– Надеюсь, обошлось без жертв, – заключил Вилт, почесывая затылок. – Давай, Дози, полный вперед! Если не ошибаюсь, за нами сейчас увяжется двойная погоня. Разоренный и разъяренный Эйг и не менее огорченный владелец этого транспортного средства.
– Тройная, – внесла поправку Джебра. – Еще и официальные власти сели нам на хвост.
– Ерунда, – отмахнулся Вилт, – прорвемся! Первый раз, что ли!
Проторея выскочила навстречу, вся в слезах и с характерным фиолетовым цветом хобота от чрезмерных переживаний.
– Ну вот, малыш, ты и дома, – ласково погладила Джебра Дози по голове. – Беги скорее, успокой маму.
Три огромных глаза грустно посмотрели на девушку.
– Вижу летящий объект, – сообщил Вилт, разбирающийся с пеленгатором. – Один, два, три… Ого! Семь штук! Направляются сюда. Вряд ли эта делегация прибывает с дружественным визитом, дабы пожелать нам счастливого пути. Можем не успеть добраться до нейтральной зоны!
– Я сейчас! – Дози метнулся к трапу, кубарем скатился вниз, пронесся мимо Протореи, на ходу что-то ей крикнув, и скрылся за ближайшим барханом.
Хлопок. Щелчок. Затем эхо донесло бурляще-скрежущие звуки. Над барханом поднялся песчаный клубок, из которого вынырнула знакомая обшарпанная «сковородка». Тут же за ней увязалась семерка преследователей, и вскоре вся эта кавалькада скрылась за горизонтом.
– Молодчина, Дози! – восхищенно воскликнул Вилт. – Подрастет, можно будет взять его в команду. Толковый малый.
– С ним ничего не случится? – встревожилась Джебра.
– Да что они с ним сделают! – выразил оптимизм Вилт. – Подумаешь, шалит ребенок!.. Пристегнись. Стартуем.
Звездолет бесшумно преодолел силу притяжения и скрылся в облаках.
Дози высунул наружу свой фиолетовый хобот и оглянулся вокруг. Семь тарелок симметрично расположились в боевом порядке.
– Разве я что-то нарушил? – пролепетал Дози, хотя ему самому показалось, что его голос звучит четко и гордо.
Анар Орг злобно сплюнул, и дал приказ к возвращению.
Адераспарте (во имя неба)
Как только утренний туман несколько развеялся, на дороге показался одинокий путник. Он шел слегка прихрамывающей походкой, помогая себе некогда довольно таки недурной, а нынче разбитой и облупленной тростью. Нижняя часть его лица была укутана шерстяным шарфом, а из-под низко надвинутой шляпы смотрели в этот грешный мир усталые зеленые глаза.
Путник остановился у придорожного указателя. Неброское название маленького городка, или, точнее, населенного пункта, ему ни о чем не говорило; да и было это путнику абсолютно безразлично. Единственное что интересовало его сейчас, это наличие какого-нибудь трактира; не мешало бы забросить кое-что в желудок, прежде чем двигаться дальше.
Трактир он нашел без проблем. Тот расположился буквально у самого въезда в населенный пункт.
Не успел путник как следует рассмотреть покосившееся ветхое строение, как на пороге материализовалась упитанная фигура хозяина.
– Бог в помощь, сэр! – крикнула фигура, опасаясь, как бы желанный клиент ненароком не протопал мимо. – Не желаете ли отдохнуть с дороги, подкрепиться?
Он хотел еще что-то добавить, но слова почему-то застряли в горле.
Путник медленно приближался к трактиру, и по мере его приближения хозяина заведения все больше пробирало чувство неуверенности. А когда незнакомец приблизился вплотную, хозяина обуял настоящий страх. Та часть лица путника, которая была открыта, действительно представляла собой что-то ужасающее. Вся в гнойных язвах кожа вызывала естественный эффект пугающей отталкивающей брезгливости. Исключение составлял лишь крохотный непораженный участок возле самого уха.
– Не волнуйтесь, – мягким спокойным голосом изрек путник, – я не заразный. Хотя, конечно, мой внешний вид…
– Ничего, все нормально, – пролепетал хозяин, пытаясь овладеть собой. – Просто… ну… кх…
Их глаза встретились, и страх как-то сразу покинул трактирщика.
– Прошу, заходите! – широко улыбнулся он, отступая в сторону и сопровождая приглашение характерным жестом руки в направлении двери. – Сегодня у нас наши фирменные телячьи отбивные с соусом «кантри». Просто пальчики оближите!
– Не сомневаюсь. Тем более что их у меня осталось еще целых три, – с нотками грустного сарказма в голосе ответил путник.
Только сейчас трактирщик заметил, что кисть левой руки клиента в прямом смысле слова отсохла и представляла собой безжизненный отросток. Что же касается правой руки, опирающейся на трость, то на ней не хватало нескольких пальцев; вернее, они-то были, но опять же в виде отсохших мертвых закорючек.
Переступив порог трактира, путник про себя отметил, что в отличие от внешнего вида внутри сия обитель имела вполне приличный дизайн. Без лишнего шика, зато чисто и уютно.
