Творец построил свой дворец. Повести, рассказы

«Согласна на публикацию моей истории возвращения к жизни».

Данную запись Зульфия собственноручно сделала в моём блокноте.

Есть стремление жить дальше —

всегда сбывается помощь свыше!

Город Тюмень. Резкий переход из царства сновидения к бодрствованию произошёл стремительно. Наблюдаю, рассматривая вид вокзала, снующих по ночному перрону людей. На боковое нижнее место у противоположного окна устроилась женщина. Верхняя полка над ней осталась свободной. Осмотрелась, задвинула в нишу багаж, расправила постель, юркнула под одеяло полностью укутавшись. Наружу выглядывали часть переносицы и глаза. Определить смотрит она или нет было сложно не из-за приглушённого освещения, а по другой причине. При закрытых веках, кажется, что она наблюдает, изучая обстановку.

Трое попутчиков в плацкартном купе безмятежно посапывали. Мне в одиночестве удосужилось познать воздействие сканирующего взгляда. Возникло энергетическое поле непонятного назначения.

Окно закрылось туманной тонировкой поволоки. Пытаюсь протереть, усилия тщетны. Прошёл по вагону, удостоверился, все окна с прозрачными стёклами. Показал проводнице на наше окно. Вагоновожатая энергично с помощью швабры, на конце которой закрепила чистое полотенце, обработала поверхность стекла снаружи вагона. Налёт пыли удалён, проблема не решена. Странным образом между двойными стёклами образовался конденсат – туман, не позволяющий видеть. Проводница развела руками, не находя объяснений. Ассоциативная мысль – с появлением соседки значительно изменилась аура в купе.

Состав поезда продолжил следовать по пути. Признаю, находился временно в оцепенении. Неподвижно сидел с прикованным взглядом на полотно окна, как будто экран, в ожидании трансляции фильма. Воздействие взгляда через закрытые веки таинственной незнакомки прекратилось. Мгновенно забылся сном.

При лобовом столкновении тяжелого грузовика Mack американского производства и легковой машины Лада, последнюю разорвало на три части. Зрелище ужасное. Находящаяся за рулём двадцатипятилетняя девушка за мгновение до катастрофы могла вызвать зависть у других женщин: в рассвете сил, полна энергии цветущей любви, добрая сердцем, с привлекательной внешностью, стильно одетая, замужняя, преуспевающая.

После аварии из разбитого салона вызволяли переломанное тело с обезображенным кровавым месивом черепом. В отделение ближайшей больницы скорая помощь доставила то, что осталось от водителя. Два санитара наскоро откатили на кушетке тело в глухой коридор. Не сдерживая себя в действиях сняли окровавленную одежду с пострадавшей. Голову принялись обривать наголо. Слипшиеся сгустки не позволяли удалить волосяной покров аккуратно. Человек в сознании не перенёс бы повсеместную боль. Бывалые работники буквально рвали клочья. Пострадавшая не реагировала вообще.

Наблюдая со стороны на себя самую, Зульфия испытала небывалое возмущение и страдание. Родившаяся в любви, счастливая с детства, она ещё не осознавала, что находится вне тела. Пронизывающая душевная боль достигла её чувств. Видеть брошенную на кушетке одну в безобразно голом теле, было выше сил. Одна нога фактически оторвана от туловища, кости таза переломаны, смещён позвоночник, грудная клетка деформирована, на лице нависшие веки оторванной кожи и… Безысходность, а Зульфия хочет жить как никогда. Вернулась в тело, и оно тут же упало на пол с кушетки.

Удивление нескоро пришедшего врача имело основание. Именно падение послужило поводом для повторной диагностики. Камеры внутреннего наблюдения показали, что никто не подходил к пострадавшей в момент перемещения с устойчивой поверхности на расстояние трёх метров, отжившее тело. Пульс искали и нашли. Артерия под мышцами плечевого сустава замедленно прокачивала кровь.

– Ещё жива! – доктор без обдумывания распорядился о срочной доставке пациентки в реанимацию.

