стан укрыв меж колких ёлок,
прокричала в микрофон:
«Уж не видно небосклон…
Тёмной тучей войско мчится.
Ой, Иван, бросай столицу
и беги быстрей в леса,
коли жизнь тебе нужна…»
Тут экран, щелкнув, потух,
будто строгий стеклодув,
оборвав надежды дух,
хлопнул брак свой, не до дув.
Что же делать? Как же быть?
Где ж Ивану рать добыть?
А народ кричит:
«Труба…
Разбегайся кто куда…»
А Орлица мчится, злится,
от царёвых шпор резвится,
бровью хмурою играет,
стаю к граду направляет…
Тут и сел наш молодец:
«Это что же нам конец?..
Что ж нам с правдой расставаться?..
И без боя разбегаться?..
Что уж сами мы того,
без Снегурки ничего?..»
И на свист его в три раза,
санки выскочили сразу,
пред окном зависли – вжих!
И Иван вскочил на них,
зло народу прокричал:
«Да плевал я на вокзал.
Эй, народ, не трусь, с тобой
сам Иван-дурак лихой!
Лезь на крыши. Бей врага.
Поддержите дурака!»
И народ засуетился,
на Ивана обратился,
зашумел:
«А что?.. Давай!.. Оборону занимай!»
– Будь, Иван, нам воевода!
– Мы с тобой в огонь и в воду!
– Диспозиция ясна?
– Да-а!!!
– Ну тогда –
лезь на крышу. Бей врага!
– Ура!!!
Вдоль дворца, меж теремов,
не скрываясь от ветров,
с ярким знаменем в руках
