Слова в дни памяти особо чтимых святых. Книга пятая: сентябрь

Рекомендовано к публикации Издательским советом Русской Православной Церкви

ИСР19-912-0480

От редакции

Издательство «Сибирская Благозвонница» продолжает публикацию цикла богослужебных проповедей митрополита Омского и Таврического Владимира (Икима). Новая его часть называется «Слова в дни памяти особо чтимых святых». Эти Слова являются своего рода логичным продолжением серий «Вечное сокровище», «Врата покаяния» и «Сияние Пасхи», где толковались литургические Евангельские и Апостольские чтения на весь богослужебный год.

Традиционно многие церковные проповедники наряду с толкованием чтений из Священного Писания посвящали свои проповеди изложению житий святых угодников Божиих. Ибо, как писал преподобный Иоанн Дамаскин, «невозможно не праздновать памяти святых». Значение святых угодников Божиих, как замечает Дамаскин, в том, что на их крови «созидается Церковь», которая поэтому и прославляет «святых как друзей Божиих, противоставших греху до крови и излиянием ее за Христа подражавших Ему, ранее пролившему за них Свою собственную кровь… в жизни шедших по стопам Его», так что их жития становятся для всех последующих христиан своего рода живыми иконами, примерами богоугодной жизни, и «поэтому и смерть святых празднуется, и храмы им воздвигаются, и изображения начертываются». В чем же заключается значимость святых для нас?

Во-первых, в том, что они являются нашими как личными, так и отечественными и общеправославными небесными заступниками и ходатаями пред Богом, и мы можем обращаться к ним с молитвой. Так, по словам митрополита Владимира, «мы молимся новомученикам и исповедникам Российским, и они молятся за нас с высот Небесного Царствия» (С. 100).

Во-вторых, святые важны для нас в том, что они являют нам многочисленные образцы для подражания в подлинной христианской жизни: «Ведь… христианской святости можно достичь самыми различными путями» (С. 74). Святые и сами достигли святости и вечного спасения и нам помогают достичь этого: «Ведь святость – это то, к чему должен стремиться каждый христианин. И если каждый из нас будет по мере сил стараться следовать примеру, поданному нам упоминавшимися здесь святыми епископами, – Собор… всех святых земли Русской, несомненно, пополнится новыми именами» (С. 239).

Так, по словам митрополита Владимира, «многому можем мы научиться у Киевских подвижников: и упорному труду, и терпеливому преодолению трудностей, и смирению, и самоотверженной готовности пожертвовать всем ради Господа и ближних… Но главное – искренней, горячей вере в Бога, упованию на Него, любви к Нему и стремлению всегда и во всем следовать Его заповедям. Без этих веры, упования и любви все перечисленное выше не имело бы никакого смысла – да и попросту было бы невозможно» (С. 121).

Автор, излагая жизнеописания тех или иных подвижников, задается вопросом об их актуальности для нас, современных русских православных христиан, и отвечает на него, несомненно, положительно при определенных не внешних, но внутренних условиях, зависящих от каждого христианина: «Может ли нынешняя Москва считаться святым градом, а нынешняя Россия – Святой Русью? Убежден, что никто не сможет усомниться в этом, если святыми – истинными учениками Христовыми – будем становиться мы сами, если будем исправлять себя и свою жизнь, вдохновляясь примером огромного сонма праведников – в том числе и Собора Московских святых. Конечно, далеко не каждый из нас станет князем или епископом, сподобится мученического венца или просияет аскетическими подвигами, как те святые, память которых мы с вами сегодня вспоминаем. Но подражать следует не столько внешнему, сколько сути. Будем же стараться уподобиться Божиим угодникам земли Московской в их смирении, в их искренней любви к Господу, к каждому человеку в отдельности и к Церкви и Отечеству в целом, в их готовности пожертвовать всем ради служения Создателю и своим ближним, в их верности Христу “даже до смерти”, в их стремлении соединиться с Отцом Небесным и творить Его волю всегда и во всем. Будем выполнять и их заветы, стараясь изучать собственную веру и учить этому своих детей, и не поступаться верностью Христу ради угождения духу века сего» (С. 21–22).

