Минотавр и я

Сцена 1

Из тьмы решительно выходит человек, но в первую минуту закрывает глаза тыльной стороной ладони от яркого света. Привыкнув, опускает руку, озирается. Щурится, с минуту глядит перед собой, пытаясь что-то разобрать в темноте, потом задирает голову.

Тезей (вверх). И дальше… что?

Хорошо поставленный голос с потолка. Вам направо. Стол регистрации жертв – направо.

Слева выносят стол, под вывеской «стол регистрации жертв» садится Чиновник. Тезей поворачивается к нему.

Голос с потолка. Номер две тысячи сто сорок один дробь тринадцать. Приступайте.

Чиновник. Имя?

Тезей. Тезей.

Чиновник. Народ?

Тезей. Эллин.

Чиновник. Подданство?

Тезей. Афинянин.

Чиновник. Гражданское состояние?

Тезей. Свободен.

Чиновник. Семейное положение?

Тезей. Одинок.

Чиновник. Не ответ.

Тезей. Холост.

Чиновник. Род занятий?

Тезей. Без определенного.

Чиновник. Бродяга? Нищий?

Тезей. Сын царя. Наследник.

Чиновник (вверх). Дайте дело. (Тезею.) Повернитесь в профиль. Да, действительно… Что вы здесь делаете?

Тезей. В двух словах…

Чиновник. Сопровождали груз?

Тезей. Нет, я…

Чиновник. С экскурсией?

Тезей. Да нет…

Чиновник. По обмену?

Тезей. Позвольте!

Чиновник. Желаете статус эмигранта? Это не ко мне.

Тезей. В конце концов, вы дадите мне сказать?!

Чиновник. Помилуйте, принц, конечно.

Тезей. Я пришел убить Минотавра.

Пауза.

Чиновник широко улыбается. Тезей неуверенно улыбается в ответ. Чиновник улыбается еще шире, внимательно вглядывается в Тезея, наконец, хлопает себя по колену и начинает заразительно хохотать. Ему вторит странное эхо стен. Отсмеявшись, так же внезапно замолкает. Звонит в колокольчик.

Чиновник (вверх). Библиотека, по срочному заказу: брошюру «Методология успеха. Десять способов убить Минотавра», последнее издание, спецтираж с иллюстрациями; кроме этого, «Краткий классификатор Минотавров», два тома, и… пожалуй, биографическую – «Минотавр и я». (Тезею.) Полагаю, вам хватит для ознакомления с предметом?

Тезей (ошеломленно). Простите?

Чиновник. Разумеется – дело практики, но и теория, поверьте, не повредит… А-а, вот и принесли. Немного затрепаны, но – что поделаешь – тема пользуется популярностью. Да, чуть не забыл… (Из ящика стола достает машинописный листок с грифом «Для служебного пользования») Это – проштудируйте особо внимательно. «Инструкция по обращению с Минотавром». Элементарная техника безопасности, а как, говорят, помогает!

Складывает папки на столе. В продолжение этого монолога Тезей то взглядывает на него, пытаясь определить степень издевки в словах, то рассеянно рассматривает всунутую ему в руку инструкцию.

Чиновник. Ну, желаю удачи!

Тезей. И вы верите в то, что говорите?

Чиновник. Верить в то, что я говорю, автоматически являлось бы государственной изменой. Но я видел изрядное количество пришлых героев – и ни одному из них не приходилось жаловаться на низкий уровень сервиса. Если это придаст вам уверенности в завтрашнем дне – оплату траурных церемоний администрация Кносса берет на себя. Ваше происхождение дает вам право на похороны по первому разряду. (Заметив рефлекторное движение Тезея.) Не стоит благодарности. У нас есть специальный налог с населения – на мясо для Минотавра. Как видите, это общая проблема.

За колонной появляется Мелочный торговец, за спиной Чиновника делает Тезею красноречивые знаки.

.

Мелочный торговец (умоляюще). Ваша милость, принц, купите подлинную карту Лабиринта – единственное подробное, краденое издание. Сам Наследник пользуется такой…

Чиновник (не оборачиваясь, Тезею). Врет.

Мелочный торговец (обиженно). Ах, благородный господин – боги знают, не лгу ни капли. Сам крал, отдаю задешево, из чистой симпатии. Зачем порочите частный промысел?

