очередь совсем не движется, хотя от дверей то и дело отходили счастливые обладатели полиэтиленовых пакетов с продукцией итальянской фирмы «Риорда». На ладони у Разгонова значился синий номер 529. Внезапно по очереди прокатился шум. Девушка в красной кофточке объявила, что синие номера недействительны, и во избежание путаницы все теперь должны занимать места в соответствии с номерами зелеными. Обделенные зелеными номерами обиженно загудели. Девушка пошла вдоль очереди с зеленой ручкой. К ней поворачивались с протянутыми руками, как к благодетельнице или святой. Разгонов забеспокоился, как бы эта «зеленая реформа» не отбросила его еще человек на десять назад.

– Все это ерунда, – вмешался в разговор длинный прыщавый парень с неопрятной копной пегих волос. – Не надо никаких государственных спекуляций. Скоро весь этот джинсовый психоз кончится сам собою. Скоро джинсы будут повсюду и даже начнут дешеветь. Уж сейчас, заметьте, с джинсами стало гораздо легче.

– Но это только в Москве, – возразила симпатичная черноглазая девчушка с зеленым номером на ладони, – а в других городах ничуть не лучше.

– Лиха беда начало, – говорил длинный, – я вас уверяю, скоро джинсов будет полно.

– Скоро джинсы будут расти на деревьях, – съязвил лысеющий очкарик.

…Джинсы росли на деревьях. Была осень, и порывы ветра, безжалостно налетевшего откуда-то с севера, обрывали с качающихся веток пристегнутые к ним кнопочками штаны и гнали по мокрым дорожкам парка. Джинсы цеплялись за кусты, повисали на нижних ветвях, покрывали собою закрывшиеся до весны киоски, лавочки и урны, забивали решетки сточных колодцев, и дворники сгребали их по утрам в большие грязные кучи, чтобы переправить потом в унылые серые контейнеры мусоросборника. Грустные полуоблетевшие деревья «Джордане» блестели в тумане хромированными пластиночками своей коры; печальные по осени деревца «Монтана» переливались золотыми бляшками; сверкали пятиконечными звездами деревья «Голден стар»; величаво стояли упрямо синеющие гиганты «Лэвис», они облетали позже всех; радовали глаз разноцветьем убранства деревья «Ренглер»; ветви совсем уже голых деревьев «Кит Карсон», «Авис», «Милтонс» сплетались в надписи: «Стирать отдельно от других вещей», «Хлопок – 100%», «Во время стирки происходит естественная линька»… Мятые, слегка вытертые джинсы «Элтон» прибило ветром к ногам Разгонова. А над головой его влажно шелестели тяжелые от дождя штанины на ветках дерева «Тэксас». «Что может быть прекраснее осенних падающих джинсов?» – подумал Разгонов…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.