Все мы неравнодушны к судьбам нашего Отечества, и его спасение и благоденствие для христианина означают «шествование по стопам святых» угодников Божиих в избранной каждым соответственной мере. «Но дело воссоздания Отечества каждый должен начинать с себя. Чтобы прочным было духовное созидание, чтобы крепли вера, надежда и любовь христианская, мы должны подражать святым отцам в “каменной” твердости их добродетелей, в неколебимой верности Богу и Церкви, в мужественном противостоянии тлетворным соблазнам, в терпеливом перенесении скорбей – с благодарением Всевышнему и упованием на милость Его» (С. 40–41).

С другой стороны, автор далек от идеализации жизни святых угодников Божиих и показывает их ошибки на пути спасения и исполнения своего служения Богу: «Не у всех упомянутых здесь святых этот путь был простым и прямым – но искреннее стремление каждого из них жить по-христиански в конце концов “выпрямило” все ошибки и отступления, если они и были, и привело этих людей к их главной цели – в Царствие Небесное» (С. 74).

О жизни святых автор говорит просто, ярко и убедительно. Книга поможет осмысленно участвовать в богослужебной молитве избранному святому. Полезной окажется данная книга и для священников при составлении проповеди и в целом, как надеется редакция, найдет своего самого широкого благодарного читателя.

Слово на Собор Московских святых (воскресенье перед 26 августа / 8 сентября)

Днесь пророчество святителя Петра пред очами нашими сбывается, сердце бо России град Москва свыше славу велию приемлет, украшаем, яко бисером честным, многим сонмом Божиих угодников…

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Дорогие во Христе отцы, братья и сестры!

Сегодня мы восхваляем Собор Московских святых, то есть празднуем память всех святых, просиявших своими подвигами во имя Христово в столице России и ее окрестностях либо так или иначе связанных с нею. Праздник этот был установлен Церковью относительно недавно – в 1997 году, но включенные в Собор угодники Божии уже давно почитаются Русской Церковью и даже в других Поместных Православных Церквях. Это святители Алексий Московский († 1378),

Геннадий Новгородский († 1505), Симон Московский († 1511/1512), Филипп Московский († 1569), Иов Московский († 1607), Филарет Московский († 1867); преподобные Александр Пересвет и Андрей Ослябя († XIV), Андроник Московский († 1ок. 1373), Афанасий Высоцкий Младший († 1395), Афанасий Высоцкий Старший († после 1401), Евфросиния Московская († 1407), Александр Спасский († после 1427), Андрей Рублев († ок. 1430), Варфоломей Симоновский († 1442), Василий Соколовский († XVI–XVII), Зосима Верховский († 1833), Пимен Угрешский († 1880), Аристоклий Афонский († 1918), Алексий Соловьев († 1928); благоверные князья и цари Даниил Московский († 1303), Димитрий Донской († 1389), Феодор Иоаннович († 1598); праведные Василий Павлово-Посадский († 1869), Алексий Мечев († 1923); блаженные Василий, Христа ради юродивый († ок. 1557), Матрона Московская († 1952); мученики и исповедники Александр Московский († 1937), Александр Лихарев († 1938), Афанасий Сахаров († 1962) и многие, многие другие – всего несколько сотен святых! И все они – мужчины и женщины, священнослужители и миряне, монахи и люди семейные – независимо от времени и обстоятельств жизни дают нам замечательные примеры пребывания со Христом и во Христе.

Конечно, невозможно рассказать обо всех этих многочисленных угодниках Московской земли в одном кратком слове. Одно лишь перечисление их имен занимает около десятка печатных страниц. Поэтому вкратце упомянем лишь о нескольких как о выдающихся примерах московской святости.

Стольный град Москву не зря называют сердцем России; на протяжении всей своей истории она играла очень важную роль в политических судьбах государства Российского. И потому совсем не случайно, что многие святые угодники Москвы – как миряне, так и священнослужители и монахи – просияли именно на поприще служения Отечеству. Пример тому подал уже первый независимый правитель города – святой благоверный князь Даниил Александрович Московский (1261–1303), «небесный хозяин Москвы».

