– Второй поворот направо. Катя, постарайся закрыть нос и рот и поменьше вдыхай этот едкий дым. Закрой лицо чем-нибудь вроде платка. И… Пригнись немедленно!!!
Катерина не поняла, сама ли она от испуга споткнулась и полетела на землю, или ее невидимый для остальных помощник не такой уж и воздухообразный, как ей показалось при их первом знакомстве. Но только она вовремя очутилась на дороге. Прямо над ее головой на огромной скорости промчался огненный шар. Ком огня врезался в деревянный забор дома напротив. Высушенное июльским солнцем Ардалиона дерево сразу же загорелось. А Катерина в страхе подняла на Даниила свои глаза.
– Даня, это же…
– Знаю, необходимо быстрее отсюда уходить. Вставай на ноги. Не медли!
– Но разве шаровые молнии бывают днем, при солнечном свете? Ни грозы, ни электростанции поблизости.
– Электрических озер до вчерашнего дня я тоже не встречал. Быстрее туда, по улице. Смотри, вон Ульяна Игоревна! – Даниил указал рукой на пожилую женщину.
– Ульяна Игоревна! – Катя метнулась к матери своего любимого. – Ульяна Игоревна, с Вами все в порядке? Как я рада! Почему Вы не укроетесь в лесу? Здесь кругом очень опасно. Пойдемте, я Вас провожу.
– Ах, госпожа Екатерина, Вы вернулись сюда ради меня? Как это необычно! Но я не могу бежать к лесу. Наш знахарь Матвей – он плохо ходит, а у него дом горит. Я думала дойти до других соседей. Если еще не убежали, то чтобы помогли ему выбраться. Сама-то я слабая здоровьем. Спина болит, иногда не разогнусь. Из меня никудышная помощница. И внучка у Матвея хрупкая, не подымет. Я видела из окна, как она приходила за обедом для своей полевой бригады. Вряд ли успела уйти до пожара. Ей подсобить надобно, Матвея вывести.
– Час от часу не легче! Где этот дом?
– Вон, соседский! Тот, что горит! – женщина вскинула руку в направлении дома.
– Хорошо, что только крыша. Ближе не подходите. А я посмотрю, чем можно помочь, – Катерина бросилась к горящему дому.
Крыша у небольшой избы полыхала вовсю. Трещало дерево, летели искры, по стенам сползала смола. Окно было разбито. Или из-за жары треснуло, или кто-то намеренно расколотил, ощущая недостаток воздуха. Внутри было светло, а один раз промелькнула на фоне окна чья-то тень.
– Там кто-то есть, – констатировала сама для себя очевидный факт Катерина, все еще не отваживаясь войти в полыхающий огнем дом. – И что я за человек, Даня? До сих пор не пойму: то ли в прошлой жизни я была спасателем, то ли это мое нынешнее призвание, а я лишь ошиблась с выбором профессии? Может, мне нужно было устраиваться на работу не в школу, а в МЧС?
– Там опасно. Подозреваю, что крыша рухнет внутрь дома довольно скоро. Ты вправе туда не входить, Катя. И это будет только твой выбор. Никто тебя не осудит за бездействие.
– Ну да? А если там кто-нибудь погибнет, меня до конца жизни будет мучить гадкая привычка по имени Совесть. Ведь я даже не попыталась никого спасти. Нет уж, я попробую. Молись за меня!
– Очень радостно, что ты начала ценить силу молитвы. Я рядом, но ты и сама будь осторожна.
Екатерина, вдохнув полной грудью побольше воздуха, вбежала в распахнутые двери горящего дома. Ульяна Игоревна была права. Хрупкая девушка, оперев на себя грузное тело своего деда, пыталась провести его к выходу, при этом не подпадая под снопы искр, летящие с потолка, и огибая горящие повсюду половики.
– Я помогу! – Катерина подскочила к Матвею с другой стороны и перекинула руку старика через свое плечо. – Давайте – дружно и быстро! Пока эта крыша на нас не грохнулась.
– Спасибо Вам, добрая душа! – вытирая со лба капли пота и благодарно глядя на Катерину, воскликнула Евгения.
– Женя??? – Катерина остановилась на мгновение, не веря глазам. Внучкой местного знахаря Матвея была именно Евгения. Та самая Женя, которую еще пару минут назад она хотела убить. Не на словах, нет. Реально лишить жизни. Ведь именно Женя два раза подряд разрушила ей ее личное счастье. Увела любимого, раздавила ее саму. «А какая вежливая: „Спасибо Вам, добрая душа!” Лицемерка!». Катерина, забыв о стремительно бежавших секундах, продолжала рассматривать соперницу. «Она меня моложе. Такая же, как и в моем мире. Хрупкая, женственная, красивая. Задорная мальчишеская стрижка, утонченные, даже аристократичные черты лица. Вполне гармоничная фигура. Фигура, которая может сводить мужчин с ума. Может сводить с ума, и сводит. И черт меня дернул спасать ее деда!».