Зульфия отправилась в путешествие под сопровождением существ, принятых называть инопланетянами, в представлении людей. Ей показали планеты. Одна планета карликов, где живут маленькие люди, другая планета абортников с оболочкой, состоящей из кровавой, прозрачной магмы, наполненной множеством нерождённых детей. Они призывно зовут своих мам и от их страдальческих голосов мучается душа.

Выяснилось, у нашей героини привязок к этим планетам нет. Её доставили к реке среди тёмных небес. Огромный обвал в пространстве, наполненный стонущими душами, с исходящим оттуда смрадным, гнилостным запахом. Через пропасть-реку натянут тоненький мост в виде нити.

– Всё, твой последний рубеж, – слышит голос Зульфия.

Душа её затрепетала. Ангелы повели Зульфию прямо по мосту нити над пропастью. Взвешивали хорошие и дурные поступки. Качание из стороны в сторону приводило к непреодолимому страху. Напомнили случай, когда она, будучи маленькой девочкой, глядя на солнце, помочилась, справляя нужду.

Сказали:

– Плохо поступила.

Зульфия запричитала:

– Я же не знала. Была маленькой.

Сказали:

– Глядя на светила СОЛНЦЕ и ЛУНУ обязательно мыслить, говорить и делать надо благонравное. Тени достаточно для нужды.

Претерпела много переживаний, перемещаясь по мосту нити, душа Зульфии.

Вновь в своём теле. Стоны пострадавшей служат сигналом, что анестезия не действует. Врач распоряжается увеличить дозу, чтобы избавить её от телесной боли. Вскоре мучительная боль утихла, а вместе с тем пришла смерть.

На полустанке малонаселённого пункта пассажирский состав сделал остановку. Лес практически вплотную подступал к путям. Заросли деревьев отвоевали пространство земли, поглощая и покрывая своими тенями строения советского прошлого.

Проводники объявили о часовой стоянке. Люди начали покидать насиженные места, отдавая предпочтение прогулке по перрончику на свежем воздухе, насыщенным хвойными ароматами.

Постепенно скопление людей разбавилось торговцами, голосящими:

– Клюква, брусника, кедровые орехи.

Местные аборигены несли товар в пакетах и вёдрах. Спонтанный торг оживил узкую площадку перрона. Россыпи ягод в вёдрах выглядели отборными. Проезжие гости охотно расставались с деньгами в обмен за насыщенные витаминами плоды. Отсутствовали всякие препоны. Сторговался – купил. Местные, одетые в рабочую одежду выпуска социалистических времён, похоже, не волновались из-за отсутствия киосков, коммерческих ларьков и маркетов. Будто из того времени, не подверженные изменениям компъютерного века, вели они себя обыкновенно открыто, не стесняясь изношенных в трудах одежд. Обветренные лица, мозолистые руки женщин показывали красноречивее слов условия бытия в суровом краю, где единственная артерия – железная дорога, соединяющая с искушённым миром потребителей.

Известно, кедровые орехи родятся не каждый год. Потому решил приобрести чудо орешки не только я. Раскупили мгновенно. Перед моими глазами женщина в спортивной куртке, джинсах и кроссовках, скупила последнее ведро. Бойко пересыпала в свой пакет смолистые шишки, наполненные орехами. Не успел, что тут поделаешь.

Местные жители исчезли в зарослях деревьев, показывая тем самым, что их не интересует более разноцветная публика в новых одеждах из другого мира с телефонами в руках. Сожалел, что не купил ничего. Вернулся на своё место. Следом появилась женщина в спортивной куртке. Оказалась, соседкой на боковом месте, той, что зашла в вагон ночью.

– Продайте несколько кедровых шишек. Хочу сувениры родным привезти, – обратился к ней.

– Бог с вами. Нисколько не продам, – ответила она.

С минуту выждав, добавила:

– Мне не хватало наличных денег, а продавец уступил. Всевышний через меня принёс Вам дар. Выбирайте себе какие пожелаете, бесплатно.

Терпеливо ждала пока я выбираю три штуки из пакета.