Чиновник (Мелочному торговцу). Пшел вон, минойская шваль!

Мелочный торговец исчезает.

Чиновник (Тезею). Совсем распоясались коренные – иногда я думаю, что Наследник излишне мягкосердечен. Что до карты, так он сам пользуется простенькой, туристической, купите и вы себе такую – киоск сразу налево, во втором коридоре от светового колодца. (Хладнокровно любуется выражением лица Тезея, которое можно определить как весьма неоднозначное.) Какие-нибудь пожелания, вопросы?

Тезей. Право, не знаю. Что я должен делать дальше?

Чиновник. Дальше? Ничего особенного. С техникой безопасности вы ознакомлены… Распишитесь тут. Церемония состоится завтра. На сорок восемь часов вы – гость нашей столицы. Желаете отдохнуть с дороги – ваша комната в восточном крыле, ванна в номере. Обживайтесь, осматривайтесь, читайте литературу. Мой вам совет – сходите прогуляться в город, во дворце можно умереть со скуки. Побродите, посмотрите достопримечательности – в эту пору года Крит особенно красив. Только вернитесь к вечеру – в храме будет посвящение.

Пауза.

Чиновник. Если передумаете – скажите.

Тезей. Простите. Я пришел жертвой… за мой народ.

Чиновник. Вот как? Возможно. Позволю себе еще один совет: не разглашайте этого грандиозного факта. Континентальная наивность у нас не в чести.

Тезей. А мои люди могут выйти со мной? Они тоже вернутся, я обещаю.

Чиновник. Ну что вы, принц! К чему эта декларация равенства? Мы не можем так грубо попрать этикет. Кроме того, они вам уже не принадлежат: с момента вступления на критскую землю все рабы, включая рабов бога, переходят под юрисдикцию Дома Секиры и направляются на постоянное обитание в Бычьем Дворе. Вам лучше забыть о них. Ну, еще раз – всего доброго! Денег у вас достаточно?

Тезей. Для чего?

Чиновник. Справедливо. Вам охотно поверят в долг – казна платит за все… Позволю себе с вами проститься.

Встает, отходит. Возле самых дверей оборачивается.

Чиновник. Так с какой вы, говорите, прибыли целью?

Тезей (терпеливо). Убить Минотавра.

Чиновник (восхищенно, со спортивным сожалением). Роскошный экземпляр! (Опомнившись.) Приятного времяпрепровождения, принц!

Уходит.

Тезей в задумчивости присаживается на край чиновничьего стола. Фолианты ему мешают, досадливым жестом он скидывает их на пол, они рассыпаются на листочки. По щиколотку в бумажной листве, он сумрачно спускает сквозь зубы ругательство.

Где-то совсем рядом в ответ раздается сдержанный детский смех. Тезею под ноги выкатывается цветной мячик. Тезей оглядывается, подбирает его, подкидывает на ладони, рассматривает.

Тезей (задумчиво). Где-то в этой тюрьме есть ребенок…

Сцена 2

Поочередно входят Зеленый, Синий и Красный.

Зеленый. Эй, слышали?

Синий. Вы слышали?

Красный. Слышали вы?

Зеленый. Доброго дня, любезнейшие… И вам, и вам! Слышали? Прибыл новенький!

Красный. Ну-ну… И как он?

Зеленый. Горяч. В регистратуре остались довольны, говорят – прелюбопытнейший экземпляр.

Синий (скучая). Не вижу, в чем фурор. Еще одно наивное дитя, отданное на съедение чудовищу… Наследник управится с ним в два счета, хотите пари? Цыпленок не успеет и пикнуть.

Зеленый. Судя по тому, что мне говорил мелочный торговец, цыпленок выше меня на голову, а в плечах шире вас.

Красный (всерьез заинтересовавшись). Породистый?

Синий. Да ну, я вас умоляю – гигант! Не на кулачках же ему с Наследником биться!

Красный (задумчиво). Не на кулачках, да… Однако же… когда-то еще привезут свежую партию рабов с континента.

Зеленый (шокировано). Рабов? С континента?!

Синий (насмешливо). А для вас это новость, милейший? Да-да, на континенте до сих пор в ходу такой анахронизм, как рабство. Да и у нас, что греха таить…

Зеленый (смотрит на него с явным сожалением). Континент – это мы…

Пауза.