– Хочу заметить, Катя, – Даниил проявился рядом и опять недовольно покачал головой на прозвучавшее ругательство, – участвовать в спасательной операции было исключительно твоей идеей. Это раз. Во-вторых, крыша. Она сейчас упадет. Пошевеливайтесь, если жизнь дорога!
– Да, я Евгения, – удивилась внучка знахаря, пытаясь вспомнить, не встречалась ли она ранее с этой незнакомой ей женщиной. – А мы разве знакомы?
– Нет пока еще, – проводя какой-то внутренний монолог, произнесла Катерина. – Но наша встреча мне кажется очень неожиданной и интересной. Вон двери. Давай поторопимся!
Обе спасительницы, наглотавшись дыма и преодолевая страх, все же сумели вывести потерявшего сознание знахаря на улицу. Часть крыши с шумом провалилась внутрь дома. Но несколько крестьян, подоспевших к воротам на зов Ульяны Игоревны, это обстоятельство и не заметили. Они радовались спасению их лекаря. Матвей пришел в себя и поблагодарил внучку. Собравшиеся соседи также высказывали Жене слова поддержки. Мужчины, прибежавшие с полей, приступили к тушению пламени. А Родион, завидев невесту, прямиком бросился к Евгении.
– Женя, милая, как ты? Не пострадала? – Родион взмок от быстрого бега и волнения за судьбы близких. Он примчался с поля, как только узнал о случившемся. – Какая удача, что все живы! Испугалась?
– Катя! Катюша! – громко закричал Даниил, отвлекая внимание своей подопечной. – Держи себя в руках! Это лишь эмоции. Они с детства знакомы, и их беспокойство друг за друга совершенно естественно.
«Ненавижу! Ненавижу их обоих!», – Катерина мысленно проклинала Родиона и Евгению. Она отошла от крестьян на несколько шагов и отвернулась, стараясь скрыть на лице следы обиды и горького разочарования во всем человечестве. – «Рискуешь собой, пытаешься сделать что-то полезное для других. Зачем, спрашивается? Кому это надо? Ни один из местных не подошел ко мне поинтересоваться, а в порядке ли Я? Может быть, я тоже пострадала или испугалась, как Евгения?».
– Относись к их заблуждению философски, Катя. Они считают тебя бессмертной. А с бессмертным существом ничего страшного или неприятного не может случиться по самому определению. Думаю, они расценивают твой поступок как милость или рядовой знак внимания, но не как подвиг.
«Ненавижу их всех! Клоуны с сознанием первобытного человека! Грубые, примитивные дикари, не способные на нормальные чувства. А знаешь что, Даня? Пойдем-ка с тобой в Баграс! Не желаю видеть, как они тут все обнимаются и целуются! Солнце еще высоко, я смогу дойти и сама, пешком! Я сильная».
Екатерина развернулась к центральной деревенской улице и пошла вперед.
– Нет, нормально! – громко и возмущенно произнес одиноко стоящий у одного из горящих заборов мужчина. – Я разве разрешал проходить мимо себя без почтительных поклонов?
Катерина даже не сразу сообразила, что этот гневный вопрос был направлен к ней. Разозленная молодая женщина презрительно смерила с головы до ног вопрошающего: ничего особенного. Просто, но недурно одетый мужчина. Его костюм вряд ли был предназначен для работы в поле. Он был похож скорее на одежду для верховой езды. Темные штаны, заправленные в высокие сапоги, светлая, с широкими рукавами рубаха. «Крестьянин – белоручка?». Мужчине на вид нельзя было дать более тридцати пяти лет. Высокий рост, широкие плечи. Черные волосы, зачесанные назад. Высокий лоб. Прямой нос. Черные внимательные глаза. Противная усмешка на губах. «Надо мной, что ли, смеется? Заметил мои переживания насчет Родиона? Нашел повод для радости, неотесанный болван?».
– А ты, что ли, налоговый инспектор, чтобы перед тобой почтительно раскланиваться? – Катерина решила поквитаться с обидчиком его же монетой – оскорбительным тоном и усмешками. – Я перед первобытными людьми вообще-то не пресмыкаюсь. Проваливай в свои пещеры, откуда вышел. И дай мне пройти. Я тороплюсь в Баграс.
– Чего??? – Правитель черной земли, а это был именно он, на секунду потерял дар речи.
Злот вышел на улицу, где проживал знахарь Матвей, пару минут назад и теперь с удовольствием наблюдал за учиненным им же беспорядком, за бурными восклицаниями крестьян, за их переживаниями, впечатлениями, обменом вопросами.