Поезд тронулся. Окно в нашем купе по-прежнему изнутри, между стёклами, полностью затуманенное, без просвета для обозрения. Часы напролёт невозможно ехать молча среди людей в купе. Каждый думал своё, не вступая в диалоги. Присутствие женщины не мешало и не стесняло нас четверых мужчин. Впятером молчаливо продолжали пребывать в пути, изредка поглядывая в окно, где находилась соседка. Что-то в ней всё же было необычное. Вспомнил ночное мнительное убеждение, что она особенно смотрит. На первый взгляд бальзаковского возраста, а по голосу и движениям складывалось впечатление, что в ней уживаются одновременно девичья лёгкость и степенная стать. Мне, в отличие от попутчиков, удалось поговорить с ней. Взгляд действует. Смотрит будто не только на тебя, а во все стороны сразу. Прозрачными что ли видит?

Героиня повествования сноровисто разломала шишку, добыла орешек и раскусывала.

Решил поумничать для разрядки молчаливой атмосферы:

– Вы купили бы очищенные. Сейчас руки будут в смоле.

Она понятно объяснила:

– Нравится живой аромат.

Сосед с верхней полки, по имени Венер прицепился к общению:

– Вы хвойные ароматы любите?

Всем явно надоело затянувшееся молчание. Ждали, что скажет единственная в поле зрения женщина.

Она ответила:

– Я слышу мысли. Вижу запахи.

Неординарное объяснение возбудило интерес.

Венер не унимался:

– Как Вы видите запахи?

Она:

– Обострённым обонянием другого свойства. По запаху вижу внутреннее состояние человека.

– И нас видите?

– Да. Знаю самочувствие каждого из присутствующих. Мне не составляет особого труда понять. Вижу, что у кого болит.

– Откуда это у Вас?

– Умерла. Потом вернулась. Открылось.

В сопровождении Ангелов Зульфия преодолела реку по тончайшему с нить мосту. Трепет больше не одолевал. Пришла комфортная гармония души.

– Дальше сама пойдёшь, – услышала она голос.

Осталась одна среди светлого пространства перед вратами из белого кирпича. За арочным проёмом открывался вид внутри за порогом. Большое дерево с прозрачно-зелёной листвой, на ветвях растут разные фрукты. Небо синее-синее. Поют птицы, окрашенные в оперение бесподобное понятию цвета. Окраски, что увидела Зульфия не бывают на Земле.

Через врата к ней вышел старец с бородой. Подошёл совсем близко и произнёс:

– Прийти можешь сюда в любое время.

Зульфия не хочет уходить. Почему прийти? Ей безопасно, хорошо здесь. Хочет войти в сад, где растут чудесные разные плоды на одном дереве.

Бородатый старец видит её мысли:

– Подумай, может кто-то плачет по тебе на Земле?

Она вспомнила аварию, ощутила боль. Нет, не хочет возвращаться.

Бородатый ей внушительно повторяет:

– Подумай хорошо. Кто плачет по тебе?

Пятилетний сын привиделся Зульфие. Без неё ему очень тяжело. Однако состояние немощи и боли она также отчётливо знает. У неё два сына и муж. За младшего особенно тревожно.

Видящий мысли старец погладил её по спине и ударил ладонью:

– Не бойся Зульфия, боль уйдёт, будешь здоровой.

Она поверила и устремилась всей душой к пятилетнему сынишке.

Реанимация. Во время клинической смерти Зульфия стала красивой. Выступил румянец на щеках милого лица. Близкие родственники и наблюдающие врачи обратили внимание на сияние лика. Веки от повреждений кожи упали на глаза. Одна операция следовала за другой. Через трубку откачивали кровь из-под коры головного мозга, чтобы не допустить внутреннее кровоизлияние.

В период временной смерти практически все опустили руки без надежды на возвращение жизни. Единственная чистая в помыслах душа продолжала верить, что самая для него лучшая на свете мама жива. Пятилетний сынок ухаживал за ней, следил, дышит ли мама и никому не позволял трогать её. Отчаянно защищал от всех.

Когда сообщили, что мама вернулась, сынок не отходил, наблюдал и радовался:

– Я говорил, Мамочка не оставит меня ни за что.

Слова ребёнка резали слух сомневающихся, в особенности отцу. Муж отказался бороться. Не верил, что она будет нормальной. Не приходил к ней, отказываясь видеть изувеченную в аварии жену. Можно только предполагать каково мужу и отцу слышать прогнозы экспертов: «Дееспособной не будет никогда.»

