Аве вздохнула и в знак согласия разжала пальцы. Они обменялись взглядами, которым не требовались слова. Все четверо – Гело, Мидав, Родеф и Ашим направились к лесу. Оглянулся только Ашим – на Аве.
Жители поселка, решив не расходиться по домам, расположились прямо на лужайке. Переговариваясь, они, сами того не замечая, перешли на шепот. И только шестилетняя Ашютак как ни в чем не бывало резвилась, пританцовывая и что-то мурлыча себе под нос. Ее кудряшки весело подпрыгивали, а в доверчиво распахнутых глазенках отражалось пронизанное солнечным светом небо. Золотая головка на фоне белого в оборочках платья делали ее похожей на прелестную полевую ромашку. Собравшиеся рассеянно наблюдали за ней, завидуя ее детской беззаботности.
– Ашютак! Хватит прыгать, угомонись наконец, – одернула девочку мать.
– Не надо, Яло, пускай себе, – шепнула ей сидевшая рядом женщина. – Хоть кто-то из нас может еще жить спокойно.
В тягостном ожидании все снова умолкли.
– А мальчикам-то пора бы вернуться, – с тревогой в голосе заметила мать Гело. – И зачем только мы их отпустили. Они ведь еще полудети.
– Нечего записывать их в детей, – глухим хриплым голосом возразил ей отец Гело. – Они уже, считай, мужчины. Да на них пахать можно. Получили задание – вот пусть и справляются.
– Даже, если речь идет об инопланетном вторжении? – сердито бросила ему жена.
– Это еще доказать нужно. Лично я в такие глупости не верю, – проворчал он и, по своему обыкновению, отвернулся.
Отец Гело был суровым, неразговорчивым человеком. Он не затевал игр с крутившимися в их саду друзьями сына, когда они были еще маленькими. Сколько помнила себя Аве, когда бы они не зашли к Гело, его мать, местный ветеринар, возилась на кухне, а отец неизменно сидел в плетеном кресле на веранде, не отрывая глаз от газеты. Побаиваясь его, они начали обходить дом Гело стороной. Ни она, ни мальчишки, по сей день не знали даже имени его отца.
Сам Гело всегда старался уйти от ответа, если одноклассники ехидно начинали допытываться, чем занимается его отец в Мясоперерабатывающем комплексе. Но они все же докопались, что среди своих должность его завуалированно определяется словом: «боец». С тех пор все только так его и называли – «Боец», за спиной Гело, разумеется.
Как-то раз брат Аве, Аквов, купаясь в реке, вспорол себе корягой ногу. «Боец», случайно оказавшийся поблизости, схватил мальчика в охапку и бегом понес на руках через весь поселок в ветеринарную лечебницу. (Другой в их поселке не было.)
Только после того, как вручил пострадавшего своей жене, он заметил, что весь вымазан кровью, и, сняв с себя рубашку, швырнул ее в мусорный бак. Аве, бежавшая за ним всю дорогу, впервые с изумлением увидела, что его спина, грудь и руки сплошь покрыты густой золотистой растительностью, местами кудрявой. Это так поразило воображение девочки, что «мохнатый боец» ей привиделся даже во сне.
Ждали почти до темноты. Беспокойство достигло предела. Наконец, отец Мидава, дядя Янав, решительно поднялся:
– Нам действительно не следовало отпускать их одних. Я сам найду наших сыновей и верну их домой.
Кому ж как ни ему было принимать подобное решение. Нави (он же дядя Янав) и стрелял без промаха, и лес знал как собственный двор. Он работал инженером-оператором на ферме. Но увлечением всей его жизни была охота. Причем охотился он в одиночку – ни свет ни заря закидывал за спину ружье и уходил в лес. Друзья Нави с нетерпением ждали его возвращения, зная, что очередное экзотическое угощение им обеспечено. Было у него и еще два хобби, напрямую связанные с первым – коллекционировать оружие всех видов и создавать из своих трофеев чучела – в основном головы. Делал он это мастерски – для себя и на продажу.
Сходив домой за ружьем, Нави бросил клич:
– Кто со мной?
С молчаливой готовностью к нему присоединились отец Аве – Синед, отцы Гело и Родефа и одна женщина, по имени Анови – мать Ашима. (Его отец года два назад ушел к другой женщине и перебрался к ней в город.) Мужчины попытались было отговорить Анови, но она проявила такую настойчивость, что они вынуждены были принять ее в свои ряды.
Матери пропавших с надеждой смотрели им вслед. Маленький отряд давно уже скрылся из виду, а они продолжали сидеть застывшими изваяниями, не сводя глаз с поглотившего их леса.
Глава 2
Гело с друзьями осторожно пробирались сквозь чащу. Листва деревьев была такая нежная и сочная, что ветки не царапали, а ласкали их лица и руки. Это был их лес. Они исходили его вдоль и поперек, зная наперечет все его особенности и секреты.
Сумерки, словно лазутчики, просачивались исподтишка сквозь кроны, выползали из недр земных, таились там, где деревья росли особенно густо. Непривычная тишина настораживала и угнетала.