Синий. Поздравляю. Только припадков имперского бреда нам и не хватало. Особенно теперь, когда нужно решить, что делать с парнем, который прибыл убить нашего принца. Последнего оставшегося в живых принца, напоминаю.

Красный (задумчиво). Высокий, сильный… Предыдущая партия была три месяца назад, но никто не пришелся ей по вкусу.

Зеленый (Синему). Послушайте, друг мой, рабство – не рабство, это, знаете ли, дурной тон и детские придирки, но ваша безграмотность откровенно шокирует. Континент – это мы. Я не хуже вас знаю недостатки отечественного общественного строя, но…

Синий. Рабов у нас нет?

Зеленый. Не путайте архаическое рабство этих полудиких племен с побережья и критский институт привлечения в государство сторонней рабочей силы.

Синий. Ах да, конечно.

Зеленый. Они даже принимают участие в мистериях наших религиозных культов.

Синий. В качестве мяса. Благородно.

Зеленый. Разумно, в первую очередь. Посмотрел бы я, как бы вы острили, если б вместо этих подростков нынче на ужин к Минотавру отправился ваш сын… Что, молчите?

Синий. Коренному критянину неразумно иметь детей.

Зеленый. Браво, ушли от ответа. Только пафос ваш неуместен. Где вы видели в Кносском дворце коренных критян? Вот он у нас (указывая на Красного) коренной – одна шестьдесят четвертая минойской крови…

Красный (внезапно очнувшись). Коллеги, а он красив?

Общая пауза.

Синий. О ком вы?

Красный (нетерпеливо). Ну, этот несчастный… Откуда он там, вы сказали?

Зеленый. Право, я не спрашивал, откуда. Он очень молод, сказали мне, потому пока не понять, красив ли. Его привезли как будто бы с Запада, с побережья.

Синий. С континента.

Зеленый. Дорогой мой, повторяю вам: континент – это мы. Мы, Крит – континент, материк, сердцевина моря, гегемония, если хотите.

Синий. Вы положительно спятили. Вы, Зеленые, не в состоянии признать очевидного. Континент – это Черная Земля, Ливия, Киренаика, Финикия, Кария, Фригия, Фракия, Ахайя…

Зеленый. Формально – да. С точки зрения географии. И я уже не говорю о том, что эта точка зрения – ваша и географии – противоречит государственной. Но не в этом дело. Плотность земли – не в горной породе, а в людях. Что было в этом море до Крита? Дельфины и птицы. Первый Минос заселил это море кораблями и отдал его людям – и это было две тысячи лет назад. Клинья наших флотилий резали воду, как нож – теплое масло. Мы изучили пределы Ойкумены, как свои пять пальцев – да что там! – мы сами устанавливали эти пределы. Мы брали, где могли, по праву первых, слоновую кость, золото и рабов – да, тогда еще рабов – но взамен мы отдавали материку вино, масло и собственную культуру…

Синий. Культуру? Как бы не так!

Зеленый. Да, культуру. Мы даже отдали им древность наших богов – и племена этих варварских ахейцев, как смогли, приняли наш пантеон. Нельзя ж все-таки ждать от них слишком многого…

Синий. Конечно, нельзя… Мы резали их, как ягнят, их женщины носили наших детей – детей насилия, а красноватая кожа критских лучников, людей из-за моря, стала для них обликом смерти. О да, нам не было равных. Ахейцы тогда находились в младенчестве, они не знали тактики и дипломатии – ни искусства организованно убивать оружием, ни способности уничтожать интригой… Пусть вы правы – но вы помните Крит тысячелетней давности, вы смотрите в лицо давно угаснувшего народа. Мы перешли свой зенит и сами движемся к закату, к старческой слабости. От Крита осталась одна оболочка, словно от пустого ореха: она гремит, когда катится по ступеням лестницы – и ничего больше. Боги сыграют с нами ту же шутку, что некогда с ними; и когда придет наша смерть – мы не узнаем ее в лицо.

Зеленый (мягко). Вы отдаете себе отчет в том, что это государственная измена?