– Располагайтесь, где вам удобно, – проблеял хозяин, – а я сейчас. Несколько минут, и все будет готово. Кстати, мистер… э…
– Свош, с вашего позволения, – сказал путник, прикладывая к шляпе левую руку с отсохшей кистью.
– Ага… – почесал трактирщик свой крупный мясистый нос. – Кстати, мистер Свош, есть свежайшее пиво. Не желаете?
– Благодарю, – последовал в ответ отрицательный кивок головой. – Если не возражаете, из напитков я бы ограничился лишь бутылкой минеральной воды.
– Как скажете, сэр! – выпалил трактирщик и юркнул на кухню.
Мистер Свош выбрал место в дальнем углу, где света было поменьше, уселся, снял шляпу, бросил ее на край стола, размотал шарф, положил его рядом со шляпой, пристроил у батареи трость, и пока готовился заказ, откинулся на спинку стула, закрыл глаза, и таким образом попробовал отключиться и немного отдохнуть.
Испуганный женский возглас вернул его к действительности.
Вторая половина трактирщика, то бишь хозяйка, прижавшись к стене, что-то шептала невнятное себе под нос и неистово крестилась. Муж, разумеется, предупредил ее, что внешний вид клиента не совсем обычный, но что бы настолько, она и представить себе не могла. Да и сам трактирщик, который вслед за женой вышел в зал, неся на подносе дымящееся, отдающее аппетитным ароматом блюдо, а так же покрытую инеем бутылку минеральной воды, увидев полностью открытое лицо мистера Своша, вздрогнул, и чуть было не споткнулся.
Путник всему этому не придал абсолютно никакого значения, очевидно давно уже привыкнув к реакции окружающих. Он любезно поблагодарил трактирщика за оперативное обслуживание и принялся за трапезу. Однако он все же не преминул краем глаза понаблюдать за тем, как хозяйка, украдкой бросая пугливый взгляд в сторону клиента, энергично что-то нашептывала на ухо хозяину. О чем она ему напевала, догадаться было не трудно; тем более что некоторые отдельные фразы, нет-нет, да и долетали до слуха путника, несмотря на то, что общение супругов происходило в противоположной части зала. Мистер Свош делал вид, что полностью увлечен поглощением пищи, и что все остальное сейчас его никоим образом не интересует, хотя некоторые обрывки долетевших до него фраз заставили его до предела напрячь свои слуховые возможности. Если опустить панические извержения хозяйки насчет того, что ужасный клиент может быть носителем проклятия и привнести в их жизнь необратимые несчастья, разговор главным образом крутился вокруг их ребенка, девочки, вот уже на протяжении долгого времени прикованной к постели.
Трактирщик пытался успокоить жену, приводя свои аргументы в необоснованности ее доводов, но та лишь еще пуще распалилась, перейдя с полушепота чуть ли не на крик.
Мистер Свош подозвал хозяина и попросил его присесть за стол. Трактирщик несколько заколебался, взглянул на позеленевшую от страха, прижавшуюся к стене жену, затем нервно дернул плечами и опустился на стул, напротив путника.
– Прошу прощения, что вмешиваюсь, – мягко изрек последний, – но мое ухо ненароком уловило кое-что из вашей семейной беседы. Как я понял, ваша дочь неизлечимо больна. Я не ошибаюсь?
– К сожалению, сэр, вы не ошибаетесь, – с заметной обреченностью ответил трактирщик. – Бедняжка несколько лет, как не в состоянии подняться с кровати. Как-то она сильно простудилась, слегла, и больше не поднимается. Врачи лишь качают головой; никто не может понять, что с ней случилось. Первое время ее руки еще функционировали, но потом и они отказали. Лежит совершенно обездвиженная. Я уж начал было подумывать, взять грех на душу и освободить мою девочку от этих мучений… Ох! Простите!.. Не приведи Господи дойти до этого!.. Но с другой стороны, невыносимо такое выдерживать; постоянно видеть бедную девочку и ни чем не в состоянии ей помочь! Даже не представляю, как оно дальше будет. Жена уже на грани… Да вы и сами только что наблюдали, как сдают ее нервы. А ведь когда-то она была – само спокойствие. Эх! – махнул он рукой, и в этом его жесте выразилось все скопившееся отчаяние.
Мистер Свош выдержал некоторую паузу, как бы подбирая слова, после чего медленно, с расстановкой, словно подчеркивая каждую букву, произнес:
– Я могу вылечить вашу девочку.
В воздухе повисла мертвая тишина. Трактирщик, до этого сопевший как паровоз, затаил дыхание, боясь спугнуть только что услышанное.
– Вы доктор!? – глухо выдохнул он. И тут же его взгляд изменился; стал пронзительным, колючим, и вместе с тем жалостным. Таким взглядом обычно награждают умалишенных.
– Нет, я не доктор, – ответил путник, – и не сумасшедший, – слегка улыбнулся он. – Ведь именно это пронеслось сейчас у вас в голове?
– Ну!.. – смущенно потупился трактирщик.