Так и не обнаружив никого из своих, мальчики уже подумывали повернуть назад, когда прилипшую к ушам тишину внезапно нарушили приглушенные голоса и проблески света впереди. Схоронившись за кустарником и затаив дыхание, они пытались что-нибудь разглядеть, не выдав себя.
Выждав немного, Гело рискнул раздвинуть ветки. Сквозь густую листву открылась лесная прогалина, освещенная голубоватым светом, лившимся неизвестно откуда, а на ней – с десяток чужаков, одетых в комбинезоны, или что-то в этом роде. Внешне они ничем не отличались от обычных людей, и если бы не армада «неопознанных летающих объектов», всполошившая весь поселок, мальчикам и в голову бы не пришло, что перед ними могут оказаться инопланетные гости.
– По-моему, на инопланетян они не тянут, – прошептал Ашим. – Люди как люди. Может американские или китайские диверсанты?
– Или прикидываются людьми, а на самом деле монстры, чудовища, – предположил Родеф шипящим шепотом. – Приняли наше обличие или влезли в человеческую шкуру, чтобы их нельзя было распознать…
– Насмотрелся фантастических ужастиков? – фыркнул Мидав. – Я, например, уверен, что это какие-то залетные гастарбайтеры или нелегалы-перебежчики.
– А про воздушный десант ты уже забыл? – стоял на своем Родеф. – Нелегалы таким транспортом не пользуются. Они предпочитают кузова грузовиков, корабельные трюмы и тому подобное.
– А кто сказал, что тот десант высадился в нашем лесу? – резонно возразил Мидав. – Может это были военные учения, испытания новых летательных аппаратов, и все они давно уже вернулись на свою базу, а эти – обыкновенные браконьеры…
– Тсс… – насторожился Гело, приложив палец к губам.
Позади них хрустнула ветка. Резко обернувшись, все четверо столкнулись нос к носу с двумя нелегалами-гастарбайтерами-браконьерами-диверсантами. В густых синих сумерках они были едва различимы. Не успели юноши придти в себя, как неведомые существа схватили их за шиворот – каждый по паре, и, ни слова не говоря, выволокли на освещенную призрачным светом прогалину. Это было последнее, что они помнили.
В себя друзья пришли уже в загоне для крупного рогатого скота, с ошейниками на шеях, прикованными цепями к перекладинам заграждения. Напротив них в таких же стойлах сидела вся семья пропавшего фермера. Возмущенные и напуганные, юноши начали метаться, сотрясая воздух бранью и кулаками, требуя немедленно их освободить. Короткая цепь не давала возможности даже коснуться боковых перегородок, поэтому они бились о переднюю, отделявшую стойла от прохода.
– Ребята, не тратьте зря силы, – посоветовал старый фермер. – Я сооружал этот загон на совесть, для парней, в несколько раз сильнее и крупнее вас. Так что вред вы можете причинить только себе. – Помолчав, он, ни к кому не обращаясь, пробормотал: – Одного не могу понять, каким таким фантастическим образом коровьи ошейники пришлись каждому из нас впору. Когда они успели их переделать?
На какое-то время все стихло, погрузившись в тягостное ожидание. А потом в проходе появились чужаки – те самые, с лесной прогалины. Впереди себя они гнали очередную партию пленников, подстегивая их электрошокерами.
– Папа!!! – заорали в унисон сразу три глотки. И четвертая, значительно тише: – Мама…
Отцы неразлучной компании и примкнувшая к ним Анови тоже угодили в лапы пришельцев. Их затолкали в свободные стойла и защелкнули на шее каждого ошейники. Агрессоры не торопились покинуть загон. Они прохаживались по проходу с довольным видом и с каким-то особым блеском в глазах разглядывали каждого пленника.
– Давайте вон тех двоих? – Один из пришельцев, с белобрысой головой, ткнул пальцем в сыновей фермера.
– А может лучше эту? – предложил другой, длинный и тощий, указав на Анови.
Гело, сдвинув брови, внимательно прислушивался к их разговору, и вдруг, просияв от собственной догадливости, заговорил так же, как они, лишь слегка путаясь в словах:
– Вы не имеете права с нами так обращаться! Выпустите нас немедленно. Мы вам не домашняя скотина и не дикие звери. Мы – люди, такие же, как вы.
Пришельцы изумленно уставились на Гело.
– Смотри-ка! Сообразил. Ишь, смекалистый какой. – Белобрысый даже языком прищелкнул.
– Это хорошо. Он нам может пригодиться, – деловито отметил другой, с ярко рыжей гривой, и подошел к Гело поближе. – Скотина, говоришь? А где она, ваша скотина?
– Н…не знаю, – честно признался Гело. – Пропала куда-то.
Фермер с женой и сыновьями глядели на них поверх заграждений, тщетно силясь понять хоть слово.
– Гмм… – Пришелец озадаченно почесал рыжий загривок. – И чем же вы теперь питаетесь?
– Да пока ничем – с тех пор, как вы свалились на наши головы, как-то не до еды было.
– А когда станет до еды…
– Будем, наверное, есть фрукты, овощи, зерновые, орехи, – на ходу сочинял Гело. – И потом, у нас уже научились выращивать искусственное мясо в лабораторных условиях – из консервированной мышечной ткани. Сельскохозяйственные культуры в основном тоже ненастоящие. Модифицированные.