Благоверный Даниил, будучи еще совсем юным, получил Москву в удел после кончины своего отца, святого Александра Невского (1221–1263). Москва тогда была крошечным захолустным городком, никому не известным и ничем не прославленным; но под мудрым управлением благоверного Даниила она разрослась и расцвела, наполнилась прекрасными храмами, монастырями и великолепными зданиями. Именно князем Даниилом был основан прославленный Свято-Данилов монастырь; «хозяин московский» полностью содержал молодую обитель на собственные средства. При нем же Москва начала играть заметную роль среди прочих русских городов и княжеств – таким образом, можно сказать, что именно князь Даниил заложил основы будущего великого государства Российского во главе с Москвой.

Что касается вопросов чисто политических, то благоверный князь, хотя и был человеком храбрым, предпочитал роли воина роль миротворца. В те годы Русскую землю раздирали княжеские междоусобицы: один из сыновей Александра Невского, Андрей, поправ братскую любовь, боролся со своим родственниками за отцовское наследство. Благоверный Даниил старался по возможности избегать участия в братоубийственных междоусобицах и пытался примирить враждующих князей; его миролюбивая политика сыграла очень большую роль в окончании этой междоусобной борьбы за власть.

Достойным потомком святого Даниила был его правнук – благоверный князь Димитрий Донской (1350–1389). По свидетельству старинного жития, «воспитан был он в благочестии и славе, с наставлениями душеполезными, и с младенческих лет возлюбил Бога. Еще юн был он годами, но духовным предавался делам, праздных бесед не вел, и непристойных слов не любил, и злонравных людей избегал, а с добродетельными всегда беседовал». Одним из духовных наставников молодого князя был великий православный подвижник – преподобный Сергий Радонежский (1314–1392). Князь, как и его прадед, всей душой болел за родную землю – и не случайно, что именно этому человеку, соединявшему патриотизм с личной праведностью, удалось совершить великое деяние, положившее начало освобождению Русской земли от монгольского ига: одержать победу в битве с полчищами Мамая на Куликовом поле в 1380 году. Да, дорогие мои, житие благоверного Димитрия – замечательный пример того, что успех наших трудов на благо Отечества напрямую связан с нашим личным духовным деланием (хочешь исправить мир – начни с себя!) и что христианская праведность вовсе не означает непременно уход от мира и отнюдь не исключает успешной и полезной деятельности, в том числе и на государственном и даже военном поприще.

Под стать князю Димитрию была и его супруга – святая благоверная княгиня Евдокия (в иночестве Евфросиния; 1353–1407), с которой князь прожил много лет в любви, верности и согласии. Праведная семейная, супружеская жизнь, наполненная благодатным светом истинной христианской любви, еще одна грань святости благоверного князя. Ведь взрастить такую любовь и не дать ей поблекнуть на протяжении более чем двух десятков лет тоже духовный подвиг, пусть и не такой заметный внешнему глазу, как победы на поле брани. Благоверная княгиня хранила верность мужу и после его кончины, хотя была на тот момент еще достаточно молода и могла бы выйти замуж во второй раз. Долг перед родиной не позволял ей отойти от дел – совсем еще юным сыновьям-наследникам необходимы были мудрые советы матери, – но втайне ото всех княгиня вела иноческую жизнь, носила на теле вериги и умерла монахиней, приняв перед кончиной постриг в Московском Вознесенском монастыре.

Конечно, православным князьям, как и любому православному человеку, нужны духовные наставники. И такими наставниками, такими пастырями Москва тоже была богата на протяжении всей своей истории. Они также сыграли огромную роль в становлении стольного града.