Синий. Бросьте. Вы, старый карьерист, ни за что не сдадите меня Минотавру. Не зря же пристроили к нам младшего сына письмоводителем.

Зеленый. Ну, это легко объяснить юношеским идеализмом подростка.

Синий. Ну-ну. Скажете это Наследнику. Когда он захочет вас прищучить, он не станет доискиваться причин. Не мне вам напоминать, что казна зачастую пополняется конфискацией имущества…

Зеленый. Но вы же знаете: я никогда не соглашусь на физическое устранение Минотавра. Зеленые – партия Наследника, партия вождя.

Синий. (глядя на него пристально). Даже такого, как этот?

Зеленый. Даже. Дом Секиры немыслим без Миноса, без Наследника – Минотавра. Царская власть – власть жреческая…

Синий (так же вкрадчиво). Жрец в силах общаться с богом, только когда бог общается со жрецом. А мы давно посылаем рабов вместо себя на жертву…

Зеленый. Не говорите мне об этом. Слышите? И даже не заикайтесь!

Синий. Помяните мое слово: свет и смерть придут с континента!

Уходит.

Зеленый. Нет, никогда. Если бы можно было устранить его… бескровно… сменить, ограничить во власти… Эх, Андрогей… Главк… несчастная осиротевшая страна!

Уходит.

Красный (до этого проведший все время как бы в задумчивости, вдруг приходит в себя). Высокий… красивый… сильный…

Уходит.

Сцена 3

Тезей один, с мячиком в руке.

Тезей. Я катился, как этот мяч, как яблоко Гесперид… Что привело меня сюда, в самое сердце моря? Меня – от дедовских Трезен, от Элевсина и его мистерий, от Афинского акрополя, меня – потайного сына, внезапного наследника – к своей судьбе? И откуда я знаю, что она здесь, моя судьба? За тридевять земель от дома, среди смеющихся и поющих людей, в странном городе, в роскошном дворце, в рабском загоне для скота – между жертвоприношением и убийством? Клубок Мойры – что разноцветный мячик в детской руке: катится, заденет, повалит с ног…

Подбрасывает мячик на ладони, кладет его на выступ колонны, обходит помещение упругим шагом дикого зверя, осматриваясь. Становится посреди комнаты.

Тезей. Здесь все чужое, все не по-нашему, все наизнанку. Залы так широки, а я ощущаю давление стен. Где-то журчит вода, но поблизости нет ключа. Свет падает в толщу перекрытий через особые колодцы. Краски так ярки, что затмевают цвета дня. Я здесь один, но как будто слышу чужой шепот вокруг. И все так красиво, словно бы перед смертью… И всюду – быки, быки, быки…

Аккуратно садится на пол.

Тезей. Но я не боюсь. Слышите? Не боюсь. Это что-то другое. Я и сам не пойму, в чем соль. Шел через Истм, дрался за Элевсин, воевал против Паллантидов, Прокруста распинал по собственной его любимой забаве – боялся… что не доживу до главного. И главное пришло. Тогда, при жребии, я понял, что мне нужно сюда. Он позвал меня, как я всегда и просил, он велел… Так не расскажешь словами. И это было, словно…

Опускается на колени, упираясь ладонями в землю.

Тезей. Отец… Отец! Правильно я понял тебя?

Молчание. Затем издалека, все усиливаясь, приходит шум моря. Шум все нарастает, но вошедший Мелочный торговец в недоумении роняет лоток, шум моря резко обрывается.

Тезей хватается руками за голову, как от невыносимой боли.

Мелочный торговец (в испуге). Господин мой, вам плохо?

Тезей (после паузы). Уже все прошло… (Устало.) Что ты ходишь за мной? У меня же нет денег.

Мелочный торговец. Добрый господин, дозвольте остаться при вашей особе – люди придут на вас посмотреть, и я наверняка сделаю какую-никакую торговлю.

Тезей. Ладно, оставайся. Только вот что: сиди тихо. Мне надо подумать, а пока ты снуешь взад-вперед со своим лотком, мне плохо соображается.

Мелочный торговец. А вот если бы соизволили взглянуть в мой лоток…

Тезей. Сколько раз повторять: нет денег, нет.

Мелочный торговец. Такому доброму господину я бы охотно поверил в долг.