Зульфия внутренним зрением, не открывая веки, увидела родных и окружающих её в столь сложное время. Говорила, объясняла: «Всё будет хорошо.» Заставляла убедительно слушать и утверждала, что медицина – ограничение для умов просветлённых.

Обезбаливающие для тяжело больной кололи три раза в день, далее увеличили частоту до пяти инъекций в сутки по два кубика. Вскоре она стала химически зависимой от лекарств. Двигаться самостоятельно не могла, пищу принимала через трубку, нужду справляла через катетеры.

И вдруг, в один из дней, открыв глаза, заявила врачу:

– Отказываюсь от уколов полностью.

Подобные слова посчитали бредом в последствие пережитых стрессов повреждённого организма. Зульфия была непреклонна в решении. Пятилетний сынишка стоял на посту рядом с кроватью, охраняя её волю. Именно он служил маме, выносил из-под неё и помогал при кормлении. Главврач предупредил близких, что она не переживёт дня без обезболивающих лекарств, но исполнил желание умирающей для всех, кроме сыночка, поражающего безграничной любовью к маме, по-взрослому переносящего испытания вместе с ней.

Один слушатель из нашей компании признался, что не в состоянии отлучиться хотя бы на минутку. Его одолевает чувство не сострадания, а страха от правды жизни. Соседствующие пассажиры не общались в пути до настоящего момента. Зульфия объединила одним кругом, обращаясь к каждому по имени: «Юрий, Венер, Рустам, Эд.»

Приказным тоном порекомендовала:

– Время приёма пищи наступило. Организму необходимо питание.

Её заботливая интонация вызвала улыбки на лицах опытных в своих годах людей.

Основательно подкрепившись решили пить чай через тридцать минут, опять же по рекомендации Зульфии. Просили продолжить рассказ. Без значимости, она продолжила иначе, не желая зацикливаться на прошлом. Говорила о быте в настоящем времени. Потом, всё же, вернулась к тем событиям минувших дней.

Через три года после аварии Зульфия научилась передвигаться ползком с кровати на коляску, хватаясь руками за перекладину, самостоятельно кушать и ходить в туалет. В более повреждённой ноге наладилось кровообращение. Комиссия постановила: «Инвалидность первой группы пожизненно с назначенной пенсией».

Муж, узнав новость, выразился:

– Пусть живёт на свою пенсию.

В словах и поведении Зульфии не было тени упрёков или обид. По её убеждению – жена мусульманина обязана безоговорочно принимать сторону решений мужа.

Увлечённые, мы слушали продолжение. Зульфия обыденно перешла к происходящей обстановке. Угостила конфетами «Миндаль в шоколаде». Чаепитие с действительно вкусными сладостями ознаменовало перерыв в её рассказе. Сама она пояснила, что отказалась от сладкого за много лет до настоящего времени. О причине никто не спрашивал.

Чтобы занять наш обострённый слух, она вспомнила коллегу по работе, которая даёт себе право на обиды.

– Прихожу с обеда, а подчинённая сотрудница водку пьёт и пивом запивает.

Спрашиваю:

– Что случилось?

Пьяным голосом отвечает:

– У Вас, Тимуровна, третья шуба новая, а я оборванка.

Отправила её проспаться. Не было на работе три дня. Звонки игнорировала. Мы психологи, известно, показываем другим пути решения проблем. Тут чрезвычайное происшествие. Уволила её.

Долгое время бывшая коллега вынашивала обиды:

– Выгнала Тимуровна с работы меня, – жаловалась всем, где надо и не надо, упуская суть.

Мы находились в ожидании продолжения. Спровоцировал Зульфию я.

Собственно, изначально рассказ начался с моего дотошного вопроса:

– Вы, говорите, умирали. Себя видели извне?

Тогда к нашему общему удивлению Зульфия открыла историю судьбы в части возвращения к жизни из выше неба.

В непринуждённой обстановке за чаем разумеется мы разглядывали искоса внешний облик женщины удивительной судьбы.