Замечательным примером такого духовного наставничества был великий русский архипастырь – святитель Алексий, митрополит Московский (1292–1378), чья святость совмещает в себе, казалось бы, несовместимые вещи. Это одновременно образец и глубочайшего смирения, и отречения от земных благ ради служения Богу, и высокого пастырского служения, и успешной государственной деятельности. Святитель Алексий, сын одного из наиболее знатных и влиятельных бояр Московского княжества, в юном возрасте ушел в монастырь, желая без остатка посвятить себя Господу, хотя в миру перед ним открывались, что называется, «блестящие карьерные возможности», а в будущем ждало богатейшее наследство. Много лет он подвизался в одном из московских монастырей, в тишине и безвестности. Об этом периоде его жизни известно лишь то, что Алексий «всяко благоизволение иноческого жития исправле и всяко Писание Ветхого и Нового закона пройде» (то есть вел строгую подвижническую жизнь и усердно изучал Священное Писание). Когда же Господу было угодно призвать его на поприще общественного служения – сначала в качестве митрополичьего наместника, заведующего судебными делами Церкви, а затем и в качестве епископа, – Алексий с подобающим монаху послушанием безропотно оставил свою тихую келью и с тем же усердием, с каким раньше изучал книги, принялся за многотрудные обязанности управления церковного.

Став митрополитом Киевским, Московским и всея Руси, святитель Алексий принимал деятельное участие и в государственной политике на благо своего народа: так, например, он дважды ездил в Орду, рискуя жизнью, дабы испросить мира Русской земле, – и сумел отговорить жестокого хана Бердибека от похода на Русь. На плечи святителя пала опека над несовершеннолетним князем Московским Димитрием Иоанновичем (будущим Димитрием Донским), рано потерявшим отца, – и мудрое духовное руководство митрополита Алексия сыграло огромную роль в становлении характера будущего героя Русской земли. Немало пришлось потрудиться святителю Алексию и над примирением между собой строптивых удельных князей, над восстановлением внутреннего мира на Руси. Мудрый святитель старался объединить все русские княжества в единый союз, который в будущем мог бы противостоять Орде и добиться независимости, – и это ему удалось. Можно с полным правом сказать, что именно святитель Алексий, хотя и не призывавший никогда к «восстанию», стоял у истоков борьбы против татарского ига, переломным событием которой стала битва на Куликовом поле.

Однако не всегда тесный союз светских властей и Церкви является благом; необходимо бывает и обличать представителей власти, если они творят неправедные дела, стараться направить их на путь истинный и защитить обиженных ими. Прекрасный пример такого мужественного христианского пастыря, не преступавшего заповеди ради угождения сильным мира сего и полагавшего жизнь свою за овец (Ин. 10,1), подает нам святитель Филипп (Колычев), митрополит Московский (1507–1569).

В какой-то мере святитель Филипп повторил путь святителя Алексия. Он также происходил из знатного и богатого рода, но оставил и богатство, и придворную карьеру и удалился в глухие северные края, в Соловецкий монастырь, где подвизался долгие годы, а затем, вопреки собственному желанию, был призван в Москву на митрополичий престол. Но у кормила светской власти стоял в те годы не благочестивый правитель вроде Димитрия Донского, а жестокий царь Иоанн Васильевич Грозный (1530–1584). Царь надеялся найти в митрополите Филиппе послушное орудие своей воли, покорного и угодливого исполнителя всех его желаний – но просчитался. Для святителя превыше всего стояла истина Христова, заповеди Божии – превыше даже собственной жизни. Поэтому, став митрополитом Московским, святитель

Филипп неустанно вступался за несправедливо обиженных царем, обличал его собственные грехи, отказался благословить опричнину. Не отступился он от христианских принципов даже тогда, когда Грозный устроил над ним неправый суд, с позором изгнал из Москвы и заточил в Тверском монастыре. «Лучше мне принять безвинно мучение и смерть, нежели быть митрополитом при таких мучительствах и беззакониях!» – объявил святитель Филипп во всеуслышание. Спустя год после изгнания святителя Грозный подослал к нему убийцу, и праведный архипастырь был предан жестокой смерти. Так жизнь этого бесстрашного воина Христова увенчалась мученическим подвигом, и подвиг сей остался навеки вписан в историю Русской Церкви и Российского государства.