Тезей. Знаешь ли, в моем положении слишком выгодно делать долги. У меня и обола нет – сунуть за щеку, отправляясь к вашему Минотавру. Ты прогоришь с таким должником.

Мелочный торговец. Казна заплатит – она всегда платит за священных рабов, чтобы получить полное удовольствие. Господин напишет мне табличку, что взял, а я отнесу ее в казначейство после вашей… (Смутившись.) Я хотел сказать…

Тезей. Договаривай: смерти, смерти. Я не боюсь ее называть. Казначейство платит, говоришь… Они покупают все, даже последнюю волю.

Мелочный торговец. Так не хотите ли взглянуть?

Тезей. Нет, я же сказал. Ничего мне не нужно – дай только полчаса побыть в тишине… ну, ступай, ступай. Сядь вон там и молчи.

Мелочный торговец отходит, садится в отдалении, занимаясь своим лотком, но исподтишка посматривает на Тезея.

Тезей, один.

Тезей. Вот болтливейшее создание. Удивительно, как разговор с богом отличается от трескотни между людьми, некоторым дан воистину сорочий язык… О чем это я, когда он пришел и вдруг грохнул свой короб о землю?..

Правильно ли я понял его? Да, он говорил со мной, там, в Афинах, на белой площади, но правильно ли я понял его? Тринадцать детей на шее, и я должен вернуть их домой, и сам остаться живым. И если для этого надо убить Минотавра, я это сделаю. И так сойдет семилетний налог с Афин, твердыни Эрехтея, потому что грешно требовать со всех кровавую виру за одного мертвого Андрогея… Но я же никогда не приходил, чтобы убить – я воевал. И даже приблизительно мне неизвестно, кто он, этот Минотавр, что делает с пленниками, позволено ли им защищаться… Ничего не известно, одни бабушкины сказки. Да невеселая правда о том, что никто из ушедших вглубь Лабиринта, дома кносских царей, обратно не вернулся… А местные как будто даже не против, привечают при входе, снабжают печатной продукцией… (Раскрывает одну из книг, читает.) «Введение в краткую типологию Минотавров»… Только этого мне не хватало. Откроем наугад в середине. «Минотавр суть жернова тьмы. Они берут зерно, но не возвращают помолотое, а ссыпают во мрак, когда нечистое; когда же чистое – то к чему жернова?» Хороший вопрос.

Как странно. Даже не надо поворачиваться в нужную сторону, искать где море. Море тут везде. И бог везде – по-моему, даже дышит под земной корой… Какая-то больная, совсем больная земля – у нее хрипит в груди.

Опускается на корточки, затем – на колени.

Тезей. Поговори со мной. Пожалуйста.

Тезей прикладывает ладони к земле, склоняется все ниже, наконец, кладет голову на пол.

Мелочный торговец, в последние минуты заинтересованно и тщетно прислушивавшийся, опять беспокоится. Потом подбирается к Тезею на цыпочках, осматривает его, и на всякий случай тоже прикладывает ухо к полу.

Тишина.

Мелочный торговец (после паузы). Господин мой, это сточные трубы шумят, а вы так простудитесь.

Тезей, разгибаясь, чуть не сталкивается с ним лбом.

Мелочный торговец (так же на коленях, пятясь от его взгляда). Плиты, говорю, холодные, мой господин.

Тезей (сквозь зубы). Боги, за что вы превратили сороку в этого человека?

Мелочный торговец. Не извольте, мой господин, гне… Ай!

Тезей. Да не бойся. Не трону я тебя. (Поднимается с пола, садится.) Почему ж вы все здесь такие любопытные?.. Хорошо, давай поговорим.

Мелочный торговец. Все – как пожелаете, да, все – как вы пожелаете.

Тезей. Давно ты в торговцах при Лабиринте?

Мелочный торговец. Уж двадцатый годок пошел.

Тезей. Местный?

Мелочный торговец. Боги милостивы – нет. Я, господин, по рождению – ассириец.

Тезей. Вот те раз! Отчего ж чиновник недавно назвал тебя минойцем?

Мелочный торговец. Их милость чиновник – эллинского рода. Он так обругал меня. Вовсе он не имел в виду, что я местный.

Тезей. А что, дворцовая челядь…

Мелочный торговец. В основном – критяне, да, мой проницательный господин.