Рано поутру, наткнувшись во дворце Георгины на начальника стражи Баграса, Злот узнал о результатах проведенного расследования по делу о поджоге ткацкой фабрики. Его предположения подтвердились: рабочие действовали не самостоятельно. Все следы организаторов столь дерзкого преступления имели крестьянский оттенок. А пути к установлению истины вели в Теппу. И не столь важно – стоит ли за этим его соседка Присцилла, или данная идея полностью вызрела в головах его подданных, прощать такого варварства по отношению к принадлежащей ему фабрике Злот не был расположен.
Тихо собравшись и не потревожив Георгину с Кириаком, Правитель темной земли нагрянул в приграничную и самую проблемную деревеньку. Нет, у него не было цели сжигать все дома на своей же территории. Разрушишь что-нибудь, потом же и восстанавливать приходится. Неразумно. Но вот попугать крестьян, убедить их в серьезности своих намерений – ради этого стоило постараться. Побольше эмоций, пострашнее лицо, немного огня в разных частях Теппы, пара шаровых молний, и самое главное – колоссальное количества дыма, шума и криков для усиления паники. Чем не грандиозный план?
А сейчас, когда основное волнение чуть-чуть улеглось, и трудоспособное население пришло на пепелище их местной достопримечательности – к дому знахаря, теперь можно и к воспитательной беседе переходить. Злот для этого эпизода даже специально ироничную фразу подготовил. Вот увидят крестьяне своего Повелителя, ниц на землю попАдают, а он создаст в руке раскаленный добела искрящий молниями шар и, перекатывая его из правой руки в левую, надменно скажет: «Что, бунтовщики деревенские? Приятно, когда что-то, принадлежащее лично вам, уничтожают? Или вы тут столпились, чтобы новый заговор устроить? Хотите со мной силою помериться? Посмотрим, кто больше поджечь сумеет: вы или я?».
И ведь он уже даже почти приготовился обнаружить свое присутствие, как тут какая-то деревенская нахалка, фифа, которая вместо того, чтобы трудиться на его виноградниках, очевидно, полдня занималась своей прической, вдруг позволяет себе поведение, начисто лишенное почтительности!!! «Да что отсутствие поклона? Одни ее слова чего стоят! Мало ли где находится мой замок? Пусть и в пещерах! Это не дает ей права приравнивать меня к пещерным людям! Нет, братец Кириак, извини меня, конечно! Уговор уговором, и для Амалии работы на своих землях я обещал пока не предоставлять. Но это не тот случай! Бунтовщики совсем страх потеряли. Пусть ее смерть станет для них хорошим уроком».
В правой руке Злота заискрил огненный шар.
– Я научу вас всех уважать меня и бояться! – погрозился он.
Жители Теппы, завидев Правителя и страшное орудие возмездия в его руках, тотчас попадали на колени, склоняясь лицом к земле. Одна лишь Катерина осталась стоять на ногах, не зная, что именно ей делать, и кто этот странный, такой злой и чрезмерно кичливый мужчина.
– Катя! Когда же ты научишься прежде думать, а потом говорить! – отчитал подопечную Даниил, выходя вперед и стараясь взмахами рук привлечь к себе внимание незнакомца. – Ты заметь, что творится за твоей спиной. Все крестьяне преклонили перед ним колени и головы, а ты тут в острословии практикуешься! Эй, мужчина! Вы простите нас, мы из другого мира к вам попали. И ваши законы, к сожалению, нам не известны.
Незнакомец на Даниила никак не отреагировал. Ангел-Хранитель оставался по-прежнему видимым и слышимым только для своей подопечной. А окружающая вокруг обстановка между тем раскалялась. Равно, как и огненный шар в руках Злота. Вырастив «живой огонь» до размеров футбольного мяча, Правитель темной земли запустил его прямиком в Катерину.
– Катя, резко влево!!! – закричал Даниил, всеми своими силами отклоняя молодую женщину в сторону.
Огненный шар пролетел в паре сантиметров от ее прически и, не встречая на своем пути никаких преград, точно приземлился на все еще целые стены дома знахаря Матвея. Теперь огонь был не только внутри постройки, но и снаружи. Спасать жилище старца стало бесполезным.
– Что – совсем опух? – Екатерина опешила от такого явного и неожиданного нападения. – Тебе никто не объяснял, что дешевая пиротехника может явиться причиной несчастного случая?
– Катя! Какая пиротехника? – Даниил вновь предпринял попытку образумить женщину. – Да раскрой ты глаза! Это же Магистр Злот! Он сам создает эти огненные шары. А ты его злишь и… Берегись!!!
Еще один огненный шар промчался мимо.
– Отчего же – несчастного случая? – оскалился Злот. – Избавиться от возмутителя спокойствия, по-моему, наоборот, счастье.