Этот подвиг повторил и преемник святителя Филиппа – святитель Иов (1525–1607), ставший первым в истории Патриархом Московским и всея Руси. При нем Русская Церковь обрела независимость от Константинопольской (сам же Константинополь к этому времени оказался под властью магометан-османов в 1453 году); но патриаршество его пришлось на тяжкие годы Смутного времени (1598–1613). Самозванец Лжедмитрий I (1582–1606), ставленник Польши, выдававший себя за сына Иоанна Грозного и сумевший на короткое время захватить Московский царский престол, пытался использовать Патриарха – к тому времени уже старого и больного человека – в своих целях: если бы сам Патриарх признал его законным наследником престола, власть его на Руси несказанно упрочилась бы. Но святитель Иов отказался пойти на эту сделку со своей совестью; он не только не благословил Лжедмитрия, но и предал его анафеме, а русский народ призвал бороться против самозванца, насаждавшго на Руси римо-католичество. Патриарх был брошен в темницу, но не сдался и там – и этот замечательный пример мужества вдохновлял русских людей в борьбе против польских захватчиков, завершившейся, в конце концов, освобождением Русской земли.

Достойным преемником святителей Московских был и другой замечательный святой – святитель Филарет (Дроздов; 1782–1867), один из умнейших и образованнейших людей своего времени. Сердце его горело искренней любовью к Богу и людям, и потому он не мог оставаться праздным, не мог не полагать все свои силы на благо Церкви и народа Божия. Святитель Филарет прославился на всю империю как мудрый пастырь и ярчайший проповедник; с ним переписывался поэт Александр Сергеевич Пушкин, которому святитель своими духовными советами помог преодолеть тяжелейшее уныние. Благодарный поэт посвятил своему наставнику известное стихотворение:

Но главным трудом земной жизни святителя Филарета был перевод Священного Писания на русский язык – так называемый Синодальный перевод Библии. Над этой работой святитель трудился несколько десятков лет, терпеливо и упорно преодолевая как обычные трудности выполнения и сверки перевода, так и сопротивление тогдашнего церковного общества, считавшего обиходный русский язык слишком светским и «недостойным» Священного Писания.

Неправда ли, это напоминает доводы сторонников «трехъязычной ереси», некогда пытавшихся запретить святым равноапостольным Мефодию и Кириллу переводить священные книги на славянские языки, так как этой чести были якобы достойны лишь три языка – греческий, еврейский и латынь?

Русским же переводом Писания, выполненным под руководством святителя Филарета, мы с вами пользуемся и теперь.

Кроме того, святитель Филарет оставил нам богатейшее письменное наследие: богословские труды, собрания проповедей, в которых православные христиане и поныне черпают мудрые наставления касательно духовной жизни. Вот лишь несколько цитат из творений святителя, как нельзя более актуальных и в наше с вами время:

«Если ты не хочешь учить и вразумлять себя в христианстве, то ты не ученик и не последователь Христа, – не для тебя посланы апостолы, – ты не то, чем были все христиане с самого начала христианства; я не знаю, что ты такое и что с тобой будет».

«Свобода есть способность и невозбранность разумно избирать и делать лучшее. Она есть достояние каждого».

«Христианин! Будь, а не кажись: вот одно из важнейших для тебя правил».

Не оскудела праведность на земле Московской и в более близкие к нам времена. Свидетельство тому – множество православных христиан, которые в страшные годы безбожных гонений за веру предпочли изгнание, страдания и даже смерть отречению от Христа. И первый среди них, несомненно, святитель Тихон, Патриарх Московский и всея Руси (1865–1925).

Святитель Тихон – пример архиерея-молитвен-ника, именно тот тип архипастыря, который был более всего необходим несчастной стране в те годы; Патриарх-праведник, превыше всего ставящий не земные – пусть даже церковные – интересы, а Истину Христову. Патриарх, верный Богу своему даже до смерти (Флп. 2, 8). Не случайно именно его имя выпало по жребию во время избрания Патриарха на Поместном Соборе Русской Православной Церкви в 1917 году – вместо имени куда более вероятного кандидата, харизматичного и ученого митрополита Антония Храповицкого (1863–1936), талантливого администратора и политика. Патриарх Тихон стал истинным молитвенником за страждущий народ свой – и народ, понимая это, бесконечно уважал его и любил. Одного лишь авторитета святителя оказалось достаточно, чтобы множество отпавших людей возвратилось в Церковь из обновленчества или удержалось от впадения в безбожие.

