А что я здешнее меню назубок знаю, – так оно снаружи на плакате написано, даже с картинками. Мы с девками, когда пешком из «Миссури» пиляем, всегда останавливаемся почитать. И посмотреть, как народ лопает, стенки прозрачные, все видно…
Глянула в окно: вот бы кто-нибудь из наших мимо проходил!.. Вот бы Русла…
– Забыл, какой ты пирожок хотела, – сказал Влад. – Взял и с вишнями, и с яблоками…
Я кивнула:
– Солнышко.
Он опустился напротив; из-за высокого стакана кока-колы одни очки поблескивали. Оно, конечно, стремно сидеть в «Макдональдсе» с дохлым очкариком. Но пригласил ведь, и два пирожка!!! – себе Влад, правда, взял только гамбургер. Значит, не такой уж он башлятый… но и не жмот, как некоторые. Да и перебирать местными… тьфу ты.
– А ты компьютерами занимаешься, да? – начала я разведку, пережевывая биг-мак.
Молча кивнул. Что ты хочешь: рот занят. Я спохватилась и перед следующим вопросом все проглотила – вкуснотища! С этими очкариками надо и себе косить под воспитанную:
– Наверное, интересно?
– Интересно, – он опять кивнул.
Укусил свой гамбургер и снова замолчал; нет, я так точно не играю! Сам пристал на остановке и сам же молчит, как рыба об лед. Правда, его глаза из-под стекол так и уткнулись в мою кофточку, туда, где я две пуговки верхних никогда не застегиваю, хоть уже и холодно. Та-ак, все ясненько: хочет, но боится, бедняжка. Наверняка ведь еще мальчик.
Попробовала картошку из пакетика. Супер!
– Я тут начал одно исследование, – внезапно заговорил Влад. – Мне нужна статистика. Вот ты, Наташа, – как ты поступала в «Миссури»?
Теперь он смотрел мне в глаза – скорее всего потому, что я их вылупила, как идиотка. Нет, они все сговорились, что ли?…
Но хамить я ему не стала.
– Как все. Сдала экзамены, собеседование прошла… А что?
– И какие у тебя были оценки?
– Испанский – пять, сочинение – четыре, – а как он, спрашивается, проверит? – А по тестам не помню уже. Столько времени прошло… Так зачем тебе?
Санин отправил в рот остаток гамбургера и аккуратно сложил в несколько раз упаковочную бумажку, так что получился малепусенький квадратик. Я тянула через трубочку кока-колу: губы при этом складываются так сексуально, что кому хочешь отшибет думать про какие-то там экзамены. Владичек, солнышко, покраснел и, кажется, чуть было не подавился.
– Просто есть одна гипотеза, – наконец выговорил он. – Я придумал прогу по сравнительно-статистическому анализу… Понимаешь, Наташа, такое впечатление, что наш курс набирали, исходя не из… В общем, не столько по уровню интеллекта и образования, а…
– По-твоему, я дурочка, да?!
Я выплюнула соломинку и обиженно поджала губки. Обычно действует безотказно.
Влад совсем смутился; похоже, он так и думал. Ну и по фиг! Зато не какая-нибудь умная. Посмотрела б я на того идиота, который поведет Хулиту в «Макдональдс»!
Подобрала последние палочки картошки и взялась за мороженое. Объеденье!.. только клубника не очень-то настоящая.
– Нет, что ты, Наташа, я… Или вот, например, если посмотреть, как народ у нас относится к учебе. Октябрь месяц – а на пары уже ходит меньше половины курса. Герки сегодня опять не было… и Гэндальфа… Ты не знаешь, он не заболел?
– Утром был вполне здоров, – сообщила я, облизывая мороженое с ложечки острым язычком. – И даже собирался в институт. Обломался, наверное. А вообще, старшие курсы говорят, ничего нам за пропуски не будет. А на сессии вообще халява.
– Вот именно! В институте такого уровня, как МИИСУРО, не должно быть халявы! Ладно еще, если бы мы платили за обучение. Но в нас, наоборот, вкладывают колоссальные средства – и что, совсем не нужна отдача? Тут что-то однозначно не так. Я пока начал с анализа вступительных экзаменов, а если в этом направлении не удастся ничего нащупать, то…
Он очень смешно сказал – МИИСУРО, с ударением на «о». А дальше я и не слушала: понес какой-то совершенно левый груз. Нет, я не въезжаю: пригласить девку в «Макдональдс» и битый час втыкать ей про «Миссури»?!.. Это ж умереть можно. При том, что я ему уже минут двадцать глазки строю, задохлику местному! Да любой бы пацан…
Хотя что он тут предпримет, бедненький? Все ведь на нас пялятся, и с улицы тоже. Даже что под столиком делается, и то каждой собаке видно. Кстати, по стеклу снова закапал дождик – маленький, но под него можно закосить от прогулки – пробежки – пешком. В конце концов, Владичек, наверное, потому и несет пургу, что очень хочется, но здесь в упор никак…
К тому же я уже налопалась по самое не могу. Выковыряла из прозрачной креманки последнюю ложечку мороженого и покосилась на пирожки. Запакованные, так что можно взять с собой в общагу. И пусть Ленку с Хулитой жаба задавит!..
Встала:
– Спасибо, солнышко. Пошли. Ты ведь к нам?…
На слове «к нам» я улыбнулась и еще раз облизала губы – вроде от мороженого. Владичек закивал и рыпнулся подать мне плащик. Только у него не очень получилось, пока не вытянул руки вверх и не встал на цыпочки. Да ладно, это все из-за моих каблуков.
Распахнул передо мной стеклянную дверь, и я в последний раз вдохнула вкуснющий макдональдсовский запах. Хотя кто сказал, что в последний?
– Были бы деньги, – задумчиво произнесла я, не глядя на Влада, – каждый день бы тут обедала…
Но он ответил совсем не так, как я ожидала:
– Не советую, Наташа. Одна девушка в Америке таким образом за месяц набрала сто двадцать кило. Тут очень калорийная пища.
Да? Стало по-настоящему обидно.
Ну почему от всех хороших вещей обязательно толстеют?!..
* * *
– В четыреста пятую, – сказал Владичек вахтерше.
Я его мысленно похвалила. Бабе Соне вовсе не обязательно знать, куда он идет. Хотя она, старая стерва, по-любому догадалась; глазищами чуть мне дырку в заду не прожгла.
Он хотел подниматься по ступенькам, но я вызвала лифт: когда он исправный, надо этим пользоваться. В кабинке валялась бумажка от «сникерса» и было страх как накурено; наверное, поэтому Владичек зашугано отступил в угол, стараясь к тому же не прижиматься к стенке с разными надписями. Столичный ребенок. Ничего, я понимаю.
Мы прошли через блок. На кухне торчал один Женечка. Выглянул, поздоровался с Владом и странновато посмотрел на меня; он вообще странноватый, хоть и солнышко. Возле мусоропровода по-прежнему валялись бутылки: поубиваю четыреста восьмую!..
Моя дверь была закрыта: йес! То есть, я еще в троллейбусе вспомнила, что девки говорили про какую-то экскурсию после пар – они обе на одной специализации, социологички. Так что это надолго. Провернула ключик и распахнула дверь: хорошо, что я последняя уходила, а то наверняка оставили бы бардак…
– Ребята есть? – спросил Владичек у меня за спиной.
– Ага, – ответил ему Женечкин голос. – Они там новую песню сочиняют. А мне к семинару готовиться…
Я обернулась – и вылупила гляделки.
Владичек, как ни в чем ни бывало, протягивал мне сумку:
– Счастливо, Наташа.