Она знала, когда и что говорить:

– Занимаюсь гимнастикой, работаю психологом, есть дети: два сына, женатые. Две внучки родились. Невестки называют Мамой.

Пожизненный инвалид не усматривался в Зульфие. Отличие от других в особенном взгляде, полном отсутствие суеты в словах и действиях. Кстати, Зульфия напомнила нам, что ей, замужней мусульманке, непозволительно откровенничать с мужчинами, но с точки зрения психологии ей не бесполезно происходящее общение. По возрасту Зульфия старше нас, заметила мой взгляд на её курточку, висевшую на крючке.

Сказала:

– Счастье – это здоровье. Мне в радость удобная куртка. Не понимаю зависть к чьим-то шубам.

Её слова не походили на исповедь или оправдания. Просто лились лёгким потоком доступных слов без нравоучений, что не часто видим в современном мире, насыщенном лицемерием.

Зульфия сказала одному из нас:

– В тебе кровь кавказкая течёт, – и увела нас в горы. – В девяностые годы двадцатого века уехала к родственникам на Кавказ в город Черкесск. У людей в названный период искрило напряжение в сознании от лент новостей, освещающих события Закавказья. Подтвердилась мудрость горцев правилом гостеприимства. Встретили радушно. «Все норовят отсюда, а Зульфия приехала к нам», – гордо подчёркивали родственники. В один из дней поехали в горы семьёй в сопровождении охраны. Данная предусмотрительность – напоминание «лучше бдить безопасность».

Из слов Зульфии следовало, что она испытала обратное чувство к опасности – спокойствие, уверенное спокойствие. В горах она узнала, что горы бывают тёплые – греют. Хорошо. Снег лежит, а тепло в душе окрылённой при окружающем холоде.

Задаю вопрос:

– Повторилось ли впечатление когда-нибудь?

– Там горы грели. В других местах нет.

Незаметно наступило вечернее время. Воспитанные люди должны знать меру. Более никто не вынуждал Зульфию говорить. Она спокойно удалилась в свой мир, закутавшись в одеяло полностью. Глаза контролировали периферию вокруг. Сомнения отсутствуют по поводу её взгляда через закрытые веки. Кажется, все ощущали её наблюдение.

– Ангелы с Вами ушли, – бессознательно высказал Рустам, до сих пор молчавший.

До нашего слуха дошёл ответ:

– Чужих не забираю. Со своими иду.

Воцарилась тишина при тусклом освещении. Вскоре все в вагоне уснули.

До прибытия к конечной станции пять часов. Лично мне ясно и понятно, что антураж в нашем купе, включая боковые места, сформировался вокруг одной особы – Зульфии. Непреодолимо возник интерес ещё поговорить потому, что ответы несли практическую пользу для осознания под разным углом зрения. Героиня повествования в свою очередь могла игнорировать разговоры вообще или отвечать избирательно. После услышанной истории, очень хотелось уточнить, что для неё жизнь сегодня.

– Скажите, Вы вместе с мужем?

– Да, он не хочет меня потерять. Я в постоянном движении. Мы по истине родные люди. Планируем дом строить в Краснодарском крае.

Исчерпывающе. Что мною движет? Дерзко продолжаю любопытствовать.

Зульфия ведёт себя сдержанно, говорит образно и вопросы становятся прозрачными, растворяясь в чистых объяснениях.

Из спортивного азарта задаю вопрос:

– Вы мстите?

– Никогда. Незачем.

– Страх какой у Вас?

– У меня страха вовсе нет и во мне нет. Трезвая любовь настоящая. Прощать – рецепт победителя. Там у врат небесных, что пожелала – всё сбылось, а детям счастливой жизни пожелать забыла. Сейчас спокойна за них. Всё в порядке.

– Вы счастливы?

– Да. Душа знает, ещё будет всего много.

– Что означает имя Зульфия?

– Кудрявая.

Сиюминутно родилось название невыдуманной истории «Зульфия – кудрявая судьба».

Туман, заключённый более чем на сутки между двойными стёклами внутри окон, рассеялся.

Открылся вид горной местности Уральской возвышенности под синевой неба освещённого лучами.

Аша.

Дальше начинается плоскогорье – ровная жизнь