Впрочем, нельзя сказать о Патриархе Тихоне и того, что он пытался абстрагироваться от окружающего мира. Он внимательно следил за всеми переменами не только в собственно церковной, но и в общественной и политической жизни, деятельно откликался на них и, если нужно, бесстрашно обличал, не боясь ни угроз физического уничтожения, ни осуждения со стороны своих. «Пусть имя мое погибнет в истории, только бы Церкви была польза», – говорил святитель, готовый пожертвовать ради Христа и ближних всем – и жизнью, и собственным добрым именем. В целом же свое отношение к политике и месту Церкви в ней святитель выразил в замечательных словах, звучащих удивительно злободневно и в наше время: «Церковь аполитична и не желает быть ни белой, ни красной Церковью. Она должна быть и будет Единою, Соборною, Апостольскою Церковью».

Как последнее завещание святитель оставил нам такие удивительные слова: «Чадца мои! Все православные русские люди! Все христиане! Только на камени врачевания зла добром созиждется нерушимая слава и величие нашей Святой Православной Церкви, и неуловимо даже для врагов будет Святое имя ее, чистота подвига ее чад и служителей. Следуйте за Христом! Не изменяйте Ему. Не поддавайтесь искушению, не губите в крови отмщения и свою душу. Не будьте побеждены злом. Побеждайте зло добром!»

И многие православные жители Москвы – да и всей России – действительно исполняли этот завет любимого архипастыря. Пример тому – жизнь замечательной подвижницы, блаженной Матроны Московской (1881–1952). Жизнь ее была крайне тяжелой: Матрона родилась слепой, терпела постоянные унижения и насмешки не только от чужих людей, но и от родной семьи, в юности лишилась и возможности ходить… Многие на ее месте давным-давно озлобились бы на весь мир, а может, еще и того хуже… Но в чистой, смиренной душе этой праведной девы не было места ни для того, ни для другого. Горячо любя Бога и ближних и не имея сил для какого-либо иного служения, она посвятила свою жизнь непрестанной молитве о народе русском, страждущем в гибельной тьме безбожия. К ней отовсюду приходили люди со своими проблемами, бедами – и она, сама по мирским меркам несчастнейшая из людей, но богатая духовно, помогала им всем, утешала, молилась за них. Невозможно подсчитать число человеческих душ, увидевших свет боговедения благодаря этой смиренной, терпеливой праведнице…

Дорогие во Христе отцы, братья и сестры! Мы с вами любим повторять, что Москва – святой город. Но зададимся вопросом: так ли это на деле? Город состоит из людей – а разве можем мы сказать и про население Москвы и шире – России в целом, – что оно свято, то есть следует за Господом, чтит Его волю и Его святые заповеди? Увы, в наше время все больше творится не воля Божия, а гибельное своеволие человека, когда каждый живет только для себя.

Может ли нынешняя Москва считаться святым градом, а нынешняя Россия – Святой Русью? Убежден, что никто не сможет усомниться в этом, если святыми – истинными учениками Христовыми – будем становиться мы сами, если будем исправлять себя и свою жизнь, вдохновляясь примером огромного сонма праведников – в том числе и Собора Московских святых. Конечно, далеко не каждый из нас станет князем или епископом, сподобится мученического венца или просияет аскетическими подвигами, как те святые, память которых мы с вами сегодня вспоминаем. Но подражать следует не столько внешнему, сколько сути. Будем же стараться уподобиться Божиим угодникам земли Московской в их смирении, в их искренней любви ко Господу, к каждому человеку в отдельности и к Церкви и Отечеству в целом, в их готовности пожертвовать всем ради служения Создателю и своим ближним, в их верности Христу «даже до смерти», в их стремлении соединиться с Отцом Небесным и творить Его волю всегда и во всем. Будем выполнять и их заветы, стараясь изучать собственную веру и учить этому своих детей, и не поступаться верностью Христу ради угождения духу века сего. В этом нелегком деле будем просить помощи и укрепления Божия, а также и молитвенного предстательства за нас всего Собора Московских святых, взывая вместе со всей Церковью: